ДРАМА В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ц з и н ь Г у а н ъ я о, верховная заклинательница, глава ордена Ланьлин Цзинь, в прошлом М э н Я о. Ц з и н ь Л и н, племянник ее. Н я н я. С л у г а. Л а н ь С и ч э н ь, глава ордена Гусу Лань, названная сестра Цзинь Гуанъяо. М э н Ш и, мать Цзинь Гуанъяо. Г о с т ь.ХАРАКТЕРЫ И КОСТЮМЫ
Замечание для актеров
Ц з и н ь Г у а н ъ я о, верховная заклинательница, притворяется мужчиной. Часто скрывает свои истинные чувства за вежливой улыбкой. Носит ушамао и мужское ханьфу ордена Ланьлин Цзинь. Л а н ь С и ч э н ь, глава ордена Гусу Лань. По имеющимся сведениям, единственная женщина среди глав орденов. Всегда доброжелательна, но при этом не глупа. Носит женское воздушное ханьфу с символикой ордена и украшения с жемчугом. Налобной ленты нет. Прочие роли не требуют дополнительных пояснений.ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Комната Мэн Ши в борделе: двухместная кровать с красным балдахином, ширма с журавлями, столик, на котором стоят шкатулки с косметикой, медное зеркало и поднос с аккуратно разложенными украшениями.Явление I
М э н Я о одна.
В одеждах этих, как в плену! Ах, снять бы с глаз их пелену! (Стягивает с себя и бросает на пол одежду слуги.) Собой бы стать хоть раз, пусть матери и был наказ — никто и никогда не должен знать, что не могу надежд я оправдать! (Надевает женское ханьфу, распускает волосы и садится перед зеркалом.) Увы, в штанах нефритового жезла нет… И маменькин прокол сулит немало бед. (Любуясь собой, наносит румяна, подводит брови и красит губы.)Явление ll
М э н Я о, М э н Ш и
Мэн Ши вбегает, с силой дергает Мэн Яо на себя и дает ей звонкую пощечину. М э н Ш и (разгневанно). Ты сын мой, а не дочь! От столика поди ты прочь! И на себя взгляни — ну что за срам! Оделся словно шлюха на смех псам! М э н Яо (с болью). От шлюхи слышу… М э н Ш и. И ей благодаря над головой имеешь крышу! Косметику смывай, пока я гостя встречу, и впредь не смей ты матери перечить!Мэн Ши уходит.
М э н Я о. Перечить, скажет тоже! (Глядя в зеркало, проводит пальцами по губам, размазывая помаду цвета киновари.) Ведь я на мальчика ни капли не похожа! И все же знаю, такова моя судьба — быть сыном шлюхи и бастардом дурака… (Касается лба, и получившееся пятно отдаленно напоминает метку ордена Ланьлин Цзинь.)Явление III
М э н Я о, М э н Ш и, г о с т ь
Мэн Яо, не успевшая переодеться, подбирает одежду слуги и прячется за ширмой. Мэн Ши входит, нервно осматривается и пропускает гостя в комнату. Г о с т ь (целуя руку Мэн Ши). Ты так прекрасна, словно журавлица! (В сторону.) А были ведь прекраснее девицы… Но плохо разглядел издалека, и от услады хитрая мерзавка увела… М э н Я о (зло шипит). Ты на свое лицо сначала посмотри... М э н Ш и. Мой господин, уютно тут внутри? Г о с т ь. Красивые на стенах веера. (Вновь в сторону.) Тут комната иль все же конура? А, не беда, пусть развлекает — в объятьях шлюхи быстро ночь растает. М э н Я о. Какой же мерзкий хряк! Ну ничего, убийство для меня — пустяк. (Отмахивается от мысли, что никого еще не убивала.) Лишь подготовить нужно праху урну… М э н Ш и. Ох, господин, мне что-то дурно…Мэн Ши тошнит на клиента, и тот отталкивает ее с бранью, а затем удаляется, крича, что ему обязаны вернуть деньги за испорченный вечер.
М э н Я о (помогая Мэн Ши подняться и лечь в кровать). Мама, что с тобой?! М э н Ш и (хрипит). Воды… (Хватает Мэн Яо за руку.) Нет-нет, постой! Тебя я в этом не пущу… А-Яо, умоляю я, прошу — умру, тому и быть, но ты, мой сын, обязан лучше жить. Иди немедленно к отцу и помни — шлюшьи тряпки господину не к лицу! Добейся ты всего, о чем мечтала я… М э н Я о. Зачем идти куда-то без тебя?!Мэн Ши умирает.
Явление IV
М э н Я о одна.
В огне пусть сгинет все: грехи, печали, прошлое мое! (Подносит свечу к балдахину.) Тебя не уважали и гнобили, и что в итоге? (Замечает проступившую сквозь помаду синеву губ Мэн Ши.) Отравили?! (Вытаскивает из ее волос шпильку с тремя золотыми пионами и берет на память). Отравили!..Уходит.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Беседка, утопающая в лотосах.Явление I
Ц з и н ь Г у а н ъ я о одна.
