-ˋˏ ༻❁༺ ˎˊ-
╔═══════════════════╗
– Сука… Как же хорошо. Феликс еле сдерживает свои стоны, когда юркий язык без промедлений слюнявит бусинку соска. Розовый бутон уже покраснел и стал в разы чувствительнее, тупо сводя и так лихорадочно дышащего Ли с ума. Феликс извивался подобно змее, прижатый к стене без возможности что-либо делать. Хенджин с нескрываемым ликованием весьма прочно держал руки Ли над головой одной рукой, пока вторая рука держала его подбородок. – С ума сойти, какой же ты секс, Феликс. – Хенджин стреляет глазами в сторону манящих губ, которые уже успели покраснеть, хотя, на них ещё не было ни одного поцелуя за сегодняшний вечер из-за постоянных терзаний зубов Ли. Хенджин переместил руку с подбородка на щеку, несколько раз погладив большим пальцем, дотянулся до губ. Пальцы неожиданно и как-то резко, но не менее любезно и осторожно проникают в рот, и Феликс прекрасно знает, что от него требуется. Однако в этот раз он не хочет играть в хорошего мальчика, хочет, наоборот, вывести старшего из себя и наконец-то добиться своего. Каждый раз Хенджин творил с ним просто невообразимо хорошие вещи, но он любил, когда его умоляли. В прямом смысле… Мужчина не был удовлетворен простым «пожалуйста», требуя каждый раз попросить как надо. Он словно водил сломанного из-за возбуждения Феликса по краю обрыва и хотел, чтобы Ли умолял его спасти, просил быть его героем, подарить оргазм, дать ему возможность сделать финальный шаг и оказаться в мире блаженства. – Блять, хен. – Умелые руки отстраняются, Феликс кое-как открывает уже мокрые из-за потока слез глаза, ищет Хенджина. Создается такое ощущение, будто старший умеет читать мысли, каким-то невероятным образом улавливает даже самые мельчайшие изменения в поведении и во взгляде. – Пиздец ты вкусный, Феликс, так бы и сожрал тебя целиком, – внезапно и под удивленный взгляд Ли Хенджин впивается в шею губами, исследуя кожу, как вампир, пока шустрые руки в быстром темпе пытаются избавить уже поплывшего по полной и откровенно тающего от губ Феликса от свободных домашних спортивных штанов серого цвета с пятнами на ткани. Никто на эти пятна не обращает абсолютно никакого внимания. Не до этого сейчас уж точно. – Сними, блять, быстрее, ну? – Феликс уже на грани. – Господи, да я пытаюсь, – шипит Хенджин. – Слепой, что ли? – Руки еще раз дергают за ткань вниз, в этот раз грубее и гораздо сильнее, и как только она поддается, Ли облегченно выдыхает. Он ходит без белья — да и зачем оно ему, если Феликс живет с Хенджином в одной комнате, который видел его вдоль и поперек? Член с характерным звуком шлепается о нижнюю часть впалого живота худенького парня, как только оказывается на свободе. Феликс тяжело дышит и ловит кайф от некого холода, что окутывает уже ничем не скрытый орган. – На кровать, быстро, – шикает Хенджин, при этом звучит как чертов бог. Мужчина не сдерживает себя, смачным шлепком проходится рукой по заднице, видит, как же краснеет нежная и чувствительная кожа, ликуя внутри. Феликс неосознанно покрывается мурашками — непонятно: из-за голоса или же грубых касаний. Мужчина не без помощи Хенджина двигается со своего места, мысленно прощаясь со стеной. Хван не может сдержаться, как только перед глазами открывается просто невероятной красоты картина в виде аппетитных половинок младшего и, еще раз звонко шлепнув пылающую от приятной боли ягодицу, растягивает губы в хитрой улыбке, после отстраняясь. – Раздвинь свои прелестные ножки как можно шире и жди меня, понял? – Хенджин командует, как какой-то офицер, делает он это настолько естественно и грубо, однако почему-то такой тон только сильнее распаляет душу и все нутро Феликса. Ему до чертиков нравится такой Хенджин. Хван и в самом деле умеет контролировать, быть главным и таким невероятно сильным. – Ты… куда? – Феликс еле как плюхается на дрожащих ногах на постель, глупо хихикнув. Лежит он на неудобной и маленькой кровати Хенджина, предназначенной точно для одного человека. Феликса явно все устраивает, и он сейчас однозначно не думает о неудобности спального места. – За сигаретами, Ликси, – Хенджин медленным шагом близится к рабочему столу, где полный бардак, ведь никому из них нет до этого дела. Они только и делают, что трахаются как кролики, как только оказываются в стенах комнаты. Пачка сигарет оказывается в руках за считанные секунды, как и черного цвета зажигалка. Хенджин был странным? Возможно… Но для Феликса ничего странного не было в этом. Хенджин просто любил курить во время секса. Любил трахать Феликса до потери сознания и при этом вдыхать дым, делать с помощью члена невообразимо хорошо, искусным языком шептать такие вещички, что Феликс не мог каждый гребанный раз не краснеть как неопытный девственник от каждого слова. – Блять, быстрее двигаться не можешь? – Феликс уже на грани. Вспотевший и такой податливый, сейчас лежит на кровати у Хенджина, просит его обнять, целовать, ласкать самыми разными способами, особенно, словами и взглядом. Нуждается в нем… Хван ничего не говорит в ответ, повернувшись, идет в сторону Ли. Феликс неотрывно следит, как сигарета оказывается между губ пока еще без огня. Зажигалка в руке. Все будет как по немой традиции. – Держи, – Хенджин кидает на кровать зажигалку, подмигнув, и забирается на кровать, устраивается как можно удобнее между широко разведенных ног Феликса. – Да, вот так, покажи мне себя, Феликс. – Я сейчас с ума сойду, серьезно тебе говорю, блять, – жалуется Ли, который уже просто не знает об какую стенку биться. – Сделай уже что-нибудь со мной, я так хочу кончить, – болезненное возбуждение давит на разум. – Попроси, – Хенджин звучит как-то… обычно. В приятном голосе нет ни одного намека на ранее страстные нотки. Феликс не хочет говорить «такого» рода вещи, произносить это «пожалуйста»… – Блять, ты серьезно? – Я жду, сладкий, – еще и, блять, это… этот «сладкий». Хенджин говорит шустро, своим нежным голосом умело проникает под кожу и контролирует всего Феликса. – Какая же ты сука, Хван Хенджин. Феликс не будет это говорить. Нет! И еще раз нет! Он не будет делать так, как хочет Хенджин. Пусть тот сам под него подстраивается, пусть сам слезливо просит разрешения