Трепет сломленных душ

             Джисон любит его со школы, но почему-то встречается с Феликсом.       Феликс нежный и учтивый. Феликс дарит тепло, а Минхо расстраивает каждым словом. Феликс целует в шею, даже если зол; Минхо кричит гадости, даже если чувствует себя комфортно.       Минхо другой — не хуже и не лучше. Просто не прирученный кот. Ну, или почти так. У него есть Чан, который гладит по голове и обнимает крепко-крепко, чтобы успокоить. И успокаивает.       Джисон с завистью смотрит, как Крис целует Минхо в губы, и прослеживает взгляд Ли — он не прикрывает глаза. Смотрит на Джисона так, словно хочет, чтобы он ревновал.       Джисон больше не ревнует.       Джисон прошёл этот этап давно. Сейчас в нём играют совсем другие чувства.       Джисон знает Минхо лет пятнадцать. Джисон сам подошёл к нему и сказал: «Ты будешь моим парнем». Минхо приоткрыл рот от удивления, в свои одиннадцать точно зная смысл этих слов; однако Джисон имел в виду дружбу, просто не мог выразиться иначе, буквально не зная корейский так хорошо.       Тем не менее стали почти мужьями. Каждая вторая девчонка в школе шипперила их, принимая за любовь большую крепкую дружбу; а каждая первая фыркнула, узнав, что они стали встречаться, когда Минхо поступил.       Джисону нелегко пришлось те годы в школе без Минхо, однако поддержка Ли дала о себе знать и очень помогла в нелегкие времена.       Минхо смело брал Джисона за руку, когда приезжал на выходные и забирал его со школы; Минхо целовал Джисона на глазах других, не боясь осуждения. Это закаляло и пробирало до костей, но... Минхо не был таков наедине.       Минхо был груб и резок; никто не знал, как порой не обходителен он был с Джисоном, как громко кричал и ругался, как больно хватал за руку, тянул за волосы и вжимал в обшарпанный кафель.       Феликс другой. Феликс нежный и учтивый; любит обниматься и никогда не ругается; всегда внимательный и понимающий.       И Джисон любит его. Любит Феликса. Любит целовать его и готовить ему завтрак в постель; любит ходить с ним в кино и засыпать в обнимку; любит с ним разговаривать о вечном и нежиться поутру в кровати. А ещё ни капельки не любит Минхо.       И Феликс знает. Знает обо всём. И знает, что последний пункт абсолютная неправда.       Феликс подружился с Джисоном ещё на первом курсе университета, когда он встречался с Минхо. Феликс видел огонёк в глазах Джисона и видит сейчас, что тот до сих пор не погас.       Феликсу не пять, и он всё-всё понимает. Точно знает, что спустя пару лет после знакомства, просто стал утешением для израненных чувств и разбитого сердца друга. И едва ли он жалеет.       Феликсу просто хорошо с Джисоном. Всегда было. И в качестве друга, и в качестве любовника. Ему не принципиально — проведёт Джисон с ним ночь или нет; хотя всегда остаётся, и это приятно.       Феликс целует Джисона в губы, пока никто не видит; делает ему минет под столом, когда у Джисона творческий кризис; водит в кино, чтобы отвлечься; готовит брауни, чтобы порадовать. Он делает все, чтобы быть хорошим парнем. Только вот они не встречаются. Может, со стороны кажется иначе, ведь даже живут вместе, но Феликс бы назвал это сожительством, поскольку они не пара.       Однажды Ли спросил его, как можно обозвать их отношения, и Хан сказал, что они, наверное, встречаются, учитывая всё происходящее; однако это «наверное» отчётливо даёт понять, что не встречаются. Не может быть верным заявление, когда в предложении есть сомнительное обстоятельство.       Феликсу неприятно, но не больно. Он знал на что шёл — сделал этот выбор осознанно, когда Джисон предложил попробовать жить вместе.       Джисон не ведёт себя, как последний мудак; не попрекает Феликса, не вываливает на него свои проблемы. Не то чтобы не делится и не изливает душу, скорее не душит Ли своими заморочками. Часто, когда человек любит одного, а встречается с другим, такое случается, но Хан всё ещё не поступает по-скотски.       Джисон не просто принимает любовь Феликса, но дарит взамен свою: готовит ему завтрак, как всегда просыпаясь раньше; целует, прежде чем уйти на работу; покупает ему его любимые вкусняшки по пути домой; пишет милые сообщения, когда Феликсу хочется внимания; отзванивается, если задерживается; крепко обнимает ночами, любовно целуя в висок, когда тому снится что-то не совсем радужное.       У Феликса — самого солнечного мальчика в мире — проблемы с тревожностью; порой его охватывает паника просто с ничего, но Джисон всегда рядом, чтобы обнять и утешить; и с работы срывается, и отвлекается от максимально важных дел, потому что Феликс важнее.       Джисон учится его любить. Пусть он выбирал головой, а не сердцем; пусть ему всегда приходится думать, прежде чем делать, но таким образом он не идёт на поводу чувств и никогда не обижает Феликса, который этого ни в коем случае и не заслуживает.

