Преступление, наказание и чупа-чупс

      Громкий чмок разнёсся на всё небольшое помещение.       — И за что же меня задержали в этот раз, кэп? — бегло осматривая голые тёмно-серые стены, при этом перекатывая во рту чупа-чупс, спросил молодой парень.       Тяжёлый выдох сорвался с губ офицера, а пальцы устало помассировали переносицу.       — Не придуривайтесь, мистер Ли, вы и так все прекрасно знаете, — на удивление, даже для самого себя, спокойно ответил он.       — Не уверен. Может, всё-таки просветите?       Небольшая стопка скрепленных между собой бумаг с негромким хлопком опустилась на стол перед задержанным.       — Вождение в нетрезвом виде и без прав, несанкционированный взлом, грубость по отношению к представителям власти, — начал перечислять Сынмин все его совершенные ранее деяния. — И вроде бы это всё ещё можно было как-то понять… Сложно, но можно. Но вот украденный чупа-чупс… — он покачал головой, прежде чем перевести взгляд на парня перед собой и строго выговорить, позабыв про все формальности: — Нет, ну серьёзно, что ли? У тебя не завалялось в кармане даже около трёхста вон на то, чтобы купить этот несчастный леденец?       — Забыл в другой куртке, — парировал в ответ Минхо, скрепив руки на груди и откинувшись на спинку стула. Он, как назло, смотрел куда угодно, но только не на допрашивающего его Сынмина.       — А карточка? — скептически выгнув бровь, спросил он. — Она же всегда с тобой.       — Там же, — Минхо закинул ногу на ногу, пока Сынмин тем временем зверел всё больше.       — Тогда звонок другу там, бабушке, парню, в конце-то концов! — не выдержал в итоге он, повышая голос.       — Парень занят, — едва внятно пробубнил Минхо из-за переместившегося чупа-чупса во рту.       — И чем же? — с прищуром уточнил Сынмин. Подавшись вперёд, он локтями опёрся о стол, чтобы смотреть ему прямо в глаза.       Ухмылка, которая Сынмин уже знает, что не несёт за собой ничего хорошего, расползлась на лице Минхо, а после он с неподдельным удовольствием вкрадчиво проговорил:       — Он у меня самый сексуальный в мире и непоколебимый служитель закона, ловит всяких преступников, крутой, типа, — и снова громко причмокнул, поигрывая бровями.       Сынмин скрипнул зубами, а в следующий момент потянулся вперёд и под громкое «эй» вытянул из чужого рта уже такой ненавистный чупа-чупс.       — Вот что тебе дома не сидится? — прошипел он, возвращаясь на место. Он положил леденец рядом с собой на стол, откинулся на спинку стула и, скрестив руки перед собой, принялся прожигать взглядом дыру в парне напротив.       Минхо же тем временем решил попытать удачу и вернуть себе вкусную вещицу. Он уверено потянулся к ней, но тут же с громким шлепком получил по руке, поморщился от неприятного удара и притянул пострадавшую конечность к своей груди, принявшись потирать её.       — Там скучно и нет тебя, — хмуро проговорил Минхо.       — А здесь чертовски весело, — язвительно подметил Сынмин, кривляясь.       — Очень даже! — тут же оживился Минхо, позабыв про недавнюю «травму». — У вас всё время так лица прикольно вытягиваются при виде меня, — весело добавил, за что тут же словил злобный взгляд карих глаз.       С громким стуком Сынмин опустил ладонь на стол, тем самым прерывая чужое веселье.       — Всё, хватит! — рыкнул он, из-за чего Минхо аж дёрнулся, напрягшись, но после снова расслабился. Знает, чертёнок, что ничего ему Сынмин не сделает. — Посидишь в этот раз пару дней за решёткой, посмотрим, насколько там тебе будет весело. Пошли! — Сынмин подошёл к нему и грубо схватил его за шиворот, вынудив подняться с места. Он положил руку Минхо на плечо, сильно сжав под влиянием злости, и вывел его из допросной комнаты.       