самодур, но до чего же очаровательный
19 мая 2024 г. в 01:21
Чонгук никогда не спрашивал, зачем Чимин идет на такие авантюры. Он молча выполнял приказы. Нужно нанять гримёров — он нанимал, нужно достать мет у мелких наркодилеров — и именно у мелких — он доставал. Чимин притворялся копом, носил специальную форму, под одеждой прятался настоящий бронежилет, он цеплял фальшивые офицерские значки, "погоны", беспредельничал на дорогах, сидя за рулем фальшивой полицейской машины, перехватывал вызовы, использовал жуткий слэнг в речи. Чонгук сидел на переднем пассажирском, молча внимал, контролировал ситуацию, но никогда не лез, куда не просят. Когда он впервые попросил Чимина хотя бы немного снизить скорость, то получил в ответ:
— Да не ссы, прорвемся! Ну чо ты как баба?!
С тех пор Чонгук предпочитал отмалчиваться, чтобы не слышать подобных слов. Чимину не идёт так выражаться. Куда больше ему подходит выступать на важных мероприятиях, проводить мастер-классы, вести дела в сферах, где выражаются официально. Но важные мероприятия... кому они вообще важны? Да к чёрту! Выражение тоже принадлежит Чимину — это было в тот день, когда он впервые покурил мет, сжимая ладонями бока незнакомки, сидящей у него на коленях. Тогда у Чимина с ней ничего не вышло — он ввязался в пьяную драку и получил по яйцам. Отлёживался дома два дня, а потом вызвал нарколога на дом, драматизировал, что стал наркоманом, что у него ломка и выворачивает суставы. Нарколог в свою очередь вызвал психиатра. И когда психиатр чуть не написал в медицинскую книжку красивое "шизофрения", Чимин вдруг взял себя в руки и послал этих некомпетентных людей в халатах куда подальше. На вопрос "Почему люди такие идиоты?" Чонгук лишь молча пожал плечами и проводил находчивых врачей до выхода. К слову, это Чонгук их и подговорил поставить Чимину сомнительный диагноз, чтобы тот больше не смел играть с представителями такой важной профессии.
— Так, сейчас я перехватываю вызов и мы едем разбираться в бытовой ссоре, — оповестил Чимин, всматриваясь в дорогу и прикидывая в уме, как бы ещё нарушить правила дорожного движения. Чонгук ничего не ответил, просто кивнул. Чимин обеспокоенно посмотрел на него, будто бы удивляясь отсутствию яркой реакции на его слова. Но через секунду его уже занимала езда наперегонки с джипом, который норовил вот-вот его подрезать. Водитель джипа показал "копу" средний палец, чем окончательно его зажёг. — Ну ты щас получишь, с-сука! И неважно, что я при исполнении...
Гонку Чимин выиграл, чудом не попав в аварию. Чонгук вовремя среагировал и вырулил хиленькую "патрульку" в безопасное место. Чимин же радовался победе, как маленький ребёнок.
— Ну ты видел, как я его, а? Я вполне мог бы стать профессиональным гонщиком!
В ответ опять не последовало ничего. Телохранители — не друзья, им нельзя отвлекаться. Друзей у Чимина не было, да и не хотелось заводить. Но желание повеселиться с кем-нибудь на пару было. Кандидатов на "пару" было немного — подходил только Чонгук. Потому что молчаливый, потому что не перекрывает своим характером его. Не старается переплюнуть, быть более заметным. Даже наоборот. Чимин не помнит, слышал ли он от Чонгука больше пяти предложений за раз. Это интриговало. Неужели никогда не прорывает? Чимин без болтовни не мог жить и дня. Даже если не с кем болтать — он завязывал беседы с самим собой, умудрялся спорить и выигрывать в спорах. Иногда казалось, что у него и правда шизофрения.
Приехали в дом на окраине города, чтобы разрулить бытовую ссору, а уехали с Чимином, снова получившим по яйцам, которого Чонгук нёс на руках. Телохранитель сел за руль, предварительно положив объект охраны на заднее сиденье, схватился за руль и... громко расхохотался. Впервые при Чимине. Это больше было похоже на истерику. Гогот. Постепенно смех стал переходить в звуки, которые издает гиена. Да, Чонгук гиенил, пока Чимин корчился, держась за причинное место и поскуливая от боли. Ссорились две женщины — ссорились из-за мужика. А Чимин просто попал под горячую... ногу. Миссия провалена с треском, но на этот раз Чимин врачам не звонил. Чтобы хоть как-то отомстить телохранителю за насмешки, когда он был в этом "тяжёлом" положении, он издевался над Чонгуком. Посылал его за чаем в другой конец города, прикидывался больным, отправлял Чонгуку текстовые сообщения с глупостями, а потом делал вид, будто такого не было. На предъявление доказательств отмахивался тем, что его якобы подставили. Прекратил измываться он только тогда, когда увидел, как Чонгук чуть не падал от усталости. Из чувства стыда дал ему два дня форы. Но Чонгук никуда не делся. Это хорошо, подумал Чимин перед тем, как отключиться.
Через неделю Чимин снова стал ходить на работу. Свою, нормальную. Вообще-то бизнес его процветал, денег было море, дом постепенно превращался в свалку антикварных вещей, купленным на аукционах по заоблачным ценам, и чем больше таких вещей появлялось, тем сильнее становилась скука. Наваливалась неизвестно откуда взявшаяся усталость. Хотелось чего-нибудь поострее. Поинтереснее. Поэтому Чимин и выбирал абсолютно сумасшедшие авантюры. Так он развлекался. Чонгук видел всё это и ни разу не упрекнул. Только однажды, когда Чимину взбрело в голову попробовать стать мальчиком по вызову, Чонгук удалил из памяти всех телефонов номера агентств, продающих сексуальные услуги привлекательных молодых людей заскучавшим домохозяйкам с миллионами запросов. Он сказал Чимину:
— Вас с вашим потенциалом на стольких дам не хватит.
