Сто оттенков серого.

Она ворвалась в мою жизнь, подобно ветру. Так внезапно на Гранд Лайне обычно начинаются ураганы - бесшумно и с дождем. О таких говорят: нагрянула нежданно - негаданно. Её глаза были серого цвета, в них не было ни скорби, ни радости, только ложное безразличие ко всему. В этой девушке не было той напыщенности и горделивости, что раздражала меня в той же Боа Хэнкок, лишь безмерное спокойствие, словно она это само равновесие. Мне это нравилось. Я ценил разговоры, что длились часами, которые переходили в дни. Ведь такие люди встречаются лишь однажды, и мне просто захотелось зацепиться за это. Я не часто цепляюсь за детали, от этого устают глаза, но в случае с ней подмечалось все… Даже без моего желания, каждая деталь запечатлелась в памяти и не выкинуть, не выжечь это после. Локоны цвета пепла, подобно дождю ниспадали с плеч. Сухие и слегка взлохмаченные, словно она только из библиотеки, в которой прочитала сотню книг, на которых после и уснула. Одежда темная, яркое она не любила, хотя… Она вовсе не любила ярких цветов, только серые оттенки: серые люди, небеса, серый дождь. Серые тропинки, дороги, дома, серые кошки, моря, серые ничего не значащие слова. Сто оттенков серого. Он был во всем, а главное в ней. Незабываемая и не объяснимая градация, от самого блеклого, до почти черного. В её глазах застыла вечная зима, черно-белого цвета, холодная и стеклянная. В них была душа, спрятанная за семью засовами, минимум, но мне она была открыта - настежь. Мы оба любили кофе со специями, особенно корицу с перцем. Горький, без грамма сахара. Могли молчать, общаясь лишь взглядами, встречать закаты, рассветы, читать с упоением книги вслух. Курила только когда нервничала, но все держала в себе, словно в эти моменты она предпочитала быть нема, как рыба. В этом мы были похожи. Встреча была случайной, в книжном. Нас столкнуло наличие книги в единственном экземпляре, редкой и о реликвиях. Просто разговор, чем-то напоминающий спор, а после кофе...и нас уже двое. Это была череда случайных, но частых встреч. Одна за другой, остров за островом. Нас объединили книги, которые мы так любили приобретать и читать. Разговоры становились длиннее с каждым разом, желание расходиться пропадало, но мы все равно уходили. Не прощаясь, молча, не говоря о будущем в принципе. Молодая пиратка, ей всего двадцать шесть. На внешность меньше, на разум больше. А мне уже за сорок, но иногда хотелось дарить ей цветы, словно я просто мальчишка, и дарил. Лилии с синей розой по центру букета, ей это нравилось. В такие моменты за пеленой зимнего взгляда пробегали блики солнечного света, разбавляя тусклую серость её бездонных, словно колодец глаз. День за днем, ночь за ночью. Её поцелуи отдавали горечью и мятой, но их никогда не хотелось прерывать. Эти взаимоотношения трудно описать словами, да и вообще затруднительно назвать это отношениями. Они одновременно были и нет. Каждую ночь, отдаваясь несдержанной страстью, неким легким помешательством друг на друге, а на рамки приличия было наплевать. Как и на весь мир в целом. Но все заканчивалось тихими серыми словами, которые не давали обещаний и надежд, каждый раз переводя мир блещущий цветами радуги вновь, в привычную градацию. От грязно белого, до почти черного. ... Сто градаций серого и нить, связывающая двух людей, единственный цветной инструмент их жизни, в которой они были одновременно вместе и порознь. Как в целом и положено, шичибукаю и пиратке.