По нарастающему шуму и активности сотрудников, можно было понять, что небольшой полицейский участок пригорода Сеула, как обычно, ожил к наступлению вечернего времени. Группа полицейских оживленно передвигалась по коридорам, а местные жители подходили к стойкам приема с разными проблемами, начиная от потерянных домашних животных и вплоть до небольших конфликтов с соседями.       Они завернули за угол и двинулись по длинному коридору к лестнице. Сынмин вёл Минхо на нулевой этаж, где находились камеры для задержанных. Там царила довольно мрачная атмосфера, да и попадающие туда люди — в большинстве случаев — были теми ещё отбросами общества, что моментально делало это место ещё и злачным. Побывав в одной из тех самых камер один раз, особенно с «интересными» соседями, никто больше не стремился оказаться там ещё раз, скорее наоборот — как можно дальше от этой участи. Самое то, чтобы кого-то проучить.       И как же Сынмин предвкушал эту месть.       Минхо уже далеко не первый раз портил ему обычно вполне спокойное рабочее время в отделении своими пакостями, причём не всегда настолько мелкими, как кража леденца на палочке. И оправдание у него было всегда одно и то же: «Я слишком сильно скучал по тебе. Это чувство было выше меня». В такие моменты Сынмин даже думал, что тот младше его не на два года, а на целое десятилетие, поэтому ещё будучи шестнадцатилетним мальчишкой пока не наигрался, влезая в разные авантюры и его втягивая в них заодно. Он тяжело вздохнул, глядя на всё такого же пребывающего в хорошем настроении Минхо, будто бы совсем не его хотели продержать в камере пару дней — а там не только атмосфера такая себе, стоит сказать, но и удобства тоже далеки от звания «нормальных».       За этими мыслями Сынмин в обычном действии пошарил по карманам. Он часто что-то терял, поэтому так же часто проверял свои карманы на всякий случай. И в этот раз он не обнаружил в них нужной связки ключей. Чертыхнувшись про себя, Сынмин вспомнил, что часом ранее в кабинете капитана полиции проходило не особо-то важное и довольно скучное совещание, настолько, что все зевали и всеми способами пытались не уснуть. Он и сам был готов помереть там от скуки, поэтому решил покрутить в руках связку ключей и, видимо, так и оставил их где-то там, когда его вызвали на внезапное дело.       Сынмин мысленно ударил себя по лбу, коря своё внутреннее «я» за рассеянность, тут же остановился и повернул чуть левее, утаскивая за руку с собой Минхо. Оставалось лишь надеяться, что капитан в данный уже был где-то в пути на свои важные дела, и они ему не попадутся под руку.       — Эй, кажется, что прикольные комнатки с решётками находятся немного в другой стороне, кэп, — подметил Минхо, будучи уже знакомым с местным отделением: далеко не раз и даже не два здесь бывал. Настолько сильно и часто он скучал по своему парню.       — Я знаю, не умничай, сначала зайдём в другое место. И прекрати называть меня так.       — «Кэп»? — уточнил Минхо и под грузный кивок Сынмина продолжил: — А мне нравится, звучит горячо и так подходит тебе! Так что ты просто обязан дослужиться до капитана!       Сынмин на это ничего не ответил, лишь отмахнулся от своего парня, как от назойливой мошки.       Шум разговоров и звук телефонных звонков наполняли воздух, создавая атмосферу напряжения и спешки. И незаметными им всё же пройти не получилось. Капитан полиции, Чхве Уджин, встретил их на полпути, практически у самого входа в свой рабочий кабинет.       — О, какие люди к нам пожаловали, — он внимательным взглядом просканировал Минхо и хлопнул в ладоши, после скрестив их перед собой. — Снова твой, Ким? — перевёл взгляд уже на Сынмина       — Мой… — тяжело вздохнув, хмуро начал говорить Сынмин, — подопечный.       Минхо было дёрнулся в порыве пожать руку самому капитану полиции — какой дурак упустит такую возможность? — уж точно не он, но был остановлен рукой Сынмина, которая сильнее обычного сжала его предплечье, не давая дёрнуться больше положенного.       — Я сам займусь им, сэр, — уверил он Уджина. — Посидит у меня немного, — бросил быстрый взгляд на Минхо, который в это время водил глазами по потолку, будто делая вид, что был совершенно ни при чём, и перевёл обратно на капитана, — для профилактики, а там посмотрим.       — Не завидую тебе, Ким, тяжкая предстоит ночка, — кивнув на Минхо, со знанием дела бросил Уджин. Всё-таки не только Сынмину повезло возиться с его парнем. — Компания тебе выпала такая себе.       — К сожалению, это так, — с вымученной улыбкой согласился Сынмин.       — «К сожалению»? — подал вдруг голос Минхо, и Сынмину показалась, что у него от этого задёргался глаз, если не оба сразу. От него всё ещё ничего хорошего ожидать не стоило. — Серьёзно? Кажется, в прошлый раз ты был не очень-то против моей компании, когда я разложил тебя прямо на столе в переговорной и со вкусом…       — Ли Минхо! — зарычал на него Сынмин, ладонью закрывая его уж слишком болтливый рот.       Уджин тем временем прокашлялся и отвёл взгляд от столь странной парочки.       — Это не то, о чём вы подумали, сэр! — тут же принялся оправдываться Сынмин, делая шаг вперёд и оставляя Минхо стоять позади себя.       — Но… — начал было Минхо, но его тут же перебил Сынмин.       — Захлопнись! — прошипел он, обернувшись и со злобными искрами в глазах посмотрев на него.       Минхо жестом показал, как закрывает рот на замок и выкидывает ключик в сторону. И, засунув руки в карманы брюк-карго, он стоял, чуть покачиваясь из стороны в сторону. А у Сынмина, кажется, где-то задёргался третий глаз, которого у него априори не было и быть не должно.       — Я и сам не знаю, о чём подумал, — Уджин ещё раз кашлянул, — но Сынмин… Угомони уже своего парня, у нас и так дел невповорот, а тут ещё вы со своими игрищами! — вдруг выпалил он, когда сопоставил все факты у себя в голове, намекающие на то, что всё здесь было не так уж и просто, или наоборот, не так уж и сложно.       — Но сэр, это не… — округлил глаза Сынмин и попытался оправдаться, но его жалкие попытки остановили взмахом руки.       — Да-да, не то, о чём я там подумал, — продолжал тот тем временем. — Но надеюсь, ты меня услышал, — и немного подумав, добавил: — Вы оба.       — Конечно, сэр! — воскликнул Сынмин, поклонившись, а затем снова выпрямился, как по струнке.       — Вот и славненько, — протянул Уджин и обошёл их двоих, направляясь в противоположную от них сторону. Но внезапно он остановился, встал к ним полубоком и, косо посмотрев на обоих, строго проговорил: — И аккуратнее там с камерами, не разнесите ничего и уберите за собой, как закончите, — усмехнулся напоследок и ушёл, оставляя их одних.       Как только Уджин скрылся из виду, Сынмин протяжно простонал:       — О боже, — и закрыл лицо ладонями.       Это был позор.       Полнейший.       Ещё повезло, что капитан не стал расспрашивать о том, почему они ошивались возле его кабинета, — объяснять ещё и свою растерянность Сынмин не имел никакого желания.       — А он ничего так, — подошёл к нему Минхо, встав рядом. Он всё ещё смотрел в сторону, в которой минутой ранее скрылся Уджин. — Славный мужик, понимающий, — и одобрительно поджал губы.       Прорычав себе под нос что-то нечленоразборчивое, Сынмин схватил Минхо за руку и буквально затащил его в открытый, благодаря всё той же забывчивости капитана, кабинет. Он с громким хлопком закрыл его. Небольшой щелчок оповестил о том, что дверь успешно заперли изнутри.       — Ты!       — Я? — тыкнул себе в грудь Минхо. — Ну, я, — развёл руки в разные стороны, — а ты кого-то другого ожидал здесь увидеть? Мы вроде вместе выходили из…       — Ты последние мозги растерял?! — не слушая чужую болтовню, сразу выпалил Сынмин. Он расхаживал по кабинету, будучи вне себя от злости на своего парня, у которого, по его не скромному мнению, явно были проблемы с мыслительным процессом, и не маленькие. Нормальный человек бы такое вытворять не стал, причём неоднократно. — Что устроил опять?!       — Да брось, ничего страшного не случилось. Я просто организовал нам свиданку. К тому же, — Минхо быстро облизнул губы, слегка прикусив нижнюю, — в кабинете самого капитана полиции мы с тобой ещё не трахались.       — Кретин!       — Повтори это, когда будешь стонать подо мной, — Минхо толкнул язык за щеку. От этого незамысловатого действия Сынмин тяжело сглотнул, не отводя взгляда от чужого лица. Он чертовски любил, когда тот так делал. Несмотря на всю свою злость и абсурдность ситуации, он не мог отрицать того, что подобное его возбуждало. Именно на этой почве они с Минхо когда-то и сошлись.       Медленной походкой Минхо начал приближаться к Сынмину. А тот, в свою очередь, стал маленькими шажками отступать назад, пока не упёрся бёдрами в большой стол, стоявший у окна. Он обернулся и понял, что отступать было больше некуда. Да и хотел ли он сейчас убегать от того, что снова вот-вот случится? Злился на поступок своего парня, не поддерживал, но до бликов перед глазами хотел его. Особенно такого властного, с такой уже родной ухмылкой на губах идущего на него. А этот взгляд из-под тёмной чёлки… Ох, это было просто убийственное комбо для его выдержки, которой, впрочем, рядом с Минхо никогда и не было. Да и чего отрицать, Сынмин и сам до ужаса соскучился по их близости, которой из-за завала на работе не было вот уже около месяца, что для них обоих было просто непозволительно. Он обязательно его накажет, обязательно, но только после того, как получит свою заслуженную дозу эндорфинов за все потрёпанные ранее нервы и почти седые волосы.       Сынмин опустил руки на край стола и сжал его от внезапно нахлынувших чувств. Ещё один шаг, и Минхо оказался прямо перед ним. Он дышал прямо в его губы, кружа возле них своими, но не прикасаясь к нежной, местами чуть покусанной из-за нервной работы и немного придурошного парня, коже.       — Попался, — выдыхая горячий воздух, прошептал Минхо.       Уже в следующее мгновение ничего не ожидающего Сынмина резким движением схватили за талию и крепко прижали к твёрдому телу. Минхо буквально впился в его губы, целовал сразу жарко, со всей присущей ему энергией, которую сам Сынмин называл про себя дьявольским огнём. Он простонал от его напора и тут же поддался навстречу ему, раскрыл губы в приглашении углубить поцелуй.       Жарко, мокро, горячо — именно так, как они оба любили. Губы то плавно, то быстро скользили друг по другу, языки сплетались между собой с чмокающими звуками. Сынмин крепко ухватился ладонями за спину Минхо, закинул одну ногу ему на бедро, таким незамысловатым действием притягивая его поближе к себе, хотя казалось, что ближе уже некуда. Но им было мало: мало прикосновений, мало жара тел, мало друг друга.       Оставив на губах последний долгий поцелуй, Сынмин отстранился и увёл голову чуть в сторону. Из-за этого его действия Минхо, было потянувшись за новой порцией горячих ласк, губами мазнул по его мягкой щеке с лёгкой щетиной и уткнулся носом ему куда-то в висок. Они оба тяжело дышали, их сердца громко бились в груди почти в унисон.       — Мы не можем сделать это в рабочем кабинете самого капитана полиции, — со сбившимся напрочь дыханием проговорил Сынмин. Пусть он был сейчас и не против секса, такого грубого и горячего, но всё-таки рассчитывал на него хотя бы в своём кабинете, а не прямо здесь.       — Не можем, — согласно кивнул Минхо, — но будем, — с довольной улыбкой добавил. Сынмин закатил на это глаза и легонько пнул его в ногу, чем заставил Минхо чуть пошатнуться и пропустить смешок. И уже окончательно наплевав на правильность всего происходящего, он вновь поцеловал его.       