***
— ТэТэ, ну давай приготовим этот суп завтра, пойдём в спальню, — обнимая любимого, проговаривает Чонгук. — Нет, Гук, завтра нам на работу. Ты забыл, что у Юнги совещание, а ты, как помощник начальника отдела снабжения, будешь там присутствовать, и, судя по некоторым проблемам в отчëтах, вы там надолго. А без тебя я не уйду, — объясняет Ким, нарезая овощи. — Значит, тем более обойдёмся без супа, — томно шепчет на ухо, вызывая мурашки у Тэ. — Гук-и, — отложив нож, Ким поворачивается в кольце рук своего парня, обвивая его шею. Ростом они были одинаковы, поэтому оба могут беспрепятственно смотреть прямо в глаза друг другу. — Я приготовлю нам ужин, а после мы отправимся в кровать, где я, — подтягивается к уху, тихо продолжая: — сделаю тебе очень глубокий горловой, — Тэ возвращает взгляд карих глаз на парня, видя, как тот напрягся и выдохнул воздух сквозь зубы. — Только готовь быстрее, — уже тянется за поцелуем, но его останавливает указательный палец. — Не-а, мне нужна картошка, сходи в магазин через дорогу, пожалуйста. — Тэ-э-э-э, — жалобно тянет Гук, отстраняясь и опуская голову. — Давай-давай, пока суп не сделаю, ничего не будет, так и знай! — и подгоняет Чонгука, шлёпая по заднице. — Айщ, да за что мне это, — закатив глаза, Чон решает больше не спорить и уходит в прихожую. Ким, довольный своей небольшой шалостью, возвращается к нарезанию овощей. А Чон тем временем уже захлопнул входную дверь и пошёл на поиски картофеля. Спустя сорок минут Тэхён понимает, что Гук явно задерживается, поэтому берёт телефон и набирает любимого. Но на том конце провода так и нет ответа, только долгие и раздражающие гудки. Спустя ещё минут тридцать постоянных непрекращающихся звонков телефон Тэхёна оживает. На экране высвечивается незнакомый номер. — Алло? — обеспокоенно говорит Ким, уже передумавший разные варианты развития событий. — Здравствуйте, вас беспокоит городская клиническая больница. Недавно к нам доставили мужчину лет двадцати трёх, мы посмотрели его вещи и обнаружили телефон со ста пропущенными. Ким замирает с телефоном в руках, не совсем понимая, что происходит. — Простите? — переспрашивает Тэ, глядя в стену. — Вы кем-то приходитесь погибшему? Вы его парень? На экране написано «Любимый»… В его вещах был обнаружен телефон, на котором высвечивался ваш номер. Вынуждена сообщить вам, что молодой человек погиб на месте, ещё до прибытия скорой. Вам нужно будет подъехать к нам и подвезти все документы, чтобы мы всё оформили. — Позовите Чонгука, пожалуйста, — он не знает, кто там умер, ему просто надо поговорить со своим Гук-и. — Примите мои соболезнования. Ждём вас по адресу… Слëзы катятся по щекам, рука с телефоном безвольно падает на ногу, пока набатом в ушах звучит: «Погиб»… «Сбил»… «Примите соболезнования». Только не Чонгук. Так не могло случиться. Он же просто вышел за картошкой. Так не умирают. Такого не могло с ними произойти. Это ошибка. Только не его мальчик.***
— Молодой человек, с вами всё хорошо? — Тэхён отмирает, пока солоноватые капли стекают вниз по щекам. Ким оборачивается, видя перед собой пожилого седовласого мужчину в ободранных чёрных штанах и зелёной грязной рубашке. По его виду и запаху ясно, что тот не мылся ну месяц точно. Возможно, он местный бомж-попрошайка. — Да, всё хорошо, — врёт Тэхён, даже не стараясь вытереть следы безмолвной истерики. — Тебя явно что-то тревожит, расскажи, легче станет. — Не уверен, что мне когда-нибудь станет легче, — отзывается Ким. В груди не перестаёт сдавливать, а голова всё больше наполняется воспоминаниями о когда-то счастливой жизни. — А ты попробуй, — мужчина мягко