И это вообще-то было правдой. Чимина бы не хватило. Так сложилось физиологически.
На этот раз Чимин вдохновился рассказами своих "друзей" по работе о том, как живут обычные люди. Смеялся про себя, слушая, как ужасно живется бюджетникам. Он считал это вполне терпимым. Проверял. А вот каково живется бомжам... это Чимин и решил проверить на этот раз. Никакого грима не требовалось. Чимин даже не взял Чонгука с собой, заведомо зная, что он всегда на шаг впереди. Если что — спасёт. Проехался на метро в час пик. Вспотел как собака, ощущал себя рыбой в консервной банке, его едва не стошнило изысканным обедом. Пару раз он даже был облапан. Выходил на разных станциях не менее пяти раз, а потом опять запрыгивал в вагон и жарился со всеми. Пока ждал прибытия поезда, валялся в оборванных шмотках прямо на земле. Пыль на теле смешивалась с потом, Чимин становился всё более похожим на человека без определенного места жительства. Как удивительно быстро грязь меняет людей. Чимин сидел в переходах, пел песни своим ангельским голосом, получал за это гроши. Ходил по помойкам, собирал пластик, сдавал его. Покупал самый дешёвый хлеб и ел немытыми руками. Мочился в кустах. Спал в подвалах. Никто из знакомых не узнал бы его даже при желании. Чимин стал пахнуть. Ужасно пахнуть. В общественном транспорте люди сторонились его, будто перед ними был кусок дерьма, только мух, летающих вокруг, не хватало. А Чимин всё ждал — когда же Чонгук спохватится?.. Когда ему будет угрожать опасность? Но ведь Чимин рисковал умереть с голоду... или от кишечной инфекции, он ведь неисправимый ипохондрик. В итоге он поступил так, как делал всегда, когда хотелось участия Чонгука — полез в драку. Где снова получил. Не по яйцам, но ему дали такой втык, что он потерял сознание.
Очнулся он в своей машине. Опять на задних пассажирских. Чонгук заботливо расстелил клеёнку. Наверное, чтобы не пачкать салон. Чимин, проморгавшись, огляделся. Увидел плотные перчатки. Ароматизаторы. Чонгук не морщился, вёл машину с бесстрастным выражением лица. Но что-то в нем подсказывало, что реакция далека от восторга. Очень далека. Учитывая, как его телохранитель чувствителен к запахам. А Чимин улыбнулся — Чонгук всё же спас его. Сегодняшний "бомж" никогда не анализировал своё отношение к телохранителю. Он просто знал, что Чонгук ему нравится и этого было достаточно.
Прибыв домой, Чимин с удовольствием вдохнул: соскучился. Неожиданно для себя он обнял Чонгука. Под толстым слоем одежды чувствовалась твёрдость мышц. Даже не твёрдость, напряжённость. Готовность вступить в бой в любое время суток. Чимин понюхал идеально выглаженный пиджак, сжал его в складки на спине, не желая отпускать. По Чонгуку он тоже скучал. Сколько его не было дома? Неделю? Две? После такой жизни вернуться в свой настоящий дом — счастье. Чонгук с силой отцепил Чимина от себя. Им правило отвращение к грязи, запаху, нечистоплотности. Поборов это чувство, он поднял объект охраны на руки и первым делом понёс в ванную. Мыть. Мыться. Раздел, выкинул одежду в большой мешок для мусора и выставил за дверь, затолкал Чимина под душ, вручил мочалку, хозяйственное мыло и взглядом велел начать отмываться. Чимин стоял с безучастным выражением лица и правда ничего не предпринимал. Чонгук вздохнул. Снял запачканную одежду с себя, залез к Чимину под горячий душ. В скором времени Чимин был чист и свеж, как младенец. Зубы он почистил самостоятельно, пока Чонгук намывал себя. Подождал, пока телохранитель закончит. Позволил завернуть себя, благоухающего гелем для душа, в полотенце и донести до кровати. Наконец он сам проявил инициативу: утянул Чонгука к себе на простыни. Без слов. Этой ночью секса не случилось, но были поцелуи. Этакое молчаливое признание в симпатии. И разговоры. Много разговоров.
Чимин рассказал, зачем ему нужны эти странные эксперименты. Чонгук не спрашивал, но не мог отрицать, что слушать Чимина было интересно. Весь этот авантюризм нужен для того, чтобы вновь начать ценить то, что есть. Относиться к хорошим условиям жизни с благодарностью. Не привыкать ко всему готовому. Ведь жизнь — штука непредсказуемая. Никто не знает, что случится завтра... Это Чимин увидел на примере своих родителей в далёком детстве. И умел выживать и обеспечивать себя в любой ситуации.
На этой неделе Чимин — успешный бизнесмен с безупречной репутацией, на следующей он бомжует на одной из главных улиц Сеула. У него есть телохранитель, прекрасно справляющийся со своими обязанностями, а думать и анализировать поведение Чимина ему не положено. У телохранителя есть имя — Чонгук, и Чимин его очень любит. И имя, и самого Чонгука. Теперь же они спят каждую ночь вместе. Рядом с телохранителем можно расслабиться, перестать думать о работе и рефлексировать. И это Чимину тоже очень нравится.