Уж нет того, кто лотосы сажал, и та мертва, пред кем он на колено встал, а лотосы не ведали забот, ведь все в крови румяней и пышней цветет. (Срывает один лотос, сдавливает его пальцами и выбрасывает в воду.) Вот этот лотос я, а все вокруг — заклятые друзья. Когда захлебываюсь я в тоске своей, они стрекочат все красивее, нежней. А если б я, прижившись, проросла, то осужденье мрачное звучало б в голосах!Явление II
Ц з и н ь Г у а н ъ я о, н я н я, Ц з и н ь Л и н
Няня прижимает к груди сверток с Цзинь Лином и становится перед Цзинь Гуанъяо на колени. Ц з и н ь Г у а н ъ я о (мягко улыбаясь и скрывая раздражение). Что хочешь ты? Н я н я (срывающимся голосом). К больному батюшке мне надобно уйти! (Кланяется ниже.) За крохой вам придется присмотреть. Я обещаю к темноте успеть. Ц з и н ь Г у а н ъ я о (тихо в сторону). Не уважают даже слуги… (Строго.) Плачу я, помнится, немало за услуги. Н я н я (всхлипывая). Прошу покорнейше меня простить, но все же смилиться¹ и отпустить! (Умоляюще.) Сейчас, я знаю, не права, но батюшке опора только я. Ц з и н ь Г у а н ъ я о. Иди. Но отработаешь отлучку сотней лун! Н я н я. Благодарю за щедрость, Ляньфан-цзунь!Няня передает Цзинь Лина в руки Цзинь Гуанъяо и удаляется.
Явление III
Ц з и н ь Г у а н ъ я о, Ц з и н ь Л и н
Ц з и н ь Г у а н ъ я о (дождавшись темноты, кладет сверток со спящим Цзинь Лином на широкие перила). Один толчок, и ты закрутишься, мой маленький волчок. И дрогнут листья, накрывая с головой, и в водах темных станешь ты морской звездой. (Оглаживает сверток дрожащей рукой.) Заплачут люди, ведь наследника уж нет, достался бедный карпам на обед… (Холодно улыбается.) И в этом буду виновата я? Нет, няня, что домой ушла!Явление IV
Те же и Л а н ь С и ч э н ь.
Лань Сичэнь подходит со спины и мягко касается плеча Цзинь Гуанъяо. Несколько мгновений та стоит неподвижно, объятая лунным светом, а затем поворачивается. Цзинь Гуанъяо вежливо кланяется, но Лань Сичэнь останавливает ее. Л а н ь С и ч э н ь (обеспокоенно). А-Яо! Я тебя везде искала... Ц з и н ь Г у а н ъ я о (смущенно и растерянно). Цзецзе², смеешься надо мною, что везде? Л а н ь С и ч э н ь (нежно улыбается). Теперь об этом месте знаю, и, если хочешь, можем выпить чаю. Ц з и н ь Г у а н ъ я о (громко в сторону). Несите чай! (Улыбается Лань Сичэнь не менее нежно, чем та ей.) Тебя не видел я давно, про свадьбу ходит слух — все решено? Л а н ь С и ч э н ь (вздыхает). Мой дядя дал добро, но я… другому сердце сберегла. (Переходит на шепот.) А он женат. Ц з и н ь Г у а н ъ я о (искренне возмущается). Каков прохвост и гад! Л а н ь С и ч э н ь (смеясь). Не надо так, ведь ты не знал, что сразу же меня очаровал. Ц з и н ь Г у а н ъ я о. Не знал я… ЧТО? Л а н ь С и ч э н ь. Кем мысли заняты мои давно. (Несмело улыбается.) И как готова я в тиши ночной прийти на встречу со своей судьбой. Ц з и н ь Г у а н ъ я о (пораженно). Своей судьбой! Неужто это снится? Что мы с тобой, как две влюбленных птицы — щебечем. О любви… о встречах... Л а н ь С и ч э н ь. И вправду снится? Ведь о взаимности ты намекаешь в птицах? Ц з и н ь Г у а н ъ я о. Взаимность есть. И лучше нам скорее… сесть.Обе садятся, переложив все еще спящего Цзинь Лина на стол.
Л а н ь С и ч э н ь (горько). Что делать нам? Цинь Су умна, красива и верна… Я не могу ее обречь на участь хуже, чем навлечь ходячих мертвецов на дом, что погружен в спокойный сон… Ц з и н ь Г у а н ъ я о (морщится). А-Су, прекрасная жена, мертва. Давеча жизнь свою же прервала. Узнала страшный мой секрет… (Взволнованно.) О нем тебе поведать или нет? Но коль узнаешь, обещай, что горьким этой ночью будет только чай. Л а н ь С и ч э н ь (твердо). Обещаю. В тебе я принимала все. Все принимала! (Берет Цзинь Гуанъяо за руку, растирает ее холодные пальцы, согревая.) И знаю — нет беды страшней, чем снились мне, мечтавшей о любви твоей!Явление V
Те же и с л у г а.