трахнуть Феликса, будет умолять, чтобы тот дал ему хотя бы пальцем прикоснуться к попке. – Ладно, сам знаешь, – Хенджин пожимает плечами и встает со своего места. Феликс, который явно не ожидал именно такую реакцию, удивлённо замирает. – Тогда я в душ, Ликси, приятного тебе времяпровождения. – Блять, пожалуйста. Так сойдет? – Феликс ненавидит это — свою слабость и зависимость от Хвана. – Не-а, – посмеивается под нос Хенджин. Ему явно смешно и забавно, а Ли переходит через себя и свои принципы. Хотя… это Хенджин, и ничего другого от него ожидать и не стоит. – Джинни, прошу, иди ко мне, – Феликс сам чувствует, как сильно вспыхивают его щеки. Внутри у парня творится полный бардак и хаос. – Дай я сделаю тебе хорошо с помощью моего тела, м-м-м? – Вот это уже другое дело. Ты же растянут? – Хенджин через некоторое время, уже весь из себя слишком довольный, сидит между ног, пожирая взглядом всего Феликса, даже не скрывая при этом. – Да, мы же с тобой вчера трахались в душе перед сном, – руки делают приятно, касаясь колен и опускаясь трепетными прикосновениями все ниже и ниже. Феликс еще больше раскрывается перед «другом», вскидывает бедра и разводит ноги еще сильнее. Хочет внимания к члену, хотя, прекрасно понимает, что ещё очень рано для такого рода ласк. – Да… я помню, как ты исцарапал мне всю спину, – закатывает глаза Хван. Хенджин как будто специально возвращает руки на колени и в этот раз уже гладит бедра с внешней стороны, жамкает белоснежную кожу худых ног. Феликс хнычет, чувствуя, как руки мнут его кожу. Точно останутся синяки… – А ты не оставлял в покое мою задницу, она и сейчас ноет, – жалуется Феликс. Если уж быть прямо-таки честным, то Ли особо и не жаловался, когда старший его шлепал или же уделял особое внимание заднице. Но вот поныть для вида он любил. – Ладно, конфетка, квиты, – улыбается Хван. – Иди ко мне на колени, эта чертова кровать такая неудобная. Они уже от кровати оставили только лишь слово. Она была в действительно плачевном состоянии и ужасно скрипела при каждом движении. В точно таком же состоянии была и кровать Феликса, ведь парни трахались на постели младшего не меньше. – О, да… твой член такой охуенный, блять, обожаю, – Феликс говорит так честно, делится своими мыслями и чувствами. Хенджин не контролирует себя, когда близится к чутка приоткрытым губам и быстро целует парня. Ли только ближе тянется, пока рука пропадает за спиной. Феликс плавно и не без помощи рук Хенджина опускается, направляя каменный член внутрь себя. – Ох, блять… – облегчённо стонет Хенджин, как только отстраняется от губ. Феликс не останется в стороне, стонет громче от такой нужной и желанной заполненности. – Такой узкий, я сейчас с ума сойду, – Хенджин почти что рычит, когда Ли опускается на возбуждение полностью. Руки машинально подхватывают за ягодицы, помогая, направляя. Хенджин не контролирует себя, несколько раз смачно ударяет по половинкам. Ли уже течет спереди, ему достаточно грубой хватки на ягодицах и этого взгляда. – Охуенно, мне так хорошо. – Феликсу действительно очень приятно. Об этом говорит каждое его действие, малейшее движение, голос и даже дыхание. – Дай я сам, – опираясь ослабевшими руками на широкие хенджиновы плечи, Ли начинает двигаться самостоятельно. Приподнимается и резко опускается обратно, плавно при этом покачивая бёдрами. – Давай, зажги мне сигарету, пока я вбиваюсь в тебя. – Феликс уже и забыл про зажигалку. Каково же было его удивление, когда мужчина понял, что он все это время держал в руке предмет. Это все уже превратилось в какую-то привычку… Феликс несколько раз щелкает, и как только огонь завораживающими волнами распространяется, быстро приближает зажигалку к сигарете. Он сам не курит, но, что удивительно, в этом деле превратился уже в самого настоящего профессионала. – О да, поцелуй меня, дай мне твой дым, как даешь член. – Хенджин так и делает. Старший дарит дым и самого себя, делится. Феликс, уже готовый ко всему, послушно раскрывает свои не только губы, но и чувства, принимая нежный, но едкий дым. Горько, но так сладко одновременно… – Охренеть, какой ты сексуальный сейчас, Феликс. – Ох, блять, я скоро... – шумно выдыхает Феликс, после дыма и интенсивных движений расслабляясь всем телом. Феликс, откинув голову на крепкое плечо, скулит и неосознанно сводит ноги вместе. Хенджин, несмотря на не очень удобную позу, берет все на себя. Руки обвивают шею старшего, пока он впивается пальцами в талию, фиксируя Феликса на себе. Движения становятся все сильнее и быстрее, по уже пропахшей сексом комнате расползается сбитое дыхание двоих ненасытных парней. – Хен, сильнее, пожалуйста. – Бесконечные и мокрые звуки дымчатых поцелуев. – Ли-блять-Феликс… ты течешь, как сука. – Феликс краснеет от таких слов и сравнений, однако сам прекрасно слышит хлюпанье предсемени. – Такой красивый, блять, – Хенджин не понимает, что несёт и кому он вообще всё это говорит. Сейчас важно только, как размеренные удары тел друг о друга наполняют комнату мелодией. – Я конч… Нет, блять, ах ты!.. Какая же сука… – маленькая по сравнению с его ладонь совсем легонько ударяет по груди, пока Ли обессиленно падает на грудь Хенджина, скулит и пытается самостоятельно двигаться. – Нет, Ликси, – Хенджин держит крепко, – не так быстро, – действительно издевается, или он просто какой-то гребаный мазохист? – В коленно-локтевую, быстро. – Феликс еле как держит руку на плече Хенджина, цепляясь, пока повторно принимает сидячее положение и стреляет в шутку злыми глазами. – Молодец, конфетка, – а вот от таких слов живот начинает тянуть ещё сильнее, и Феликс понимает, что он уже не просто близок, а очень близок. Покачивает шикарными и изумительно соблазнительными бёдрами, устраиваясь удобнее на кровати, и выпускает белесые капли, как только Хенджин входит в него. – Ах, я… я уже все… – Феликс уже дрожит всем телом и так охуенно сжимает Хенджина в себе. Хван, рыкнув, обхватив сильной рукой горло подрагивающего Феликса, впивается в губы. Ли стонет прямо в поцелуй, изо всех сил пытаясь произнести хоть слово. Там не менее, это бесполезно. – У тебя, Ликси, должно быть, самая сексуальная задница, которую я когда-либо видел в