***
— Мы же могли бы найти тебе другого мастера, — хмурит светлые брови Чимин, когда Тэхён заваливается в машину, недовольно проклиная всё, на чём только свет стоит. — Зачем ты опять к нему-то записался? Ким только смеряет его тяжёлым взглядом. Конечно, Чимин же попросту не понимает, это не его выпнули за дверь, как какого-то блохастого пса, вынудив отстоять очередь у стойки администратора, чтобы узнать, что ближайшая запись у рыжеволосого гадёныша только через четыре месяца. Да у него график плотнее, чем у Тэхёна. Вся эта ситуация выводила его из себя, будто бы Чонгук намеренно дал Киму понять, что его деньги не играют никакой роли в этом месте, что ему на них плевать. Тэхёну было от этого смешно — вероятно, он смог бы выкупить этот салон и отправить Чона в долгое плавание под парусами безработицы. Вот тогда бы деньги уже имели значение, тогда бы Чонгук не выглядел таким уверенным в себе и был бы более любезным и покладистым с ним. Но этот незаинтересованный взгляд, брошенный на него из-под завитков рыжих волос, будто бы пробудил внутри Тэхёна животное желание подмять под себя парня, который вот так с ним обошёлся. Сейчас он ловит себя на том, что был бы не против ухватиться пальцами за яркие волосы и вжать Чонгука лицом в подушку. Да, это было бы неплохо. Чимин не понимает того, что сейчас испытывает Тэхён. Его штормило, бросало от грозящегося перерасти в настоящую ярость недовольства до странного, однако всё же приятного удивления. Как-то Чимин сказал, что люди уважают тех, у кого в руках гораздо больше власти и денег, но всё же существуют и те, кто уважает себя гораздо сильнее. Чонгук, без каких-либо сомнений, относился к числу последних. И это заводило — это вынуждало думать о парне гораздо больше положенного. Но, как чаще всего и бывает, мимолетные встречи забываются. И Тэхён, погрузившись в работу и вернувшись в свой обычный темп, уже вскоре осознал, что рыжеволосый тату-мастер стал реже посещать его мысли, а потом и вовсе из тех куда-то исчез. Встречи, подписание договоров, совещания, разбор полётов и прочее заполнили голову Кима на ближайший месяц, а после на его телефон поступил неожиданный звонок от старого друга и его пригласили на вечеринку. На вечеринку. Тэхён так давно не был на этих самых вечеринках, что сперва даже теряется, но настроенный серьёзно Намджун обещает, что будет весело, а ещё говорит о том, что Тэхёну обязательно нужно куда-то выбраться и развеяться. Просто жизненно необходимо, иначе к сорока годам он точно покроется пылью у себя в кабинете. Он всё же соглашается. Чимин, узнавший о том, что Тэхён собирается на какую-то там вечеринку, знатно удивляется, но всё же говорит, что это хорошая новость, отдых ещё ни для кого не становился проблемой, которую потом пришлось бы решать. Ким тактично умалчивает все пьяные истории, в которые попадал из-за вечеринок Намджуна, когда они были гораздо моложе, обещая самому себе, что в этот раз он не выпьет больше положенного и не позволит своему другу склонять его к каким-нибудь сомнительным авантюрам. Нет, точно нет, в этот раз он ни за какие деньги не согласится слизывать что-то с чужого живота. — Акулам бизнеса тоже нужно отдыхать, — улыбается ему Намджун, когда Тэхён тянется к своему виски, откинувшись следом на мягкую спинку диванчика, которыми была обставлена зона для важных гостей с толстыми кошельками. — Ты же теперь из своего кабинета не высовываешься, Тэхён, а отдых необходим, чтобы не сойти с ума, иначе потом тебе будут сниться отчёты, бумаги, лица твоих сотрудников и прочее. Понимаешь, о чём я? — Понимаю, — соглашается мужчина, покручивая в руке стакан и наблюдая за тем, как алкоголь плавно качается в нём, омывая