Когда упадет башня

      У него было множество названий: Врата Бога, Жемчужина Пустыни, Город Надежды и Город Греха. Вавилон ослеплял своим могуществом и красотой, он сиял, подобно звезде и, казалось, имел золотые крылья, что возвышали его над землей, только вот на перьях его всегда блестела густая кровь.       Шумеры — одни из первых великих народов, которые стали стремиться постичь жизнь, Бога, понять вопросы, над которыми человечеству суждено биться до скончания веков в поисках ответов. Они создали свой пантеон Богов, они придумали свои ритуалы и они придумали Башню.       Когда демон Кровлей, основавшийся достаточно давно в Вавилоне, услышал про смелый проект — он лишь усмехнулся. Наивные людишки и правда считали, что могут достать до небес, построив какое-то рукотворное сооружение. Но упорное рвение и энтузиазм жителей города начал тревожить его. Она никогда не откликалась на молитвы и просьбы, но когда кто-то чрезмерно досаждал ей (например, вопросами), Она всегда наказывала подобных храбрецов и кара зависела исключительно от Божественного настроения. В прошлый раз людям не повезло.       Змий с легкостью свёл знакомство с нужными людьми и успокоился — их расчеты не позволили бы выстроить хоть что-то наполовину превышающее высоту Арарат, не говоря про такие трудности как затрата материал, финансирование, человеческий фактор. В общем, стройка сразу была обречена на провал, однако, Кроули решил понаблюдать. Его забавляла тяга людей к вопросам — было ли это последствием откушенного яблока или Она снова прокололась, сотворив существо, которое будет также изъедать её вопросами, как моль. Нет, никакое яблоко бы не спасло людишек, не будь у них воображения, а оно было и впечатляло.       Возможность творить была дана не многим существам, а только трем: Богу, ангелам и людям. Бог творил нечто неограниченное, непонятное и странное, ангелы лишь малую долю того, копируя идеи Творца, а люди… люди вообще творили что-то непостижимое и упорно шли своими дорогами вытворяя такое, что могло бы прийти только им в голову. И дело было вовсе не в колесе. То, что они творили друг с другом, то как приспосабливались к миру вокруг… Демоны умели создавать огонь, потому что Огонь зародился на Небе, он появился в Боге и после были отданы земле, люди же умели создавать вещи, которых никогда не видели и не знали. Эти вещи были совсем незначительны, но в своём разнообразии потрясали. Вот кто бы в Раю додумался до вина? Нет, ладно вино, какое бы существо земное придумало пользоваться маслами и различными ухищрениями, чтобы совокупиться друг с другом и далеко не с целью простого размножения? А эти понятия людей о чувствах… о да, они были поистине удивительными созданиями, интересными.       Близился праздник Бога Небес — Ану, на котором люди традиционно зажаривали самого откормленного тельца, предлагая его своему покровителю. Кроули раздраженно морщил лицо и кривил губы в усмешке — как Бога не назови, а суть почти всегда — неведомое существо, которому почти никогда нет дела до тех, кто ниже. А люди… люди просто жаждали ответов.       Иногда Змей задумывался над тем — зачем они совершают эти обряды и почему Она порой посылает на землю избранных людей, ангелов, почему создает что-то невообразимое и позволяет совершать безрассудные вещи. Вся эта свобода воли — свобода в вопросах жизни и смерти — чужой жизни и смерти и вечные муки за проторенную дорогу. Она позволяла им грешить и наказывала их, посылая в Ад… история с деревом повторилась, но стала ещё более запутанной.       Небеса испытывали людей, Ад же умело переманивал их себе, но только людям было от этого мало толку. На что этим смертным свобода воли и разум, если они пешки — обычные пешки, которыми передвигают белые и черные играя в какую-то совершенно бессмысленную игру, которую придумал Бог задолго до сотворения Человека. Иногда Кроули понимал, почему многие пали, а иногда не мог перестать забавляться проделкам людей, уверенный в том, что никто бы не додумался до того, что творят эти существа. Пожалуй, это хорошо, что они смертные. Некоторые представители рода человеческого даже в Аду почувствовали бы себя как дома, ещё пожалуй, запугали бы чертей.       