***
— Химе-кун, ты… Если честно, Соэмон не нашёл даже хоть каких-то слов, неважно, цензурных или нет. Не то чтобы он их часто в принципе использовал, да вот только в такой ситуации они вырвались бы с куда большей вероятностью. — Да, сенсей, — Торахиме неловко улыбнулся, — Это именно то, о чем вы думаете… Накагами вздохнул и подошёл ближе. — Глупый ты, Химе-кун, — он заправил за ухо чужие волосы, — Но я, так уж и быть, не стану отказываться от такого шанса. *** Соэмон быстро приходит к выводу о том, что если бы вся эта карамель ушла на блинчики, о которых он с самого утра мечтал, это стало бы не самым рациональным её применением. Язык быстро проходится от шеи к груди, чуть задерживается на каждом из сосков, вырисовывая то ли круги, то ли спиральки. Торахиме тихо постанывает, сидя на его коленях и даже немного дрожит, что учёного возбуждает только больше. Когда карамели на его теле не остаётся, приходится пробовать на вкус его губы. Что ж, вкус не разочаровывает — возможно даже становится ещё слаще чем прежде. Химе-кун его хочет. Это читается буквально во всем. И в лёгких, едва заметных движениях, и в стонах, и в красивых глазах, скрытых обычно под длинной чёлкой. Читается это и в том, как он цепляется за плечи сенсея, требуя рваными фразами «Ещё» и «Быстрее!», когда прелюдия перетекают уже в основное действо. Накагами послушно подчиняется, но старается не забываться и быть осторожным с этим хрупким телом. Уж слишком Тора-кун миниатюрный, даже страшно порой за него. Секс, к сожалению, удовольствие не такое долгое, каким его ошибочно считают девственники. Накагами прекрасно помнил, как расстроился из-за этого. Ещё бы не расстроиться, когда твой долгожданный первый раз, который мало того что случился в тридцать три года, на работе и с ассистентом, продлился жалких пять-семь минут, а не полдня. Но сейчас ему этих семи минут вполне хватает. Со временем начинаешь понимать, что лучшая часть в сексе это отходить вместе после оргазма, молча лежать рядом, а потом кое-как найти силы отправиться в душ. У Торахиме энергии не так много: засыпает он ещё стоя в душе, отчего бедному несчастному сенсею приходится нести его обратно в кабинет на руках. Действительно уж, Химе-кун. Затем Накагами к великому своему разочарованию обнаруживает что карамель попала на диван. Что ж, несчастный элемент мебели уже не спасти. Очень жаль.***
— Вы меня увольняете? — спросит Торахиме, узнав о том что в кабинете больше не будет дивана, — За что?