стенки. — Но я боялся, что ты устроишь что-то такое же, как и раньше. Ну, знаешь, громкая музыка, дерьмовый алкоголь и голые девушки в каждой свободной комнате. Намджун заливисто смеётся, привлекая внимание сидящих за соседним столиком людей. — Тогда у меня не было денег, дружище, а сейчас я могу позволить снять для нас всю эту зону и ни о чём не беспокоиться. Да, теперь всё было иначе. Тэхён расстёгивает верхние пуговицы, коротко приветствуя присоединившегося к ним мужчину. Здесь были только самые близкие люди, разбившиеся на компании и занявшие столики в закрытой зоне. Музыка звучала тише, чем на том же танцполе, стены не дрожали от силы басов, а между столиков не ходили полуобнажённые люди. Этому стоило радоваться, хотя Тэхён явно не был бы против секса сегодня. И всё же было приятно просто расслабиться — сидеть здесь с друзьями, обсуждать отдалённые от бизнеса темы и пить дорогой и качественный алкоголь. Вероятность того, что что-то сегодня пойдёт не по плану, была ничтожно мала ровно до того момента, пока взгляд Тэхёна не упал на рыжую шевелюру. Сперва он думает, что ему показалось. В Сеуле ведь проживает точно не один обладатель таких ярких волос, но следом все его сомнения растворяются в воздухе, когда парень поворачивается, позволяя увидеть собственное лицо. Ким точно не ошибается. Перед ним сейчас был тот самый Чон Чонгук, что выставил его за дверь своего кабинета. — А кто это? — Где? — Хосок, недавно подсевший к ним за столик, заинтересованно оборачивается, начиная осматривать толпу позади себя. — Вон тот, с рыжими волосами, — лучшая тактика заключалась в попытке прикинуться дурачком. — А, так это Чонгук, мой очень хороший друг, — расплывается в мягкой улыбке Намджун, провожая Чонгука взглядом до выхода. — Тату-мастер, руки просто золотые, я серьёзно. Скорпион у меня на спине — его работа. Хосок восторженно ахает, говоря что-то о том, что выглядит Чонгук очень молодо, на что Намджун соглашается, но всё же называет настоящий возраст парня. Двадцать четыре. На десять лет младше Тэхёна, если верить подсчётам его головного мозга, находящегося под воздействием виски. Он удовлетворённо хмыкает — всё это время они крутились практически в одних и тех же кругах, но Тэхён никогда ничего о нём не слышал. Либо же его просто никогда не интересовала личность тату-мастера, которого так нахваливал Намджун, получив первую в свою жизни татуировку, занимающую сейчас практически всю его спину. Чонгук общался с такими людьми, как Тэхён, Чонгук с ними даже дружил и получал приглашения на их вечеринки. Удивить этого парня своим статусом точно не получится. Разговор возвращается в прежнее русло — Хосок в общих чертах делится впечатлениями от своего отпуска, советуя остальным тоже задуматься о том, чтобы отдохнуть где-нибудь у моря. Тэхён же думает о скрывшемся за массивной дверью парне. Эти мысли не дают ему никакого покоя, из-за чего мужчина, пообещав скоро вернуться, выходит из-за стола, направляясь в ту же сторону, куда минутами ранее шёл и Чонгук. Что-то подсказывало ему, что парень вышел на улицу, и эта догадка оказывается правдой, когда он действительно находит Чона на улице с сигаретой в руке. Тот стоял, привалившись спиной к каменной стене, и выдыхал в воздух сигаретный дым, совершенно никак не реагируя на появление ещё одного человека. Ким шёл к нему медленным шагом, позволяя себе осматривать стройную фигуру напротив. — Чонгук, — зовёт он, замечая то, как парень поднимает на него всё такой же незаинтересованный взгляд, слегка хмурясь. — Ким Тэхён, — и вновь ноль узнавания. — Я опоздал к тебе на запись на целых два часа, из-за чего ты вышвырнул меня за дверь. И вот оно — Чон его наконец