***
[savage garden — to the moon & back]
Мечты. Как часто мы наблюдаем их падение? Разрушение хрустальных замков, что острыми осколками взрываются внутри нас, задевая, раня. Кровоточа после так долго, что кто-то до конца своих дней вовсе не может оправиться, кто-то лечит раны спиртом, кто-то другой, тяжёлой химией. Кто-то же пытается от них бежать, забывая, что раны всегда с собой, внутри. Сону из последних. Глупо, но он надеется, что его осколочные просто заветриет по пути. Сидя на собственном чемодане возле какой-то заправки на трассе из Сиэтла, он закуривает, игнорируя множество знаков «курение на заправке запрещено» в красных треугольниках. Такое следовало бы писать при въезде в Голливуд. Огромными, желательно кровавыми буквами: «въезд запрещён! поберегите нервы». Сону бы задумался, может, пару раз, прежде чем соваться в пасть голодной акулы всего и вся. Но стенать уже было поздно, и он сидел под палящим солнцем, ощущая, как мерзко к влажной от пота спине липнет полосатая рубашка, а жгучие лучи безжалостно поджигают нежную белую кожу голых ног, не скрытых короткими чёрными шортами из плотной джинсы. От них задница, как в парилке, но у Сону в чемодане вещей легче не нашлось, и на прошлой остановке в каком-то грязном мотеле пришлось надевать то, что было и не жаловаться. Впрочем, жаловаться особо тоже было некому. Пока он пускает колечки пересохшими губами, на заправку заезжает пара машин, из которых выходят убитые жарой и жизнью мужчины, чтобы оплатить бензин и прихватить холодной газировки. У Сону в желудке уже одна такая болтается. Тоже по-началу казалось, что канденсат, стекающий со стекла по руке — спасательный, утолит жажду и охладит от жары. Но эффект был недолгий. Как и всё в последний год в жизни Сону. По-началу — эйфория, а чем дальше, тем больше хотелось залезть в петлю из пояса от махрового халата. В итоге, в петлю он так и не влез, храбрости маловато, а вот из Сиэтла умчался первым автостопом. Мечты… Сону обкусывает губы, постукивая пальцами с сигаретой по подбородку. У него ещё год назад их навалом было, когда двери Голливуда только распахнулись перед ним. Если бы он знал, что это были не двери, а беспощадная мышеловка — остался бы в Пусане и пошёл бы работать к матери в продуктовый магазин, закончив жизнь где-то под мостом со шприцом в ноге. Конечно, так закончить он мог и в Голливуде, если бы хватило сил продержаться подольше, но Сону не хватило. Ни сил, ни терпения, ни сдержанности. И, вместо того, чтобы как его новоиспечённые дружки и подружки счастливо скакать на малоприятных, но влиятельных членах, он сбежал. Попробовал, само собой, верить на слово он с детства никому не любил, но сбежал. Потому, что «второстепенная роль друга главной героини в новом сериале» — звучало хорошо. Сценарий, попавший к нему в руки, — выглядел чудесно. Мужчина, зовущий его на пробы в Сиэтл — казался презентабельным и оплатил дорогой ресторан, перелёт и квартиру на время. И Сону поверил, как мог «не»? Квартирой оказался дорогущий отель. Пробами — первый в жизни Сону минет и целая ночь секс утех с ним, как куклой, в главной роли. И, может, там и был какой-то в самом деле сериал, может, и роль для него после этой ночи тоже бы была. Но Сону, очнувшись в номере в одиночестве и с конвертом денег на тумбочке, как мог быстро закинул в чемодан косметичку и мелочи, и бежал, куда глаза глядят. На этом его актёрские приключения в Америке кончились. Начались дорожные. И это даже удивительно, как им, будучи во вполне приличном виде, воспользовался один единственный мудак, а трое мужчин, подвозивших его от города до мотелей и заправок, — даже намёков не делали. Несмотря на длинные и голые ноги, несмотря на открытые и влажные ключицы, несмотря на измождённое лицо и общую слабость. Все, кого он тормозил, только спрашивали, куда ему, а узнавая, что «куда