heal me

Существовало только одно объяснение тому, что случилось во вторник. И это были съехавшие с катушек мозги Гермионы Грейнджер. По крайней мере, так обозначила свою позицию в этом вопросе Джинни. Озвучив подруге свои планы на грядущий день, Гермиона получила вполне логичный вопрос. — Серьезно, Гермиона? Это полный абсурд. Так оно и было. Абсурдным было даже пойти туда, не то, что становиться свидетелем. Но это было еще не все. Никто кроме Гермионы не знал, что хозяином последнего непростительного заклинания была отнюдь не Беллатриса Лестрейндж. Никто, кроме самого Малфоя. И этот секрет всё усложнял и облегчал одновременно. Прежде чем решится на свой отчаянный шаг, Гермиона запросила все документы по делу Пожирателей. Удивительно, насколько статус орденоносной героини войны может быть убедительным. Последнюю пару ночей пришлось провести за пергаментами, спасаясь так от набирающих силу кошмаров и готовясь к заседанию. Особенно тщательному анализу подлежали дела Люциуса и Беллатрисы. Как и ожидалось, ни отец, ни тётка Малфоя, не сказали ни слова об участии их платинового мальчика в пытках над девушкой. Еще бы. Кровь за кровь. Убедившись, что заготовленные ей аргументы не будут противоречить имеющимся фактам, Гермиона отправилась в душ. Через 3 часа нужно быть в кабинете Макгонагалл и проследовать в камин. Прямиком в Министерство. Одежда была готова еще пару дней назад и покоилась в ожидании своего часа в гостиной Старост. Выбор был немного нетипичным, но отчего-то хотелось, чтобы все они видели ее. Чтобы он видел. Скинув пижаму, девушка зашла в душевую кабину. Теплые струи приятно обволакивали тело, а ванна заполнялась паром. Прикрыть уставшие глаза и запустить пальцы в тяжелеющие карамельные локоны. Запах лаванды, немного резкий, но такой любимый, заползает в лёгкие, а неспешные массирующие движения расслабляют, вытесняя навязчивые мысли о предстоящем. Пена постепенно сползает ниже, и не размыкая век, руки скользят вдоль тела. По плечам, груди, задерживаясь на чувствительных сосках, и ниже. Так давно не делала этого. Так давно не прикасалась к себе. Наверно с тех самых пор, как угроза войны нависла над всем магическим Лондоном. Но сейчас мысли были где-то далеко, а рука нашла самое чувствительное место на теле. Пара мягких движений по клитору, и спина встречает стекло, а с губ срывается тихий стон. Пальцы находят горошинку соска. Сладкая пытка. Закусив губу и зажмурившись, усиливает нажим, и через пару минут размытые образы перед глазами сменяются вспышкой. Запретное удовольствие. Колени подкашиваются, и она медленно сползает по стеклянной стенке. Тело расслабляется. Внезапная мысль — слишком быстро. Но это можно было объяснить слишком долгой разлукой с самой собой. Она снова под своим контролем. Чего объяснить было нельзя, так это взгляд серо-голубых глаз из непроизвольных фантазий, который заставил ее кончить. Слишком ненастоящий, но оттого не менее возбуждающий. Только в ее воображении Драко мог посмотреть на нее так. Никогда в реальности. Завернувшись в широкое полотенце, Гермиона подошла к запотевшему зеркалу. Да, даже новые вещи не спрячут ее худобы. Огромные глаза в окружении болезненных синяков, россыпь веснушек на бледной коже и припухшие от укусов алые губы выглядели на осунувшемся лице почти комично. Бледно-синие венки на веках, под ключицами и на полной груди будто светились. Труп невесты, ни больше, ни меньше. Остался час. Надо одеться и разыскать себе немного кофе. В кабинете Макгонагалл ее ожидал Гарри и Рон. Юноши выглядели не очень выспавшимися, так что она отлично вписывалась в их компанию. Получив немного наставлений от директора, сонное Золотое Трио исчезло в камине. Кабинет номер 10, для особо серьезных слушаний, находился в подземельях. Новая мантия согревала девушку, но от накатывающего волнения хотелось постоянно запахнуть черные атласные полы поплотнее. Первым шел Гарри. Эльф с надменным видом принял верхнюю одежду юного свидетеля и немедленно аппартировал, оставляя несостоявшихся в прошлом возлюбленных наедине. Когда Рон узнал, что Гермиона собирается присутствовать на заседании, он очень разозлился, а когда она сказала, что будет свидетелем, развернулся и ушел. Больше они не разговаривали. Девушка жалела, что написала в заявлении для Кингсли о намерении выступать третьей. Это молчание ее угнетало. Гарри появился через полчаса, и сразу направился в буфет. — Мне нужен чертов кофе! — нервно пробормотал он и ретировался. Рон практически бросил в эльфа своей мантией и метнулся к двери. Вернулся он как-то слишком быстро, и, не одарив подругу ни единым взглядом, направился на поиски Гарри. И хотя друзья не обсуждали, на чью сторону они встанут, Гермиона была уверена, что Рон будет обвинять, а Гарри защищать. И судя по уставшему лицу Поттера, и какому-то слишком надменному и довольному по возвращению из зала — Уизли, она не ошиблась. Из раздумий ее вырвал раздраженный кашель домовика, который известил девушку о ее очереди. Мантия скользнула по плечам и исчезла вместе с эльфом. Ну, вот и все. Вдох-выдох, Гермиона. Вдох-выдох.