смотрит на парня, давая понять, что готов выслушать. — Мы познакомились, когда он поступил на первый курс, — не спеша начинает Ким. — Он так смешно смущался, потому что я постоянно на него пялился, — усмехается, глядя перед собой. — Я долго не мог решиться, чтобы подойти, поэтому он сделал сам первый шаг. Представляете, парень, что младше меня на два года, смущался и краснел, осмелился быстрее меня подойти и познакомиться, — Тэхён всё рассказывает на одном дыхании, не давая себе и шанса на нормальный вдох, а перед глазами студенческая жизнь и красивый темноволосый парень с широкой белоснежной улыбкой. — Я так сильно его полюбил, хоть и казалось, что мы безумно разные. Сегодня второй год, как его нет со мной. Он погиб, потому что я, чëрт побери, захотел эту грёбаную картошку. Его сбили. А меня даже рядом не было, — слëзы катятся, дышать становится тяжелее. — Я теперь не ем картофель ни в каком виде. Ненавижу этот овощ так же, как и себя. Каждый день пытаюсь жить, но всё в тягость… Чувство вины меня пожирает. Я отдал бы всё, что угодно, лишь бы ещё раз увидеть в его глазах искорки, обнять… Мужчина внимательно следит за реакцией молодого парня, ощущая его всепоглощающую боль. Он сжал его плечо и произнёс: — Ты не виноват. Никто из нас не знает, что случится завтра. — Я не успел ещё раз сказать, как сильно его люблю. У нас за те четыре года мало воспоминаний было совместных. Я постоянно учился, его подгонял. Потом работа, совместный быт. По-моему, у нас даже спокойных совместных вечеров почти не было, хотя он всегда пытался меня затащить на наш диван, и посмотреть хоть один фильм. А я отмахивался, говоря, что на следующий день нужно на работу. Я постоянно куда-то бежал, стараясь успеть за быстрым темпом жизни, а мог просто остановиться и посмотреть в любимые глаза, обнять и никогда не выпускать. Я слишком много не успел ему сказать. Слишком много не успел показать. Я сделал слишком мало, а понял это только после того, как его не стало, — уже безэмоционально проговаривает Тэ. — Вы правы, никто не знает, что случится завтра, но ведь мы можем хотя бы ценить то, что имеем, ценить людей рядом с собой. Уделять им время… Учёба и работа это не самое главное в жизни, теперь я это знаю… Но уже поздно. Его не вернуть. Мне некого больше ценить, — Ким торопливо достаёт из кармана бумажник, протягивает пару купюр, добавляя: — Это вам, спасибо, что выслушали мой бред, я давно ни с кем ничем таким не делился. И, наверное, никогда не поделюсь. Отдав деньги, парень уходит, уже более быстрым шагом добираясь до метро. Спустя час Тэхён приезжает в их маленькую однокомнатную квартиру. Он не включает свет, обессиленно стаскивая с себя вещи на ходу и проходя мимо ванной, кидает всё в корзину для грязного белья. В спальне Ким переодевается в обычные широкие тëмно-синие штаны и такого же цвета футболку, ставит телефон на зарядку и плюхается на кровать с чёрным атласным постельным. Сил нет ни ужинать, ни сходить в душ. Вообще по-хорошему хочется умереть, но Тэ всего лишь засыпает с любимым лицом перед глазами. Так же, как и все дни до этого, по-другому не может.***