угодно» добрасывали до определённых мест, в которых обязательно были люди, и желали удачи дальше. И это была рулетка похлеще Голливуда, потому что его банально могли в любой момент изнасиловать и бросить в пролеске, но пронесло. В Голливуде вот не пронесло. Сону вздыхает, швыряя окурок на пыльную землю и притаптывая его мысом некогда белого кроссовка. Он даже не знает, куда едет. Куда-то. Куда ведёт трасса из Сиэтла. Он даже не в курсе в каком он округе, только знает, что ещё недалеко от города, это всего второй его день в пути. А карта, которую он пытался открыть в телефоне, зависала в одной и той же точке, не прогружаясь. И так, он сидел на заправке уже час, высматривая себе человека, который мог бы увезти его дальше. Но обрюзгшие мужички, как один, отталкивали его и не тянули просить помощи. Возможно, Сону был предвзят. Возможно, за целый год Голливуд его испортил. А, возможно, не все мечты внутри него разрушились и он надеялся на что-то кроме совместного пути вникуда? Он и сам не знал. Машина привлекает его сразу. Он дёргает головой до хруста и впивается пальцами в чемодан под собой. Такой же красный. Сперва он слышит мягкое урчание мотора, а не безжалостное тарахтение. После видит блестящий красный нос, лёгкую тонировку на стёклах и плавное торможение ауди. Не новинка, но явно в хорошем состоянии. Как и тот, кто из неё в итоге выходит. Сону присвистнул бы, если бы умел. Но он не умел и только приоткрыл рот в удивлении. Потому, что с этим водителем он уехал бы хоть обратно в Сиэтл, хоть в саму Антарктиду, где бы она не находилась. И это было безбожно глупо. Но два дня назад его поимел совершенно незнакомый ему мужчина, представившийся продюсером и показавший кучу фоток и сообщений с актёрами. Так что, кажется, отчасти Сону был глупым. Он облизывает пересохшие губы, рассматривая приталенный джинсовый костюм, ровную золотистую кожу, виднеющуюся в распахнутой на груди куртке, острую линию челюсти и длинный нос, на кончике которого сидели чёрные солнцезащитные очки. Взъерошенную узловатыми пальцами копну таких же чёрных волос. Явно не дешёвые и чистенькие челси, каблуки которых гулко отстукивают по пыльному асфальту, пока парень идёт к магазинчику заправки. Сону действует быстрее, чем думает. Впрочем, так было и с побегом из Пусана, и с поездкой в Сиэтл. И с побегом из него же. Он спрыгивает с чемодана и, схватившись за его ручку, катит, грохоча колёсиками, к ауди, замирая в нервном ожидании. В конце концов, ему нужно, чтобы его подбросили хотя бы до ближайшего мотеля, потому что ему чертовски нужен душ. А там…как карта ляжет. Лишь бы рабочая, а не та, что в его телефоне. Он слегка выпрямляет плечи, когда парень выходит из магазинчика, на ходу открывая газировку и держа в пальцах, вместе с бутылкой, пачку m&m's. И откровенно засматриватся на кадык, дёргающийся под золотистой кожей. Кажется, на тех, от кого ты ждёшь простой помощи, так не смотрят. И Сону неловко опускает взгляд, как только парень подходит к бензоколонке, но останавливается, поднимая очки на макушку и впиваясь глазами в Сону. Карими и с таким же явно не европейским разрезом, как и у него самого. Вот так встреча. — Могу помочь? — спрашивает на чистом английском. И Сону нехотя подстраивается. — Вообще-то, да, — поводит он плечами, опираясь рукой о ручку чемодана. — Вы не в Сиэтл? — Оттуда. А что? — Вас не затруднит подкинуть меня до ближайшего мотеля? Я заплачу. Парень окидывает его изучающим и хмурым взглядом, оставляет на крыше ауди бутылку и пачку драже и дёргает ручку со шлангом подачи бензина. Сону готовится в такой же неуютной тишине кивнуть и вернуться на своё место, ждать дальше, но, как только раздаётся щелчок, а колонка начинает гудеть, парень отзывается неожиданным вопросом: — Не употребляешь? — Нет, — тут же резко отвечает Сону, добавляя чуть тише. — Курю. Много. — Деньги