узнаёт. Он слабо улыбается, стряхивая пепел на землю. — И чем я могу Вам помочь, Ким Тэхён? — в его глазах наконец появляется огонёк, пока сам Тэхён думает о том, насколько же у этого парня красивая улыбка. — Я не принимаю в нерабочее время. — Знаю, я уже записался к тебе, придётся подождать ещё три месяца, но Намджун сказал, что у тебя золотые руки. — Это так, — отвечает он, смотря на мужчину поверх очков и обхватывая губами тонкую сигарету. Ким сглатывает, собственными руками душа внутри себя зарождающееся возбуждение. Слова Чонгука вовсе не звучали так, словно бы они имели в виду одно и то же, но Тэхён скидывает всё это на тот факт, что у него действительно давно не было секса, а сейчас перед ним стоял сексуальный молодой парень, чьи слова прозвучали для него немного двусмысленно. Наверное, это заведомо бессмысленный диалог, являющийся лишь пустой тратой времени. Во всяком случае, именно так думает Тэхён, когда оказывается достаточно близко, чтобы вжать Чонгука в стену и накрыть его губы собственными, сразу же протолкнув язык в чужой рот и не встретив никакого сопротивления. У Чона губы с остатками какого-то сладкого коктейля, вкус которого раскрывается всё лучше, пока мужчина сминает губы в поцелуе, руками исследуя подтянутое тело, вскоре ладонями проскальзывая под объёмный свитер и прикасаясь пальцами к горячей коже. Уши закладывает, когда Чонгук обнимает его за шею, притягивая ближе к себе и поддаваясь, сдаваясь под чужим напором. Тэхёну это нравится — нравится поцелуями спускаться к острой линии челюсти, нравится слышать шумное дыхание парня, нравится руками обхватывать и сжимать его задницу. Чон практически скулит на это, но доверчиво откидывает голову назад, предоставляя Киму полный доступ к своей шее, чем мужчина сразу же пользуется, покрывая кожу влажными поцелуями, прикусывая и мгновенно зализывая. Он проталкивает колено между чужих бёдер, дёргаясь из-за приглушённого стона младшего, но не останавливается — прижимается ещё ближе, чтобы была возможность и самому получить необходимое трение. Звуки, которые издавал Чонгук, действовали на него моментально, из-за чего член в штанах дёргался, намекая на необходимость чего-то посерьёзнее поцелуев у стены. Но он не может оторваться — точно не сейчас, когда Чон рукой зарывается в его тёмные волосы, сжимая те у корней, и стонет. Святое дерьмо. Он думает о том, что мог бы предложить Чонгуку поехать к нему, а после разложить на первой попавшейся поверхности, выбивая из того такие же стоны и заставляя откровенно скулить. Он мог бы, но он не в силах оторваться от этого парня даже сейчас, а потому Ким продолжает покрывать его шею поцелуями, оставляя после себя влажные следы; продолжает сжимать в руках ягодицы, вдавливая Чона то ли в стену, то ли в собственное тело. До тех пор, пока его не прерывает спокойный голос Чонгука: — Я докурил, — Тэхён вопросительно на того смотрит, сперва вовсе не понимая, к чему тот ведёт, а парень тем временем выбирается из его рук, вновь растягивая уголки губ в улыбке. — Спасибо за приятное времяпровождение, Тэхён, но мне пора, меня там ждут друзья. Ким ему ничего не говорит. Он попросту не успевает, потому что Чонгук скрывается за дверью, оставляя Тэхёна совершенно одного. Мужчина улыбается, сдерживая рвущийся наружу тихий смех, а после и сам направляется обратно.***