своей жизни, – Хенджин уже близко. – Такой хороший для меня, да? – Да… – страшно в этом признаваться, но никто еще не заставлял Хенджина чувствовать себя так хорошо, так спокойно и комфортно. Хенджин не понимает что творит, когда бросает сигарету в бутылку из-под воды и начинает ласкать губами спину Ли. Чужое горячее частое и такое приятное дыхание щекотало кожу Феликса. – Кончил недавно, но уже стоит? – удивляется лишь напоказ Хенджин. Вновь начинает целовать податливое тело, медленно спускается поцелуями все ниже, пока толчки становятся все быстрее и сильнее. Оргазм накрывает с головой, и Хенджин не может понять, как он вообще кончил в Ли так глубоко, так еще и стал причиной второго оргазма Феликса. – Ты… кончил… в меня, – уже хрипит Феликс осевшим голосом. – Прости, – Хенджин все еще внутри, однако это не мешает ему перевернуть Феликса набок и самому устроиться сзади. Руки сами обнимают друга, пока он обрушивается губами на шею и спину. Феликс ничего не говорит и не делает: лежит и смотрит на стену впереди. Так хорошо, и все чувствуется таким правильным… Парни так и лежат в обнимку, приходят в себя, и каждый думает о своем. Хенджин не хочет, чтобы Феликс был таким невероятным и прекрасным, не хочет принять очевидные вещи. – Феликс, дотянешься до моего рюкзака? – после кивка Хван продолжает: – Передай мне его. – Бутылка вина? – удивлению Феликса нет предела, когда тот видит, что именно достает старший из своего рюкзака. – Еле как пронес, прикинь, – Хихикает Хенджин. – Не хочешь? – А ты поделишься со мной? – Ну конечно, Ликси, – чмокнув в плечо, шепчется Хенджин. – Я думал, ты брезгливый… – Мой язык был у тебя во рту, я сосал твой член, ты сидел у меня на лице, – пересчитывает Хенджин, хмурясь. – Ты думаешь, мне противны твои слюни? – Сумасшедший, – рука смачно опускается на собственной лоб. – Но ты ведь сам говорил Сынмину, что брезгливый, когда тот попросил у тебя бутылку воды. – Так ты — не Сынмин. – Но… – Тихо, – Феликс оцепенел, когда его развернули и через поцелуй поделились вином. Парни так и лежали на одной кровати, ничем не скрытые, неторопливо, но с наслаждением пили через ленивые поцелуи любимый алкогольный напиток и, каждый раз краснея от чмоков, говорили обо всем и ни о чем одновременно. Телефон завибрировал на тумбочке рядом с кроватью, осветив комнату белым свечением. Феликс, уже погруженный в сонное состояние, с трудом разлепил глаза. Он чертыхнулся, но проигнорировать звонок в такое время не мог. А если что-то серьезное случилось? Феликс повернулся в сторону Хенджина и, удобно устроившись у друга на груди, устало прижался головой к крепкому плечу. Так и заснул бы, если не зазвонил этот чертов телефон в просто самый необходимый момент. Феликс устремил свой не на шутку удивлённый взгляд на Хвана, а-ля, «кто тебе звонит в такое время», увидев, что рядом лежащий мужчина, тоже, на самом деле, очень удивлён. – Кто? – шепчет Феликс. – Блять, это мама, – Хенджин тут же дергается с места, нехотя отстраняет Феликса от себя и пытается принять более-менее нормальное положение, скрыть голое тело и признаки присутствия Феликса на коже. Ли только лишь хихикает. Он еще не видел и даже представить себе не мог, насколько милым может оказаться его сосед по комнате. – Давай, лезь под одеяло, Феликс, – фыркнув, Феликс всё-таки выполняют чужую просьбу и слышит, как тот, нажав на зеленый значок, прекращает работу рингтона. Мать подобрала, конечно, просто идеальное время. Сама того даже не представляя, звонит сыну, пока парни лежат в постели у Хенджина вдвоем. Так еще женщина почему-то звонит по видео. Хван в быстром темпе берет трубку, пока Феликс прячется под одеялом и обвивает руками бедра Хенджина, случайно касается члена. Тот не контролирует себя, когда неосознанно шипит. Феликс же хихикает, но прекрасно понимает, как это опасно и… ну, они не в фильмах для взрослых, чтобы трогать соседа по комнате, пока тот с матерью разговаривает, так еще и по видеосвязи.— Ма, добрый вечер.
Вот с такими скрытыми навыками Хенджину явно надо было поступить на актёрское мастерство. Он говорил так естественно и поменял даже тон голоса, профессионально делал вид, как будто все в порядке, он действительно сонный и собирается просто лечь спать. — Привет, милый, ты как?— Все хорошо, уже спать собираюсь.
Феликс же, в свою очередь, под одеялом просто едва сдерживал смех, воображая, как это выглядит со стороны: Хенджин, весь из себя серьезный, разговаривает с матерью, а рядом с ним под одеялом кто-то прячется. Они оба голые и явно не в карты играли. — Ах, вижу, да. Каким-то странным образом женщина действительно не замечала ничего странного в поведении собственного сына. Хотя, несмотря на показушную расслабленность, голос молодого человека, действительно, был напряжен. Но она даже не замечала эту напряженность.— Что-то случилось?
Просто ты не так часто звонишь мне… так еще и в такое время.
— В смысле «я не звоню тебе»? Это ты сам не вспоминаешь про семью, пока мы не позвоним. Вот твой отец тоже жаловался несколько дней назад. Они так мило ругаются, что солнечное лицо расплывается под одеялом в широкой улыбке. Феликс обвивает руками любимые бедра и опускает голову на нижнюю часть живота. Хенджин напрягается всем телом. Конечно же, Хенджин прекрасно понимал, что Феликс не какой-то безумный и ненормальный ребёнок. Младший бы точно не стал позорить сына перед матерью, например, выскочив из-под одеяла и разрушив образ примерного студента.— Ладно-ладно.
Так, что-то случилось?
— Да, Хенджин.— Я слушаю, ма.
Феликс тоже напрягает слух. — Надо будет завтра отвести Йени в поликлинику. Ничего серьезного, плановый осмотр, ничего более, для садика.— Я понял, а ты почему не можешь?
— У меня в это время запись к стоматологу, представляешь?— Вот это да, ладно, во сколько мне быть дома?
— Я сама приеду с ним, ты просто выйди к общежитию и потом уже пойдете.— Отлично.
— Тогда спокойной тебе ночи, Хенджин.— И тебе, ма.
Передай папе «привет» и поцелуй Йени в пухлую щечку вместо меня.
— Скучаешь?
— А как я могу не скучать?
— Мы тоже скучаем, милый.
— Ладно, ма.
Уже действительно поздно.
У меня завтра занятия.
Спокойной ночи тебе еще раз.