на еду и сигареты твои есть? — Да. И на дорогу тоже, — потому что в том конверте денег ему хватило бы даже на билет туда-обратно до Пусана. Явно прикусывая изнутри щёку, парень снова осматривает Сону, а затем возвращает шланг на место, закрывая крышечку бака, и забирает с крыши скупые покупки. Он огибает машину, подходя к водительскому месту, возле которого как раз стоял Сону, и протягивает свободную руку. — Джей. — Сону, — кивает тот, пожимая горячую ладонь коротко. — Садись. До ближайшего мотеля часа три езды, — объясняет Джей, открывая дверцу. — Я еду как раз туда. — Спасибо, — выдыхает Сону. И, хватая чемодан, порывается в сторону пассажирской двери, но его останавливают, перехватывая ручку. — Я уберу в багажник. Сону даже забыл о такой мелочи, пока засматривался на лицо Джея в такой близи. Очевидно, он был куда приятнее, чем все предыдущие путники Сону, хоть он и старательно выбирал каждого. Но, как минимум, Джею было меньше тридцати, а как максимум, в салоне ауди не пахло треклятой ёлочкой. Сону отмечает это, пристёгиваясь и вдыхая приятный аромат чего-то сладкого, но не приторного, похожего на какой-то лосьон для тела или что-то вроде того. А главное — внутри прохладно после удушающей уличной жары. Он наблюдает в зеркало заднего вида, как Джей убирает его чемодан в багажник и спускает на переносицу очки, возвращаясь к открытой дверце. — Я ещё ни разу не ездил с попутчиками, — говорит он, пока пристёгивается и ставит бутылку в подстаканник, — так что пара правил. — Мгм. — Музыку странную не включаем, много не болтаем, много остановок на пути не делаем. Идёт? — приподнимает он бровь, глядя на Сону сквозь плотные стёкла очков. — Вполне, — кивает Сону, выкладывая из кармана шорт мобильный и пачку сигарет себе на колени. — Я вообще не болтаю. — Рискуешь спать при незнакомцах? — хмыкает Джей, заводя мотор и плавно выезжая с заправки. — Если есть интернет — слушаю музыку. Или курю и думаю. Мыслей предостаточно. — Знакомо. И это всё, что Джей говорит ему за ближайший час, который они едут до первой остановки. Сону не противится приятной мелодии, что включается в магнитолле, закуривая и уставляясь в окно. Джей не жалуется на часть дыма, попадающего в салон, иногда лишь отвлекаясь на газировку и оставляя на руле лишь одну руку. Сону удивительно комфортно внешне. Внутри правда всё ещё гадко, потому, что где-то там, за километры от него, осталась его разрушенная мечта и подтверждение его слабости. Не протерпел. А мог бы. Они тормозят у какого-то придорожного кафе, возле которого ещё пара машин, а из открытой настежь двери грохочет кантри. Атмосфрно. — Голоден? — Джей снова поднимает очки на голову, убирая со лба волосы, и бросает на Сону короткий взгляд. — Не особо, — кривтится тот, оглядывая сомнительное местечко. — Тут делают стейки из койотов? Он приподнимает брови, потому что Джей тихо смеётся, качая головой. — Понятия не имею. Но рискну попробовать, потому что с ночи ничерта нормального не ел. Пойдёшь? — Думаю, да. Вряд ли в машине будет безопаснее одному. — А со мной безопасно? — усмехается Джей, открывая дверцу. Сону оставляет вопрос без ответа, но Джею он явно не нужен, потому что он сразу покидает машину и ждёт, пока Сону сделает то же, одёргивая джинсовку. Жаркий воздух мгновенно охватывает остывшее тело, и Сону морщится не в состоянии сделать глубокий вдох. Он никогда не любил лето в Пусане, но после Америки оно кажется ему идеальным. — На койотов не рассчитываю, но местных птиц и крыс, может, и попробуем, — тихо говорит Джей, как только они входят в кафе. Сону брезгливо морщится, оглядываясь по сторонам. Они привлекают взгляды помятого вида мужичков в грязных майках, распивающих пиво за дальним столиком. И Сону невольно касается плечом чужого, подступая ближе, едва они приближаются к кассовой стойке, за которой