«Недосказанность».
А между нами дым, я так чувствую себя живым…
Ты пока так холодна, что я успел простыть,
Но на часах ещё не время говорить про стыд…
"Хуракан" - Егор Крид
Pov Люцифер:
Комната плывёт перед глазами, конечности не слушаются, а мысли – полный бардак. Какая эта бутылка по счёту – третья, четвёртая? Плевать! Ой, что Вы так осуждающе
смотрите читаете. Да, я забил болтяру на пары старикашки Фенцухи, и пошёл бухать – не каждый день, знаете ли, встречаешь родственную Душу. Нет, предварительно я разгромил тот старый кабинет – вот, Кроули будет удивлён.
Знаю, что должен был догнать её и…что?…поговорить, извиниться? А что мне мешает сделать это сейчас? Вот именно – ничего не мешает! Так, какая там комната?! Вспоминай, алкаш! Думай, думай!...Точно – она живёт с Мими. А значит, триста пятнадцать. Полный вперёд.
Pov Виктория:
Выскакиваю из этого дебильного кабинета, как ядро из пушки. В висках стучит, палец дёргает, а в горле скопился противный слёзный ком и я хрен знает, как выбраться из этой заброшенной части школы. Хочу покурить. Твою мать, я забыла сигареты. Так, Вики соберись. Хрен я кому покажу свою боль. Надо сосредоточиться и почувствовать энергию Ади или Мими.
Закрываю глаза и ощущаю ауру малинового сорбета, иду по следу, словно Рокки на сыр. Выхожу во внутренний двор и вижу мою парочку. Отлично, тренировки с Дино не прошли даром.
Как хорошо, что я подсадила Ади на ментоловый «Marlboro» - у него точно пачка всегда с собой.
— О, крошка, где ты была? – Мими улыбается, но видя моё состояние, сразу становится хмурой.
— Ади, дай сигарету.
Без лишних слов достаёт упаковку и щёлкает «Zippo», которую я подарила, после того, как поняла, что он – один из моих немногочисленных настоящий друзей. Теперь он не расстаётся с этой побрякушкой.
Трясущимися пальцами делаю затяжку, вдыхая едкий дым, пропуская через лёгкие, ощущая остроту ментола, растекающегося по горлу и заглушающего непрошеные слёзы. Друзья наблюдают, но ничего не говорят и я благодарна им за их чуткость.
— Я ему сказала.
У обоих одинаково меняются эмоции, как будто они близнецы, почти синхронно выпаливают:
— А он что?!
— Что он сказал?!
— …Ничего нового. Что я убогая.
Ади сжимает кулаки, кривится, а Мими сверкает глазами, словно молнии искрятся.
— Гавнюк! Сладкая, хочешь я…
— Нет, Мими. Я ничего не хочу. Я знала, что так будет, просто надеялась, что…Неважно. Мы уже опаздываем на лекцию.
— Хочешь, не пойдём? – Ади хватает меня под локоть, Мими вторит его движениям с другой стороны.
— Да, Вик! Я ещё не пробовала коньяк.
— Аахаха…Нет, мы идём на пары, алкашонки мои. Кажется, я плохо на Вас влияю.
День на удивление проходит быстро, а на парах я не встречаю его. Ну и хорошо. Моя парочка запланировала сегодня вечером побег на Землю в театр. Но видя моё настроение, упорно хотели остаться. Еле вытолкала их.
Устрою себе сегодня литературный вечер. Но сначала горячая ванна с маслом лаванды – и все мысли прочь.
Облачаюсь в тёмно-зелёный шёлковый комплект из топа и шортиков с чёрным кружевом, завариваю виноградный чай по рецепту Мими и труд Ницше «Утренняя заря, или мысль о моральных предрассудках».
Да, я люблю философию. Помогает расслабиться и отойти от своих проблем. Только удобно устроилась на большом кресле с тёплым пледом, как слышу какой-то шорох в коридоре, мат, стук. И кого принесло, на ночь глядя?! Нехотя иду к двери, осторожно приоткрываю и вижу картину маслом. Люцифер с растрёпанной шевелюрой, в помятой рубашке, разбитыми костяшками еле держится на ногах, опираясь на косяк.
— Люцифер?!
— Да, это всег-го лишь я. А ты кого…ик…ожидала уви-и-деть? Ангел-лочка Ди-но?
— Ты пьян.
— Саму-у-ю м-м-малость… – складывает указательный и большой палец, показывая жест «чуть-чуть», шатается и начинает валиться на меня. Этого только мне не хватало.
Подхватываю его за предплечья, стараясь удержать – тяжёлый зараза.
— Так, тихо. Спокойно. Стоим и не падаем. – перехватываю руку, закидывая на плечо, тащу до кровати.
— Не-е п-п-падаем. – наконец, усадила на край матраца, направляюсь к двери, закрываю и поворачиваюсь к Демону.