Минхо промычал, довольный выбором Сынмина в пользу их очень и очень приятного вечернего времяпровождения. Затем он ненадолго оторвался от его уже таких зацелованных губ и быстро осмотрелся, после чего хмыкнул:       — А здесь ничего так, — и довольно поджал губы, — атмосферненько.       — Не отвлекайся, — прошипел Сынмин, поворачивая его голову обратно к себе, — придурка кусок.       — О, — между поцелуями игривым голосом протянул Минхо, — мы сегодня играем в преступника и плохого копа, которого он нагнул?       — Прекрати, — резко бросил он, выделяя каждое слово, — болтать.       — Не в мою смену, правильная детка.       — Кто? — а вот на этом моменте Сынмин уже сам остановился и вытаращил на парня глаза в непонимании. — Правильная детка?       Минхо уж слишком довольно усмехнулся на его реакцию, по мнению Сынмина.       — Ага, круто придумал, да? Ты же у нас типа коп, топишь за справедливость и все такое, но при этом для меня всё ещё остаёшься моей деткой. Моей правильной деткой, — и последующие возмущения потонули в глубине чужого рта.       Их губы сошлись в новом крепком поцелуе. Руки в спешке начали шарить по одежде. Вскоре пуговицы, одна за другой, стали покидать петли. Рабочий пиджак и рубашка Сынмина быстро оказались на стоящем на столе ни в чём не повинном кактусе, который и так в жизни повидал не мало, но учитывая то, что будет происходить дальше, — это было к лучшему.       Минхо спустился на шею Сынмина, принявшись оставлять на на ней череду влажных отпечатков губ, из-за чего тот содрогнулся от охватившей его дрожи. Постепенно он опустился до его ключицы и подольше задержался на ней, со смаком вылизал, а уже после, вдоволь наигравшись с ней, языком проскользил до груди и в мгновение ока накрыл ртом правый сосок. Сынмин непроизвольно выгнулся в пояснице, открыв рот в немом стоне. Жар обволакивал нежную кожу, в то время как слюна давала некий охлаждающий эффект, особенно когда Минхо ненадолго отрывался от дела и легонько дул на место своих развратных действий.       Ким просто сходил с ума от всего, что с ним творил Минхо, кусал губы, чтобы не стонать слишком громко. Им обоим не хотелось быть пойманными в самом разгаре процесса, и дело здесь было совсем не в стыде. Они совсем позабыли о том, что это такое, с тех самых пор, как встретились и начали отношения, а это было уже около двух с половиной лет назад. Их тогда захлестнуло, словно цунами. Они, как пазлы, сошлись в идеальную картинку — безумец и тот, кто поддерживает его безумства, лишь для вида ворча.       Но сейчас им попросту хотелось большего.       Намного большего.       И без свидетелей. Сынмин не понаслышке знал, что от них, если ты стоишь по ту строну закона, в преступлениях одни проблемы. А в данный момент они, пусть и с натяжкой, очень большой такой натяжкой, конечно, но всё же по-своему были преступниками, до боли в паху желающими друг друга и решившими осквернить самое святое место этого отделения полиции — почти Святой Грааль. И это возбуждало ещё больше.       — Сними, — прохрипел Сынмин, оттягивая подол футболки Минхо. И тот его послушался, быстрым движением стянув в данный момент ненужную им вещицу через голову.       Руки Сынмина тут же оказались на обнажённой коже, принявшись исследовать довольно хорошо проработанный пресс, а после заскользили вниз, к ремню, и начали его расстёгивать. Брюки вскоре тоже покинули тела, оставляя их практически полностью обнажёнными, за исключением паховых зон.       Сынмин обхватил ладонью чужое возбуждение и сжал его, из-за чего Минхо протяжно простонал, утыкаясь лбом в его плечо. Его член уже был полностью возбуждён и отчётливо выпирал в нижнем белье. Сынмин аккуратно скользил вдоль органа, стимулируя его сквозь тонкую ткань, и сам содрогался каждый раз, чувствуя пульсацию в своей руке.       