стоит явно уставшая от жары и жизни женщина. Старенький вентилятор за её спиной тарахтит также устало, гоняя горячий воздух. — Здравствуйте, — кивает Джей, доставая кошелёк из заднего кармана джинсов. — Что у вас есть из мясного, что можно взять с собой? — Хот-доги, — сипато отвечает женщина, — бургеры. Здесь можно было бы взять рагу. Контейнеры кончились. Сону поджимает губы. Он не думает, что они вообще хоть когда-нибудь здесь были. — Давайте рагу и бургер. Большой спрайт и… — Джей щурится, осматривая витрину с шоколадками. — Сникерс, если не растаявший. — Семь долларов, — с ходу отвечает женщина. — Грабёж, однако, — усмехается Джей, но кладёт десятку на прилавок. И освобождает место для Сону, хлопающего растеряно глазами. Он в этом месте даже воды бы не заказал, не то, что еду. Все предыдущие кафе и мотели, в которых он останавливался, хоть были похожи на человеческие. Но, видимо, чем дальше от цивилизации, тем её меньше. Он печально куксится и оглядывает витрину со сладостями и пустующую соседнюю. — Смузи нет, детка, — усмехается женщина. — Извини. Сону обязательно бы оценил её юмор, если бы не был так напряжён и разочарован. — Салаты? — пробует он. — Картошка фри с кетчупом из помидоров пойдёт? — рядом слышится уже смешок Джея. — Да, — обречённо выдыхает Сону, забираясь пальцами в карман. — И маленькую колу. Можно не диетическую. — Пять долларов. Он кивает, выкладывая купюру без сдачи. Женщина с треском открывает поржавевшую кассу и отдаёт Джею его остаток. скрываясь за шторками из дребезжащих бусин. С кем-то разговаривает, но Сону не разбирает слов, только жужжание её голоса. — Я два дня в дороге, — вздыхает он, оборачиваясь к Джею. — Выгляжу, как половая тряпка. С чего она взяла, что мне нужен смузи? — У тебя крашенные светлые волосы, идеальная бледная кожа и худющие ноги в коротких шортах, — фырчит Джей, облокачиваясь локтем о прилавок и глядя в лицо Сону. — Скажи спасибо, что не посчитала тебя кем-то другим. — Вот уж спасибо. Сону невольно касается своих суховатых волос пальцами и поджимает губы. В Голливуде ему сразу сказали, что типичная корейская внешность им не интересна, а вот подобие айдола пришлось бы многим по вкусу. В первую же неделю, его тёмно-каштановые прядки стали белыми, а сами волосы изрядно потрепались и измочалились, сколько бы масок он не делал. Но спустя год — цвет так и не изменил. Мечты. Надежды. Они ждут всего около восьми минут, и вот уже сидят за скрипучим столиком, глядя на пластиковые тарелки перед собой. В этот раз немного кривится даже Джей, перекидывая мясо и овощи, залитые соусом по самое не хочу. — Возможно, насчет койотов ты всё же был прав. Для крыс и птиц куски мяса большеваты. — Откуда такие познания? — морщит нос Сону, приподнимая пальцами тёмно-золотистую картошку, пожаренную явно в столетнем масле. Изжога ему обеспечена. — Чисто визуальное представление, — просто жмёт плечами Джей, пробуя первый кусок; он удивлённо хмыкает. — Выглядит паршиво, но на вкус весьма неплохо. — Поздравляю. Тебе повезло. — У меня в машине, в аптечке, есть средство от растройства желудка и изжоги. Думаю нам пригодится после этого. — Определённо, — шелестит Сону, откусывая кусочек картошки. Конечно, и на вкус она, как литр прогорклого масла, а потому, уже спустя три картофелины, он отодвигает тарелку, опечаленно открывая колу. Хотя бы это они испортить не в состоянии. — Может возьмёшь рагу? — И пакетики для тошноты, — хмыкает Сону. — Дождусь следующей остановки. Я не очень голоден. — Как знаешь. Джей доедает в тишине, глядя только в свою тарелку, пока Сону, уперев подбородок в ладони, закапывается в свои мысли. Ещё неделю назад, они с Моник, его соседкой, обедали в небольшом ресторанчике, обсуждая кастинг для рекламы какого-то бренда одежды, чтобы снова засветиться хоть где-то, кроме массовки во второсортных фильмах