Лекарство от вредности

Гарри сидел на подоконнике в гриффиндорской спальне, мрачно нахохлившись и обняв руками колени. День был великолепный, но ласковое весеннее солнышко, едва ощутимый, пахнущий зеленью ветерок и смеющиеся парочки внизу отнюдь не добавляли Поттеру хорошего настроения. Он попытался представить, скольким людям испортит свидания, если просто качнётся вперёд, позволяя своему телу упасть вниз. Может, и не очень многим. Может, эти скудоумные болваны, не видящие ничего вокруг себя, даже не заметят, что случилось что-то из ряда вон. Будут по-прежнему скалить зубы в улыбке, хихикать и бесконечно поправлять волосы, как делают это сейчас. Не подозревая, что у кого-то от их поведения внутри печёт, как от токсичных испарений на уроке зельеварения. Совсем недавно Поттер сам был в числе тех блаженных идиотов с дурацкими улыбками. И тоже мечтал, как он будет гулять со своим избранником, держаться за руки и целоваться в укромных уголках. За эти пару недель он проиграл в голове несколько десятков сценариев того, как может происходить их с Малфоем разговор, но ни в одном из вариантов Драко не высмеивал его, привлекая внимание посторонних, и не уходил прочь с брезгливым выражением лица. Толчком примирения «слизеринского гада» и «гриффиндорского героя» стал тот факт, что Снейп решил пересадить учеников, перемешав факультеты. Ему надоело, что учащиеся занимают разные стороны класса и пытаются испортить друг другу работу так, чтобы противоборствующая группа и Снейп ничего не заметили. Конечно, это была отличная тренировка, однако ученики поднаторели в подстраивании гадостей, а Снейп не хотел устраивать из урока балаган и способствовать нарушению дисциплины. Смешанные пары должны были выбить всех из колеи. Снейп был уверен, налаживание работы и стиля поведения с новым партнёром займёт достаточно времени, чтобы у учеников не оставалось желания заниматься ерундой. Таким образом, Гарри оказался в паре с Малфоем, который, понаблюдав немного за его попытками правильно нарезать корень мандрагоры, взялся наставлять героя на путь Мастера зельеварения. — Надо резать квадратиками, — прошептал Драко, с болью глядя на то, как гриффиндорец кромсает несчастный клубень. — А я как режу? — процедил Гарри. — Всегда думал, что это куб, — пожал плечами Малфой. — Будешь спорить? Поттер поправил плечом сползшие очки и озадаченно уставился в учебник. Там действительно были упомянуты «квадратики», но Гарри был уверен, что имеются в виду «кубики». — Хочешь сказать, что надо перерезать их ещё надвое? — задумчиво уточнил он, перебирая пальцами горку ингредиентов. — Хочу сказать, что тебе стоит взять из шкафа ещё одну мандрагору. Малфой закончил толочь сухой корень асфоделя в пудру и принялся осторожно сыпать её в котел, после каждой щепотки мешая против часовой стрелки. Гарри, не уверенный в том, что его не хотят подставить, остался на месте, пытаясь сделать из своих кубиков квадратики. Со Снейпа сталось снять баллы за порчу ингредиентов. Закончив со своим этапом, Малфой засёк время и, поморщившись, пошёл в кладовую сам. Ему не улыбалось получить «тролля» за зелье по вине одного криворукого очкарика. Драко быстро выстругал из мандрагоры брусок со стороной чуть меньше дюйма и принялся нарезать квадратики, отмеряя ногтем по три точки. — Не сопи на меня, — буркнул Малфой, когда гриффиндорец склонился, чтобы лучше видеть. — А почему именно такого размера? — уточнил Поттер, стараясь не дышать на руку Драко. — С того, что базовый учебник по зельеварению надо читать! — самодовольно заметил Драко. Когда пыхтение Поттера усилилось, он всё же снизошёл до разъяснения. — Для лечебных зелий, в случае, если в ингредиентах присутствует кровь саламандры, нужно нарезать мандрагору так, чтобы площадь поверхности была максимально большой. — Почему просто не добавить больше кубиков? — склонил голову набок Поттер. — Надо, чтобы сок сразу