— Пока-пока. Как только звонок заканчивается, Хенджин с облегчением принимает лежащее положение, рухнув на мягкую подушку. Феликс, вынырнув из своего убежища, начинает смеяться как ненормальный и видит, как парень перед ним отзеркаливает его движения. – Боже, хен, – смахнув слезинку радости, произносит Феликс. – Ну, и чего ты смеешься? – Ты был таким милым и напуганным, – всё ещё сквозь смех говорит Феликс, пока тянется прижаться к боку Хенджина. Только вблизи Феликсу удаётся разглядеть румяные щеки своего хена. Хенджин, все еще красный от стыда, все же обвивает руку вокруг талии Ли, а второй рукой тянется к бутылке вина. – Ну все! – возмущается Хенджин. – Ладно-ладно. – Будешь вино? – пробормотал Хенджин, целуя Феликса в макушку, вдыхая невероятно вкусно пахнущий аромат шампуня. – Давай, конечно буду, но хочу пить через поцелуи, – Феликс сам удивляется тому, как он меняет тон на настолько томный. – Как захочешь, солнце.⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
Феликс больше жизни любил просыпаться в объятиях Хенджина. Да-да, все еще своего «друга». Каждый раз становилось так хорошо на душе, когда, открыв глаза, в первую очередь Феликс натыкался чутка опухшими из-за сна глазами на умиротворенное лицо или же крепкую грудь Хвана. Утро же в этот раз началось блестящими, но не особо действующими на нервы мягкими лучами солнца. Они, проникающие сквозь занавесы и ласкающие лицо спящего парня, и стали причиной его пробуждения. Он медленно, но верно просыпается и едва начинает шевелиться, как на него, как гром среди ясного неба, обрушиваются прикосновения губ Хенджина. – Доброе утречко, Феликс, – бархатный и чутка заспанный голос ласкает барабанные перепонки. – Д-доброе, хен, – Ли на момент зависает, пока не может перестать смотреть на Хенджина, который будит его нежными поцелуями-бабочками. Феликс сам не понимает, в какой момент он начинает улыбаться. – Как спалось? – Хенджин улыбается в ответ, отзеркалив ранние действия Феликса. – Прекрасно, – еще раз с трудом открывая глаза на любящий взгляд своего партнера, признается Ли. А ему ведь действительно спалось не то что хорошо, а просто восхитительно. – А я вот не выспался, – Хенджин наигранно дуется. – У меня вся рука онемела из-за тебя. – Ой, хен, прости, – Феликс реагирует на все остро. Его руки в быстром темпе и подозрительно естественно находят руку Хвана под одеялом. Ли приближает конечность к лицу, целуя костяшки пальцев в жесте извинения. – Милый… – Хенджин не понимает, что он вообще несет, – Феликс, ты такой милый и невероятный, – Хван обивает руку и ноги вокруг все еще голого Ли, обнимаясь с невероятным теплом и нежностью. Феликс не отпускает руку старшего, чтобы тот не положил ее обратно под голову. – Ликси, я просто пошутил, – смеется без тени лжи Хенджин, а Феликс в шутку кусается. Они так и лежат и проводят момент этот особенный с точно такими же особенными взглядами друг на друга, словно читая ими мысли. Хенджин не может больше сдерживать свои чувства к другу. Они с самого начала ведь договаривались только трахаться, без чувств... Это все оказалось сложнее, чем думал Хенджин, когда сам предложил такого рода отношения. Их первый раз был по пьяни больше года назад, тогда все было совершенно по-другому… В глазах Хенджина Феликс не был воплощением доброты и невероятной нежности. Феликс превратился сейчас, в его глазах, в ангела, дарил только самое хорошее и приятное. – Ой, у тебя мама совсем скоро будет здесь, – напомнив, Ли вытаскивает Хвана из болота навязчивых мыслей. – Точно. Тогда встаем? – слышит в ответ Феликс. Хенджин говорит встать, но сам не отпускает Ли, все еще крепко обнимая худощавое тело. – Ликси, ты похудел еще сильнее? – Не знаю, я не взвешивался. – Ну, смотри, я чувствую, как выпирают кости, когда глажу тебя по ребрам или тазовым косточкам. – Феликс и в самом деле устремляет взгляд вниз, но натыкается на их слишком близкие друг к другу и все еще голые тела. Хенджин такой атлетичный и подтянутый, пока он хиленький и худенький. Феликс краснеет и спешит уже встать со своего места, но Хенджин с легкостью предотвращает все попытки младшего. – Что ты делаешь? – удивляется Феликс. – Мама на три-четыре часа опоздает, у нас еще есть время поваляться, не хочешь? – сообщает Хенджин. А Феликс только поваляться с Хенджином и хочет в выходной от учебы день. – Хочу… – честно говорит в ответ Ли. Хенджин действительно сошел с ума… он себя не контролирует, когда пальцы цепляются за подбородок, а губы впиваются в слишком целовательные губы напротив. Феликс мычит в поцелуй, но не отстраняется, только льнет ближе и медленно становится заложником слишком сладкого для кота поцелуя. Руки находят свое место на плечах, пока Хенджин нависает над ним и без всякого стеснения украшает чувствительную кожу трепетными прикосновениями. Хенджин гладит бока, переходя к тазовым косточкам тянется еще ниже, вцепляясь сильными руками в ягодицы. Феликс все чувствует прекрасно даже сквозь закрытые глаза и послушно раздвигает ноги шире. Хенджин устраивается между ног и животом чувствует как же возбужден Феликс. – Чего хочешь? – шепчется в приоткрытые губки Феликса. – Может, отсосать тебе, сладость? – Хенджин специально облизывать начинает свои невероятные губы. – Или дашь мне тебя такого трахнуть? – Феликс видит, как же стремительно меняется взгляд Хенджина. – Может, наоборот, трахнуть тебя нежно? – М-м-м… – Отвечай на мои вопросы, конфетка. – Хенджин кусается. Зубы терзают выпирающие ключицы. – Я… не знаю… хен, – Феликс краснеет. – Делай со мной все то, что хочешь ты, мне все понравится. – Какой же ты чудесный, Феликс. Вставай тогда, пойдем в душ, – подмигивает Хван и смотрит, как же Феликс еле сдерживается, лишь бы не лопнуть от смущения. – У меня болит поясница, – мотает головой в стороны Ли в знак протеста. – Я наберу ванну, и ты будешь лежать на мне, пока я буду в тебе. Я не буду грубым, Феликс, – после каждого своего слова Хенджин дарит прикосновения мягких губ нежной коже. – Ох, хорошо, – сдается Феликс. Руки еще сильнее дрожат, когда он обвисает на Хенджине, чмокнув в шею, – неси меня тогда. – Я наберу ванну и потом приду, заберу тебя, окей? – парень в шутку щиплет сосок и наслаждается неоднозначным взглядом и спонтанным полустоном. – Хорошо… – Валяйся пока, Ликси, – Феликс лежит и пялит в потолок, пока Хенджин в ванной занят подготовкой всего необходимого. Звук воды не действует на нервы, наоборот, успокаивает. – Ну, и как все дошло до этого?.. – шепчется под нос Феликс, пока сильнее зарывается под одеяло и мило морщит нос, собираясь чихнуть. А ведь реально… Феликс никогда в жизни не подумал бы о такого рода вещах. Хенджин во время секса такой приятно грубый и властный, а вот после… заботится о Ли лучше любой мамочки. Постоянно интересуется самочувствием, приносит еду и напитки. А что уже говорить о действиях прямо сразу после секса? Хенджин целует, целует и целует… обнимает и делает так хорошо… лижет щекотливую кожу… дарит ему тепло и заботу, неограниченную нежность. Феликс только что осознал… что влюбляется. Нет, он уже влюбился по уши. Хенджин влюбил его в себя своими глазами, руками, касаниями и умением делать хорошо. Феликсу было страшно, и… Чувства — это ведь всегда серьезно и так сложно. Вот трахаться, а после играть друзей у них разве не хорошо получается? – Пойдем, Феликс, – Хенджин нежно улыбается, пока стягивает с Ли одеяло и берет его на руки как ребенка. Думать Феликс будет потом. – А чем так вкусно пахнет? – Новая бомбочка для ванны с ароматом шоколада, – чмокнув в нос, отвечает Хван. – Я и не знал, что такие бывают. – Я тоже. – Вода не такая горячая, я знаю, что ты не любитель