Всю следующую неделю Тэхён не может выкинуть Чонгука из головы — вновь вспоминает мягкость чужих губ, податливость тела, хриплый стон. Это начинает сводить его с ума, вынуждая некотролируемо срываться на каждом, кто попадается под горячую руку. У него нет номера Чонгука, а узнать у того же Намджуна не хватает смелости. И что он скажет другу? Что ему срочно нужен номер парня, который сперва вышвырнул его из своего салона, а потом оставил одного со стояком? И что ему уже неделю приходится дрочить на светлый образ? Нет, Ким решает придумать что-то другое, и за этими попытками он не замечает, как проходит время. Он практически приходит к тому, что они всё равно встретятся через пару месяцев, но потом всё же осознаёт, что так долго ждать он не может. Именно поэтому сейчас он сидел в своей машине возле тату-салона, наблюдая за тем, как тот покидали последние работники. Он знал, что Чонгук работал сегодня, а потому ждал. В руке тлела сигарета, а из-за усталости хотелось прикрыть глаза и немного подремать, но он не мог пропустить тот момент, когда двери в очередной раз откроются, выпуская на улицу знакомую рыжеволосую фигуру. Чимин сказал, что Тэхён помешался — вполне возможно, но ему хотелось приблизиться к этому парню ещё раз, хотелось на этот раз взять контроль над ситуацией в свои руки, потому что в предыдущие Чонгук ему не позволял. Мужчина откидывается немного назад, выкидывая сигарету в открытое окно, и уже было тянется к пачке за новой, но вдруг замечает Чонгука. Парень, занятый чем-то в своём телефоне, не врезается в двери только из-за того, что те были автоматическими. Ким улыбается — рыжие кудри спадают на очки, а рюкзак в какой-то момент соскальзывает с плеча, из-за чего Чон останавливается, выругнувшись, и только сейчас замечает вышедшего из машины Тэхёна. В тёмно-зелёных глазах он успевает заметить сотню разных эмоций, пока их полностью наконец не заполняет неподдельный интерес. — Мы закрыты, — говорит он, слегка склоняя голову к плечу, когда Ким подходит ближе. — Я не ради татуировки сюда приехал. — Да? И зачем же тогда? — Мне показалось, что в прошлый раз ты кинул меня одного. Чонгук смеётся, а Тэхён... Тэхён залипает на это. Он просто не может отвести свой взгляд от парня, когда тот так открыто проявляет свои эмоции. И Киму тоже хочется рассмеяться, но он лишь легко улыбается, борясь с желанием вновь поцеловать Чонгука. — А мне показалось, что я оставил тебя там точно не одного, — его взгляд опускается к чужому паху и Тэхён всё же смеётся. — Прости, но я правда очень устал. Может, заглянешь как-нибудь в другой раз? — Я могу отвезти тебя домой, — предлагает быстрее, чем успевает это обдумать; Чон, вновь слабо нахмурив брови, головой кивает в сторону, очевидно, своего автомобиля. — Утром я отправлю водителя, чтобы он отвёз тебя на работу. Соглашайся, — он пальцами осторожно касается подбородка парня, будто бы проверяет реакцию, но тот не отстраняется. — Я не буду к тебе приставать. Ким замечает, как Чонгук усиленно думает над его предложением. Может, в этом действительно нет никакого смысла, но спустя пару секунд тот соглашается. И внутри Тэхёна словно бы что-то расцветает одновременно с улыбкой на его лице. Он просто подбросит этого парня до его дома, ничего более, но почему-то даже такой расклад Тэхёна вполне устраивал. Чонгук удобнее устраивается на пассажирском сиденье, перед этим бросив свой рюкзак куда-то назад. Парень сам начинает искать подходящую музыку, но когда его поиски проваливаются, он включает свою. Тэхён доверяет построение маршрута навигатору и только после этого наконец выруливает со стоянки, краем глаза всё же продолжая наблюдать за Чоном, который, в свою очередь, без каких-либо попыток это скрыть, рассматривал сидящего за рулём мужчину. — Тебе никогда не отказывали? — вдруг спрашивает Чонгук, подпирая щёку кулаком и продолжая, когда Тэхён вопросительно мычит: — Ты заинтересовался мной из-за того, что я выпроводил тебя из своего кабинета, хотя ты вполне себе мог бы накинуть мне сверху чаевые размером с