Он поклялся мне

Джейк впервые оставался на ночную службу. Он был ещё молодым служителем церкви, поэтому такую работу ему долго не доверяли. Однако этот момент всё-таки настал. Ворота церкви с грохотом закрылись, когда остальные работники покинули священное место, оставляя молодого послушника одного. Шим был сиротой, которого растили при церкви. Он с самого детства находился в окружении священнослужителей, запаха ладана и множества людей, что проливали море слез в этих стенах. Как бы сильно он ни хотел, ему пришлось принять веру в Бога. Он искренне верил, что где-то там Он есть и что Он следит за мальчиком. В уже более осознанном возрасте Джейк принял всего себя и нашёл свой метод искупления грехов. Только так он чувствовал, как его грешная душа очищалась, тело приобретало легкость, а разум и мысли становились белыми, как первые подснежники после оттепели. Джеюн прошёлся по всем трём залам, проверяя не пришёл ли кто-то, а после скрылся из видимой части зала. Парень спешил, он не мог дождаться момента, когда падёт к иконе и сможет очиститься. Церковь, которая его вырастила, стояла уже много веков, поэтому кроме надземной части она имела ещё множество туннелей, подсобных помещений, залов для собраний под землей. Раньше эта комната использовалась оккультистами: множество лавок, а на маленькой сцене красовался в полный рост золотой крест с распятым Иисусом, что под освещением масляных ламп изящно поблёскивал. Джейк поставил лампу у креста и оглядел помещение, его взгляд тут же зацепился за рисунок иконы, находившейся на перекрёсте стен и потолка. Она символизировала, что Он смотрит на всех и видит. Послушник упал у сцены и прикрыл глаза, начиная медленно стягивать с себя одежду. Только полностью обнажившись, он вздохнул полной грудью. С оголением тела он оголил и свою душу, ему было абсолютно нечего скрывать. Шим вытащил из лампы свечу и поднёс к груди. С уст тихим шёпотом, что отражался эхом средь каменных стен, слетала молитва. Капельки раскалённого воска капали на грудь и бёдра, заставляя парня вздрагивать и с тем самым ощущать накатывающееся удовлетворение. Все люди грешники, от того должны мучаться всю жизнь. Так его учили с детства, только вот никто из его поручителей не думал, во что это выльется. В помещении было холодно, от многолетних камней так и сквозило холодом, из-за чего от каждой горячей капли тело накрывало жаром. Контраст температур заставал мышцы всё время быть в напряжении и расслаблении одновременно. Со звуками мольбы из рта врывались редкие стоны, а член уже долгое время изнывал от тянувшийся мучений и нуждался в скорейшей разрядке, только вот прикасаться к себе было одним из худших смертных грехов. Среди звуков молитв и сладких, тихих стонов раздался глухой кашель, который сразу же привлёк к себе внимание. Шим съёжился и тут же потушил свечу, погружая комнату во мрак, тем самым скрывая своё тело от лишних глаз. ─ Извините, что потревожил вас, ─ мужчина во тьме стоял неприлично близко, однако разглядеть его совсем не удавалось, ─ хотел исповедоваться, но никого не нашёл, ─ томный, бархатный голос был слишком спокоен, словно он не застукал послушника в неприглядном виде. ─ Это мне стоит извиняться, можете вернуться в зал, я подойду, ─ голос Джейка дрожал, он пытался надеть рясу обратно, но незнакомец взял его за руку. ─ Так зачем же нам подниматься, если очиститься можно и здесь? ─ посетитель присел на корточки прямо перед Джеюном, и их взгляды встретились, ─ вы ведь этим уже занимаетесь. Тон на последней фразе изменился, отчего священнослужитель съёжился, а по телу пробежал холодок. Тёмные глаза окутала беспроглядная тьма, оставляя только ощущение опасности. Шим задыхался, ему хотелось убежать и спрятаться, лишь бы никогда больше не встречаться с ним, но он мог только наблюдать за тем, как парень садится рядом с ним на колени, а его взгляд устремился на крест. ─ Матушка при жизни дала мне имя Ситри, только вот оно никому не нравилось. Говорили, буду нести беды и ужас, ─ парень не отрывал взгляда от золотой скульптуры, казалось, что он всё отчётливо видит в темени, ─ сейчас же все меня знают, как Сонхун, это имя мне и правда подходит лучше. ─ Хорошо, раскайся же в своих грехах, Сонхун, Господь Бог услышит тебя и простит, ─ Джейк старался говорить уверенно, но голос его выдавал, трясущимися руками он поспешно пытался натянуть мантию, выходило плохо. ─ Боже, ─ протянул Сонхун и замолчал на несколько секунд, словно пробуя первое произнесённое слово на вкус, ─ Я очень много и долго грешил. Я убивал, воровал, врал, осквернял вас, но самое главное этой ночью я увидел, как раб твой божий искуплял грехи свои нагим и захотел я твоего раба, клянусь, я покаюсь ещё раз после того, как облегчу тягостную и нестерпимую ношу его. Тело Джейка сковал страх, дрожь разошлась по каждому миллиметру кожи от