вступил в реакцию с кровью саламандры, — пояснил Малфой, подцепляя квадратики щипцами и добавляя их в начинающее пениться зелье. — А если кусок выйдет массивным, то сок изнутри него будет выделяться и после того, как нужная реакция будет достигнута. Таким образом, излишек сока в конце концов среагирует с клыками чизпурфла, и на выходе получится не Рябиновый отвар, а бурда непонятного назначения. — Ты отмерил нужное количество зубов? — спохватился Малфой, поняв, что немного увлёкся объяснениями. — Да, — Поттер протянул ему маленькую миску, — семь штук. Малфой кивнул, добавляя ингредиент и снова засекая время. Когда зелье начало светлеть, становясь лазурным, около их стола материализовался Снейп, заставив Гарри напрячься. Профессор склонился над котлом, оценивая вязкость и однородность зелья, после чего выдал мисочку с толчёным рогом единорога. Этот ингредиент был весьма дорогим, поэтому не имело смысла оставлять его в свободном доступе ученикам, зелья которых были далёкими от положенных характеристик на данном этапе. — Поттер! — сдвинул брови Снейп, и Гарри выпрямился, будто был на занятиях по строевой подготовке. — Как нужно нарезать корень мандрагоры для данного типа зелий? — Квадратиками, — уверенно выдал Поттер. — Почему? — профессор сощурился и подался вперёд, будто пытался рассмотреть умственную деятельность гриффиндорца. — Сок должен среагировать с кровью саламандры и не выделяться после, чтобы не вступить в реакцию с зубами чизпурфла, — отчитался Гарри, и Снейп озадаченно хмыкнул. — Мистер Малфой, — обратился он к Драко, — поздравляю, вам удалось внедрить в мозги Поттера немного знаний. Если бы Гарри не был знаком со Снейпом, то сказал бы, что он смотрит на слизеринца с уважением. — Пять баллов Слизерину! — возвестил профессор, отходя от их стола. — Вы что-то сказали, мистер Уизли? — повысил голос Снейп, услышав неприятные характеристики от рыжего, стоящего через стол от Поттера. Он специально рассадил группы общающихся между собой учеников подальше друг от друга. — Нет, сэр, — буркнул Рон, мешая зелье, которое темнело и густело всё больше с каждой секундой. Ему в партнёры досталась Панси, которая тоже не шибко блистала в зельеварении, так что добавить в котёл рог единорога им сегодня не светило. Гарри сел, чрезвычайно удовлетворённый. Несмотря на то, что баллы ушли Слизерину, Поттеру было приятно, что он знал правильные ответы. До этого парень искренне полагал, что Снейп просто придирается, задавая заведомо непонятные вопросы. На следующий день Гарри увидел Малфоя в библиотеке и окликнул его. Драко тяжело проморгался, подымая голову от фолианта, который до этого читал, и нахмурился от несоответствия личности гриффиндорца с окружающей его обстановкой. — Ты ошибся, Поттер, — буркнул он, — поле для квиддича на улице, а тут библиотека, — последнее слово Малфой проговорил едва ли не по слогам, будто Гарри был умственно неполноценным. Тот пропустил шпильку мимо ушей и подошёл к слизеринцу, показывая ему обложку учебника по зельеварению. — Когда ты упоминал базовые знания, ты эту книгу имел в виду? — уточнил он. — Да, эту, — кивнул Малфой, — решил подтянуть зелья? Может, лучше переведёшься обратно на первый курс? — Думаю, я справлюсь, — мило улыбнулся Гарри, садясь за противоположный конец стола и вытаскивая из сумки пергаменты и чернила. Стоило Малфою углубиться в лунные циклы и рунные последовательности, его снова окликнули, и Драко вздрогнул, увидев очкарика прямо рядом с собой. — Чего тебе? — буркнул он, отодвигаясь вместе со стулом в попытке отвоевать личное пространство. — Я разобрал рецепт следующего зелья, но так и не понял, надо ли как-то измельчать абиссинскую смоковницу? — Поттер подвинул ему свои записи. Он уже задавал этот вопрос Гермионе, но так и не понял ответ на него. Девушка сходу пускалась в анализ тонкостей взаимодействия, и объяснение порождало больше вопросов, чем