Тэхён просыпается, медленно разлепляя глаза. На часах 6:30, нужно собираться и уходить на работу. Парень потягивается в пустой, но тёплой постели, чувствуя запах его любимого омлета с беконом. Улыбка невольно озаряет его лицо, и он скидывает с себя белоснежную простыню, касаясь босыми ногами паркета. Стоп… Омлет? В квартире, где он живёт один? Сон как рукой снимает, и он оглядывается по сторонам. Широкий комод перед кроватью, плазменный телевизор, две прикроватные тумбочки, небольшой шкаф-купе сбоку… Пока всё нормально, однако… — Я же засыпал на чёрной постели? — больше прозвучало как вопрос, будто сам сомневается в правдивости своих слов. Когда Ким замечает несколько фотографий на комоде, где они с Чонгуком целуются и обнимаются, мозги отключаются, а сердце пропускает удары. Что, чëрт возьми, происходит? После того, как Чонгук погиб, Тэхён убрал все фоторамки в отдельный ящик, чтобы избавиться от чувства вины и животной боли. В голове и так был только он, видеть его счастливое лицо было невозможно. Появлялись мысли, что Ким это счастливое лицо уничтожил, стёр с лица земли. Так откуда эти рамки вновь появились тут? — ТэТэ, пора вставать, — за дверью раздаётся ласковый голос, а когда его хозяин заходит в комнату, Тэхён прирастает к кровати. — О, ты уже встал. Я приготовил твой любимый омлет, пошли завтракать, — Чонгук стоит перед ним в одних спортивных штанах и с голым торсом, нежно улыбаясь. «Это не смешно? Я что, еще сплю?» — проносится в голове Кима, пока он, не моргая, пялится на парня. — Тэ, с тобой всё хорошо? — замечая состояние любимого, интересуется Гук, делая пару шагов вперёд. Тэхён судорожно машет головой, выставляя две руки вперёд. Язык прилип к нëбу, не давая возможности что-либо сказать. — Ты чего? — Гуку уже ничего не понятно. Вчера же всё было хорошо. Они не ругались… — Ты кто? — ничего лучше Тэхён придумать не мог. — Тэхён, ты чего? — брови ползут наверх, но Чон больше не предпринимает попыток подойти. — Я спрашиваю, ты кто? — голос предательски ломается. — Чонгук… — Нет, этого не может быть, — кажется, Ким сейчас покинет собственное тело. Его трясёт, как в лихорадке. — Да что происх… — договорить ему снова не дают. — Какое число сегодня? — выпаливает Ким, ему срочно надо услышать. — Четвёртое июля, — в непонимании пожимает плечами Гук, наблюдая за метаниями парня. — А год? — шёпот на грани слышимости. — Две тысячи двадцать второй… Тэхён рывком поднимается с постели, обходит кровать и берёт в руки мобильник. Это невозможно. Он, разблокировав экран, нажимает иконку «календарь» и сам убеждается в словах Чонгука. 04.07.2022. — Ладно, я пойду накрою на стол, а ты, как мозги обратно вставишь на место, приходи, — обиженно произносит Гук, выходя из помещения. Тэ провожает его взглядом, а после вновь утыкается в телефон, замечая какое-то уведомление. Он кликает на него, и на экране появляется: «Это мой тебе подарок. Ты хороший человек. Проведи этот день с ним, думая только о нём». У брюнета тут же всплывает в памяти тот старик, которому он по случайности излил душу. Неужели такое существует в современном мире? Старик, которого он принял за бомжа, оказался волшебником? Тэхён встряхивает головой, кладя телефон обратно на тумбочку. — Бред какой-то, — всё ещё не может поверить в происходящее. Но у него, судя по всему, всего день на то, чтобы провести время с Чонгуком, поэтому он глубоко вздыхает и решает не задавать больше вопросов, направляясь на кухню. Не хочется просыпаться от этого прекрасного сна. Рядом Гук, и это всё, что сейчас нужно Тэхёну. Кима встречает всё та же светлая комфортная обстановка. Чонгук стоит у небольшого стола и наливает чай, смешно дуя щëки. Тэхён осторожно подходит сзади, обнимая того со спины. Господи, как приятно чувствовать тепло, исходящее от этого тела. Как приятно вдыхать родной запах и слышать размеренное дыхание. — Всё? Вспомнил, кто я? — поставив чайник, не оборачиваясь, спрашивает Гук. — Прости, зайчонок, это у меня спросонья, — поцелуй в шею. — Я не хотел тебя обидеть, — лёгкий чмок за ушко. Вот он, прямо перед ним, такой родной и любимый. Чонгук