кипятка, – Хенджин отпускает Ли на пол и треплет по голове. Феликс спешит повернуться спиной, и от этого лучше не становится, ведь открывается вид на покрасневшие ягодицы. – Солнце, тебе больно? – Хенджину так хочется встать на колени и поцеловать каждую из ягодиц, погладить и максимально осторожно сжать в руках. – Не так сильно? Я уже привык, хен. Феликс перешагивает через бортик и с опаской опускает ногу в воду на пробу. Теплая, но в меру, и от этого так тепло на душе становится, ведь старший обожает вариться в кипящей воде. – Иди ко мне, – Хенджин ложится в ванну первым, манит к себе пальчиком, и кто такой Ли Феликс, чтобы отказаться? Под шум воды они наслаждаются тишиной и уединением. Феликс лежит на Хенджине и греет его член в себе после невероятного секса в воде, который у них был в первый раз. Воздух наполнен запахом шоколада и шлейфом одеколона Хенджина. Надо потом обязательно узнать, что это за одеколон, раз он настолько стойкий. Парни нежатся в уже чутка остывшей воде. Хенджин слишком внимательный, сразу замечает мурашки и включает горячую воду, чтобы она стала теплой. Они никуда не спешат, мама позвонит Хенджину перед выходом из дома, а Феликс сегодня отдыхает от всего. Парни обмениваются ласковыми словами, говорят на такие бессмысленные темы, но это так важно. Они делятся нежными прикосновениями, создавая атмосферу полной гармонии и красоты момента. Феликс невольно задумывается о правильности всего происходящего. Феликс соединяет губы в очередном поцелуе. Хенджин с упоением отвечает на поцелуй и чувствует, как твердеет подобно подростку в пубертатном периоде. Сам удивляется себе. – Ты… ах, хен… – Это все ты, Феликс, – Хенджин целует, и в этот раз их поцелуи становятся все страстнее и глубже. Увлекается и не осознает, как сильно сжимает задницу Феликса в своих руках. – Ах-х, хен, – шипит Феликс. – Моя задница… – Прости, конфетка, – Хенджин тут же перемещает руки на талию, руками чувствуя выпирающие ребра. Голова идет кругом, и Хван отпускает себя полностью, толкаясь и выбивая воздух из легких Феликса. – Хен… так хорошо, блять, – мычит Феликс, откинув голову назад. – Поцелуй меня, прошу. – Хенджин целует. Он слаб, когда Феликс просит… Хенджин обжигается о губы Ли. Они просто не понимают что творят, а пока каждый поцелуй напоминает им о том, как они дошли до этого всего. Лучшие друзья? Да! В момент погружения в полное счастье и наслаждение для них нет ничего важнее, чем быть в объятиях друг друга. Хочется дарить удовольствие и получать не меньше кайфа в ответ. Однако чего-то мало, чего-то не хватает. Хенджин вбивается в Ли тягуче медленно и с упоением наблюдает, как Феликс наслаждается его членом. Глаза закатывает и показывает всего себя, не стесняясь, дает возможность Хенджину осознать, как же он делает Феликсу приятно. Все тело Феликса содрогается в предоргазменных судорогах, и Хенджин ускоряется. Феликс опускает голову на плечо старшего, пока дрожащими руками цепляется за плечи. Он дрожит, когда под звонкий стон изливается прямо в воду, сжимает Хенджина в себе и становится причиной оргазма. – Ты… кончил в меня, блять, хен, – хнычет Феликс, пока Хенджин осыпает веснушчатые плечи поцелуями. – Я вылижу все до последней капли в знак извинения, – рычит Хенджин. – Дашь мне вылизать твою вкусную задницу, конфетка? – Да… хен, давай, – Феликс завораженно кивает и чувствует, как член выскальзывает из него, как белесая жидкость медленно украшает внутреннюю сторону худых бедер. – Блять, какой же ты охуенный, Феликс, – как только задница оказывается перед лицом, Хенджин без промедления принимается ласкать колечко из мышц. Хенджин как будто ест самое вкусное в мире мороженое, лижет с упоением любимую задницу и отдергивает постоянно руки, которые так и норовят влезть в дело, войти в Феликса и вытолкнуть из него собственную сперму. Голова идет кругом, когда Ли гортанно стонет и шире раздвигает ноги, оттопырив аппетитную попку. Хенджин зарывается лицом в мягкую кожу. – Можно пальцами? – спрашивает старший. – Да… давай быстрее, хен, блять, – воет откровенно Феликс и несколько раз дергает бедрами в воздухе. – Я кончу в третий раз от твоего языка, блять. – Давай, конфетка, – Хенджин говорит так маняще, шустрыми пальцами проникает в дырочку и припадает языком, проникая и им внутрь. – Я с-сейчас, бля-я-ять, умру, – Феликс задыхается от переизбытка эмоций и начинает плакать от удовольствия. Ли не знает что делает, когда тянет руку за спину и зарывается в мокрые волосы Хенджина, приближая к себе еще сильнее. Хван с охотой подается вперед, пока Феликс чувствует, как руки меняют свое положение. Хенджин одной рукой держит бедро, второй обнимает уже красную головку, скользя кулаком несколько раз по всей длине. – Кончай, давай. – Этого хватает с головой. Феликс не может понять, что это такое с ним происходит, как ему становится и больно, и чертовски приятно одновременно. Ноги неконтролируемо подрагивают, пока дышать забывает. Тугой узелок, наконец, развязывается, и становится так легко, Феликс как будто просто превращается в сахарную вату и витает в облаках. – Хен… я… – Ох, Феликс, поговорим потом. Хенджин, в какой-то степени, гордится собой, ведь именно он довёл младшего до такого состояния. Однако не хочется напрягать его ещё сильнее. Третий оргазм за день — это не шутки. Старший осторожно отстраняет от себя Феликса, чтобы встать и следом помочь сделать то же самое уже младшему. Феликс еле стоит на ногах, держась за талию Хенджина, пока тот с помощью мохнатого полотенца избавляет изнеженное и усталое тело от влаги. Феликс пахнет чертовски вкусно — шоколадом. Хенджин относит друга в их общую комнату и хочет уже отпустить Ли на его кровать, как: – Хен, я хочу полежать на твоей кровати с тобой. – Как пожелаешь, – легко соглашается Хенджин, и уже в следующую секунду парни, натянув на себя боксеры, лежат на кровати. Феликса укутывают в одеяло и прижимают к крепкой груди. – Как себя чувствуешь? – интересуется Хенджин. – Лучше не бывает, хен.⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
Парни наслаждаются обществом друг друга. Хенджин играется с все еще немного мокрыми прядями Ли, пока тот в очередной раз жалуется на одного невыносимого преподавателя. Хенджин полностью согласен со своим лучшим другом и с тем, что тот говорит ему про него. Их преподаватель был просто отвратительным мужчиной со своими тупыми принципами и постоянно срывался именно на Феликсе. Феликс не совсем соответствовал его пониманию «настоящего» мужчины. Несмотря на то, что именно Ли был одним из самых сильных студентов на потоке, это не останавливало старика каждый раз до чего-то докопаться. Волосы не те, сидит не так, как надо, почерк ужасный, ведет себя как ребенок… короче говоря, все делает неправильно. Уже даже желания не было ходить на пары этого ненормального. Хенджин еле держался, чтобы не пойти и хорошенько не вмазать старикану по морщинистому лицу. Творит фиг пойми что, и все должны были только кивать. Хван не был слепым человеком и прекрасно видел, как именно на всё это… на всю эту агрессию в его сторону реагирует сам Феликс. Ли не двигался и просто пялил на парту, а старик как будто специально этого и добивался. В такие моменты Хенджин отвлекал как мог: отправлял сообщения с комплиментами в сторону Феликса, скидывал миллионы смайликов и покрывал матами через сообщения их недопрепода. Временами с осторожностью касался чужой руки или гладил под партой бедро без какого-либо сексуального подтекста, только в жесте поддержки. Раздается звонок, и Хенджин, подпрыгнув со своего места, мигом принимает сидячее положение. Это мама. Ну, хоть спасибо, что без видео звонит в этот раз.— Мам, доброе утро.
