Und sie sagen, ich bin verrückt

— Оборотное зелье. — Поднеся бутылек к носу, Снейп моментально сумел определить, что за жидкость скрывалась в нем на протяжении всего учебного года, и бросил на Поттера неприязненный взгляд. Словно он был недоволен тем, что это не он таскал у него ингредиенты для зелья. — Теперь мы знаем, кто у вас воровал, Северус, — добавил очевидный вывод Дамблдор. Барти всегда терпеть не мог этого старого колдуна, а сейчас любая сказанная им фраза вызывала зуд по всему телу. — Сейчас мы тебе поможем! — крикнул он Аластору, несколько месяцев просидевшему в сундуке и чудом не сошедшему с ума. Все четверо, вместе с Минервой, обернулись к лже-Грюму и уставились на него, ожидая превращения. Под ужасные звуки смещающихся суставов и натягивающейся на новые мышцы кожу, сопровождающие возвращение волшебника в собственное тело, и ругательства происходили такие же малоприятные на вид, как и по ощущениям, метаморфозы с его внешностью. Туловище крупно задрожало, руки задергались, как у заядлого алкоголика, пальцы выпрямились и согнулись несколько раз, становясь тоньше, длиннее, изящнее. Лицо исказилось, неестественно вытянулось, осунулось и покрылось глубокими морщинами, губы приоткрылись, являя изменения не только снаружи, но и внутри рта. Лже-Грюм закричал, мотая головой из стороны в сторону, пока его тело продолжало колотить как при страшной лихорадке. Поттер сморщился от отвращения, Дамблдор в шоке и беспокойстве уставился на того, кто еще минуту назад был его товарищем и одним из лучших кандидатов на роль преподавателя ЗОТИ, МакГонагалл встревоженно переводила взгляд на каждого присутствующего по очереди, а Снейп… Лицо Северуса было, как и всегда, омрачено событиями из его прошлого и мало поменялось, даже когда искусственный глаз, собственноручно вырванный из глазницы, с характерным звуком покатился по полу. Словом, все четверо продолжали наблюдать за уже очевидным превращением Аластора Грюма в… Он сидел, опустив голову, не обращая никакого внимания на то, что лицо было мокрым от пота, а волосы неприятно щекотали лоб. От осознания, что ему удалось одурачить магов, считающихся самыми могущественными и великими в тех кругах, которым Барти, разумеется, давно не принадлежал, своим несложным трюком, он самодовольно ухмыльнулся и облизнул пересохшие губы. Поттер наклонился, чтобы получше рассмотреть его лицо, которое, предположительно, было ему знакомо, и этот простой жест так вывел волшебника из себя, что он, зарычав, бросился на него, намереваясь прикончить мальчишку прямо на месте. Однако палочка, ткнувшаяся ему в лицо, немного поумерила его пыл и вернула на место. — Барти Крауч-младший, — снова констатировал факт Дамблдор, но на этот раз его фраза не звучала так очевидно глупо. Волшебник услышал в его голосе поражение, и для него это было признанием его великолепных способностей — как магических, так и стратегических. Он почувствовал себя настоящим героем и с гордостью вздернул подбородок, умудряясь даже находясь в сидячем положении смотреть на него сверху вниз. — Я покажу тебе свою руку, если ты покажешь свою. — Не обращая внимания на тычущую в него палочку Снейпа, Барти закатал левый рукав своей куртки до самого локтя, гордо демонстрируя присутствующим украшающую его предплечье ярко-черную, будто только что нанесенную метку Темного Лорда. Змея, обвитая вокруг черепа, задвигалась, сообщая о том, что метка активирована, а значит, тот, кто нанес ее на кожу, снова жив. Дамблдор среагировал на удивление скоро. Схватив Поттера под руку, он подтолкнул его к Барти, заставляя сделать то же самое. — Дай руку, Гарри, — потребовал директор, и тот, морщась от боли, протянул Краучу правую. Из глубокого пореза, ведущего от локтя до запястья, сочилась густая алая кровь. Она запеклась по краям раны, приобретя темный, почти что черный оттенок, а внутри все еще была живой, теплой и такой… сладкой. Высунув язык и продолжая держать руку меткой вверх, Барти издал безумный смешок. — Вы ведь знаете, что это значит? Он вернулся. Лорд Волдеморт вернулся! — уже громче повторил он, сам едва веря в свои слова и осознавая, что это все правда благодаря ему. Одному