***

— Мистер Малфой, поднимайтесь! Беспокойный сон, который ему удалось урвать за пару часов до пробуждения, рассыпался под командным тоном аврора, опасливо присматриваясь к узнику, словно пытаясь оценить возможную угрозу. Расслабься, придурок, сегодня я буду паинькой. Драко прикрыл лицо ладонями и медленно поднялся. Чувствовал себя паршиво. Позволив служащему надеть на себя зачарованные цепи, поплелся к залу суда. Сегодня его страдания закончатся. Осталось потерпеть еще чуть-чуть. На мгновение он представил себя на месте отца. Он наверняка сидел на этом же допросном кресле. Но Люциус никогда бы не позволил себе выглядеть слабым. Особенно при них. Поэтому плечи расправляются, подбородок поднимается, а на лицо заползает привычная ухмылка. Никакой слабости. Не дождетесь. На такое шоу пришло слишком много народа. Тут и там в лиловых мантиях сновали юристы Визенгамота, перешептывались взбудораженные присяжные, а на скамье зрителей, которым позволили присутствовать, негде было яблоку упасть. Кровожадные клоуны. Найдя взглядом мать, сидящую по одну руку со Снейпом, и под другую с Забини, Малфой немного расслабился. На сидящей рядом ниже Пэнси не было лица, она тревожно осматривалась, переплетая свои дрожащие пальцы с отстранённым Ноттом. Что-то вроде удовлетворения расплылось под ребрами. Ему бы не хотелось, чтобы Паркинсон, словно клишированная домохозяйка из бульварного чтива, хранила ему верность. Они всегда были просто друзьями. Иногда с привилегиями, иногда без. Они не любили друг друга больше, чем предполагала дружба с молодых ногтей. И слава Годрику. Драко посадили на кресло подсудимого и наложили запирающее заклинание. Убедившись, что не сможет подняться, он вальяжно откинулся на спинку кресла. — Дамы и господа, слушание по дело Драко Люциуса Малфоя объявляется открытым. Разбирается дело о неоднократном нарушении Запрета об использовании непростительных заклинаний и пособничеству Волан-де-Морту. Допрос ведут: Кингсли Бруствер, министр магии; Мариэтт Сьюзен Лонс, заместитель главы Отдела обеспечения магического правопорядка; Джеймс Остериус Валентайн, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли. Суд вызывает первого свидетеля. Скрип двери извещает присутствующих о прибывшем волшебнике. Знаменитый Гарри Поттер. Вот и первый гвоздь в его гроб. — Мистер Поттер, перед дачей показаний я обязан спросить Вас, — звучит голос министра, — Не изменилась ли Ваша роль в сегодняшнем слушании? — При всём уважении, господин министр, как и было написано в заявлении, сегодня я свидетельствую на стороне защиты мистера Малфоя. По залу разлетелся возмущенный шепотом, который тут же был пресечен стуком молотка судьи.  — Прошу соблюдать тишину! Малфой побледнел. Его планы на ближайшее будущее были нарушены шрамоголовым героем. Мерлин, что взбрело в голову этому идиоту. Мне не нужна твоя сраная помощь. Или тебя так впечатлило, что я бросил тебе палочку? О, Поттер, напрасно ты питаешь эти влажные иллюзии. Я такой же как мой отец, только, как оказалось, немного трусливее. — …мистер Малфой оказал неоценимую помощь во время битвы в Хогвартсе. Его предыдущие поступки были продиктованы желанием защитить свою мать. Он также спас жизнь Гермионе Грейнджер, отразив от нее удар непростительного заклинания. Он не заслуживает… Что? Я, блять, ослышался? Что ты наплела им, грязнокровка? Почему твой дружок так рьяно впрягается за меня перед всем Визенгамотом? Или ты не поделилась с ним всеми подробностями? Что бы сказал твой тупой Уизли, если бы узнал, что ты стонешь под ним, представляя меня? Хотя нет, ты скорее покончишь с собой, чем признаешься самой себе, что можешь хотеть меня. Любить меня. — …Спасибо, мистер Поттер. Ваши показания будут учтены. Суд вызывает второго свидетеля. А вот и наш рыжий король, легок на помине. Как всегда ссутуленный и неопрятный. Драко передернуло, что не укрылось от внимательного взгляда Мариэтт Сьюзен Лонс, заместителя главы Отдела обеспечения магического правопорядка. Эта светловолосая стерва с родинкой на подбородке пялится на него уже непозволительно долго. В других обстоятельствах он бы возможно даже позволил ей себе отсосать. Но сейчас он лишь вопросительно вздернул бровь, и министерская потаскушка сразу отвела взгляд. То тоже. Уизли на стороне обвинения. Ожидаемо, зато никаких сюрпризов. Хороший мальчик. Интересно, чье слово сегодня будет весомее. И хотя в тайне Драко надеялся, что дементор для него уже приготовлен, показания Уизли делали эту надежду весьма зыбкой. Рыжий тараторил, не давая вставить юристам и слова. О том, как Драко задирал его все школьные годы, как издевался над Гермионой Грейнджер, что он хотел (ну, конечно) убить Дамблдора и прочее, прочее, прочее. Будто все присутствующие были личным дневником Рональда Уизли, в который он поплакался. Никаких существенных обвинений. Все и так знали, какой Малфой засранец, но это не перевешивало чашу весов правосудия против него. Чертов Уизли, ты должен был помочь им убить меня, а не опозориться себя. Блеск. Под конец своей тирады рыжий весь вспотел и покраснел, и повернулся к Драко со словами: — Твое место рядом с отцом, хорёк! — выплёвывая слова. И вылетел из зала, хлопнув дверью. Если бы не цепи, Малфой бы зааплодировал ему. — Что ж, мистер Уизли был достаточно экспрессивен… Но у нас есть еще один свидетель. Гермиона Джин Грейнджер вызывается для дачи показаний. Малфой замер. Мерлин, только не ты.