☀️

      Феликсу тревожно, потому что Минхо вновь пытается влезть в их жизнь. Он делает это раз в некоторое время, что очень сказывается на моральном состоянии Джисона.       Конечно, Феликсом ведёт страх, что Хан просто уйдёт от него, поскольку его сердце принадлежит Минхо. Всегда принадлежало. Несмотря на конфликты, ссоры и постоянные обиды, Феликс клянётся, что эти двое — соулмейты.       Тем не менее он боится лишь больше того, что Хану будет больно. Минхо всегда делает больно, причём всем, кто его окружает. Из чистого любопытства или детского уебанского желания позырить он сталкивает лбами всех, кого только может, и тихо хихикает в стороне. Возможно, это не касается Джисона, поскольку Минхо тоже его любит, но то, что он делает это ненамеренно, не значит, что не делает вовсе.       Минхо просто зовёт Джисона выпить в баре или прогуляться в парке; достаточно разговора, чтобы Джисон ходил поникшим после целую неделю. Феликс не знает, чем они ещё занимаются, но этого достаточно, чтобы расстроиться. Он очень благодарен, что Джисон не рассказывает подробностей, потому что они убили бы. Хотя и фантазия безгранична, так лучше; всегда можно о хорошем подумать.       Феликс хочет забрать Джисона со студии, чтобы вместе поехать домой, ведь когда они вдвоём, Минхо не подходит. Может, он и бестактный до мозга костей, и наглый до скрежета зубов, но за несколько лет ещё ни разу не оказывался вблизи при таком раскладе, и Феликса это устраивает.