лишь ему. Кончик языка скользнул по верхней губе. Он знал, что это значит. Теперь, когда его личность раскрыта, а Волдеморт вновь обрел свою силу, его ждет Азкабан, унизительный суд и поцелуй дементора. Он знал. Но он знал это с самого начала. Он знал, на что идет, зачем соглашается на задание, и при любом его исходе его ждет смерть. Однако предать своего хозяина и господина он просто не мог, а значит, выбрал смерть от дементоров. Стоило ему только подумать о том, что для него это, должно быть, конец, как в кабинет через разрушенный проход, еще недавно бывший крепкой железной дверью, влетела темная фигура в черно-красном плаще. Она пролетела между профессорами со сверхзвуковой скоростью, и оставила гору из трех тел с прокушенными шеями, из которых брызгала кровь. Этот отвлекающий маневр дал Барти возможность вытащить палочку из внутреннего кармана и направить ее перед собой в качестве единственной, а потому лучшей, защиты. Следующее нападение было совершено на Поттера, по-прежнему стоящего с оголенной рукой. Очкарик поздно сообразил, что нужно убираться отсюда как можно скорее и звать на помощь, и тем самым дал фигуре преимущество над ним. Окровавленные зубы и горящие адским пламенем глаза — все, что успел заметить Барти, прежде чем крепко зажмуриться и запустить заклинанием наугад. — Почему так долго? — вскричал он, когда понял, что свободен, все в комнате мертвы, а загадочный спаситель все еще находится здесь и намерен вытащить его отсюда. Волшебник вскочил на ноги, пряча палочку обратно, и подошел к фигуре, все еще закутанной в плащ. — Это было феерично, — от души похвалил он, поправляя на себе костюм Грюма и мечтая поскорее от него избавиться. — Хоть и не понимаю, зачем ты всех покусал, когда можно было просто оглушить. Или ты забыл заклинание? Впрочем, не важно. Ты придумал, как нам отсюда выбраться? Эй, не молчи, покажи лицо! Я с тобой разговариваю или с твоей спиной… — Так ты выражаешь свою благодарность, Барти? Фигура развернулась к нему лицом, и Крауч чуть не закричал от ужаса. Перед ним стоял не один из его друзей-Пожирателей, а молодой статный мужчина, и аристократично бледное лицо, обрамленное шикарной шевелюрой цвета воронова крыла, было ему совершенно незнакомо. Он медленно наклонил голову и снял с нее капюшон, демонстрируя Барти все изящество своих движений и заодно симпатичный пучок, в который частично были собраны волосы на затылке. — Ты кто такой? — с презрением выкрикнул темный маг. — И где Хвост? Малфой? Долохов? Хоть кто-нибудь из тех, кто должен был меня отсюда вытащить?! — Т-ш-ш, — на удивление спокойно произнес мужчина, аккуратно касаясь струйки чужой крови в уголке губ и пробуя ее на вкус. Барти жадно сглотнул. Он не пил уже несколько часов, не считая Оборотного зелья, — но его вкус был так премерзок, что считать его вовсе не стоило. — Они не придут за тобой, — наблюдая за Барти, ошарашил его незнакомец. Крауч неверяще усмехнулся. — С чего это ты взял? У нас был уговор с Питером — я выполняю задание, он вызволяет меня и доставляет прямиком к Волдеморту… Мужчина зацокал языком и покачал головой. — Как нехорошо врать своим друзьям. А ты слишком доверчив и наивен, Барти. — Да хватит уже называть меня по имени! Лучше назови свое, — вспылил волшебник. — А еще лучше объясни, что здесь вообще происходит! Спаситель сделал шаг навстречу, не сводя внимательного взгляда со своего визави. — Аро Вольтури, к твоим услугам. — Он слегка наклонил голову в знак уважения и протянул Барти ладонь. Тот недоверчиво покосился на нее, но обхватил ее пальцами. В ту же секунду мужчина отбросил его к каменной стене, возле которой он все это время стоял, и навалился на него всем весом. — Ничего не могу с собой поделать, так захотелось прочесть твои мысли. Барти нахмурился. — М-мои мысли? О чем ты говоришь? Ты владеешь Окклюменцией? — О, малыш Барти, — снисходительно улыбнулся Аро Вольтури, едва прикасаясь к горячему лицу. — Ты недооценил меня. Я не волшебник, дорогой. Я вампир. Глаза полезли на лоб, сердце застучало в груди — нет, в горле, — а виски неприятно запульсировали. — Вампир? Черт, я должен был догадаться, — прошептал он, глядя через