Слуга входит в беседку и замирает с подносом, на котором стоят чайник, пиалы и тарелка с фэнлису³ и чжимацю⁴. Он не знает, как сервировать стол, когда на нем лежит младенец, и оттого сильно сконфужен. Л а н ь С и ч э н ь (догадываясь о непростом положении, в котором оказался слуга, берет Цзинь Лина на руки). Прошу вас, ставьте вот сюда. С л у г а. Благодарю вас, госпожа! Ц з и н ь Г у а н ъ я о (в сторону). Чего он ждет, тотчас уйти не в моде? (Слуге.) Можешь идти, свободен. С л у г а. Благодарю вас, господин!Слуга уходит.
Л а н ь С и ч э н ь. В Гусу по правилам мы на ночь не едим. Ц з и н ь Г у а н ъ я о. Такие встречи, помнится, там тоже не в чести. Но коли не едите… (Громко в сторону.) Унести!Слуга возвращается и пытается взять тарелку, но Лань Сичэнь останавливает его взглядом.
Л а н ь С и ч э н ь (поспешно). Нет-нет, не нужно, я благодарю. Ц з и н ь Г у а н ъ я о. Прошу, цзецзе, отведай чжимацю. (Не без гордости.) Их повар делает отменно. А, впрочем, с фэнлису попеременно лучше есть. (Слуге.) Беседу мы ведем, а ты все здесь? Поди-ка прочь!Слуга уходит.
Л а н ь С и ч э н ь. (многозначительно). Ночь скоро станет холоднее… Ц з и н ь Г у а н ъ я о (понимает намек, но начинает говорить не сразу, с трудом). Не может быть моя душа грязнее. Я думал раньше так, а оказалось… в ней мало светлого осталось. (Тяжело вздыхает.) Сегодня признаюсь я наконец: перед тобою самозванец и подлец! Л а н ь С и ч э н ь (изумленно). С Цзинь Гуаншанем кровью ты не связан?! Ц з и н ь Г у а н ъ я о (с неприязнью). Увы, ему рождением обязан. У связи нашей есть при том изнанка — не самозванец я, а самозванка! (Достает шпильку Мэн Ши и кладет на стол.) Мне мать велела притворяться, чтобы безродной не остаться. С улыбкой лгать, забыв свой пол. (Шепчет.) Послушавшись, я всех подвел. (Голос становится громче, выразительнее.) Точнее, подвела. Жену, любимую и старого осла! Л а н ь С и ч э н ь. Отца, хотела ты сказать? Ц з и н ь Г у а н ъ я о. Его не смею почитать! К ослам обычным нет претензий, не окропляют соком жезла… они весь мир. (Презрительно кривится.) А старому ведь не было покоя, и он в стыде навеки упокоен! Л а н ь С и ч э н ь. Ты к этому причастна? Ц з и н ь Г у а н ъ я о. Видит свет, моей заслуги в этом нет! (В сторону, но нарочито громко, чтобы не вызвать новых подозрений, так как и в самом деле виновна в гибели Цзинь Гуаншаня.) Но я б хотела. Л а н ь С и ч э н ь (в сторону). Жестокой смертью был наказан он за дело. (Ласково улыбается.) Я понимаю. А сейчас — поговорим о нас. Ц з и н ь Г у а н ъ я о (обреченно). Имею я лишь киноварную пещеру⁵, а для бесстыдства ведь должна быть мера! Л а н ь С и ч э н ь (мягко). Сказал кто, что нет места двум пещерам? Что счастье девы только с кавалером? (Уверено.) Тебя люблю я не за янский корень, да и не так уж он и чудотворен.Наклоняются друг к другу через стол и целуются.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Покои новобрачных.Явление I
Ц з и н ь Г у а н ъ я о одна
Опять не тот наряд! (Снимает мужское красное ханьфу и надевает женское.) Но склочный Лань Цижэнь и так мне был не рад… Пусть лучше стебель и ворота представляет, а не седины от волнения теряет. (Своему отражениею в зеркале, очень похожему на Мэн Ши.) Жила я так, как ты велела. И лишь сейчас я знаю, мама, то не дело. И лишь сейчас достанется мне счастье, ведь сбросила оковы твоей власти!Явление II
Ц з и н ь Г у а н ъ я о, Л а н ь С и ч э н ь.
Лань Сичэнь в красном свадебном ханьфу подходит к Цзинь Гуанъяо, вставляет ей в волосы шпильку невероятной красоты с маленькими жемчужинами и крепко обнимает. Цзинь Гуанъяо благодарно улыбается и добавляет к первой шпильку Мэнь Ши. Л а н ь С и ч э н ь. Как жаль, что ты была не в этом. Ц з и н ь Г у а н ъ я о. Я не смогла бы правду рассказать адептам, старейшинам и главам — они устроили бы на меня облаву. Все сплетники бы разошлись опять, мол, Гуанъяо вздумал пол менять. Л а н ь С и ч э н ь. А сплетников не стоит слушать. Но ты права, скрываться лучше. В прозрачном шелке и при жемчугах, мы будем видеться в покоях и во снах.Начинают целоваться, продвигаясь к кровати.
ЗАНАВЕС ОПУСКАЕТСЯ