— Привет. Мы уже у ворот твоего общежития.— Чего?
Хенджин ранее лежал, а сейчас сидел у себя на кровати в чертовых трусах, пока на нем все лежал, а сейчас просто облокотился уставший Феликс, и еще точно не был готов выходить. Так еще и для того, чтобы отвезти младшего брата в поликлинику...
— Ты же… Блин, ма, серьезно?
— Что не так?
— Ну, я же просил тебе позвонить мне, как выйдете из дома.
Тебе придется подождать, я пока не готов.
— Йени соскучился по тебе. Мы ждем, это не проблема. Но давай быстрее.
— Хорошо, я переоденусь и быстро выйду.
— Ждем тебя. – Хен, а когда ты будешь дома? – Феликс уже отстранился и все лежит в ворохе одеял на кровати Хенджина. Старший встает со своего места, и Ли ленивым взглядом смотрит, как старший уже роется в шкафу, достает нужную одежду. Выбор падает на черные свободные джинсы и салатового цвета свободную футболку. Хенджин в быстром темпе пшикается духами и, расчесав длинные волосы, шагает в сторону кровати. – У тебя нет никаких планов? – сев рядом на край кровати, интересуется Хенджин, пока из-под кровати достает и натягивает на ноги кроссовки. – Нет, буду лежать пока, – хихикает Феликс. – Вот и правильно, – с улыбкой на лице отвечает Хенджин, как только завязывает последний узел на шнуровках. – Тогда удачи тебе, хен, – Феликс не смущается, когда кидается на шею Хенджина, целует его в губы и чувствует, как Хван обнимает его и гладит голую спину. И совершенно неважно, что лучше друзья не делают так. – Я пошел, – в последний раз чмокнув Ли в губы, Хенджин встает со своего места. Берет в руки телефон и, запихнув гаджет в карман, он наклоняется за шоппером, где у него лежат все самые необходимые вещи.⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
– Хе-е-ен, – Чонин, как только видит старшего брата, отпускает руку матери и со скоростью Молнии Маккуин бежит в сторону Хенджина. Хван опускается на корточки и раскрывает руки с широкой улыбкой на лице. Чонин такой милый мальчик, такой красивый и честный. Ребенок прыгает в объятия старшего брата, пока мама все это снимает на видео. – Как ты, маленький проказник? – чмокнув брата в обе щечки и потрепав по волосам, спрашивает Хенджин. – Я хорошо, только по тебе очень скучаю, – Чонин говорит так мило и на последних словах меняет тон на грустный. – Я тоже скучаю, хен будет стараться как можно больше приходить домой, договорились? – с наигранно виноватым видом обещает Хенджин, пока внимательные глаза смотрят на него. – Обещаешь? – Ну конечно, – кивает Хван и встает. Мать уже стоит рядом, и надо бы и ее поприветствовать. Хенджин лучезарно улыбается и обнимает маму. После ее вопросов и ответов со стороны обреченного Хенджина женщина оставляет детей. – Хен, я… немного боюсь, – дует губы Чонин, пока держит брата за руку. Они двигаются в сторону автобусной остановки. – Ничего страшного с тобой делать не будут, а если и захотят, я покажу им свой фирменный прием, и все, – Хенджин не удивляется страху младшего брата. Он, блин, уже взрослый человек, но сам боится уколов кошмар как. – Хорошо. Им везет, и парни не торчат полдня на остановке. Автобус приходит действительно очень быстро, и хорошо, что поликлиника тоже находится не так далеко — всего четыре остановки. Выходной день, и именно поэтому нет никакой толкучки, они спокойно занимают самые удобные, на их взгляд, места в автобусе. – Выходим, Нини, – сообщает Хенджин брату, который все смотрел через окно своими прелестными глазами-пуговками на деревья и другие машины. Чонин так вырос уже, хотя, Хенджин не видел его от силы две недели. Дети так быстро растут… – Хен, нам еще долго идти? – спрашивает младший, как только они выходят из автобуса. Погода — просто мечта: в меру прохладно и так приятно. Хочется гулять. – Нет, – отвечает брат, – вон то здание, видишь, через дорогу? – Чонин кивает. – Нам туда, – он ничего не говорит в ответ, и… Хенджин видит, как напрягся ребенок. – Эй, ты чего? Ничего страшного с тобой делать не будут, милый. – Я все равно боюсь, но… если ты мне потом купишь мне мороженое, я не буду бояться. – Айщ, маленький проказник, куплю для тебя самое вкусное мороженое. – Со вкусом клубники? – Да, пойдет? – Да! – радостно хлопает в ладоши Чонин. – Ты такой крутой, хен. – Ты тоже крутой, весь в меня, да? – Да!⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
В поликлинике Хенджину было не очень комфортно, но он не показывал этого рядом с ребенком. Там действительно царит какая-то странная и давящая атмосфера. Хенджин становится свидетелем оживленной деятельности врачей и медсестер. – Хен, там девочка плачет, – говорит обеспокоенно Чонин, устремив своими блестящие глаза на брата, и показывает рукой в сторону кабинета терапевта. Они уже выходили из поликлиники, закончив все дела, и собирались идти в магазин за любимым мороженым Чонина. – И вправду, – Хенджин видит, как, вероятно, мама пытается успокоить ребенка, однако ее зовет медсестра. Она говорит девочке сидеть на месте, пока сама направляется в сторону белого цвета двери. – Она одна, хен, – ребенок нервно теребил края футболки крохотными пальцами. – Пойдем? Я скажу, что там, за дверью врачи не делают страшно. – Ты такой хороший, Нини, – с восхищением рассматривает ребенка старший брат. – Ну, идем. Перед глазами Хенджина расцветает неимоверно нежная и пропитанная детской наивностью сцена. Хван не может не смотреть нежными глазами, как сияющий от доброты и заботы Чонин заботится о маленькой девочке. – Привет, меня зовут Чонин, а тебя как? –Я… Юна, приветик, – скрыв всю ранее бывалую нервозность, ребенок мило улыбается и машет рукой Нину. – Ты боишься врачей? – Он нежно улыбается, пытаясь успокоить ее. – Не бойся, мне вот не было больно даже, когда из пальчика кровь брали. Вот, смотри, какой у меня красивый пластырь с машинками. – Это не больно? – трепетное сердечко, испуганное перед походом к врачу, все не может успокоиться, девочка действительно боится. – Он реально не плакал, я был там. Привет, я Хенджин, – парень подходит к малышу, смотрит, как брат осторожно