Башня успешно строилась и обожжённые кирпичи стали кидать длинную тень на город, возвышаясь над пустыней. Небо стало частенько хмуриться и Змей с недоверием поглядывал наверх.       Город медленно погружался в грехи, но демон едва ли был многим обязан этому. Он лишь подтолкнул парочку чиновников и вот — вавилонские блудницы манили странников не хуже, чем золото. На дорогах частенько орудовали грабители, против которых иногда вставали жители города, но они же часто и оказывались теми самыми грабителями. Небольшая засуха — пожалуй, самая серьёзная работа демона, заставила подскочить цены на воду, на базарах началось безумие, которое немного забавляло мужчину. Но, ничего критичного.       Критичное началось тогда, когда засуха неожиданно закончилась, а местные жители, вместо того, чтобы хорошо провести время с жрицами любви, вдруг стали вспоминать про своих законных супруг. Этого демон вытерпеть не мог. Прекрасно налаженное производство греха стало давать сбой — какой-то булыжник оказался в идеальном механизме.       Кроули прислушался к собственным ощущениям. Его сфера влияния распространялась на весь город, но не уловить ощущение благодати в своем гнезде было невозможно. Демон поморщился. Всё было так прекрасно!       Кроули прикрыл глаза, сосредотачиваясь — прекрасная человеческая привычка, позволяющая прочистить мозги. Итак, здесь была оппозиция и нужно было что-то делать. Наверняка, слухи про башню привлеки кого-то из слуг Господа, дабы те составили отчёты и донесли их до нужных рук, а там уж что-нибудь придумают. Если это какой-нибудь архангел, то показываться ему на глаза — чистой воды самоубийство, но с другой стороны, этот город был территорией Кроули и он не мог просто так взять и позволить белокрылым наводить здесь свои порядки. Конечно, можно было бы потерпеть какое-то время, а после вернуть всё на свои места — люди обладали удивительной тягой к различным формам греха. Демон открыл глаза, решив, что должен выяснить кого прислали Небеса и уже дальше действовать по обстоятельствам. Прислушавшись у собственным ощущениям, он понял, что источник благодати находится у ворот храма. Ухмыльнувшись, Кроули неспешно двинулся в ту сторону, размышляя над тем, на каком расстоянии следует держаться от врага.       Город был пропитан грехами, а потому можно было подойти достаточно близко, чтобы не вызвать подозрения. Подойдя к стенам нужного храма, Кроули огляделся и чуть вытянул голову вперед, раздувая ноздри. Он ощущал отдаленно знакомый ангельский запах.       Приглядевшись, змей увидел незнакомого бедно одетого мужчину в белом, чуть потертым от времени, саванне. Мужчина стоял спиной к демону, но его белоснежные кудри выбивались из-под головного убора, кроме того, у него была слишком знакомая фигура. Убедившись, что это действительно тот самый ангел, с которым они познакомились на стенах Эдема, Кроули заметно расслабился. От этого херувима он никогда не ощущал враждебности, направленной в его сторону. Подойдя чуть ближе, демон с интересом прислушался к диалогу, который ангел вёл с земной женщиной, судя по позе и виду, занимавшейся проституцией. Ласковый, почти обволакивающий, как облако, голос Азирафаэля коснулся его сознания, вместе с обрывками фраз:  — Ты можешь заниматься другой работой, — почти нежно говорил ангел. — Я вижу, что у тебя прекрасное, доброе сердце и это сердце может найти себе лучшее применение. Не распаляй свою любовь на тех, кому нужна не она, а тело. Вернись домой, к своей дочери, возьми её за руку и прижми к себе. Научись писать на глиняных табличках, топчи вино, но не делай греха.       Женщина стояла возле него, как зачарованная и на её лице против воли расплывалась теплая улыбка, которая не понравилась Кроули. Он знал эту женщину, она была одной из тех, кто промышляла любовью ради того, чтобы прокормить себя, но при том, она никогда не видела в том, чтобы отдаваться за деньги что-то дурное. Со времён Евы у женского рода появилась странное отношение к морали. Не зря всё же первая женщина оказалась такой жадной, что съела не одно яблоко, а несколько, да ещё уговорила на это своего мужа. — Это моя работа и мне она нравится, — наконец произнесла куртизанка, после чего отвернулась от ангела и пошла в другую сторону. — Смотрю, позиции рая стали потихоньку сдавать, — усмехнулся демон, привлекая к себе внимание.       