Of course I still love you

      На могилу Рэйфа никто не приходит. Сэм это знает. Сэм бывает здесь каждый день. Бывает в разное время суток, но ни разу не видел здесь никого. Да и цветы бывают только те, что приносит он сам. Больше никого и ничего. Сэму грустно, ведь Рэйф всегда хотел чувствовать себя менее одиноким.       Сэм старается приносить разные цветы, ведь помнит, как Рэйфу было интересно разглядывать каждый новый вид, подаренный ему Сэмом.       А ещё он очень долго сидит на его могиле. Он не может заставить себя уйти. Рэйф долгое время был рядом, Рэйф был на стороне Сэма. Рэйф...не предавал его, как это сделал Сэм. Рэйф хоть и вредничал, капризничал, вёл себя иногда как сука, но все же был рядом. Хотел помочь. Любил.       Сэм ненавидит себя за то, что не остался там с ним или за то, что не вытащил их обоих. За Нейта он был спокоен: Нейт не умрет, не имеет права. А вот Рэйф...       Сэм облокотился о могильную плиту. Осень была в самом разгаре: небо запеленали серые тучи, все вокруг высохло и пожелтело, а дождь то и дело напоминал о своём существовании.       Серая могильная плита с надписью «Рафаэль Адлер. 1975-2016». И всё. Ни причины смерти, ни фразы о том, каким он был человеком: ничего. На похороны тоже пришло не много людей: некоторые его бизнес партнеры и пара родственничков, что посягали на деньги Рэйфа. Только Сэм, казалось, действительно был расстроен. Только Сэм, скорее всего, плакал в ту ночь. Только Сэму всегда есть дело до того, что будет с Рэйфом. Точнее, было.       Дрейк старший не может себе простить того, как он оставил Рэйфа, как ушёл от него, как даже не попытался помочь там, на корабле.       Уже октябрь, а значит, скоро Хэллоуин. Рэйф любил Хэллоуин, хоть и отрицал это. Как-то они даже отмечали его вдвоём. Даже костюмы, блять, нацепили. Рэйф сопротивлялся: говорил, что это все глупости для детей, а в итоге появился в лучшем костюме. Это было весело.       Сэм тяжело вздохнул, пытаясь сдержать слёзы. К горлу подкатил ком, а глаза снова щипало. Подсолнухи легли на могильную землю.       – Хэй, Рэйф,- тихо сказал Сэм,- как дела?       Тишина. Ветер потрепал ветки деревьев, срывая с них последние высохшие листья и унося куда-то прочь: наверное, туда, где живут усопшие, чтобы они видели хоть что-то помимо своего мрачного мира.       – Я вот...работу нашёл, знаешь,- продолжил он,- ну как работу. Просто мы с Виктором...два неугомонных старика, ха-ха. Все также ищем приключения на свои задницы. Жаль, тебя нет рядом. Мне кажется, мы бы хорошо сработались. Как тогда...       Снова тишина. Только шорох ветра создавал хоть какие-то звуки в этом царстве вечного сна.       Сэм уселся поудобнее, делая глубокий вдох.       – Ты прости, что так долго не приходил, я был на Кубе. Там так жарко, но алкоголь что надо. А какие виды о-о, загляденье! Тебе бы....       Горло сжало судорогой. «Тебе бы понравилось». Сэм и сам не заметил, как слёзы хлынули из глаз. Он никогда себя не простит. Он посмотрел на могилу, ему казалось, будто Рэйф сейчас смотрит на него с осуждением.       – Крутые парни не плачут, да? На его лице заиграла горькая усмешка.       – Я надеюсь ты в лучшем мире, Рэйф. Ты заслужил, несмотря ни на что. Ты верил мне, всегда. Я...мне...       Сэм не мог говорить. Будто все, что он сдерживал в себе эти несколько лет вырвалось наружу сейчас. Хотя у него были истерики раньше, и не одна. Но тут был перерыв в три месяца, где приходилось делать вид, будто он и не вспоминает Рэйфа и о том, что тот существовал. Дыхание то и дело срывалось, дышать становилось трудно, горло сжимало, а слёзы лились неконтролируемым потоком.       О том, что он является сюда каждый день знают только Нейтан и Елена. Они никогда не поднимают эту тему, за что Сэм очень благодарен им. Он не готов говорить об этом пока что.       Им сложно понять, почему Сэм так привязан к этому заносчивому богатенькому засранцу. Но они ведь столько всего не знают. Они ведь не испытывали на себе эти взгляды, эти прикосновения, эти слова. А Сэм все чувствовал, все понимал, и любил Рэйфа. Любил его настоящего: Рэйфа, который не боится плакать, смеётся с шуток Сэма, сам проявляет инициативу в отношениях, который восхищался Сэмом и искренне желал быть рядом.       – Рэйф,- Сэм всхлипнул,- я теперь надолго в городе. Полгода точно буду. Я буду приходить каждый день, обещаю. Я приду на Хэллоуин в самом страшном костюме, который ты можешь себе представить. Я знаю, ты бы сказал «какой идиот попрется на кладбище в ночь Хэллоуина?». Но, хэй, я ведь только так могу тебе показать мой крутой костюм       Последние слова он произнёс опустошённо и подавлено. Он ненавидел себя за то, что говорит сейчас это. За то, что они с Рэйфом не сидят где-нибудь в крутом баре, обсуждая поездку на Кубу. За то, что они так и не сняли общее жильё. За то, что то шуточное предложение в самом сердце джунглей так и не стало настоящим. За то, что Сэм предал Рэйфа. Предал их.       Истерика прошла, но слёзы продолжали катиться по щекам. Сэм смотрел в пустоту, пока его не вывел из транса мелодия телефона. Мужчина подскочил на месте, доставая телефон и принимая звонок.       – Да?       – Сэм, ты где? Там?       Это был Нейт, и Нейт слишком хорошо знал его. Хотя, осипший голос Сэма, наверное, тоже был весьма хорошей подсказкой.       – Да       – Я подъехал. Ты скоро?       – Дай мне минуту       – Конечно,- в голосе брата звучало сожаление,- жду тебя       Сэм положил трубку, поднимаясь с земли. Жёлтые подсолнухи резко контрастировали на фоне унылого пейзажа кладбища.       – Принёс, потому что знаю, что ты любишь такое,- сказал Сэм, утирая нос тыльной стороной ладони и кивая на цветы,- я завтра приду, хорошо? И посижу подольше. Я скучаю, Рэйф. Правда скучаю       Он заставил себя развернуться и пошагать прочь по заросшей тропинке. В голове пронеслась последняя встреча, когда они могли себе позволить быть счастливыми.