обнимает ее и начинает рассказывать истории о смелых принцессах — явно выдумывает, — о волшебных существах. В то время как они находятся в объятиях друг друга, из кабинета выходит мать ребенка и с ужасом наблюдает за тем, что же происходит. – Вы папа? – обращается она к Хенджину. – Нет, старший брат. Ваша дочь выглядела напуганной, и мы решили отвлечь ее. – Спасибо Вам, конечно, но Ваш малыш болел ветрянкой? – Нет? – Ну, сейчас, по всей видимости, уже болеет, – обреченно произносит женщина. – Ох… боже мой, – Хенджин, распахнув глаза и рот, не знает что делать. – Это не так страшно для детей. Ужасно, когда болеют взрослые, – хочет успокоить женщина, но видит, как еще больше бледнеет Хенджин. – Вы не болели? – Нет… Вот так девочка, не подозревая о своем состоянии, передала свою ветрянку парню. Этот непредсказуемый акт доброты и заботы приводит к тому, что парень становится носителем этой инфекции, как и маленький Чонин.⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
Все нормальные люди перед летом готовились к экзаменам, зачетам, вступительным, делали все, лишь бы хорошо провести лето и не готовиться к ликвидам. А вот Хенджин… самый настоящий лох, который заболел ветрянкой, мать вашу. Ночи для Хенджина были самыми мучительными. Зуд этот тупой и нестерпимый временами еще больше усиливался, лишая даже нормального сна. Он бесконечно ворочался, безысходно стонал и старался не чесаться, в бреду бормотал бессвязные слова. Феликс все это время был рядом с ним, спокойно сидел рядом, гладил его по голове, стараясь хотя бы таким образом успокоить, нашептывая слова утешения и даря улыбку. Ну, вот жизненно необходимо было ему во время нахождения в поликлинике с младшим братом разговориться с маленькой девочкой с зелеными точками по всему телу. Вот и результат… Тело ломило так, будто его взяли и пропустили сквозь самую настоящую мясорубку. Мышцы горели огнем. Все тело зудело, и это было действительно нестерпимо. Покрытое россыпью красных бугорков, превращающихся в водянистые пузырьки, тело уже бесило Хенджина. Лишь бы следы не остались… Он бесконечно ворочался на помятых простынях, пытаясь найти хоть какое-то облегчение, но все это было тщетно. Зуд отвратительным образом проникал под саму кожу, пробирался аж в мышцы, терзал все тело изнутри. Голова тоже была не в порядке, гудела от жара, а мысли просто путались, превращаясь в бессвязные обрывки. Хенджин не мог понять, что происходит с ним и почему он такой злой на всех и все на свете. Все бесило невероятно сильно. Ночи тоже проходили не без этого всего безобразия. Временами он погружался в мутный сон, полный кошмаров, где его преследовали красные пятна, жалящие огнём, а кто-то в маске его чесал, делая все специально. Единственным проблеском света в этом Аду ветрянки был Феликс. Хенджин был действительно благодарен Ли за такую заботу и поддержку. Он с как будто бесконечным терпением менял и простыни, пропитанные потом, пока Хенджин ходил принимать холодный душ. Феликс делал все необходимое для комфорта друга: приносил ему воду просто попить или же приходил с маленьким тазиком с полотенцем внутри, смачивал его лоб холодным полотенцем. – Я так больше не могу, блять, – Хенджину уже казалось, что эта мука будет длиться вечно. Он ненавидел свое тело, покрытое этой отвратительной сыпью, ненавидел этот нескончаемый зуд, который в буквальном смысле сводил его с ума, ненавидел свою беспомощность перед Ли, в конце концов... Только Феликс, по совместительству его сосед по комнате, и заботился о мужчине, ведь еще будучи ребенком переболел ветрянкой. – А ты, Джинни, радуйся, – еле сдерживает смех Феликс. – Ты чего ржешь надо мной, блять, мне плохо, очень, и я не шучу, – Хенджин в очередной раз попросил у Феликса воду, ведь было невыносимо жарко. – Говорят, что если человек на протяжении всей жизни так и не заболевает ветрянкой, то в гробу покрывается язвами и гниет, – умным видом заявляет Феликс и каким-то магическим образом выглядит как ангел, такой невыносимо милый и… недоступный… Блять. – Ты дебил? – закатив глаза, фыркает Хенджин. – Это еще почему? – загибает бровь Ли. – Я правду тебе говорю, хен. – Трупы и так гниют, да и какая разница, что будет с трупом? – С тобой так неинтересно, Хенджин, – мотает головой в стороны Феликс, пока забирает уже пустой стакан из рук Хенджина. – А когда лежишь подо мной, ты такие вещи не говоришь, – подмигнув, произносит Хенджин. – Так из-за твоей болезни мы и трахаться не можем нормально, – Хенджин точно не такой ответ ждал. – Извини, что заболел, блять. – Ну, началось… – Я, что ли, сам в восторге от своего состояния? – истерит Хенджин. – Мне, ты думаешь, приятно, когда все мое тело чешется, и я лежу с температурой в жару? – Хватит драматизировать, ну? – ныть начинает и Феликс. – Ты меня доводишь, Феликс. – Я ничего такого не сделал, блять. Все, лежи тогда один, – язвит младший и уже делает шаг в сторону двери. – Чанбин как раз звал поиграть в теннис. – Ты меня оставишь одного? – недоумевает Хенджин. – С каких пор ты начал в теннис играть? – Вот и оставлю, – все не прекращает Феликс. – Блять, серьезно? – уже с нотками грусти в голосе говорит Хенджин. Так и хочется встать со своего места и остановить Феликса. – Дубина, нет конечно, я за чаем и… зеленкой. – Ой, боже, нет, – Хенджин не хотел видеть эти зеленые точки на себе. Это выглядело… так ужасно. – Ну, так надо. Дай я все красиво сделаю тебе, а потом получишь награду, – недовольный Феликс испаряется в одно мгновение. – Награду? – Ты как ребенок, ей-богу, – закатывает глаза Феликс, уже держащий в руках все самое необходимое. И как он так быстро? – Так я и есть ребенок своей мамы, – удивляется явно показушно Хенджин. – Не смешно! – Так, а что за награда? – Все не унимается Хенджин, пока Феликс снимает с него футболку. Ватная палочка с зеленым кончиком все касается и касается кожи. – Это сюрприз, – подмигивает Феликс неоднозначно и как-то слишком неожиданно. Хенджин действительно смирно сидит и очень спокойно дает Ли закончить свои манипуляции с зеленкой. – Ты мне даешь это?! – Хенджин держит в руках чупа-чупс со вкусом кока-колы и явно не выглядит счастливым. Вот Чонин бы обрадовался — не он. – А что ты хочешь? – строит из себя наивного Феликс.⋆ ˚｡⋆୨♡୧⋆ ˚｡⋆