прячет улыбку, с серьёзным лицом поворачиваясь к Киму. — Что-то раньше я за тобой такое не замечал, а мы, между прочим, ещё с универа встречаемся, — напоминает Гук, складывая руки на груди. — Я правда не специально, Гук-и. Как мне загладить свою вину? — он проводит большим пальцем по мягкой щеке, оглаживая линию челюсти. — Целуй, — выставив губки уточкой, говорит Чон. Такой забавный, как и помнит Тэхён. И такой же любитель пообижаться. Тэ смотрит на красные губы и медленно наклоняется, невесомо касаясь их. Боится… Страшно… Чонгук сам углубляет поцелуй, убивая Кима заживо. Он не понимает, насколько Тэхёну сейчас плохо, пока они страстно, тягуче сминают губы друг друга, лаская языки и прижимаясь вплотную. Когда кислорода не остаётся, а поцелуй становится требовательнее, Гук отстраняется, продолжая шумно дышать. — Ты чего такой ненасытный? — спрашивает он, а самого пелена возбуждения накрывает. — Ты просто очень соблазнительный без футболки, зайчонок, — отвечает Тэ, вытирая капельку слюны с подбородка младшего. — Тэ, нам надо завтракать и идти на работу, — напоминает Чон, когда старший вновь лезет за новой порцией поцелуев. А Тэхён и забыл, что они работают… — Чонгук, Юнги уехал в командировку, разрешив мне сегодня отдохнуть, — заглядывая в любимые чёрные глаза, без стеснения врёт Тэ. — Странно… Я не слышал об этом, — Гук задумывается, стараясь вспомнить хоть что-то о командировке директора. — Эм… Она не запланированная, он оставил мне сегодня утром смс, — ну а что ему делать? Как-то надо оставить Чона дома. А с учётом того, что завтра Ким вернётся в свой год, с Юнги разбираться не придётся. Хотя он с огромным удовольствием поругался бы с Мином, но остался бы со своим зайчонком, здесь, в две тысячи двадцать втором, проживая один и тот же день каждый раз. — Но, Тэхён, у меня-то не выходной, — блин, точно, у них же разные начальники. — Так позвони в компанию и скажи, что заболел, — Чонгук удивляется ещё больше. Дело в том, что Ким всегда слишком ответственно подходил к учёбе и работе, не мог позволить себе лишний выходной и заодно парня приучал к дисциплине и ответственности. Особенно после того, как тот закончил университет и сразу же стал помощником начальника одного из отделов логистической фирмы. Ким считал это удачей, без опыта работы сразу такая должность… Нет, он не обесценивал знания и ум любимого, но попасть на такую должность можно лишь либо по карьерной лестнице, либо по связям. Поэтому Тэхён был уверен, что Чонгуку надо стать более ответственным, чтобы не потерять работу мечты. — Я поменял приоритеты, — спокойно отзывается Ким, вжимая младшего в стол. — Ты не заболел? — интересуется Гук, прикладывая ладонь к лбу. — Да нормально всё со мной, — чуть раздражённо говорит Тэ. — Ты что, не хочешь провести со мной время? Потом будет уйма работы, мы будем заняты, а сейчас идеальное время, которое мы можем провести вместе. — Да я только с радостью, — широко улыбаясь, отвечает Чон. — Пойду позвоню боссу и скажу, что сегодня я не приду, приболел. — Угу, только перед этим я тебя ещё раз поцелую, — не даёт уйти, тут же припадая к мягким устам. Как же сильно он скучал, ему не хватит даже времени всего мира, чтобы насладиться этим милым зайчонком. Как только Чонгук договаривается с Господином Хваном насчёт небольшого больничного и на всякий случай надевает футболку, они с Тэхёном кушают, обсуждая всякую мелочь, точнее, это Гук обсуждает, пока Тэ сидит рядом и не может от него отлипнуть. Целует, обнимает, даже сам палочками кормит. Это безумно странно для Гука, чересчур Ким сегодня тактильный. В их отношениях всегда