Внезапно Минхо убрал его руку со своего паха, опустился перед ним на колени и, с легкими поцелуями добравшись до резинки боксеров, зубами оттянул их, после полностью сняв. Ровный, в меру длинный и толстый член, уже так полюбившийся за все годы, предстал перед его лицом. Он сразу же прикоснулся к разгорячённой коже губами, оставил лёгкий поцелуй посередине, затем высунул язык и провёл им вдоль органа, отчего Сынмин зажмурился и с силой прикусил губу. Хорошо. Ему было хорошо даже от таких незамысловатых действий.       Чужие губы как прекрасно скользили по чувствительной раскалённой коже, доставляли такое желанное удовольствие. Сынмин закрыл глаза и стал наслаждаться столь долгожданными ласками, пока вдруг не почувствовал странное ощущение — прикосновение, совсем не пальцев и не языка.       — Минхо, твою мать, — простонал он, когда открыл глаза и увидел, как тот водит по его члену тем самым чупа-чупсом, который, видимо, всё же незаметно стащил каким-то образом со стола, — ты что творишь!       Минхо слизал тонкий слой оставленной на члене сладости и, смотря прямо Сынмину в глаза, проговорил:       — Как что? Добавляю сладости, ты же знаешь, какой я сладкоежка, — и ухмыльнулся так грязно, прежде чем продолжить свои действия. От них по спине Сынмина прошлась волна приятных мурашек, а его член дёрнулся от сильного возбуждения под натиском чужих губ.       Когда Минхо всё же прикоснулся к такой чувствительной головке и запустил её в горячую узость своего рта, Сынмин не смог сдержаться и громко блаженно застонал, откидывая голову. Минхо пососал головку, как ранее в переговорной делал это с чупа-чупсом, обвёл её по кругу языком, кончиком легко, но ощутимо надавив на уретру.       Помещение наполнилось протяжным глухим стоном, когда Минхо поднял на Кима глаза и принялся ритмично насаживаться ртом на его член. Он то поднимался до головки, играясь с ней языком, то опускался как можно ниже, руками при этом массируя не менее нуждающиеся в ласке крупные, потяжелевшие от семени в них яички.       Было чертовски хорошо.       У Минхо всегда минет получался очень искусно, так, что голова шла кругом, а перед глазами зажигались яркие звёзды. Одним словом было — изумительно.       Вдоволь наигравшись со сладким из-за побывавшего на нём леденце членом, Минхо перешёл к более интересным вещам. Сынмин открыл глаза и перевёл взгляд на его, когда услышал шуршание фольги и звук открывающейся крышки.       — Только не говори, что всегда носишь всё это с собой, — он кивнул на несколько квадратиков презервативов и бутылёк смазки в руках Минхо. — Серьёзно? — скептически приподнял бровь.       — Никогда не знаешь, где тебя прижмёт, — пожал плечами в ответ тот, уже размазывая на пальцах вязкую субстанцию.       — И где это тебя прижимает без меня, — недовольно прошипел в ответ Сынмин и тут же нахмурился, когда Минхо вновь за талию притянул его к себе, приподнял его ногу, укладывая её себе на бедро, и плавно вошёл в него одним пальцем.       — Не кипятись, моя правильная детка. Куда же я без тебя?       — Много куда, знаешь ли, где я тебя только не вылавливал за последние несколько месяцев!       — И при этом я не припомню ни разу, когда ты был бы против наличия у меня специального оборудования для обезвреживания особо опасного, но при этом безумно сексуального преступника, то есть меня, — и он толкнул язык за щеку в намёке.       Сынмин на это в который раз за день закатил глаза, хотя и так понимал, что ничего существенного ожидать от Минхо не стоило. Он снова болезненно поморщился, чуть шипя. У них давно не было секса, поэтому ощущения, которые испытывал Сынмин во время такой нужной растяжки, пока были далеки от удовольствия. И заметив это, Минхо отвлёк его, вновь глубоко целуя. Он посасывал поочерёдно губы, смакуя их вкус, после чего нагло протолкнул внутрь свой язык, а следом за ним и второй палец внутрь сжимающейся в предвкушении чего-то большего дырочки. Стон Сынмина потонул в чужих губах, которые уже начало покалывать от непрерывных, местами грубых ласк. Но они всё никак не могли насытиться друг другом, не могли оторваться.       