ответов. — Я нашёл, что абиссинская смоковница используется для стабилизации, чтобы иглы дикобраза не вступили в реакцию с клещевиной до того, как зелье вскипит до нужной температуры, — взялся объяснять Поттер, желая показать, что подошёл к вопросу со всей старательностью. — А ещё, в одном учебнике рекомендуется добавлять смоковницу два раза: первый сразу после мяты, а второй — до того, как начать добавлять полынь. — Где ты такое прочитал? — заинтересовался Малфой, хотя пару секунд назад был уверен в своём желании послать прилипчивого гриффиндорца в максимально грубой форме, чтобы тот не мешал ему заниматься. Малфой впервые слышал об использовании мяты в Эйфорийном эликсире, но если так прикинуть, она могла бы закрепить и усилить стабилизирующее действие смоковницы. Гарри с готовностью подвинул ему открытый на нужной странице учебник, сплошь исписанный по полям, и Малфой углубился в чтение. За этот месяц Гарри и Драко стали называть друг друга по именам и начали заниматься вместе не только зельеварением, но и другими предметами. Поскольку дружба Рона и Гермионы переросла в отношения, Гарри в последнее время ощущал себя лишним, и общение с Малфоем скрашивало ему времяпрепровождение. Когда слизеринец не кривился и не паясничал, то был вполне себе милым парнем, так что очень скоро, видя, что бо́льшая часть сокурсников разбилась на парочки, Гарри начал примерять такие отношения на себя и Малфоя. Размышления о том, чтобы взять Драко за руку или поцеловать его, отзывались волнительным предвкушением. Схожие эмоции он ощущал, когда репетировал приглашение Чжоу на Святочный бал. Но девушка ему отказала, а целоваться и обниматься с Парвати Гарри желанием не горел. Малфой, судя по наблюдениям Поттера, ни с кем не встречался, поэтому Гарри не ожидал в ответ на вполне невинное предложение вместе сходить в Хогсмид никакого подвоха. Но Драко буквально распрепарировал каждое его слово на составляющие, уточняя, куда конкретно они пойдут, с какой целью, почему именно с ним и так далее. Вывернув гриффиндорца наизнанку и убедившись, что он приглашает его на свидание, Малфой скривил губы в фирменной ухмылке, которую Гарри уже давно не наблюдал на его лице, и высмеял его. Ощущения были, как после общения с дементором: радость и предвкушение выветрились без следа, а их место заняла холодная сосущая пустота. Хихикающие по углам парочки хотелось проклясть чем-то мерзким, вроде Ронового «Слагулус Эрукто», и идя до гриффиндорской спальни, Гарри с трудом сдерживался. Когда Поттер оказался под сенью родного полога, желание убивать немного утихло, уступив место стремлению донести до сведения каждого свой душевный раздрай. Гарри задумчиво направил на себя палочку, проматывая в голове слова убивающего заклинания. Картинка вырисовывалась достойная: его бездыханное тело находит кто-то из сокурсников, инициируется расследование, сам министр накладывает на его палочку опознавательные чары. Общественность ахает от осознания того, что Гарри Поттер убил себя сам, журналисты и авроры расспрашивают учащихся, не было ли каких-то предпосылок для такого действа, но никто ничего не знает. И вот, в момент, когда следствие почти закрыто из-за отсутствия улик, находится свидетель, видевший, что Гарри общался с Малфоем накануне. Все накидываются на слизеринца с расспросами, которые, наконец, увенчиваются успехом. Общественность в шоке, ведь по вине грубого и язвительного Малфоя Магическая Британия лишилась своего героя. Гарри представил похоронную церемонию, где он, бледный и прекрасный, лежит в гробу, и люди подходят к нему по очереди, чтобы сказать несколько слов. Все рыдают от осознания того, как были к нему несправедливы и особенно Малфой, осознавший свою трагическую ошибку. Он сидит в первых рядах с покрасневшим носом и опухшими глазами и сморкается в гигантский платок Хагрида, потому как его собственный давно вымок. Подойдя к