Рэйф лежал, уложив голову на грудь Сэма. Прохладный ветерок дул в окно колебля тюль. Сэм курил, медленно выдыхая дым. Свободной рукой он медленно поглаживал предплечье Рэйфа. «Гадость, прекрати»,- мужчина вытащил сигарету изо рта Сэма и потушил её о тумбочку, выкинув бычок. Сэм хрипло рассмеялся. «Сколько можно, Адлер?» «Столько, сколько хочу»,- ответил он и после непродолжительного молчания добавил: «Я люблю тебя, Сэм»

      Пейзажи за окном были серые и отвратительные. Сэм терпеть не мог такое. Или ему все сейчас кажется таким? Он понял, насколько замёрз только когда сел в машину Нейтана. Дождь забарабанил по боковым стёклам Форда. Некоторое время они ехали в молчании, пока Нейт всё-таки не прервал его.       – Сэм,- тихо позвал он       – М?       Старший Дрейк отвлёкся от скучных пейзажей за окном, обратив внимание на брата.       – Извини, конечно, за тако вопрос, но... Почему ты постоянно там? Ты ведь делаешь только хуже себе       – Нейтан,- начал было Сэм,- мы уже говорили об этом       – Я волнуюсь, Сэм,- перебил его Нейт, сворачивая вправо,- ты каждый раз возвращаешься оттуда никаким. Глаза на мокром месте, не шутишь, не разговариваешь ни с кем. Будто это случилось вчера. Уже столько лет прошло, Сэм. Пора отпустить это и двигаться дальше       – Нейтан...       – Нужно научиться идти вперёд. Мне тоже было сложно, когда я думал, что ты умер. Но я нашёл в себе силы двигаться дальше. Ты не один Сэм, ты...       – Он был один,- сказал Сэм, отвернувшись к окну,- я – это все, что у него было       Нейт притих. Ему нечего было сказать. Он понимал Сэма. Что он почувствовал, если бы Елена умерла?       Оставшуюся поездку они провели в молчании. Сэм пристально глядел в окно. В какой-то момент ему показалось, что на остановке стоит кто-то до боли знакомый. Голубые, будто прозрачные глаза будто снова столкнулись с его тёплыми карими, заглядывая в самую душу. Сэма передернуло.       «Ты ведь всегда рядом, Рэйф?»      Ему не нужен был ответ. Он итак знал его.