мою месячную зарплату? — Отказывали, конечно, — спокойно отвечает он, улыбаясь. — Всем когда-либо отказывали, но меня ещё никогда не выставляли за дверь. Но всё же нет, заинтересовался я тобой вовсе не из-за того, что ты это сделал, а просто... Разве тобой можно не заинтересоваться? — Не спорю, я достаточно интересная личность. — И самоуверенная. — Нет, просто здраво оценивающая себя, — поправляет его Чонгук. — У тебя же тоже нет проблем с самооценкой, верно? — Я привлекателен, у меня есть деньги, я хорош в постели, вполне могу поддержать любой разговор, так что... Да, у меня нет проблем с самооценкой. Чон вновь смеётся. Тэхёну нравится. Какое-то время они вновь сидят в тишине, нарушаемой лишь музыкой, пока навигатор вёл их точно к дому Чонгука. Хотелось сделать ещё один круг, лишь бы побыть с ним ещё немного, но у парня действительно был усталый вид. Может, в другой раз? Чонгук был похож на внезапную вспышку яркого света, он отличался от той серой массы, которая обычно окружала Тэхёна. Он был палитрой с сотнями разных цветов, был самой яркой звездой. Чонгук просто был — и этого вполне хватало для того, чтобы покорить сердце Кима. Чон позволял себе писать совершенно бессмысленные сообщения в три часа ночи, а Тэхён, едва только открыв глаза в семь утра, сразу же отвечал на те; Чонгук обедал с ним, порой смеясь из-за того, что Ким таскается на другой конец города ради посредственного кофе в забегаловке напротив тату-салона. Тэхён на это выработал привычку закатывать глаза и говорить, что таскается он сюда точно не ради этого отвратительного кофе. Чонгук любил разговаривать по телефону перед сном, Тэхён же любил слушать его, даже когда тот рассказывал что-то необычное, о чём раньше мужчина даже и не думал. Он отрывался от работы, чтобы ответить на чужое сообщение, откладывал свои планы, когда Чон сам предлагал где-нибудь встретиться. Впервые за восемь лет его вытащили в кинотеатр, игнорируя любые попытки перенести просмотр фильма домой. Но Тэхёну действительно понравилось — он вряд ли сейчас сможет сказать, о чём конкретно был фильм, но с уверенностью признается, что ему до чёртиков пришлось по вкусу держать руку Чонгука в своей. С ним было легко, поэтому Тэхён даже не успел заметить, как сильно этот парень пробрался в его жизнь, став буквально её частью. Каждый день начинался и заканчивался его сообщениями. Тэхён был по уши. Он устало потирает переносицу, прикрывая глаза, перед которыми уже начинали двоиться предметы. На сегодня ему нужно было заканчивать. Чимин ушёл домой ещё час назад, бросив на своего босса осуждающий взгляд и попросив тут не задерживаться и не разводить беспорядок. Тэхён на автомате поднимается из-за стола и стягивает со спинки стула свой пиджак, проверяя время на наручных часах и практически вымученно вздыхая. Ему нужны выходные, а лучше было бы устроить себе полноценный отпуск, как и советовал Хосок. Укатить на какое-нибудь море. Мужчина уже заваливается в машину, когда его телефон вибрирует, оповещая о новом сообщении. Сперва Тэхён долго смотрит на то, несколько раз перечитывая и пытаясь понять, не ошибся ли отправитель номером. «Ты ещё работаешь? У меня молоко закончилось. Привезёшь мне?» Тэхён смотрит на имя контакта, а после уже на время. В голове отчаянно крутятся шестерёнки, пытаясь понять, зачем Чонгуку молоко на ночь глядя, но всё же соглашается, обещая доставить то как можно скорее. В ответ ему прилетает десяток сердечек, вынуждая ещё сильнее нахмуриться. Привезти молоко. Намджун бы умер от смеха, а Чимин, конечно же, с самой высокой вероятностью назвал бы Кима настоящим подкаблучником, чем тот никогда не грешил. Он добирается до круглосуточного