присутствовала нежность, ласка, забота, но, признаться честно, больше это исходило от Чона, Тэхён был более сдержанным, зато в постели страстным. — Чонгук, что бы ты хотел делать, если бы этот день был для тебя последним? — как бы невзначай спрашивает Ким, доедая омлет. — Ты меня сегодня пугаешь… — сознаётся Гук, всматриваясь в лицо спокойного парня. — Просто ответь. — Ну, я бы провёл его с тобой дома, — почти сразу отвечает Чон, отпивая горячий чай. — И всё? — восклицает Тэ. Да, если бы он знал, что умрёт сегодня, то попытался бы осуществить хоть маленькие свои желания. Погулял бы где-нибудь, может, в клуб сходил бы. Это же последний день жизни… — А что? Ты же знаешь, я не люблю активный вид отдыха, а в последний день я пожелал бы расслабиться. — Ну у тебя же должны быть желания, мечты, перед смертью нужно получить удовольствие, — не на шутку возмущается Тэ. — Кто сказал, что нахождение дома с тобой не приносит мне удовольствия? — спрашивает, повернув голову к опешившему Киму. — Может, моя мечта — это быть с тобой до последнего своего вдоха, наедине, в тишине. Чонгук так пронзительно смотрит, что у Кима непроизвольно сжимается сердце. То есть, Чонгук всегда был готов всё бросить, лишь бы побыть просто дома вместе? Тэхён всегда считал, что Гук эмоциональный парень и заряжается энергией от внешнего мира… — Прости меня, — вдруг хрипло произносит Тэ. — Я тащил тебя в свой мир, забыв, какой ты на самом деле домашний. — Тэхён, — Чон двигается ближе, вытирая слëзы парня. — Я ни о чëм не жалею. Каждый день с тобой — это счастье для меня, даже если мы будем находиться в шумном вонючем клубе, — на лице появляется лёгкая улыбка, которая касается и лица Кима. — Ты просто спросил, чего бы я хотел в свой последний день жизни, вот я и ответил. Ладони накрывают мокрые щëки, а губы соприкасаются с губами напротив. Поцелуй выходит нежным, медленным, наполненным всеми искренними чувствами. Отстранившись, они соприкасаются лбами и глубоко дышат. — Тогда давай сегодня будем смотреть фильмы и болтать ни о чëм? Как тебе план? — шепчет Ким, боясь нарушить такой хрупкий момент. — Хорошо, — последние буквы теряются в новом страстном касании губ. Кажется, их надолго не хватит… Оба поставили телефоны на беззвучный, чтобы их никто не тревожил, заказали доставку всякой вкуснятины и прошлись по списку любимых фильмов Чонгука. Тэхёну было всё равно, что идёт на экране телевизора в гостиной, где они расположились на удобном бежевом диване. Всё, что он делал, это обнимал младшего и часто поглядывал на него, желая запечатлеть в памяти каждую деталь. Как он смешно морщится, когда в лапше попадается его нелюбимый перец; как смеётся, когда слышит шутку; как напрягается, когда Тэхён сдавливает его бока и мокро проходится языком по шее. Или как плачет, когда оказывается, что у фильма плохой конец, а потом возмущается, что Тэ не дал увидеть ему финал заранее, ведь разбитое сердце будет трудно склеить. Тэхён всё впитывает как губка, будто заново знакомится с любимым. Ему это нужно, ему это важно, ведь когда закончатся отведённые для них часы, у Кима останутся лишь воспоминания, и ему нужно больше, это как наркотик. Ближе к девяти вечера они досматривают неизвестно какой по счëту фильм, продолжая сидеть в обнимку, но Чонгук решает разрядить тишину, предлагая: — Приготовим ужин? Твой любимый суп? — и встаёт с нагретого места. — Нет! — резче, чем надо было, выкрикивает Тэхён, подрываясь с дивана. — Тэ? Ты чего? — удивляет такая реакция, раньше парень выбрал бы готовку вечером. — Гук, прошу, давай не будем ничего сегодня готовить, — зажмуривает глаза, лишь