мятное печенье в грозу.

В маленьком доме посреди живописной поляны, покрытой ароматной зеленью, живут два совершенно разных по существу человека: представители кошачьих и грызунов. Несложно догадаться, кто является главным в необычных отношениях, если опустить научный факт высокой плодимости кроликов. Неформальная любовь самопроизвольно пустила свои длиннющие корни в двух несовместимых юношей, соединяя их трепетными чувствами на долгие счастливые годы во взаимности. Старшему парню вот-вот исполняется двадцать один, но кто-то до сих пор очень боится резкости и громких звуков. Для точного создания образа стоит отметить: волосы, шёрстка ушек, хвоста Тэхена приобрели с рождения золотисто-жемчужный цвет — мечта многих людей. По характеру он схож с весами: уравновешенность, серьёзность, мягкость, рассудительность, грубость, справедливость — присутсвует в адекватной мере. Ким заядный апологет искусства. Не важно что это: литература, живопись, музыка, кино, театр. Сентиментальный Тэ отдает свою любовь к творчеству в гигантских количествах. Зато ушастый сожитель устроен иначе. Природа наделила девятнадцатилетнего нежно-розовым оттенком волос и белоснежными проявлениями крольчатской натуры. Наградами жизни Чонгука стали гиперактивность, нескончаемым поток энергии, детская вспыльчивость. Так что, фанатизм к спорту полностью оправдывается заложенными генетикой качествами младшего. Впрочем, парни переняли повадки животных, сидящих внутри их тел, где-то неподалёку от души. За окном погода не предвещает ничего хорошего на прошедший на половину день. Вся небесная голубизна утонула за угрюмыми тяжёлыми тучами, наполненными гигантским объёмом воды. Гром и гроза еще не подали признаки своего присутствия — Тэхен мысленно пытается успокоиться от накатывающей паники. Особенно страшно, когда в окружении одни стены, да пол с потолком. Чонгук вышел в магазин за морковью и яблоками — любимейшими лакомствами, используемыми им где только можно и нельзя. К примеру, пять килограмм оранжевого овоща исчезают в руках ушастика за считанные минуты. Что уж там говорить о напряжённых моментах, когда неописуемо хочется чего-нибудь погрызть. Первый грохот раздался, кажется, точно над крышей дома, от которого драматический роман совсем не спасает поджавшиеся к вьющимся прядям волос ушки. Хвостик нервно разгуливает из стороны в сторону, подрагивая от неожиданных выходок погоды. Несмотря на частоту сердечных сокращений, увеличивающихся на несколько раз посекундно, старший старается не подавать виду и держаться мужественно, чтобы показать пример смелости еще не пришедшему Чону. Вопреки мыслям Кима, последний наоборот — против чужих возмужаний. Он готов часами успокаивать трусливого кота, отчаянно скрывающего свои трогательные черты поведения, и наслаждаться робостью и беззащитностью любимого. Проходят две минуты тишины. Предобморочное состояние парня добивает более глухой удар в краях Олимпа. Толстая книга с произведениями английского писателя оказывается на мягкой обивке дивана, в это время длинный пушистый хвост исчезает за углом спальной комнаты. — Тэ~Тэ? — промокший всего лишь на малую часть кролик наконец-то проходит в дом с пакетами вкусностей, но не только для себя.— Прости, что так долго. Не знал, какие печеньки тебе взять, — опечаленный вздох не замечается выглядывающим из-за проёма двери Тэхена. Большие кошачьи глаза, наполненные и паникой, и интересом, заставляют Гука оставить полные пакеты на столе и подойти поближе к тревожному парню, хвост которого сдаёт его с потрохами. — Ну все, давай. Не бойся. Иди ко мне, — вытягивая руки вперед, в знак полного доверия, ушастик быстро подзывает к себе уже мчащегося, словно свет, Тэхена. Страх настолько овладел парнем, что становится безразлично на авторитетные примеры для младших. Ким мгновенно запрыгивает на промокшего Гука, очень крепко обнимает его холодными руками за шею, так же окольцовывая своими ногами чужой стан. Белоснежный помпончик за крепкой спиной Чона резво вздрогнул и забегал по сторонам от чувства родного тепла и личной опоры для значимого человека. Грохот зевсовых владений не собирается останавливаться на нескольких ударах — дрожащий кот готов распрощаться со своей жизнью, плотно прижимаясь что есть силы к пахнущей яблоками шее. Ох уж эта любовь к фруктам. — Когда это закончится? — от безысходности беспокойный Тэ спрыгивает с Гука, оставляя того в замешательстве, ныряет своими ладонями под вязаный джемпер кролика и снова оказывается в его руках, но уже ощущая телесное тепло. — Мое сердце скоро взорвётся. Чонгук бережно обнимает дрожащее тело, мельком заходя в кухню ради коробочки с чем-то необычным. Пока активность второго сердца прекрасно ощущается под грудной клеткой, он спокойным шагом доходит до уютной спальни, спрятанной в темноте от зашторенных окон, и медленно укладывает вцепившегося в него Кима на кровать. — Я не дам тебя в обиду, — утверждение певчего голоса в присутствии его хозяина действительно благо повлияли на нервного кота, свернувшегося на середине кровати в маленький клубочек. Пушистые аккуратные ушки все так же прижаты к голове, а мягкий хвост до сих пор не может найти себе защиту, поджимаясь к длинным ногам. Гук не в силах долго стоять над такой картиной и лицезреть без дела. В следующую секунду на теплом пледе оказывается коробка с мятным печеньем — лакомным успокоением котов. Острый нюх старшего сразу же чует что-то приятное. Он, переполненный теперь интересом, раскрывается, тянется к крекерам и безжалостно разрывает упаковку, делая глубокий вдох своего рода наркотика. Спокойствие постепенно охватывает большие части сознания, возвращая в прежнее состояние перепугавшегося котенка. Передозировка милости неосознанно принуждает Чона лечь рядом с обладателем хомячьих щек, за которые судорожно пихаются свежие печенья. — А обнять меня? — не желая отвлекать от трапезы возлюбленного, ушастик ненавязчиво пытается пробраться к кремовым ушкам-спутникам, чтобы почесать за ними. Из-за беспрепятственных действий в ответ на расслабляющее действие просыпается глубокое, хорошо слышимое мурчание, что согревает все и всех, находящихся в радиусе километра от источника чарующего звука. Тэхен, медленно жуя, подкрадывается к яблочному кролику, ложится под самым бочком, сжимаясь до неистовых размеров, как самый настоящий котёнок, и теряется лицом во вздымающейся груди. В плену кимовых рук оказывается предплечье Гука, которое вовсе не против такой защиты. — Спасибо, — с набитым печеньем ртом благодарность выходит так себе, но какая разница для Чонгука, если его старший сейчас совсем не тот, за которого себя выдаёт. — От тебя пахнет яблоками. Очень сильно. — Я знал, что ты будешь в таком состоянии, поэтому по дороге перекусил, чтобы с тобой не отвлекаться на какие-то фрукты, — оправдание звучит как упрёк на требующего внимания кота, но хрумкающий этого не замечает так же, как и прошедшие шесть жутких ударов грома. — Почаще бы так. Мне не хватает беззащитного малыша Тэ, - острые кошачьи клыки готовы были прокусить кожу сильной руки вместе с облегающей на ней тканью, если бы старший был против чувствовать себя вторым по главности в доме. Но это уже другая история.