услышанного. Послушник попятился вбок, выжидая момента, когда сможет сбежать, но ледяная рука ухватилась за его лодыжку. Во мраке сверкнул блеск алых глаз на мгновенье, прежде чем комната погрузилась в тишину. Было слышно только тяжёлое, прерывистое дыхание священнослужителя. Он оглядывался по сторонам в попытках увидеть, куда же делся странный посетитель, однако Сонхун нашёл его гораздо раньше. Шершавые, холодные ладони легли на оголённую грудь Джеюна, от чего тот вздрогнул и задержал дыхание. Пальцы же свободно гуляли по телу, огибая слабовыраженные мышцы, проходились по выпирающим рёбрам, пока парень под ним только и мог, что дрожать. ─ Надеюсь, Господь и правда сможет простить нас за то, что произойдёт в этой комнате, ─ после этих слов Сонхун припал к шее, кусая, а после зализывая образовавшиеся кровоточащие ранки. Шим готов был рыдать от безвыходности ситуации. Как бы сильно он ни хотел сейчас оттолкнуть незнакомца, он осознавал своё положение. Лодыжка после его хватки до сих пор ныла так, что ступить на эту ногу казалось нереальным. Он был слишком слаб, дабы сопротивляться. Всё, что он мог делать, это надеяться, что всё пройдёт быстро и в конце он останется жив. Энергетика от Сонхуна и правда была зловещая, воздух сгущался, а на плечах чувствовался осадок, словно тело сковало цепями, а жизнь висела на волоске. ─ Ты был намного громче, пока я тебя не потревожил, ─ Ситри медленно, нежно спустил руку на паховую область, прежде чем резко и с силой схватить член. Сжимая его через легкую чёрную ткань, он упивался пугливой мордашкой, которая так и противилась всему, что происходило с ним, ─ может, тогда закончишь начатое? Сонхун сдёрнул лишнюю ткань с Джейка и поднялся на ноги. Свеча, что наполовину уже была расплавлена, вновь зажглась ярким пламенем, озаряя мрачное помещение. Служитель церкви явно не понимал, что от него хотят, ему хотелось только скрыться и забыть всё, как страшный сон, однако надменный взгляд, человека, который протягивал ему свечку, заставлял подчиниться и выполнить любой приказ. Шим дрожащими пальцами схватился за источник света и принял молитвенную позу, усаживаясь на пятки и обращая всё своё внимание на Бога. Неразборчивое шептание слетало с его уст под размеренные шаги гостя. Он уже и не знал, чему молиться, в чём раскаиваться. Слова смешивались в несуразную кашу, а мысли всё никак не могли сосредоточиться на чём-то одном. Даже капающий воск не помогал сознанию прийти в трезвое состояние. Тело было напряжено, а вместе с ним и член, что подёргивался каждый раз, когда в голове помелькала мысль, что за ним наблюдал сейчас не только Всевышний. Ситри же оглядывал помещение, пропитанное целой историей, он оглядывал каждый кирпич, изредка обращая внимание на свою жертву. Однако пришёл он всё же с некой целью. Как у самого настоящего дьявола задачей и развлечением на всю его мучительную жизнь было осквернение Бога. Он питался от этого, каждый грех людишек прибавлял ему мощи. Так, со стены, увешенной разной атрибутикой, пропал крест, а улыбка на лице стала похожа на уродливый оскал. ─ Почему же твой Господь не спасает тебя, ты же такой хороший, чистый. Почему он позволяет такому грязному животному прикасаться к тебе? ─ Сонхун подошёл сзади и мягкой кистью, еле касаясь, провёл пальцем по позвоночнику, останавливаясь на ягодичной ложбинке, ─ Да потому что ему всегда было плевать на людей. Он схватил парня за ягодицу и приподнял зад вверх. Шим вскрикнул, не то от неожиданности, не то от резкого движения, в результате которого слишком сильно прижался к огню, оставляя лёгкий ожог на груди. Джеюн соврал бы сам себе, если бы сказал, что не понимал, к чему всё шло. Самый наихудший сценарий разворачивался сейчас наяву. Видимо, это и была расправа за все совершённые грехи, видимо, так покровитель решил наказать своего послушника. Он сравнивал себя с Иисусом, которому пришлось просто принять свои пытки и распятие. Почему же Сын Божий на грани смерти донёс собственный крест на гору, а Шим не вытерпел слабого надругательства над собой. Так и происходит в этом жестоком мире, каждому приходится страдать за свои принятые решения в жизни. Он сжался, когда почувствовал чужие прикосновения у себя на промежности. Ловкие, тонкие пальцы медленно ласкали чувствительные мышцы, заставляя парня тихо вздыхать. Ситри второй рукой схватил капну чужих волос и потянул на себя, заставляя парня неудобно согнуться. Он осмотрел личико, задерживая взгляд на стеклянных глазах, что так и молили о прекращении всего происходящего, однако в душе Сонхуна это только разогревало интерес. Резким движением он впечатался в сухие чужие губы, вместе с тем проникая одним пальцем в горячее нутро. Жар пронёсся по телу, как только дьявол уловил чужой стон. Это был напористый поцелуй, где не было места нежности, только животная страсть. Из уст в уста он передавал