бы избавиться от картинок прошлого. — Ладно-ладно, я всё равно закусками наелся, — обняв встревоженного Тэхёна, произносит Чон. — Чонгук, — шепчет Ким, уткнувшись носом в изгиб шеи. — Я так сильно тебя люблю. Так хочу продлить этот день, но не могу, — первая слеза падает на гладкий участок кожи Чона. — Тэхëн-и, я тоже тебя люблю, — его пугает поведение старшего. Что происходит? — Тэ, что тебя так тревожит? Тэхён впивается в губы младшего, не дав ответа… Нет, он не скажет, он не испортит этот момент. Эту ночь, эти последние часы он проведёт с любимым человеком, в памяти сохранив момент. Ким смакует родные губы, пытаясь запомнить их вкус, чтобы ещё долго его ощущать на своих губах. Он вжимает в себя Гука, что тот прогибается в спине и сдавленно мычит. Чон тоже не отстаёт, обвивает талию старшего и жадно отвечает на требовательный крепкий поцелуй. Он не знает, что случилось, но ему определённо нравится то, что происходит. Тэхён яростно прикусывает нижнюю губу Чона, не выдерживая тяжести в сердце и диких терзаний в душе. Ким подталкивает младшего к спальне, не открывая глаз и не отрываясь друг от друга, они на ощупь идут в их комнату, где Тэхён валит на кровать Гука, накрывая его своим телом. — Люблю, — произносит Тэ, окуная обоих в новый безжалостный поцелуй. Чонгук старается отвечать, но выходит не очень, потому что Тэхён будто с цепи сорвался, не даёт даже кислорода в лёгкие набрать. Они трутся друг о друга, приглушённо мыча, пока губы немеют, а руки хаотично блуждают по телам. — Тэхён, подожди, мне дышать тяжело, — с придыханием говорит Гук, продолжая толкаться бёдрами вверх. Ким в нетерпении тянет края футболки младшего, стягивая её с идеального спортивного тела, тут же припадая к шее. Языком ведёт к уху, после вновь спускаясь вниз, к шее, груди, животу. Он оставляет мокрую дорожку под пупком, ладонями немного приспуская штаны и бельё Гука. Чонгук мечется от таких ласк, кажется, он теряет связь с внешним миром, пока Тэхён с восхищением рассматривает его и с огромным удовольствием ласкает. — Позволь мне быть сегодня сверху, — исподлобья глядя на Чонгука, шепчет Ким. Обычно Гук был сверху, но иногда они меняли позиции, однако Тэхёну не всегда заходило. А сейчас, когда времени мало, эгоистично хочется присвоить это тело себе, сделать приятно любимому, чтобы тот ни о чëм не мог думать, кроме их ночи. — Тэ, я на всё согласен, только не останавливайся. И Тэхён продолжает. Аккуратно расправляется с ненужными вещами на младшем, затем небрежно снимает с себя рубашку и припадает губами к внутренней стороне бедра. Головка неприятно трётся о ткань штанов, но Ким продолжает мучать обоих, желая растянуть этот момент. Язык ведёт к мошонке, засасывая одно яичко. Он туго его посасывает, пока Гук сжимает ткань в ладонях и громко стонет. Длинные пальцы обхватывают колом стоящий член у основания, а влажный язык нарочито медленно водит по головке, после вбирая в рот. Он плотно её посасывает, поднимает потемневший взгляд на Чонгука, который смотрит в ответ, приподнявшись на локтях и закусив губу. Пальцы скользят по тёмным волосам, сжимая их у корней. Тэхён берёт глубже, слюна стекает по подбородку, он с пошлыми звуками хлюпанья начинает активнее двигать головой. — Блять, да, Тэ, вот так… Ким чувствует, как головка упирается ему почти в горло, а Чонгук до боли сжимает его пряди, сдерживаясь. Он поднимает глаза на младшего, еле заметно кивая, отдавая тому контроль. — Расслабь горло, — быстрая просьба слетает с уст Чона, и Тэ в том же темпе выполняет её. Чонгук толкается глубже, ощущая жар горла, и как узкие стенки сдавливают его