Одной рукой Сынмин держался за край стола, а другую запустил в чужое нижнее бельё, обхватывая не слишком длинный, но при этом изумительно толстый член. От столь долгожданной ласки Минхо сразу же с наслаждением застонал в чужие губы. Он сразу же вытащил орган наружу и принялся быстро надрачивать его, подольше задерживаясь на головке, с упоением оттягивая кожицу и размазывая пальцами предэякулят, пока в нём уже свободно и без какого-либо дискомфорта двигалось три пальца.       Они шумно дышали друг другу в губы, уже не целуясь, и с хлюпающими и до ужаса возбуждающими звуками в быстром темпе двигали руками, доставляя друг другу удовольствие. Такое желанное, долгожданное и неземное, напрочь сносящее крышу.       — Я-я скор-ро кончу-у, — чуть заикаясь от просто потрясающих ощущений, прошептал Сынмин в губы Минхо, и тот сразу же остановил свои движения, а вскоре и вовсе медленно вытащил из него пальцы. Из-за ярко ощущаемой внутри себя пустоты, он недовольно простонал и буквально скатился задницей со стола, оказавшись прижатым вплотную к своему парню.       — Не нужно так недовольно звучать, — усмехнулся Минхо.       — Я сказал, что скоро кончу, — сделал акцент на последнем слове Сынмин, — совсем не для того, чтобы ты мне всё обломал, — хмуро проговорил он, смотря Минхо прямо в глаза.       — И ты обязательно сегодня кончишь, очень скоро и, обещаю, что сильно, но только с моим членом глубоко-глубоко внутри тебя, — прошептал Минхо ему на ухо, чуть прикусывая краешек и сильнее разжигая огонь возбуждения внутри него. — Идём, — и шлёпнул ладонью по его голой заднице, подгоняя его вперёд себя.       — Куда? Что ты опять задумал? — с подозрением спросил Сынмин, ведомый рукой Минхо, которая так и осталась лежать на его попе, то чуть сжимая мягкое полушарие, то отпуская его. Он словно играл с антистрессом.       Минхо ухмыльнулся и загадочно добавил:       — Ничего из того, что тебе не понравится.       Они обогнули стол и оказались прямо перед огромным окном, почти панорамным, если бы не подоконник.       — Серьёзно? — скептически выгнул бровь Сынмин.       — Да, секс на столе, под ним и возле него у нас уже был. А я всегда мечтал сделать это у окна. Иди сюда, — Минхо придвинул Сынмина ближе к окну и снова притянул к себе, целуя улыбающегося его в шею, затем поднялся к губам.       — Кретин, — сказал одними губами Сынмин.       — М-м, либо у меня дежавю, либо я это уже где-то слышал, — прошептал Минхо в чужие губы, тут же обрушиваясь на них с поцелуем.       Возбуждение накатило на них с новой силой и стянулось внизу животов в тугие узлы, жаждя своего освобождения.       Больше не медля, Минхо разорвал квадратик презерватива и натянул латекс на свой член, чуть надрачивая и закусывая губу от приятной стимуляции.              Кончить хотелось до ужаса сильно им обоим.       — Иди ко мне, — подозвал он Сынмина.       Минхо развернул его спиной к себе и заставил опереться ладонями на окно. Он добавил ещё смазки, налив её прямиком на дырочку Кима, и в следующее мгновение мучительно медленно заполнил его собой. Он вошёл сразу до упора, лишь на несколько быстротечных секунд замирая, и тут же начал двигаться. Вскоре Минхо и вовсе сорвался на быстрый темп, не жалея Сынмина.       С хлюпающими звуками толстый член Минхо скрывался внутри Сынмина, который ощущал буквально каждую выступающую на нём венку, и вскоре наткнулся на простату. Он наконец стал толкаться в нужном направлении, принося крышесносное удовольствие каждым своим движением. Тугие стеночки анального отверстия крепко сжимались, тем самым доставляя удовольствие и самому Минхо. Сынмин подавался назад, встречая его член на полпути. Они двигались в одном темпе, подгоняемые желанием получить разрядку.       