магазина, продолжая крутить сообщение Чона в своей голове, понемногу начиная даже злиться — крутит им, как хочет, подумать только, заставить тащиться к нему только ради какого-то чёртова молока. Но всё же мужчина покупает то. Район Чонгука уже был ему знаком — за последний месяц он бывал здесь достаточно часто, поэтому больше не прибегал к помощи навигатора. Стоя в лифте с бутылкой молока, он думал о том, что всё это глупо. Он продолжает думать так до тех пор, пока Чонгук не открывает ему дверь, оказываясь перед ним только в широкой футболке, достающей ему до середины бедра. Взгляд Кима неосознанно скользит ниже, а после вновь возвращается к довольному лицу рыжеволосого парня. — Ты серьёзно купил молоко? — спрашивает он, забирая то из рук нахмурившегося мужчины, и уже в следующую секунду тянет его на себя, чтобы после прижать к закрывшейся двери. — Поверить не могу, — его губы растягиваются в улыбке, пока ладонь скользит под пиджак, касаясь живота. — Да я же могу вертеть тобой, как только захочу. — Не стоит особо увлекаться этим, — находя в себе силы, отвечает Тэхён, натыкаясь взглядом на ехидную ухмылку. — Ты мог бы просто пригласить меня к себе, а не гонять по всему городу ради молока, которое тебе даже не нужно. — Так неинтересно, — шепчет парень ему уже куда-то на ухо, следом прикусывая мочку. От этого шёпота у Тэхёна вся спина покрывается мурашками, а низ живота сводит возбуждением. Его ладони сами опускаются на чужую талию, сжимают бока и тянут ближе к себе, не встречая сопротивления. Чонгук податливый — он вжимается в тело напротив, расстёгивает пуговицы, стараясь те не оторвать к чертям, пока Ким шумно дышит, наклоняясь для того, чтобы покрывать поцелуями чужое лицо. Пиджак летит на пол, а за ним ожидаемо отправляется рубашка, потерявшая несколько пуговиц из-за нетерпения самого Тэхёна, который сейчас, прижимая парня к стене, сминал его губы в мокром поцелуе, ладонью пробираясь под просторную футболку для того, чтобы коснуться кожи. Чон стонет, выгибается ему навстречу и сжимает в кулаке тёмные волосы, не позволяя Тэхёну от него отстраниться. От накатывающего волнами возбуждения всё плывёт перед глазами, а дыхание становится тяжёлым и сбивчивым. Чонгук кусает за нижнюю губу, оттягивая ту и следом зализывая потревоженное место, чем выбивает из мужчины хриплый стон. Он шепчет что-то до абсурда пошлое, пока Ким прикусывает кожу на его шее, оставляя яркий след. Сейчас не существовало ничего другого, кроме стонущего в его руках Чонгука, отзывающегося на каждое его действие. Парень до боли оттягивает тёмные пряди, из-за чего Тэхён рычит тому куда-то в плечо, резко поворачивая его лицом к стене и прижимаясь сзади. Слух ласкает сбитое дыхание, пока ногти царапают подтянутый живот, вынуждая Чонгука откровенно поскуливать, срываясь на тихое мычание. От этого сносит крышу — от ощущения власти в собственных руках, от отзывчивости парня перед ним, от духоты, резко окутавшей всё его тело. Покрытая сетью татуировок рука касается его бедра, поднимаясь выше для того, чтобы в следующее мгновение ощутимее прижать Кима ещё ближе. Мужчина принимает чужие правила достаточно быстро, толкаясь бёдрами вперёд и вырывая из Чонгука сдавленный стон. — Думал, ты подержишь меня на цепи ещё парочку месяцев, — опаляет горячим дыханием щёку, рукой накрывая чужое возбуждение. — Ты готов был трахнуть меня ещё три месяца назад, — Чон извивается в его руках, стоит только надавить сильнее. — Пожалуйста, пойдём в спальню, у меня ноги дрожат. Тэхён не имеет ничего против этого предложения — вновь разворачивает к себе, находя губами чужие. Целоваться с Чонгуком — сплошное удовольствие, в котором мужчина не может себе отказывать, едва