сладкий воздух, который ласкал горло и щекотал все внутренности, а разум притуплялся. Пошлые звуки, совсем не вписывающиеся в антураж комнаты, отражались от голых стен, создавая эхо. Самый лучший эффект был, когда Пак подключил второй палец. Он то и дело растягивал тугое кольцо или резко вгонял пальцы на всю длину, тем самым вызывая в теле Джейка дрожь и неимоверную жадность в поцелуе. Сонхун из последних сил сдерживал себя, лишь бы не нагнуть этого бедолагу в ту же секунду. Только когда их поцелуй был прерван, он увидел, как сильно чужие губы были искусаны, маленькие раны тут же начали кровоточить, придавая коже алый оттенок, который был только к лицу этому щенку. Да, именно с щенком стал ассоциировать его дьявол. Пак одним движением развязал пояс на брюках, а после спустил своё нижнее белье. Изнывавший член, что томился в нижнем белье, весь был измазан в естественной смазке. Он облегченно выдохнул. Провёл рукой по тонкой кожице и довольно сел на ближайшую лавочку, укладывая свои вещи рядом. Похлопав по бедру, он подозвал к себе щенка. Джеюн пусть медленно и нерешительно, но всё же двинулся вперед. Шершавые ладони нежно утроил его сбоку, заставляя сохранять позу собачки. Безмолвно, лишь по одному маху головы, послушник понял своё задание. Его разум был окутан кромешной тьмой, куда был закрыт путь нормам морали, и лишний раз он не задумывался над происходящим. Лишь несколько секунд он всматривался на стоящий перед ним член, а после кончиком языка провёл по горячей коже. На головке оставались смазанные поцелуи, а лишь от горячего дыхания каждая венка набухала всё сильнее. Сонхун тяжело сглотнул, наблюдая сверху вниз, как неумелый молодой парень пытался принести ему удовольствие. Он только наблюдал, не мешая щенку набраться в таких делах опыта, тем временем его рука вновь возвратилась к анусу. Колечко мышц так и пульсировало, моля о том, чтобы пустоту внутри заполнили, а Ситри дважды просить не нужно. Из кучи вещей он достал злосчастный крест. Он прервал Джейка, уложив большой палец на нижний ряд зубов, заставляя парня раскрыть рот шире, а после погрузил низ креста в полость. Взгляд Джеюна был словно в тумане, он покорно обсосал дерево, огранённое сталью, пока инородный предмет не достают у него изо рта, а после вновь припал к члену, нежно обхватывая его губками и потихоньку начиная посасывать. Сонхун чувствовал, как тело расцветало с новой силой, он плавился от каждого движения священнослужителя. Пальцы только крепче обхватывали крест, прежде чем подставить его к анусу. Шим громко выдохнул и выгнулся в спине, когда почувствовал холодный металл у себя на коже. А после от голых стен отлетел протяжный крик: нежную девственную кожу резким движением пронзил крест. Тонкие, еле ощутимые капельки крови стекали по бедрам, и от каждого нового толчка струйки только увеличивались. Однако Шим получал удовольствие от этого. Каждый новый толчок отзывался в и без того набухший член, который был готов выпустить всю накопившуюся сперму лишь от одного прикосновения к нему. Сонхун прекрасно это замечал, поэтому каждый новый рывок был изощрённее прошлого. Он вгонял крест до предела, а после крутил его внутри, разрывая слизистую оболочку, или наклонял его под углом, долбясь в одну точку. От каждого такого действия сладкие, алые губы сильнее вжимались в член, а упругие щёки создавали вакуум. Пак не мог больше терпеть. Он схватил послушника за затылок и надавил так, что маленький острый нос оказывался возле паха, а звуки хрипоты и попытки откашляться проносились по органу дрожью, заставляя дьявола выдохнуть полной грудью. Зафиксировав голову в одном положении, он резкими движениями бёдер начал долбиться в узкое горло, не замечая, как вторая рука начала двигаться с такой же скоростью, разрывая на своём пути всё, что мешалось и цеплялось. Непривычно громкий стон, похожий на крик с помехами, накрыл уши Сонхуна. Дрожащее, хрупкое тело извивалось в его руках, ноги свело до такой степени, что Джейк не мог удержать равновесие, а грудь сжималась так сильно, что вдох приравнивался к вдыханию миллионов иголок. Дьявол вытащил свой член и быстрыми надрачивающими движениями стимулировал выход спермы на заплаканное лицо. Щенячьи глаза были чуть приоткрыты, из-за чего его вид стал ещё сексуальней. Он в последний раз всмотрелся в затуманенный взгляд, пытаясь запомнить эту картину в деталях на долгое время, а после отшвырнул использованное тело на бетонный пол, словно не любовался этим человеком с момента их встречи. Сейчас для него это был лишь кусок мяса, измазанный кровью и семенем. Хищник никогда не испытывает привязанность к жертве. Напоследок он оставил лишь лёгкость дыхания, трезвость ума и звук размеренных шагов, что с каждой секундой отдалялись. Но нужно ли всё это осквернённому телу, из которого даже не удосужились достать инородный предмет?..