Толчки всё сильнее сокрушали тело Сынмина, и вскоре у него уже и вовсе не было сил двигаться. Он мог лишь принимать всё, что ему мог дать его парень. Но, несмотря на это, он нашёл в себе силы чуть повернуть голову и уткнулся губами в губы Минхо.       Поцелуй был диким и безрассудным, как и толчки в тело Сынмина. Они любили только так: грубо, безжалостно, горячо. И теперь уже он не мог себя сдерживать, громко выстанывая на каждый глубокий толчок, при котором член Минхо стимулировал его простату. И им и правда не нужны были свидетели всего происходящего, поэтому, как бы Минхо не любил громкость своего парня, поднял всё тот же чупа-чупс со стола и засунул его Сынмину в рот, сверху накрыв его своей ладонью, чтобы тот и не подумал его выплюнуть. От этого действия он промычал, но отпираться не стал, с удовольствием облизывая сладость во рту. Так он ощущал себя ещё более заполненным, и его глаза закатились уже от удовольствия.       Жар с новой силой охватывал их тела. Минхо так до боли приятно двигался в нём, задевал все нужные точки, сжимал его руку в своей, прижимая к стеклу. Край подоконника неприятно давил на бёдра Кима, но это было соринкой в море приносимого членом внутри удовольствия.       — Посмотри вниз, ну же, открой глаза и посмотри, — вдруг так соблазнительно прошептал ему на ухо Минхо, убирая руку и вытаскивая чупа-чупс у него изо рта. И лучше бы Сынмин его не слушал.       Прямо перед ними располагался небольшой парк, обычно пустующий, так как находился на территории полиции. Но в этот раз, как назло, несколько сотрудников вышло прогуляться по нему. Сынмин в ужасе расширил глаза от осознания ситуации. Они полностью голыми занимались сексом возле окна, на котором даже штор не было, а прямо перед ними разгуливали люди.       Да, у них был очень разнообразный секс, но вот быть раскрытыми в такой обстановке, когда на них мог кинуть взгляд любой из полицейских, не хотели, да и как-то не собирались это делать в ближайшем будущем.       Это было слишком, слишком… развратно.       И это не должно было так его возбуждать, не должно. Но он почувствовал, как тугой узел ещё сильнее сжался внизу живота, когда случайно поймал шокированный взгляд одного из мужчин в парке, а затем и второго.       — Господи, — выдохнул Сынмин, зажмуриваясь то ли от стыда, то ли от в миг прострелившего тела удовольствия. Вскоре он обильно кончил даже без дополнительной стимуляции члена, заливая семенем часть окна и подоконник.       Минхо тем временем сделал последние рваные и особенно глубокие толчки и с хриплым стоном обильно излился в презерватив, после навалившись сверху на Сынмина. Они несколько секунд простояли так у окна с подгибающимися от недавно полученного удовольствия ногами, приводя своё напрочь сбитое дыхание в норму, прежде чем скатились на пол.       Да, прав был капитан, за собой надо будет всё убрать, вот только далеко не в тюремной камере, о чём тому уж точно знать было не нужно.       — Нас видели… Они точно нас видели… — будто пребывая в прострации, промямлил Сынмин.       — Очень вероятно, — хмыкнул в ответ Минхо, с наконец-то сытой улыбкой на губах блаженно откидываясь взмокшей спиной на прохладную стену.       Данный факт его мало волновал. Ну видели и видели, чего бубнить-то! Но вот Сынмин думал немного иначе. Не настолько безумным он всё же был, но и не то чтобы был каких-то очень правильных взглядов в постели. За всё это время они с Минхо уже много чего перепробовали в сексе, много где им занимались, но всё же…       — Я увольняюсь, — с нервным смешком выдал Сынмин.

The end