плечо Аро на четыре окровавленных трупа, брошенных ими. — И что тебе от меня нужно? — Я всего лишь хотел спасти тебя. И предупредить. — Предупредить? О чем? Да что это вообще значит? Раздраженный, Барти попытался оттолкнуть от себя Аро, но вампир оказался куда сильнее, чем выглядел. Его лицо находилось в паре дюймов от его собственного, и дыхание обжигало кожу. Барти не мог понять, хочет ли он обнюхать его, укусить его, съесть его или… — Твои друзья тебе вовсе не друзья, Барти. Они даже не знают, что ты находишься здесь, и не узнают, пока ты не погибнешь. Твой поступок заслуживает уважения и огласки, а они недостойны даже знать тебя. Не может этого быть! Пока волшебник, грозно скалясь, обдумывал сказанное, Аро слегка ослабил хватку, позволяя ему выхватить палочку, наставляя ее на своего спасителя. — Отойди от меня! — Ты доверился не тем людям, Барти, — подняв руки перед собой в примирительном жесте, продолжил Аро. — Они не будут ни почитать, ни вспоминать тебя. Уж я-то знаю. — Да что ты можешь знать! — Рука Барти дрогнула, и он перехватил запястье другой, держа вампира под прицелом. — О, я многое знаю. Я давно наблюдал за тобой — примерно со дня твоего рождения — и знаю в точности, что ты сейчас мне скажешь. Мы, вампиры, обладаем огромной силой, безграничной, способной подчинить себе весь мир смертных, и у каждого из нас есть свой дар. К примеру, я могу читать мысли и воспоминания одним прикосновением. Так я прочел твои. Ты ведь хочешь править миром, Барти? — Я хочу оставаться верен своему Лорду! — возразил тот, но голос его предательски дрогнул. Аро соединил пальцы и чуть наклонил голову вбок. — Не надо обманывать себя, дорогой. Тебе не нужен Лорд, не нужны друзья. Тебе нужны соратники и… семья. Семья, которой у тебя никогда не было. Семья, которую, как ты думал, обрел в Пожирателях. Семья, которую я — мы — можем тебе дать. Видя, что Барти колеблется и его вера в того, кому он так долго прислуживал, постепенно рушится, Аро продолжил, протягивая одну руку ему: — Идем с нами. У тебя тоже есть удивительный дар, и мы поможем тебе его раскрыть. Тебе нечего бояться. Мы защитим тебя, как защищаем каждого в нашем клане. Будет огромным упущением позволить такому великолепному дару пропасть. Маг прикинул, что его ждет после того, как он покинет эти стены: суд, смерть, слава. Слава после смерти — неужели это не отвратительно? Кому нужна такая слава, которая достается посмертно и уже никакой пользы умершему не приносит? И что было бы с ним, если бы Аро не спас его сегодня? Почему он вообще предлагает сбежать? Что предлагает взамен? — Чего ты хочешь? Ты ведь не просто так меня спас. Я могу отказаться и буду свободен? — Все так, — подтвердил Аро. — Я зову тебя с собой и очень настаиваю, но все же не заставляю. Я бы очень хотел, чтобы ты принял свое решение добровольно. — Тогда какая тебе польза от моего спасения? Если я вдруг откажусь, ты убьешь меня? — Ни в коем случае, — выпучив глаза от шока, воскликнул Вольтури. — Твоя жизнь слишком ценная. — Почему я? Почему ты не выбрал кого-нибудь другого? Аро снова приблизился к Барти — так, что кончик палочки уперся ему в грудь. — Потому что мне нужен именно ты. Потому что мы нужны друг другу. Ты можешь дать мне то, что не может никто. Я могу предоставить тебе ту жизнь, о которой ты так долго мечтал. Решай, Барти. Барти скрипнул зубами и облизнул губы, не в силах принять судьбоносное решение. Ему было страшно любопытно, к чему может привести сотрудничество с вампирами, но в то же время он боялся, что случится, когда Волдеморт узнает о предательстве. С другой стороны, он выполнил обещанное — помог Темному Лорду возродиться, а остальное в его планы не входило. Волдеморт знал, что после того, как он поможет ему, его схватят и казнят, и с этим знанием он сознательно отправил своего самого верного слугу на смерть. Осознав, что его предали, им воспользовались и бросили умирать, от безвыходности Барти закричал. Аро коснулся его лица, смахнул проступившие в уголках глаз капли, дотронулся до волос, шеи и отдернул руку, позволяя волшебнику справиться с эмоциями и выбрать для себя правильный путь. Барти вытер глаза рукавом