– Ты как сегодня себя чувствуешь? – Как только плечи отстраняются от рюкзака, Феликс пулей летит в сторону своего друга. Хенджин заболел, и в этот раз все было плохо. У него была эта ветрянка, которая не хотела прекращаться. – Все тело чешется, не могу уже терпеть это, – жалуется Хенджин и мило смотрит в сторону своего друга. – Я уже болел, поэтому знаю, – включает умного Феликс. – У тебя потом следы останутся, если ты будешь чесать их, – уже в миллионный раз говорит Феликс. – Тогда помоги мне отвлечься, – в просьбе ничего странного, однако Ли смущается. Сам себя не понимает. – Но не чупа-чупсами в этот раз. – Включить фильм? – предлагает Ли. – Может, хочешь поесть? – говорит, после того как Хенджин мотает головой. – Рассказать, что нового в университете? – воодушевлено тараторит Феликс. – Нет, Ликси, – после «Ликси» все становится понятно. Щеки алеют, глаза неосознанно закрываются, и Феликс начинает орать изнутри. – Я хочу увидеть как ты «играешь» с собой. – Ты… Ты, блять, ненормальный? – Феликс сжимает в руках края футболки и пытается звучать как можно увереннее, профессионально делает вид, что сам не почувствовал бабочек в животе. – Я же… не смогу рядом с тобой такое делать. – Почему нет? – Хенджин говорит уверенно и явно не собирается отступать. – Мы с тобой много раз делали вещи и похуже простой дрочки, напомнить тебе… – Блять, заткнешься? – Феликс краснеет еще больше. Воспоминания их игр появляются перед глазами за считанные секунды. – Хочу тебя, но я весь в этих блядских болячках, – хнычет Хван, прекрасно осведомленный тем, как же влияет на Феликса. – Дай хотя бы посмотреть на тебя, мой сладкий мальчик, ну? – Что за кринж ты несёшь? – закатывает глаза Феликс и пытается всеми способами показать, как же ему не нравится, когда старший называет его сладким. – Я, вообще-то, не еда, а взрослый человек. – Но ты все равно сладкий. И везде такой… я-то знаю, – пожимает плечами Хенджин. – Я бы сейчас тебя… – Все, заткнись, Хенджин. – Хочу тебя, Ликси, – все продолжает Хенджин. – Ну, хотя бы просто смотреть, давай, милый. Феликс ничего не отвечает в этот раз. Молодой человек поворачивается и под возгласы направляется в сторону своей постели. – Ты… И зачем я это делаю? – Потому что любишь меня, – подмигивает Хенджин и говорит явно в шутку, но ведь в каждой шутке есть доля правды и… Феликс эти слова явно не как шутку воспринимает, хотя бы глубоко в душе. – Заткнись, хен… – Давай уже, сними эти дурацкие штаны, – Хенджин пока вообще не думал о том, как он будет справляться со своим стояком. Феликс же в это время послушно избавляет подкаченное в меру, но все равно очень худое тело от одежды. Садится к себе на кровать и разводит ноги в стороны, показывает всего себя «лучшему другу»… и так мило краснеет, а Хенджин замирает, отвести взгляд не может от этого всего невероятного зрелища перед ним. Феликс ласкал себя, делал это для Хенджина. – Хен… я так хочу тебя в себе, – Хнычет откровенно Феликс, пока руками ласкает член. Феликс второй рукой стягивает с себя футболку, ведь становится невыносимо душно в помещении. – Я тоже хочу натянуть тебя на мой член, блять, Феликс, что же ты делаешь со мной, – Хенджин, как голодный волк, все не может перестать смотреть голодными глазами на Ли. Феликс такой замечательный, божественно-сексуальный и такой только для Хенджина. – Хен… можно я воспользуюсь игрушкой? – Хенджин и понятия не имел, что у Феликса есть игрушки. Блять… неужели Ли трахал себя, пока они не стали делать это на постоянной основе и по несколько раз в день временами? – Да, но откуда у тебя игрушки? – У меня только один дилдо, – всхлипывает Феликс, пока тянется к коробке под кроватью. Там действительно лежит только одна вещь. Ярко-фиолетового цвета фаллоимитатор привлекает внимание обоих парней. Хенджин завороженно смотрит, как Феликс щелкает крышкой смазки, выдавив вязкую жидкость на пальцы, распространяет по игрушке и уже в следующее мгновение погружает в себя под томный вздох. Феликс делает все, что вообще возможно, лишь бы Хенджин все видел. А Хенджин видит и уже не в состоянии подобрать слюни и слова. Только и делает, что хлопает глазами и еле сдерживает себя, чтобы не залезть под штаны. Сам себя мучает. – Хен, я уже близко, – сквозь стоны говорит Ли, пока рука все быстрее и сильнее двигает игрушку, с каждым разом толкает все глубже и глубже. – Блять… Хенджин приспускает штаны и, обняв возбуждение, прикрывает глаза всего на секунду. Феликс смотрит на любимый член и воображает, как же Хенджин вбивается в него, пока дарит дымчатые поцелуи и не дает отпускать из руки зажигалку. Феликс кончает ярко и густо. Хенджин ничего не говорит, пока сам догоняет свое удовольствие и перешагивает через невообразимый оргазм. Удовольствие растекается по всему телу, и он видит, как Феликс находится в таком же состоянии. Ноги, как и всегда, мелко трясутся, и это, кажется, сводит Хенджина с ума, ведь это так мило и красиво. Весь Феликс такой… – Хен… это было не то, – слышится осевший голос, и только в этот момент Хван перестает думать. – Я хочу тебя, не игрушку. Мне нравится твой член, а не эта штука. – А я? – Что? – Я тебе нравлюсь, Феликс? – Хенджин не дышит, пока наблюдает за эмоциями на лице Феликса. Ли встает со своего места и, надев майку, в полной тишине шагает к Хенджину. – Я… хен… – Феликс собирает все мысли и садится рядом, – никто… слышишь, никто не дает мне почувствовать себя таким особенным, как это делаешь ты каждый день, – Хенджин смотрит, как слезы катятся по щекам. – Когда именно ты со мной, я чувствую себя самим собой, я чувствую себя живым, понимаешь? – Феликс… – Поэтому, да… ты мне нравишься, хен… – Феликс каменеет, пока чужие руки касаются его ледяных пальцев. – Я… Мне кажется, что ты мне не только нравишься, я… я тебя люблю?