Часть 1
9 октября 2020 г. в 15:22
До звонка всё шло гладко. Всё было нормально, пока не раздался звонок. Всего было уже было достаточно, чтобы произошёл внезапный срыв.
Гьяччо ответил на звонок после того, как номер определился как Ризотто. Он кивнул головой, пока Мелоне наблюдал за ним, в волнении постукивая ногами. Мелоне смотрел, как тот заговорил и начал отдавать отчёт. Дёрганье глаза и расширение зрачков вкупе с нахмурившимся лбом заставило Мелоне радостно вздрогнуть, зная, что в таком состоянии Гьяччо способен наброситься на кого угодно; Мелоне понимал это лучше, чем любые сказанные слова.
Он хотел верить, что понимает его.
— Мелоне, ты сумел передать диск Формаджо?
— Какой диск? Разве ты не дал его Прошутто на днях?
— Нет. Я отдал его тебе.
— У меня ничего нет.
— Ты уверен? — лицо Гьяччо стало краснеть, и его кровь потихоньку закипала.
— Да, я уверен, Гьяччо. Может, ты просто подумал, что отдал его мне.
Гьяччо не поверил в это. Он посмотрел в голубые глаза Мелоне, выглядывая ложь, которой не оказалось.
— Что ты делал в прошлое воскресенье?!
— Я был с Baby Face, помнишь?
— Да, и я отдал тебе диск... Слушай, я иногда не понимаю, почему мы вообще встречаемся! — встрепенулся Гьяччо. Мелоне почувствовал, как его сердце неожиданно замерло.
— Я...
— Ты проводишь своё время только с Baby Face и ищешь жертв, на которых сможешь использовать свой станд. Ты даже не сообщаешь мне, где находишься и что делаешь, наивно полагая, что со всем справишься сам. — Гьяччо тяжело дышал и скалил зубы, стараясь успокоиться.
Мелоне не мог говорить; он ощущал, что должен, но не мог. Небо потемнело, и облака заполнили некогда синее море, превратив его в серую безрадостную яму. Начинал накрапывать дождь, падали капли, оставляя на земле пятнышки.
— Иногда я даже не понимаю, действительно ли ты поклялся в верности Пассионе, а не своему станду! Держу пари, я тебе только мешаю... — Гьяччо продолжал говорить, раскрывая каждую улику, найденную им, которую только мог вспомнить.
Дождь полил, не оставляя места солнцу, уступая лишь сделавшейся тёмной и мрачной атмосфере.
Мелоне попытался сдержать улыбку и уронил зонт. Его глаза за маской наполнились слезами, а внутри гулко забилось сердце. Он не знал, что сказать; он что, был недостаточно хорош? Он что-то упустил? Произошло какое-то недоразумение?
— Ты правда так считаешь?.. — Мелоне не собирался говорить этого, но слова вырвались случайно, прекрасно понимая, что это могло быть последнее, что они друг другу скажут. Последний раз, когда они могли быть дружны друг с другом, последний раз, когда они могли нравиться друг другу, последний раз, когда они чувствовали себя нечто большим, чем просто коллегами.
Между ними воцарилась тишина, прерывающаяся только грохотом ливня. Люди в парке укрылись, но Гьяччо и Мелоне так и продолжали стоять на месте под хмурыми тучами. Их волосы и одежда пропитались водой, их было невозможно спасти от холода, чувствовавшимся ими.
— Извини, я просто...—
— Нет, я всё понимаю, Гьяччо... — Сказал Мелоне так, чтоб не расплакаться, и в его голосе послышались скрипы; он дал слабину. — Я прекрасно понимаю тебя и твою позицию...
Ему хотелось кричать. Он хотел вопить. Ему хотелось сорваться, упасть на колени и умолять, узнать же, почему это должно было закончиться именно так.
— Так-то... ты это хотел сказать?.. — С трудом произнёс Мелоне. Он стал запыхаться, а его сердце бешено заколотилось. Его рассудок начал нещадно страдать, когда он напрямую заявил об этом.
— Давай просто расстанемся.