☀️

      Феликс поднимается по лестнице офисного здания и, оглядываясь, медленно идёт вдоль коридора второго этажа, где находится студия, в которой работает Джисон. Он подходит к нужной двери и собирается уже постучать, но замирает, слыша знакомый голос.       — Плохая идея, хён, — хмыкает Джисон, и Феликс отчётливо понимает, к кому это обращение.       — Брось, будет весело, — ласково щебечет Минхо высокими нотами голоса.       Феликс хочет уйти. Ему не нужно это слушать, он вообще не должен быть здесь, но уйти не получается — ноги не слушаются, а тело словно онемело.       — Я уже заказал столик. Идём. Хватит нос воротить, — всё ещё нежно лепечет Минхо.       — А как же Чан? Он не против, что ты шляешься непонятно с кем по кафешкам?       — Мы расстались, — фыркает Ли-старший.       — О, серьёзно? В который раз за последний месяц? — иронизирует Джисон.       — Это было точно навсегда, — уверяет Минхо, а Хан смеётся.       У Феликса что-то внутри щемит от этого смеха; такого родного и любимого.       — Хани, ну что ты мне не веришь? — обиженно лепечет Минхо. — Я же люблю тебя.       — Только не надо меня трогать, — резко произносит Джисон, и Феликс губу закусывает.       — Но почему? Ты никогда не был против.       — Всегда был. От тебя у меня синяки остаются.       — От Феликса тоже, неужели и от его касаний уворачиваешься?       — Это засос, а не синяк, — хмыкает Хан, и Феликс крепко жмурится, жуя свои губы. — Представляешь, хён, можно не только хватать со всей силы? Я тоже в шоке, если честно, — язвит Джисон.       — Такой колючий, — тише произносит Минхо. — Но всё ещё очень милый.       — Да хватит, серьёзно. Просто уходи. Мне больше не интересно.       — Неужели?       — Мы всё выяснили ещё несколько месяцев назад. Зачем ты это делаешь? — устало вздыхает Хан.       — Просто не теряю надежды, что ты передумал, — и снова ласково-ласково.       — Хён...       Повисает недолгая тишина, за которую Феликс почти готов себя съесть заживо, чтобы избавиться от навязчивых мыслей.       — Можно? — томно шепчет Минхо, и Феликс боится представить, о чём речь.       — Можно, — выдыхает так же томно Джисон.       Феликс стирает покатившуюся слезинку по щеке тыльной стороной ладони, нервно сглатывая, и собирается просто уйти, потому что слушать дальше явно будет нечего, кроме стонов, а это не то, что готовы выдержать его уши.       Но...       — Можно ты уже наконец исчезнешь из моей жизни? — значительно громче и грубее произносит Джисон, вынуждая даже Ли-младшего дёрнуться за дверью.       — Ч-что? — растерянно произносит Минхо.       — Серьёзно, уходи. Я больше не нуждаюсь в твоём присутствии в моей жизни. Твои игры достали. Найди уже кого-нибудь другого для этого. Сколько можно? — Феликс клянётся, что чувствует, как тяжело даются эти слова Джисону. — Не смотри на меня так обиженно. Твои актёрские способности я знаю наизусть. Не пробирает больше эта фальшь.       — Я не играю...       — Нет, хён, больше не верю.       — Но я честен.       — Ты никогда не бываешь честен.       — Но...       — Уходи, Минхо. Мне ни капельки не интересно, какой приём ты применишь следующим.       Феликс слышит шорохи за дверью, но уйти просто не успевает, когда она приоткрывается.       — Давай же, не томи, больше не получится, — качает головой Джисон, смотря на Минхо, а не в сторону выхода.       А вот Минхо смотрит на Феликса, который выглядит чуть испуганным. Джисон замечает это и всё же бросает взгляд на выход, встречаясь с глазами Феликса.       — О, милый, — Хан тут же меняется в лице и делает шаг вперёд, чтобы обнять Феликса за плечи и поцеловать в щеку. — Видишь, хён, за мной уже пришли, так что тебе определённо точно пора.       Минхо смотрит немного зло на Феликса и молча выходит, нарочно задевая его плечом. Джисон мгновение смотрит на то, как Ли-старший удаляется, и поворачивается, чтобы поцеловать Феликса уже в губы.       — Почему ты тут? — изгибает бровь Хан, прищуриваясь, но в голосе не прослеживается раздражённость.       — Я просто хотел поехать домой вместе, но случайно подслушал, — Феликс опускает голову, начиная тараторить. — То есть не совсем случайно, но я не хотел, оно само, правда. Прости, пожалуйста.       Джисон усмехается по-доброму и аккуратно обнимает, укладывая его голову на своё плечо.       — Всё в порядке, — обещает Хан. — Ты очень расстроен, верно? На тебе лица нет. Хочешь, поедем в какой-нибудь ресторан с австралийской кухней, м? Я слышал, где-то недалеко открылся новый.       — Хочу смотреть фильм в обнимку и есть какую-нибудь вредную еду, типа чипсов, и запивать колой, — шепчет Феликс ему в шею и щекочет кончиком носа чувствительную кожу. — Можем мы?       — Конечно, — улыбается Джисон, отстраняясь, и чмокает Ли в губы. — Мне нужно пять минут, чтобы всё выключить и собраться. Подождёшь?       Ли кивает несколько раз, и Джисон возвращается в кабинет, последний раз целуя в щёку.       Феликс оборачивается, утирая нос ладонью, и замечает вдалеке, где-то возле от лестницы, Минхо, который смотрит ему прямо в глаза с каким-то совсем не добрыми прищуром, а в следующее мгновение скрывается за углом.       Феликс хмурится и высовывает язык, кривляясь как малый ребенок в пустоту, а после поворачивает голову вбок, наблюдая, как мило Джисон снуёт из угла в угол, отключая все приборы, и тепло улыбается, облегчённо вздыхая.