куртки и посмотрел на Аро твердым, прямым, уверенным взглядом. Он опустил палочку. — Что мне нужно делать? — почти обреченно произнес он. Аро хитро улыбнулся, тихо радуясь победе, и пальцем поманил его к себе. Барти повиновался и присел на колено перед телами. — Ты хочешь пить, Барти. Ты мог бы наколдовать себе воды или спуститься к озеру — но это было бы слишком просто для тебя, не так ли? — И что ты предлагаешь? — спросил он, догадываясь, в чем дело. — Ты можешь взять немного у того, кто пил твою кровь на протяжении многих лет. И посмотри — тебе не придется добывать ее самому, всю грязную работу я уже сделал за тебя. — И тогда я… стану вампиром? — осторожно поинтересовался Барти, примеряя на себя новую роль. Аро покачал головой. — Ритуал становления вампиром несколько сложнее, но не волнуйся. Если ты захочешь, я научу тебя всему. — Последнее слово он проговорил по слогам и до того медленно и томно, что у Барти мгновенно потемнело в глазах. Не помня себя от жажды — воды, крови и мести — он сделал глубокий вдох и припал губами к рваной ране на шее Дамблдора. Аро, стоящий все это время подле и восхищенно наблюдающий за рождающимся на его глазах монстром, в легком изумлении приоткрыл рот и терпеливо ждал, пока его ученик насытится. С гордостью глядя на жадно утоляющего жажду волшебника, он вспомнил, как впервые попробовал человеческую кровь и как тяжело было от нее оторваться. Напившись, Барти отстранился от кровавой раны и, не помня себя, развернул к себе волшебника лицом, направляя палочку прямо меж его бровей. Он знал, что тот уже мертв, знал, что ни одно заклятие не умерщвит его еще сильнее, и жалел, что убил его не сам. От осознания собственного бессилия он снова зарыдал, отбрасывая палочку в сторону, и именно в этот момент его схватили за лацканы верхней одежды, поднимая на ноги. Они его совершенно не слушались и ощущались как две макаронины, колени дрожали, а стопы — гудели. Но нечто горячее, коснувшееся сначала его подбородка, затем губ, слизывая ту кровь, что он пил и что, должно быть, осталась на его лице, немного привело его в чувства. — Я дарую тебе вечную жизнь, Барти. Сделаю тебя подобным себе. Слыша слова, доносящиеся до него словно через вакуум, он закрыл глаза и постарался сосредоточиться на внутренних ощущениях. Что было непросто с жаждущим ртом на его губах, просящим, умоляющим, страстным. Не открывая глаз и пытаясь таким образом скрыть свои слезы, предательски выступившие на глазах, Барти приглашающе разомкнул губы. Язык Аро тут же проник между ними. Поцелуй вышел беспорядочным и немного глупым — волшебник только открывал рот, точно выброшенная из воды рыба, а Аро вел его и верил, что оба получают удовольствие. — Посмотри на меня, — шепотом попросил Аро. Барти зажмурился сильнее, отчего слезы только сильнее брызнули из глаз и потекли по щекам. — Ну же, малыш Барти, открой глаза. В груди все сжалось от нежности, с которой вампир относился, прикасался к нему, от обещаний, которым хотелось верить, от его готовности спасти и увести Барти далеко отсюда, где он дарует ему вечную жизнь и будет оберегать от тех, кто рано или поздно придет за ним, — Пожирателей и мракоборцев. Теперь он был врагом для всех. Не в силах противиться вкрадчивому голосу, Крауч повиновался и чуть не простонал от нахлынувших эмоций. — Я знаю, о чем ты думаешь, знаю, чего ты хочешь, — успокаивающе произнес Аро, накрывая губы Барти ладонью. — Тебе не нужно ничего говорить. Я уже все увидел. Барти уронил голову на грудь и затрясся в беззвучном рыдании. Когда Аро положил руку ему на трясущееся плечо, чтобы приободрить, тот оскалился и, дрожа уже от смеха, произнес сквозь стиснутые зубы: — Какие же они все жалкие. Аро понимающе приподнял уголки губ в улыбке и потянулся к волшебнику, намереваясь что-то ответить, как вдруг услышал голоса. Они доносились из коридора, и их владельцы были еще явно далеко от кабинета, но звериный слух и вампирское чутье за многие столетия научили бдительности. — Нужно уходить, — почти безэмоционально предупредил Аро, и в одну секунду оказался у окна. — Разумеется, если ты не хочешь остаться. — Мне нужно будет привыкнуть, — осклабился