Смотрит туманным взором, обводя с головы до ног. Неуютно. Но хрен я тебе это покажу. Выпрямляюсь, скрещиваю руки на груди, подпирая деревянную дверь, молчу, выжидаю. Что же дальше, что ты хочешь?
Pov Люцифер:
Чёрт, а она горяча. Фигурка то, что надо – всё при ней. Узкая талия, округлые бёдра, длинные ножки, грудь – как я люблю, ни маленькая, ни большая. Не о том, думаешь Люцифер. Надо поговорить. А с чего начать.
— Нам н-надо по-говорить. – блядь, язык совсем не слушается. Опять молчит. Да что ж такое. Ладно. — Я…Из-вини…Для м-меня это н-н-нео-жиданно…Фух…Что-то мне ж-жарковато…ик…
Молчит. Проходит мимо меня, виляя своей аппетитной попкой, открывает створки, впуская ночную прохладу.
— Не молчи! – злюсь. Так, надо держать себя в руках.
— Что ты хочешь услышать? – медленно поворачивается, облокачиваясь на подоконник, приподнимает свои аккуратные брови.
— Не знаю… – выдыхаю, прикрываю глаза, сжимая кулаки, будто это поможет собраться с мыслями. Отвлекает ментоловый дым. Таращусь на неё, будто первый раз вижу, кажется, даже протрезвел.
— Ты куришь?!
— Да. А, что раздражают курящие девушки? – ухмыляется, делает затяжку пухлыми губами, выдыхая белёсые клубы в окно.
— Нет. Просто…Не ожидал… – медленно подхожу, боясь спугнуть, но она продолжает удивлять – не дёргается, дальше курит.
Гордая, необычная. Подхожу вплотную. Ощущаю её терпкую энергию вперемешку со сладковатыми духами. Протягиваю руку, и на удивление, она даёт мне, не докуренную на две тяжки сигарету. Затяг…Становится легче. Ночная прохлада и благоговейная тишина.
На безымянном пальце растекается приятная теплота. Тушу окурок, кидая в стеклянную пепельницу, предусмотрительно оставленную на подоконнике. Не знаю, сколько мы так стоим. Кажется, я опьянел ещё сильнее – это алкоголь или она?
Pov Виктория:
Его древесный аромат с аккордами чёрного перца и шелковистого апельсинового цвета вперемешку с запахом…это виски? Он пьёт виски? Пофиг. Его запах окутал меня и мне так спокойно. Я чувствую себя…защищённой. Наслаждаюсь моментом, боясь разрушить хрупкое очарование этой волшебной минуты. Но чувствую сильные горячие пальцы на моей талии. Поворачиваюсь, сталкиваясь с горящим взором кровавых очей, вжимает меня в подоконник. Что он творит?
— Ос-корби м-меня!
— …
— Ч-ч-тобы зав-вершить связь н-на-до, чтобы ты меня осклобила…тьфу…оскорбила!
— Люцифер, ты всё ещё пьян. И завтра, ты пожалеешь…
— Я трезв, как спёклышко…склёкышко…Да бля…Стёклышко! Сте-кло! – шатается. Сейчас мы вдвоём вывалимся из окна.
— Хорошо. Давай отойдем от окна. – поднимаю голову, а наши лица в пяти сантиметрах друг от друга, чувствую его горячее дыхание, перевожу взгляд на чувственные губы, сглатываю.
Он улыбается уголком губ, а в следующую секунду из-под моих ног, будто почву вышибли. Чувствую мягкие уста и его аромат – он везде. Крепкие ладони сжимают тело, обжигая даже через шёлковую ткань – настолько он горяч.
Палец приятно дёргает. Хочу возразить, но он пользуется моментом - врывается языком, проводит по нёбу – чертяка. Таю. Сдаюсь. Отвечаю на поцелуй, хватая мускулистые плечи.
Поцелуй настолько страстный, жаркий, мокрый, сладкий…Его губы сминают мои, дразнит, оттягивая зубами нижнюю губу, чуть прикусывает, и сразу зализывает. Воздух кончается, и мы отстраняемся.
Люцифер пошатывается, веду его в сторону кровати, усаживая. Но он совсем не держится, падая спиной на матрац. Что-то бурчит, как кот. Переворачивается на бок и сопит. Заснул. Ну и что, это мать его, только что было? Снимаю ботинки. Укрываю пледом. Он что-то мычит, сладко причмокивая. Тёмные пряди спадают на аристократическое лицо. Не удерживаюсь и смахиваю, проводя подушечками по лбу, скулам, колючей щетине. Ресницы подрагивают, отдёргиваю ладонь, боясь разбудить. Хотя в его состоянии – танком не разбудишь. Наливаю стакан воды, ставлю на прикроватную тумбочку, а сама плетусь на кровать Мими. Она же не будет против? Ай, она то и в комнате, практически не живёт. Откидываюсь на мягкие подушки и уплываю в царство сновидений. Что же мне готовит завтрашний день?