ли не вылизывая чужой рот и слушая вырывающиеся из него стоны. — Не разбей очки... — Дай сюда. Он кладёт очки на первую попавшуюся поверхность, пока Чон уверенно ведёт его в сторону своей спальни. Тишина комнаты разрушается звуками поцелуев и шорохом скидываемой на пол одежды. У Чонгука стройное тело — он точно посещает спортзал, но что-то подсказывало Киму, что тот не особо им увлекался. У парня был широкий разворот плеч, такие же широкие бёдра, но всё компенсировала тонкая талия, за которую так и хотелось держаться всё время. Тэхён толкает его ближе к мягкой поверхности, но его резко останавливают, вынуждая вопросительно посмотреть на улыбающееся лицо. Чонгук внезапно давит ему на плечи, сбивая с ног резким: — Отсосёшь? Чёрт возьми. Будто бы в чужом голосе вовсе и не было никакого вопроса, будто бы это прозвучало приказным тоном, от которого у мужчины все внутренности стягивает узлом. Но он всё же садится перед Чонгуком на колени, руками скользя по гладкой коже. На него смотрят практически с восторгом, одобрительно улыбаясь и запуская руки в густые волосы. Чонгук остаётся довольным своим положением — это видно по его сверкающим глазам, по частому дыханию, по языку, что скользил между его губ. Тэхён рукой обхватывает чужой член, пару раз проводя по тому ладонью и слыша шипение сверху. Медлить он не любил куда сильнее всего остального, а потому с улыбкой слушает стоны младшего, стоит ему только языком коснуться покрасневшей головки. Чонгук громкий — он не стесняется показывать того, насколько ему хорошо, и это заводит с новой силой, не оставляя Тэхёну никаких шансов. Чона хочется всего, хочется себе. Хочется оставлять на нём свои следы, хочется называть его своим, делить с ним одну постель, вместе завтракать и вместе принимать душ. Перед Чонгуком хочется стоять на коленях, если он и дальше будет так стонать, так отчаянно цепляться за волосы, притягивая ближе и не позволяя отстраниться. Тэхён расслабляет горло, позволяет толкаться ему в рот и слышит то, с каким восторгом Чон выдыхает скопившийся в лёгких воздух. И Чонгук смотрит ему в глаза — он не отрывается, только тихо всхлипывает, когда ладони Кима сжимают его бёдра, а член проскальзывает в глотку глубже. Тэхён давится, глаза слезятся, но Чон не позволяет отстраниться, продолжает легко двигать бёдрами, пока те не сковывает знакомая судорога. И теперь смотрит он по-другому, совершенно иначе. Взгляд тёмно-зелёных глаз плывёт, стоит только мужчине, проглотив чужую сперму, подняться на ноги. Чонгук кажется меньше, даже если это и не так. Он тянется за поцелуем первым — мычит, кусается и увлекает за собой на постель. В бедро Тэхёну упирается что-то твёрдое, из-за чего он недовольно хмурится, отстраняясь от Чонгука и опуская свой взгляд к находке. — Ты подготовился, — просто озвучивает факт, поднимая с постели бутылёк смазки. — О, это самая малая часть моей подготовки. Он вновь улыбается широко, освещаемый лишь светом напольной лампы, и призывно раздвигает ноги. Ким вскидывает бровь, скользя глазами всё ниже, пока до него медленно доходит смысл сказанного. — Нет, только не говори... — Да, так что прекрати уже медлить. С ума сойти. Тэхён заваливается на него сверху, придавливая своим весом, и вновь завлекает в ещё один жадный поцелуй, напирая и не передавая эстафетную палочку с инициативой пытающемуся поспеть за ним парню. Он выдавливает смазку на пальцы и легко проталкивает сразу три, не встречая никакого сопротивления. Чонгук знал, что у них сегодня будет секс. Он прекрасно об этом знал, он готовился, и это накрывает новой волной, утаскивая на самое дно. Тэхён, рыкнув, кусает плечо, ощущая, как Чон начинает под ним извиваться, стоит