набухшую головку. Он делает ещё одно движение бёдрами, следя за реакцией Кима. У старшего скапливаются слëзы в уголках глаз, но сам он не отстраняется, двигая головой навстречу. Сверху слышны стоны и шумное дыхание. Когда в очередной раз член упирается ему в горло, Тэхён сглатывает, вызывая неожиданный выкрик Гука, переходящий в протяжный стон. — Божееее, сделай так ещё… И Ким делает, ещё и ещё, он сглатывает и сглатывает, иногда отстраняясь, чтобы набрать побольше воздуха. Он продолжает движения головой, беря каждый раз глубже, а рукой сжимает потяжелевшие яйца. — Тэ, я сейчас кончу, — цедит сквозь зубы Чон, откидывая голову назад, продолжая ëрзать по постели. Тэхён смотрит на Чонгука, замечая быстро вздымающуюся грудь, крепкую, всю в испаринах шею, ощущает, как тот напрягается. Его Гук-и так прекрасен, нет в мире парня красивее, чем он. Тяжесть в сердце вновь даёт о себе знать, но Ким прикрывает глаза и без промедлений берёт ещё пару раз глубоко, сжимая горлом чувствительную головку. Пальцы до боли сжимают волосы старшего, и Чон изливается тому в рот, прижимая того к лобку, не давая отстраниться. Тэ немного давится, но всё проглатывает и отстраняется, быстро дыша. Пока Чона охватывает сладкая нега после оргазма, Тэхён спешно встаёт, снимает мешающую ткань с себя, и член со шлепком бьётся о пресс, а Ким облегчённо выдыхает. Парень проводит несколько раз ладонью по всей длине, растирая предэкулят и шипя от чувствительности, после берёт из тумбочки тюбик со смазкой, кидая тот на кровать и презерватив, быстро разрывая пакетик и надевая на своё возбуждение. — Гук-и, ты как? — спрашивает он, накрывая горячее тело собой. Хочется побыстрее взять любимое тело, что так долго не было в его руках. Хочется присвоить его и не отпускать больше никогда. Чонгук слишком красив… слишком любим им. — Превосходно, — с улыбкой отвечает тот, накрывая пухлые губы своими. Пока они целуются, Тэхён берет смазку, щёлкает пробкой и выдавливает себе на пальцы. Два пальца размазывают густую жидкость по сфинктеру, нажимая, а после проникая внутрь. Чон прогибается в пояснице и громко мычит старшему в рот. Они разрывают поцелуй и смотрят в глаза друг друга. Дыхание будто одно на двоих. Пальцы внутри гладят, ласкают, растягивают. Тэхён добавляет третий палец и попадает точно по простате, вынуждая парня под собой дрожать. Член снова налился кровью, прося уделить ему внимание. — Тэхён, я готов, умоляю не мучай, — просит Чон, закатывая глаза и царапая широкие плечи старшего. И как бы Ким ни хотел продлить этот момент, когда Чонгук под ним такой нуждающийся, требует, просит, стонет, Тэхён уже сам не в состоянии держаться. В руках тремор, тело напряжено, в карих глазах плещется возбуждение, ему срочно надо получить желанную разрядку. Тэхён вытаскивает пальцы, добавляет немного смазки на презерватив и приставляет головку ко входу, плавно скользя в горячее нутро. — Тэ, двигайся. — Уверен? — Да, быстрее… Член входит до упора, и Ким начинает двигать бёдрами, чувствуя, как внутри его сдавливают узкие стеночки. Чон шипит от небольшого дискомфорта, но прикрывает глаза и ждёт, когда неприятные ощущения покинут его. Тэхён же ускоряет темп и попадает точно по простате, заставляя Гука выгнуться в дуге. — Да-а-а-а-а, еще-е-е-е… Ким приподнимает одну ногу младшего, входя под новым углом, глубже, закидывая её себе на плечо. Шумное дыхание, звуки шлепков кожа о кожу, громкие хриплые стоны разносятся по всей спальне, пока оба тонут в незабываемых ощущениях. Тэхён трахает быстро, местами грубо, сжимая в своих руках податливое тело. Он не хочет думать о том, что завтра