Барти, завистливо следя за перемещениями вампира. Если однажды он сможет уподобиться Аро, то ему не придется ни бояться, ни скрываться, ни прислуживать. Но служить — к этому он был готов. Только если его хозяином станет Аро Вольтури. Но Аро знал другое решение. — Я должен признаться, — мужчина сделал паузу, — ты напрасно ожидаешь от меня покровительственных действий. Как лидер клана, я могу отдавать приказы и командовать его членами, однако если бы хотел себе слугу, то обратился бы к Калленам. Ты очень преданный — и это твое качество еще не раз пригодится тебе в будущем. Но подчинять себе тебя я точно не стану. Иначе твоему потенциалу точно не раскрыться. Разве только, — нараспев произнес он, — ты сам не захочешь подчиниться мне. — Я… — Барти облизнулся и кашлянул, стараясь скрыть дрожь в голосе от такого непристойного предложения. — Это большая честь для меня. Теперь голоса стали громче, и Крауч тоже услышал их. Метнувшись к телу, напоившему его пару минут назад, он разжал его пальцы, цепко держащие палочку, и забрал ее. Затем, поколебавшись, забрал оружие и у остальных. — Есть небольшая вероятность, что они мне подойдут, — пояснил он Аро, увидев его вопросительный взгляд. В два прыжка оказавшись рядом с Аро, он взмахнул палочкой — той, которую отнял у Грюма и которая за весь год ни разу его не подвела. Мгновение — и прямо у их ног, под балконом, появилась старая потрепанная метла. Несмотря на ее состояние, было видно, что метлу очень любили и берегли, а когда-то давно даже часто пользовались. — Мы на этом полетим? — недоверчиво уточнил Аро, указывая на метлу. Барти фыркнул. — Это, между прочим, самая быстрая метла из всех, что только можно вообразить. Она гораздо быстрее, даже чем… Но договорить он не успел. В комнату вошли двое учеников, и по диком воплю, заполнившему комнату, стало понятно, что тела не помешало бы спрятать. Стоящий за стеной Барти и вцепившийся в него Аро переглянулись. Барти отвел взгляд и облизнул губу. — И все-таки ты спас меня. Дважды за сегодня. Аро издал сумасшедший смешок. — Не думай, что это повторится. Дождавшись, пока комната опустеет и не дожидаясь, пока в нее повалят профессоры и слетятся члены Министерства, Барти прыгнул с балкона вниз, удачно приземляясь на метлу и обхватывая ее ногами, после чего подлетел к своему спасителю, галантно предлагая ему руку. — Как бы ты ни проник сюда, обратно нам только одна дорога. Осторожно вложив руку в ладонь волшебника, Аро шагнул на выступ, а с него — не без помощи Барти — на древко метлы. Охнув, он тотчас обвил сидящего перед ним Барти руками за талию и крепко соединил их в замок. Он старался дышать в унисон с волшебником, мысленно успокаивая себя тем, что он попросту неспособен их угробить, ведь мальчишка всегда хорошо держался на метле. Но удалось ему это далеко не сразу. — А говорят, я сумасшедший, — хмыкнул тот, наблюдая за потугами вампира, который казался таким смертельно-опасным и всемогущим до тех пор, пока не оказался на волшебной метле на расстоянии нескольких сотен футов над землей. Убедившись, что он крепко держится за него и ровно сидит на метле, Барти наклонился вперед, направляя их в сторону Запретного леса. Его жизнь, только начавшаяся, грозилась закончиться слишком рано, теперь обрела смысл и уж точно будет вечной. Он внутренне ликовал от мысли о том, что судьбой ему дан еще один шанс — шанс начать заново и прожить жизнь с чистого листа. От переизбытка чувств он захотел впиться в губы вампира и подарить ему самый страстный поцелуй, непременно получивший бы продолжение. Барти вообразил, что, как только под ногами окажется твердая почва, а они будут в безопасности подальше от этого места, он подчинится своему спасителю и позволит не только опоить себя кровью, но и не будет против, если он оставит на его теле пару кровавых следов. Ну, или может быть, пару десятков. Все эти фантазии, промелькнувшие у Крауча в сознании за считанные секунды, естественно, не укрылись от вампира, который желал всего этого не меньше. — Ты чрезвычайный псих, — приосанившись, подтвердил Аро, и оба разразились самым безумным смехом, который только слышал каждый из них за свою жизнь.