***
– Возрадуемся же, ибо судьба на нашей стороне! – провозгласил Нельяфинвэ Фэанарион, унаследовавший от отца привычку никогда не сдаваться. – Сей достойный муж, появившийся из ниоткуда, спас нас от гнева Улмо! Чарльз Саммерс, только что выведший корабль из сильнейшего шторма, неловко улыбнулся в ответ на приветственные возгласы эльфов, чувствуя себя несколько смущенным – старший офицер не привык, чтобы его восхваляли за то, что он считал своим долгом. – Увы, вместе с чудесным спасением мы понесли великую потерю, – продолжал Нельяфинвэ. – Во время шторма пропал мой отец, король нолдор Куруфинвэ Фэанаро. Сердце мое переполняется скорбью. Я с болью в груди принимаю венец нолдорана, – тут новый король на миг запнулся – венец канул в бездну вместе с его отцом, – и клянусь продолжать дело отца до тех пор, пока он сам не вернется и не возглавит нас вновь. Слава королю Фэанаро! – Слава королю Фэанаро! – эхом повторили эльфы. Тогда вперед вышел лорд Канафинвэ Фэанарион и звонко произнес: – Слава королю Нельяфинвэ! – Слава королю Нельяфинвэ! – повторили эльфы и разом, точно по команде, преклонили колени. Нельяфинвэ на миг склонил голову, прижав руку к сердцу, затем произнес: – Встаньте! И слушайте мой первый приказ: как только мы причалим к берегу, корабли надлежит отправить обратно, дабы переправить войско лорда Нолофинвэ.***
Из дневника Эдмунда Фицгенри Тальбота: «Наши новые друзья эльфы выглядят как джентльмены – только с необычными заостренными ушами. Они дружелюбны, хоть и несколько подозрительны. Впрочем, в этом их можно понять, ведь мы с Чарльзом свалились на них, как снег на голову. Так и остается неясным, как мы попали в этот необыкновенный мир, но сейчас мы, после долгих скитаний по морю и суше, находимся на материке, именуемом Эндорэ, в государстве, именуемом Дориат. Мой дорогой друг Чарльз, по-видимому, намерен остаться здесь навсегда – он полюбил принцессу Дориата, прекраснейшую леди Лютиэн, и влюбленные собираются вскоре пожениться, несмотря на некоторое неудовольствие августейших родителей невесты, искавших, очевидно, более выгодной партии для своей высокородной дочери, чем простой морской офицер. Не без гордости должен признаться, что во многом именно мой дар убеждения, красноречие и искреннее восхищение человеческими качествами Чарльза поспособствовали устроению этой свадьбы. Судьба мистера Колли до недавнего времени оставалась для меня неясной, более того, мы с Чарльзом думали, что несчастный пастор по-прежнему лежит на койке в своей каюте, и очень тревожились о его судьбе, к которой все прочие оказались равнодушны. Но несколько дней назад мне принесли от него письмо, из которого следует, что наш пастор тоже попал в Эндорэ, хоть и в несколько иную среду, если можно так выразиться. Гонец – уродливый до невозможности, но при этом, как ни парадоксально, имеющий некоторое неуловимое сходство с нашими друзьями эльфами – подал мне конверт и деревянно поклонился, не слишком учтиво глядя на меня исподлобья. «Куда-то занесло беднягу Колли?..» – с этой мыслью я вернулся в свои покои и, преисполненный любопытства, развернул письмо. Вот оно: Дорогой мистер Тальбот! Сердечно благодарю вас за участие и беспокойство о моем здоровье! Прошу, примите мои глубочайшие извинения: в силу некоторых событий (на которые ныне я смотрю совсем иначе – но всё по порядку) я пребывал в крайне подавленном состоянии, почитая себя недостойным своего сана и вашего расположения – именно поэтому я упорно игнорировал ваши попытки помочь мне, несмотря на величайшее уважение и, посмею сказать, восхищение, которые питаю к вашей персоне. Уповаю на вашу доброту и надеюсь, что все еще могу рассчитывать на вашу дружбу. Воистину пути Господни неисповедимы, ибо судьба занесла меня в совершенно удивительное место! Поначалу Ангбанд казался мне чересчур мрачным, но с течением времени я привык и, более того, глубоко привязался к этой крепости и ее обитателям. Увы, большинство из них до крайности невежественны, но в том и заключается возложенная на меня свыше священная миссия, чтобы наставлять братьев своих (уверен, вы согласитесь со мной, мистер Тальбот, что все мы братья, вне зависимости