гробу, Малфой целует холодный лоб гриффиндорца, просит прощения за свои неосторожные слова и сотрясается в рыданиях от осознания того, что не в силах ничего изменить. Его под руки оттаскивают Снейп и Макгонагалл. «Я тоже не ценил его, — с болью в голосе шепчет профессор зельеварения, — а ведь он был такой…» — он замолкает, не в силах облечь в слова, какой Гарри был замечательный, добрый, способный, ответственный и так далее. Неожиданно, дверь распахивается, и в помещение влетает глава аврората, настаивающий перенести тело Поттера в Азкабан за применение Непростительного заклинания. Гарри вздрогнул и отвёл от себя палочку. Нет, шанса умереть повторно у него не будет, так что нужно было продумать всё до мелочей. Кто знает, может самоубившиеся Авадой в Магическом мире не удостаиваются сочувствия, а желающие выстраиваются в ряд единственно с целью плюнуть такому магу в могилу. Таким образом, Гарри оказался на подоконнике гриффиндорской спальни и уже около часа прикидывал, нет ли на земле под Хогвартсом страхующих чар, как на поле для квиддича. Поттер даже начал писать предсмертную записку, чтобы его падение не посчитали несчастным случаем, но после полусотни правок сжёг её Инсендио. На пергаменте испытываемые гриффиндорцем чувства казались какими-то смешными и нелепыми. Когда мысли Гарри начали вертеться вокруг времени суток, наиболее благоприятного для сведения счётов с жизнью, он резко встряхнулся. Эдак он додумается до того, что передумает прыгать с башни, ну уж нет! Гриффиндорец он или где? Поттер встал на подоконник, бесстрашно выпрямившись, и отцепил пальцы от стенки. В крови гулял адреналин, и он чувствовал себя немного пьяным. Вдруг в комнате возник сквозняк, а в следующий миг Гарри повис вверх тормашками. Заткнув мужественный визг, Поттер сконцентрировал взгляд на бледном лице Рона, сжимающего палочку так, что его рука дрожала. Парень осторожно опустил друга на пол, после чего подлетел к окну, с силой захлопывая его. Гарри наблюдал за мельтешением гриффиндорца с возрастающим раздражением. Конечно, от неожиданной смены расположения в пространстве он растерялся. Но это не из-за того, что Поттер передумал прыгать, а потому, что хотел настроиться и сделать это сам, а не под влиянием случайных обстоятельств. Убаюкав свою мужественность таким образом, Гарри непримиримо скрестил руки на груди и мрачно воззрился на Рона. — Гарри, ты с ума сошёл?! — заорал тот, оправившись от испуга. — А если бы ты разбился?! — Тогда цель была бы достигнута, — буркнул Поттер, пытаясь сделать вид, что его колени совсем не дрожат, когда он стоит. Независимо фыркнув, Гарри снова подошёл к окну и потянул раму на себя. — Какая цель?! — Рон подскочил, отодвигая его от окна. — Убиться? — Да! — Гарри раздражённо отпихнул его руки и отступил на шаг. — Мир от этого ничего не потеряет, так что, почему бы и нет? — Что значит, не потеряет? С чего тебе вообще пришло в голову… — Рон вдруг умолк и прищурился. — Это из-за Малфоя? Гарри растерялся от его проницательности и ничего не сказал, тем самым подтверждая предположение Рона. — Убью эту сволочь белобрысую! — прорычал парень, за рукав таща сопротивляющегося Гарри к двери. Против подозрений Поттера, Рон не стал волочь его к Малфою, вместо этого попросив играющих в шахматы Дина и Невилла присмотреть за Гарри. — А что случилось? — обеспокоился Невилл, глядя на шипящего ругательства и пытающегося вырваться из крепкой хватки Поттера. — Надышался вредных испарений! — объявил Рон, кривя рот в саркастической ухмылке. — Я пока в больничное крыло сгоняю за лекарством, а вы побудьте рядом. Дин и Невилл серьёзно кивнули и, поднявшись по лестнице, вцепились в Гарри с двух сторон. — Может, лучше отвести его в больничное крыло? — предложил Дин и потянул Гарри за руку. Тот предсказуемо упёрся. — Я сам схожу, так будет быстрее, — повторил Рон и торопливо вышел из гриффиндорской гостиной.