не будет рядом его нежного Гук-и, дни вновь станут однообразными и пасмурными, а в сердце навечно поселится тоска. Ким рычит, вгрызаясь в приоткрытый рот, проникая языком, и ловит громкие стоны. Наваливается на любимого всем телом. — Я люблю тебя, Гук-и, — шепчет Тэ, отстранившись. — Я тоже тебя люблю, любимый. Навсегда… Тэхён толкается глубже, не сдерживая уже слëз, а Гук с его именем на губах кончает себе на живот. Тэ чувствует подходящий оргазм и через минуту изливается в презерватив, падая всем весом на младшего. Спустя некоторое время Ким покидает разработанную дырочку, приводит себя и Чонгука в порядок и ложится рядом с уже засыпающим младшим, прижимая того к себе. — Навсегда не получится, прости, — последнее, что шепчет Ким, перед тем, как оба проваливаются в крепкий сон.***
Летнее утро приветствует своим обжигающим солнцем и нежным теплом. За окном развернулась настоящая сказка, в которой обычные деревья превратились в зелёные волшебные существа, раскинувшие свои ветви, словно приглашая в таинственное путешествие. Лучи яркого солнца пробиваются через белую занавеску прямо в уютную спальню, где на кровати полностью обнажённый ворочается брюнет. Он щурится от света, закрывая лицо ладонью, а после резко вскакивает, вспоминая вчерашний день. — Я так и знал, зачем вообще уснул… На соседней стороне было пусто и холодно, его любимого не было рядом… — О, ты проснулся, — вдруг раздаётся знакомый голос. Глаза темноволосого расширяются, брови норовят встретиться с потолком. — Чонгук? — одними губами произносит Ким и срывается с места. Гук подшатывается, не ожидая таких крепких объятий, но обвивает талию любимого, кладя подбородок тому на плечо. Тэхён не верит в происходящее, отстраняется, размашисто трогая всего Чона, глазами бегая по его телу, желая убедиться, что всё это не его больной рассудок, а настоящая правда. Неважно, что произошло до. Главное, что Чонгук теперь рядом. Теперь всё только с ним, только для него. Больше он не выдержит такой пытки. Теперь он будет жить вместе с любимым, а не существовать без. — Какое число сегодня? — внезапно спрашивает Тэ, глядя с испугом. — Пятое июля, а что? — А год? — Тэ, ты меня пугаешь… Две тысячи двадцать четвёртый, — нервно усмехается Гук, смотря на старшего. У Кима сейчас сердце пробьёт грудную клетку, ему срочно надо успокоиться. — Давай я принесу тебе воды, и мы будем собираться на работу? — предлагает Гук, видя обеспокоенный вид старшего. — Чонгук, прошу, давай останемся дома… — Но мы вчера не работали, ты с ума сошёл? — выгибает в удивлении бровь. — Умоляю, обещаю, завтра мы выйдем, ещё один день, прошу. Мне надо прийти в себя, — просит Тэ, не отстраняясь от младшего. — Ладно, но ты расскажешь, что тебя так сильно тревожит! — твёрдо отрезает Гук. Тэхён раздумывает пару секунд, прикидывая в голове, не покажется ли он психически больным, если расскажет правду, а после говорит сам себе, что это будет лучшим вариантом, и если судьба подарила им ещё один шанс, то они должны попытаться избежать повторения истории, ну или хотя бы научиться наслаждаться каждым днём, ведь неизвестно, что может произойти завтра. — Хорошо, но позже, а сейчас… — Ким тянется к губам напротив, нежно и тягуче целуя, подталкивая к кровати, где Чон неожиданно останавливается и опускается на колени. — Кажется, я тебе задолжал, — с широкой улыбкой проговаривает Чон, облизываясь на вид снизу. Чуть позже Тэхён увидит на экране своего смартфона уведомление, прочитав: Ты исправил его судьбу, за это я дарю вам возможность на дальнейшую жизнь вместе. Берегите друг друга, и помни, второго шанса не будет!