от формы ушей и цвета кожи) на путь истинный. Однако более всего радости доставило мне знакомство с властителями сей доблестной цитадели. Владыка Мелькор и лорд Майрон – суровые, но невероятно мудрые существа! Именно они вывели меня из глубочайшего уныния, в котором я пребывал многие дни (а ведь уныние – один из страшнейших грехов, и вдвойне тяжким будет он для того, кто принял сан), они раскрыли мне глаза, заставив совсем иначе взглянуть на многие вещи. Теперь я по-новому осознаю самого себя и всё мироздание. И, признаюсь вам, впервые с тех пор, как я ступил на борт нашего судна, в душе моей царит покой. Владыка Мелькор говорит, это оттого, что я наконец принял себя. Воистину, мудрейший, мудрейший из живущих! Засим, мистер Тальбот, уверяю вас, что здоровье мое ныне в полном порядке, и еще раз благодарю за то искреннее участие, что вы проявили ко мне на корабле. Увы, домой я попаду нескоро: после случившегося (пусть многое теперь и предстает передо мной в совершенно ином свете) возвращение на наш корабль не представляется для меня возможным. Но я не унываю, ибо орки (так именуют себя доблестные, но невежественные воины владыки Мелькора) нуждаются в духовном наставнике, и что бы ни происходило, я не покину Ангбанд раньше, чем сочту свою миссию здесь исполненной до конца, ибо я намерен следовать своему долгу в любом из миров. К тому же, стоит ли говорить, что общение с владыкой Мелькором и лордом Майроном – великое удовольствие и честь для меня. Тем не менее, возвращение мое – лишь вопрос времени. Лорд Майрон проводит некоторые, как он выразился, эксперименты с пространственно-временным континуумом (увы, эти слова пока остаются для меня непонятными, хотя я усердно заполняю пробелы своего образования в великолепной Ангбандской библиотеке) и обещается рано или поздно отправить меня в родные края. Владыка Мелькор в своей неподражаемой чуть насмешливой манере предупредил меня, что скорее это произойдет поздно, чем рано: лорд Майрон, по его словам, очень талантливый изобретатель, но, как изволил выразиться владыка Мелькор, «очень уж увлекающийся». Признаюсь, от этого мое восхищение лордом Майроном лишь возросло – ведь что может быть прекраснее и достойнее, чем без остатка посвятить себя своему призванию? На этом прощаюсь с вами, дорогой мистер Тальбот – с надеждой когда-нибудь увидеть вас вновь. Прошу, передайте мистеру Саммерсу мою благодарность и самые наилучшие пожелания – и, будьте так добры, не откажите мне еще в одном одолжении. До меня дошла весть, что вы возвращаетесь на наш корабль. Прошу вас, когда ступите на твердую землю Антиподии – отправьте письмо моей сестре. Оно лежит в том же конверте, что и то, которое вы ныне читаете – и запечатано печатью Ангбанда. Она послужит гарантом моего благополучия, а письмо сообщит мисс Колли, что ее брат счастлив. Заранее благодарю вас, будучи уверенным, что вы не откажете мне в этой маленькой любезности. Храни вас Господь, мистер Тальбот!Искренне ваш, преподобный Роберт Джеймс Колли
В конверте и впрямь обнаружилось еще одно письмо – запечатанное черным сургучом с оттиском то ли трехглавой горы, то ли увенчанной тремя острыми зубцами короны. Потрясенный таким развитием событий – о «владыке Мелькоре», которого эльфы имели обыкновение именовать Морготом или Моринготто (что на их наречии означало Черный Враг Мира), я был наслышан, – я пересказал содержание письма Чарльзу, улучив момент, когда рядом не было его невесты, которую восхищение Колли Мелькором шокировало бы, надо думать, куда больше, чем меня (эльфы наверняка рассказали мне не всё, а я, признаюсь, не всё из рассказанного понял). Итак, как видите, мой досточтимый крестный, судьба моих друзей полностью устроена, хоть и в высшей степени необычным образом. Что до меня, через несколько дней – сразу после свадьбы Чарльза и принцессы Лютиэн – я вновь отправляюсь в море: наши друзья, эльфы из племени нолдор, из благодарности Чарльзу согласились по его просьбе переправить меня туда, где меня сумеют вернуть обратно в наш мир. Эндорэ – прекраснейшее место, но слишком уж непривычное. Я счастлив за своих друзей и с нетерпением жду момента, когда снова окажусь дома.»