Азирафаэль слегка напрягся, после чего, расслабился, смерив Кроули укоризненным взглядом. — Так и знал, что всё это — твоих рук дело, змий, — беззлобно выдал ангел, подходя чуть ближе. — Я бы так не сказал, — ухмыльнулся демон, смотря в лицо давнему знакомцу. — Скорее моя работа заключается в том, чтобы подать им идеи, а уж они дальше проделывают всё сами, как и ты, я так полагаю?       Азирафаэль кивнул. Он действительно редко занимался «грязной работой», предпочитая говорить с людьми, открывать им глаза на мир, указывая на пути к Господу. Порой у него это не выходило и приходилось пользоваться небольшими чудесами, чтобы усилить эффект от разговора или спасти свою физическую оболочку от гибели, если всё оказалось слишком плохо. — Что ты здесь делаешь, ангел? — наконец поинтересовался демон, окинув того внимательным взглядом. — Несу свет и слово Божье, — ответил Азирафаэль, на что Кроули сощурил змеиные глаза. — А ты, я полагаю, делаешь всё тоже самое, только наоборот. — Мне казалось, — возразил змей, — Рай заинтересовали слухи про Башню. Не так ли? Ангел неуверенно кивнул, чувствуя себя не в своей тарелке. Он не мог солгать демону, ведь тот задал прямой вопрос, а потому предпочел ничего не отвечать. — Не стоит беспокоится, — хмыкнул Кроули. — Они никогда не смогут построить её настолько высокой, только зря время тратят. — Конечно, они не построят, — уверенно сказал Азирафаэль, посмотрев в лицо собеседнику, — но Наверху проект не одобряют. — Наверху вообще редко что одобряют, когда дело доходит до самодеятельности, — чуть оскалился демон. — Но, если интересно, могу провести небольшую экскурсию, ангел. — Буду благодарен, — ответил Азирафаэль. — Тогда, пошли.       Змий встал слева от ангела и жестом пригласил того последовать за ним. Воин божий кивнул, очевидно ощущая неловкость. Кроули был удивлен тем, что Азирафаэль не отказал ему и действительно решил составить компанию. Они неторопливо шли на расстоянии вытянутой руки, даже не думая о том, чтобы подойти.       Кроули с интересом наблюдал за ангелом, показывая местные достопримечательности, пока тот внимательно разглядывал их. Проходя мимо борделя, эфирное существо морщило лицо, ощущая неприятную ауру, пропитанную пороком и злом. Демон же никак не выражал свои чувства, он давно привык к городу.       Ангел часто досадливо морщился, проходя места, где во всю пировал порок. Он ничего не говорил, должно быть, стараясь быть вежливым и это в очередной раз поражало Кроули. За всю свою жизнь, как небесную, так и подземную, ему не доводилось видеть настолько терпеливого и приятного существа. Гавриил бы уже разнёс половину города или отказался вступить на порочную землю, но Азирафаэль был другим.       Наконец они подошли к башне. Её очертания вгрызалась в небо и холодный камень отбрасывая угрожающую тень на землю. Ангел долго и внимательно смотрел на это сооружение, поджимая губы. Она была прекрасна, но прекрасна, как молодая женщина, владеющая обольстительной улыбкой и томным взглядом. Башня источала величие и что-то такое, что вызывало легкую дрожь. Пусть она никогда не коснётся своей головой Неба, нет, один её вид уже говорил о Вызове, кинутым Небу. — Они её разрушат, — наконец произнёс ангел, повернувшись к демону лицом. — Какой в этом смысл? — изящно изогнув бровь, поинтересовался змей. — Они рано или поздно бросят эту затею. — Это вызов, — печально покачал головой Азирафаэль. — Наверху на такое не станут закрывать глаза. — Хотелось бы мне знать, где были эти глаза, когда ваша братия понаплодила Нефилимов. — Ах да, — тут же прервал сам себя демон, — это ведь Ваши понаплодили. А вот если бы наши или людишки что выдумали, тут бы сразу, да.       Змей впился взглядом в лицо бывшего стража Восточных Врат. У него было множество неприятных слов о тех, кто находился Наверху, но какая-то часть его сдерживала внутренний гнев. Ему ещё хотелось верить в то, что Она опять пустила всё на самотёк и у всего мира всё ещё есть шанс. Что её План прояснится и они все поймут за что пали.  — Кровли, — недовольно произнёс ангел и лицо его приняло серьёзное выражение, — я бы попросил тебя не выражать при мне подобных мыслей. — Удивительно, что ты сам их не выражаешь, прожив столько лет на земле, — съязвил змей, но постарался мысленно прикусить свой язык. — Я знаю, что ты всё ещё зол с нашей последней встречи, — виновато произнёс Азирафаэль, взглянув на собеседника, — но, пожалуйста, мне не нравится, когда ты так говоришь. — Я — демон, это моя работа, говорить то, что тебе не нравится, — раздраженно выдал змей. — Мне тоже много чего не нравится. Например то, что из-за кучки идиотов, наплодивших нефилимов, Бог смыл целый регион, оставив только Ноя и его недалекую семейку. — Не только, — тихо произнёс ангел. — Что? — Кроули моргнул, уставившись на Азирафаэля, чей взгляд и вид говорили о крайней степени виновности. — Та девочка, которую ты мне дал, — тихо произнёс ангел, скосив взгляд в сторону, — она чудесным образом спаслась. — О, вот как… — демон нерешительно взглянул на бывшего херувима, ощущая тугой ком в горле. После того случая, он старался не думать о погибших детях, об ангеле, о Небесах — он сбежал в Ад, где ничего нечего не напоминало ему о тяжелых каплях, льющихся с неба, но забыть он так и не смог. — Это был правильный поступок, — ещё тише прошептал Азирафаэль, — я знаю, что правильный. Когда я держал её на руках, укрывая от дождя, я чувствовал, что делаю всё верно. — Ты не отдал её на Ковчег? — с сомнением спросил Кроули. — Не мог, его запечатали архангелы, — горько улыбнулся херувим.       Демон вновь пораженно уставился на собеседника. Этот ангел действительно был невероятным. Кроули и сам не знал, чтобы сделал тогда, но чувствовал, что не смог бы защитить человеческого ребёнка, да и не в его природе была защита. — Но разве это не было против планов Бога? — уточнил Кроули, у которого в голове вновь завертелись те самые вопросы. — Я не знаю, — устало ответил ангел. — Но я поступил правильно. Я чувствовал это и знаю до сих пор, что это было правильно. — Но разве тебя? — змей не решился продолжать. — Да, понизили, — устало ответил Азирафаэль. — Я теперь Начала. — Ты же был херувимом, — удивленно воскликнул демон. — Нет, тогда я уже был Силы. После истории с садом понизили.       Кроули промолчал. Нет, он не испытывал вину, ведь история с садом была его работой. Да и, кажется, ангел не был так уж огорчен своим спуском по карьерной лестнице. — И всё-таки, ей не понравится, — вновь заключил Азирафаэль. — Уходи завтра. — Что? — удивленно повторил демон. — Она хотела сама спуститься, — признался ангел, — на день почитания Ану. Думаю, для тебя это будет весьма… опасно.       Кроули кивнул. Он знал, что ангелы не врали, но подобная забота настораживала. — Зачем ты мне это говоришь, — наконец спросил змей. — За то, что тогда дал мне понять, что я совершаю доброе дело, — почти ласково улыбнулся Азирафаэль и змеиные зрачки демона расширились, а после резко сузились. — Если хоть одна душа, — прохрипел он, впиваясь змеиным взглядом в ясные глаза ангела, — узнает, что я… — Не узнает, если никто не проговорится, что я позволил демону уйти, когда тут будет Всевышняя.       Раздражение, поселившиеся в демоне, тут же отступило. Он ещё раз внимательно вгляделся в лицо ангела, после чего сказал:  — Хорошо. Завтра же я уеду. — Спасибо за экскурсию, — ответил Азирафаэль и развернулся, идя в другую сторону.       Кроули не стал его окрикивать и догонять. Ему всё ещё казалось, что произошла странная, непостижимая ошибка, но он не стал вникать в её суть. Качнув головой, рыжеволосый мужчина скрылся в другом направлении.       Через два дня Вавилонская башня пала и все бесы, поселившиеся в городе греха были испепелены от её присутствия. А Кроули вновь ощутил, как что-то странное зародилось в нём, стоило только подумать о том ангеле, что спас его от неприятностей. Злость, затаившаяся после Потопа, исчезла, а змей неторопливо пересекал пустыню думая о том, что напишет в отчёте для своего руководства.