***

Гарри меланхолично наблюдал за игрой Дина и Невилла, лёжа на своей кровати. Парни иногда «незаметно» косились на подопечного, оценивая его состояние, но Поттер не демонстрировал желания буянить, наоборот, с каждой минутой выглядел всё более печальным. На мыслях о том, что Малфой отказал Гарри, потому что тот, в отличие от многих других учеников Хогвартса, не достоин особого отношения, снабжённый ускорительным пинком от злющего Рона, в гриффиндорскую спальню влетел взъерошенный объект его размышлений. Волосы Малфоя, обычно тщательно уложенные, были растрёпаны, на скуле наливался синяк, а мантия слегка дымилась. Дин и Невилл круглыми глазами уставились на слизеринца, недоумевая как от его внешнего вида, так и по поводу того, что Полная Дама его пропустила. — Пошли, ребят, — позвал Рон. — А как же?.. — Дин посмотрел на Гарри, делающего вид, что занятия интереснее созерцания полога в этом мире нет. — Ты ведь пошёл за лекарством? — уточнил он. — Так его я и привел, — Рон поторопил парней жестом. — Пошли. Перед тем, как оставить Гарри и Драко наедине, Рон наколдовал Коллопортус на окно и бросил грозный взгляд на слизеринца. — Значит, так выглядит гриффиндорская спальня, — нейтрально заметил Малфой, пройдясь между кроватями, когда гриффиндорцы ушли. Он заклинанием привёл в порядок свои волосы, отряхнул мантию и, наколдовав лёд, приложил его к лицу. — Поиграем? — предложил Драко, присаживаясь на кровать Невилла, где стояла шахматная доска. Он попытался расставить фигуры для начала игры, но они сопротивлялись и ругались на слизеринца. — Они не станут расставляться, если не доиграть партию, — пояснил Гарри, понаблюдав некоторое время, как Малфой пытается подцепить пешку, грозящую ему короткими саблями. Поттер тяжело встал с кровати и переместился за доску. Они быстро доиграли партию, окончившуюся поражением Драко, так как его фигуры стояли в заведомо проигрышной позиции. — Я сегодня был непростительно груб и должен извиниться, — констатировал Малфой, расставляя шахматы по новой. Гарри заимел нестерпимое желание опустить тяжёлую доску на белобрысую макушку слизеринца. Где-то глубоко внутри у Поттера теплилась надежда, что между ними всё как-нибудь может наладиться, но сегодняшние события серьёзно пошатнули его оптимизм. Гарри не был готов ещё раз обмусоливать тему своей неудачной влюблённости, особенно, если итог всё равно был неизменным. — Должен? — ядовито уточнил Гарри и скомандовал пешке переместиться на Е4. — В вашем фамильном кодексе есть соответствующий пункт? Ну, давай, извиняйся, раз должен, — он саркастически выделил последнее слово, уверенный, что Малфой сейчас воспроизведёт положенную по этикету зубодробительную формулировку и уберётся восвояси. Но тот вдруг взъерошил ладонью волосы, отодвинул шахматную доску и подсел ближе к Поттеру, всматриваясь в его лицо лихорадочно блестящими глазами. — Опять это звучит совсем неправильно, — отчаянно пробормотал он. — Слушай, прости меня за сегодня! Не знаю, что на меня нашло, я ведь сам думал о том, чтобы пригласить тебя на свидание! Но был уверен, что ты откажешь, и все аргументы, которыми ты, по моему мнению, мог оперировать, я вывалил в ответ на твоё предложение. И если бы ты всё-таки мог подумать, — осторожно добавил Малфой, видя, что гриффиндорец не торопится как-то реагировать на его прочувствованную тираду, — чтобы попробовать встречаться. Он подождал ещё некоторое время и горько усмехнулся. — У меня нет шансов, да? — констатировал Драко. — Есть, — нервно фыркнул Гарри, выйдя из ступора. Он не ожидал, что Малфой будет перед ним распинаться с таким искренним видом. — Вот если бы Рон не успел, тогда бы точно не было, — пробубнил Поттер себе под нос и поморщился от нехорошего предположения. — Это ведь не из-за Рона ты решил со мной встречаться? — уточнил Гарри, пытливо глядя Малфою в глаза. Тот поджал губы и задрал нос, оскорблённый таким выводом. Но потом решил, что Гарри вполне себе имеет право выражать недоверие, поэтому взял его руку и взмахнул палочкой, произнося заклинание. — Это… — Гарри с удивлением рассмотрел большой белый цветок нимфеи на своей ладони. — Спасибо, — он растроганно улыбнулся. Благодаря регулярным занятиям с Малфоем, в том числе, травологией и астрономией, парень понимал, что это обозначает. Красноречие, убедительность, искренность. Даритель просит довериться ему и обещает быть нежным и заботливым. — В Хогсмид идти уже поздновато, — Малфой неуверенно улыбнулся, — но может, прогуляемся вокруг Чёрного Озера? Когда несколько минут спустя Гарри и Драко, держась за руки, выходили в общий коридор, вслед им ошарашенно глядела вся гриффиндорская гостиная. — Тебе не в аврорат надо, — прошептал Дин Рону на ухо, — иди в колдомедики, у тебя явный талант находить правильное лечение. Рон фыркнул, самодовольно выпячивая грудь, но в спины удаляющимся парням глядел с не меньшим шоком, чем все остальные. Уизли тоже не мог поверить, что ситуация разрешилась настолько хорошо, но был безмерно рад за своего друга.