только надавить на простату. Ким же не останавливается — практически трахает того пальцами, ногтями царапает бедро, млеет от стонов, ласкающих слух. В комнате душно, по телу начинает стекать пот, волосы липнут к лицу, но Тэхён не отстраняется, делая это только для того, чтобы раскатать презерватив по стоящему члену, требующему внимания. Возбуждение уже причиняет боль, но он был бы готов ждать ещё столько же, если только знал, что будет так приятно наконец войти в Чонгука, который, не дав привыкнуть ни себе, ни Киму, сразу же начинает подмахивать бёдрами, призывая ускорить темп. Он требовательный в постели — хнычет, царапает широкие плечи, откидывает голову назад, позволяя целовать шею. Тэхёну хорошо — он трахает его быстро, ударяясь бёдрами о чужие ягодицы, устанавливает практически животный ритм, лишь бы выбивать из Чона эти высокие стоны. — Вот так, да, — Чонгук выгибается ему навстречу и Ким поудобнее перехватывает ладонями талию. — Тэхён... Не останавливайся, только не останавливайся... Я хочу... Быстрее. Глубже. Сильнее. Тэхён и не собирается останавливаться, но замирает, когда руки Чонгука обхватывают его горло, сжимая и слабо надавливая на выпирающий кадык. В глазах напротив — просьба довериться. И Ким доверяется, резко толкаясь в тело под собой, пока чужие ладони контролируют поступление кислорода. От этого буквально сносит крышу. Из Тэхёна вырываются хриплые стоны, ногти впиваются в кожу на боках, бёдра дрожат, а член дёргается внутри извивающегося и стонущего Чонгука. Это так хорошо, от этого темнеет перед глазами, от этого всё тело начинает сковывать новая судорога, вознося куда-то на чёртовы небеса. Тэхён никогда не верил в Бога, но ему кажется, что тот сейчас лежал под ним. Лежал под ним, покрывая собственные щёки слезами. Стонал, царапая кожу короткими ногтями. Бормотал что-то бессмысленное, срываясь на крики из-за особо сильных толчков. Тэхён сходит с ума. Он кончает бурно и долго, а только после этого валится на Чонгука, мгновенно раскрывшего свои объятия. Их тела влажные, кожа липкая, дыхание восстанавливается с трудом. — В постели ты действительно хорош, — хрипит Чон, запуская руку в волосы Тэхёна и начиная мягко массировать кожу голову. В ответ получается только согласно промычать.***
— Готовишь завтрак? Тэхён подходит ближе, обнимает со спины и целует оголённое плечо. Чонгук практически мурчит в его руках, отзываясь на утренние ласки. От него пахнет гелем для душа, табаком и только что смытым с тела сексом. Киму хочется это исправить, хочется оставить на коже свой запах, покрыть всё тело своими поцелуями. — Нет, у меня ведь правда нет молока, а то, которое ты вчера купил, испортилось за ночь, — слабо смеётся парень, ловко разворачиваясь в чужих объятиях и с улыбкой начиная бегать взглядом по лицу напротив. Тэхён ожидаемо начинает ворчать — скорее в шутку, нежели действительно сокрушаясь из-за испорченного молока. Утренние поцелуи с Чонгуком уничтожают любые зачатки плохого настроения, Чонгука не хочется отпускать сейчас от себя, когда тот такой мягкий, взлохмаченный после сна, зацелованный. Подумать только, Ким Тэхён влюбился в это яркое рыжее солнце. В соседней комнате начинает звонить телефон, но они не реагируют — нежатся, наслаждаются друг другом и вырывают мягкие поцелуи, от которых в груди — легко, тепло, нежно. Это совершенно не те поцелуи, которыми они обменивались вчера ночью, но от них будто бы ноги подкашиваются ещё сильнее. — У тебя сегодня запись, — отрываясь от губ Кима, говорит Чонгук, любовно оглаживая мужскую щёку. — Если ты опоздаешь, то я не позволю тебе меня вылизать в следующий раз. Тэхён скулит, упираясь лбом в чужое плечо и слыша смех парня.