и сериалах. А теперь он сидит в убогой забегаловке, а его желудок пытается переварить подобие картошки фри и жалкие глотки сладкой газировки. Джей благодарит женщину за еду и просит второй пакет для бургера, который после убирает на заднее сидение вместе с недопитой бутылкой спрайта. Сону закуривает сразу же, как только пристёгивается, и уставляется грустным взглядом в открытое окно. На протяжении всего второго часа, они снова слушают мелодичные треки двухтысячных, и Джей иногда даже мычит в такт, на что Сону кривит уголок губ. Пока — его единственное везение за последнюю неделю — это адекватные попутчики. Он снова утопает в своих мыслях, вспоминая редкие съёмки, недосыпы и весёлые вечеринки. Разговоры на крохотном балконе с Моник и кислым вином до утра. Надежды и мечты, за которыми он сорвался из Пусана и бросил всё. — Вторая остановка, — врывается в его мысли голос Джея. Сону встряхивает головой, оглядываясь. Его глаза загораются, потому что красная ауди плавно тормозит перед подобием севен-элевен, и Сону едва не выскакивает на ходу, торопливо забегая в раздвигающиеся двери. Тут-то он купит себе еды, ещё сигарет и… — Мотель уже через час, — появляется за его спиной Джей, пока Сону выбирает упакованные салаты в холодильнике. И нужно взять что-то ещё, ведь в мотеле они с Джеем разойдутся по разным сторонам, и ему придётся искать нового попутчика. — Это хорошо, — бубнит он, набирая два салата, ролл с креветками, две бутылки воды, газировку. Косится на красивый маленький кусочек тортика в пластиковом контейнере. Вздыхает и берёт его тоже. — Думаешь возле мотеля не будет кафе или магазина? — посмеивается Джей, оглядывая покупки Сону и забирая с полки бутылку воды и клаб-сэндвич. — А вдруг. Лучше запастись. — Салат пропадёт к утру, если в моеле будет жара. — Не успеет, — фырчит Сону, задумываясь и всё-таки бросая в корзинку пачку плавленного сыра в пластинах. Джей исчезает за другими полками, Сону зарывается в банных принадлежностях. Встречаются они уже у машины, и Сону, складывая свои покупки на заднее сидение, счастливо распаковывает мороженое, сразу же вгрызаясь в мягкий пломбир. — Не модель всё-таки? — прыскает смешком Джей, откусывая сникерс и заводя мотор. — Актёр, — поводит плечом Сону. — Ну, должен был им стать. — Мне казалось, все актёры живут в Голливуде. А ты едешь из Сиэтла. — Я и жил там, — он прячет взгляд в шоколадной крошке. — Так вышло. Кивая, Джей больше ничего не говорит, снова сосредотачиваясь на дороге и молча дожёвывая батончик. Сону решает отвлечься на музыку, пока интернет хоть немного да ловит. Но уже спустя пару треков, он не замечает, как засыпает. И будит его лёгкое постукивание по плечу. Он с трудом разлепляет глаза, понимая, что съехал вниз по сидению и неплохо так разоспался. Впервые за все поездки, он так спокойно уснул рядом с незнакомым человеком. — Приехали, — кивает Джей на мотель, на парковке которого вы остановились. — Или оставить тебя тут додремать? — Нет-нет, — мотает головой Сону, поднимаясь на сидении и отстёгивая ремень безопасности. — Спасибо. Джей помогает ему с вещами, и они ещё какое-то время находятся вместе, пока оформляют заселение возле стойки администратора. Но на втором этаже, останавливаясь возле своих комнат, они всё же расстаются. — Удачного пути, — улыбается ему Джей, ставя чемодан Сону рядом с ним и поправляя свою сумку на плече. — Спасибо. Тебе тоже. Улыбка Сону короткая и усталая. Он в последний раз мажет взглядом по взъерошенным чёрным волосам, стройной фигуре в джинсовом костюме и улыбающимся розовым губам, и прячется в своём номере, закрывая дверь. Тут же припадая к ней спиной и оседая вниз. В его комнате старенький вентилятор, почти такой же, как был в кафе у прилавка, разве что не тарахтел, полуторная кровать с местами прожжённым покрывалом и тонкими подушками. Но главное — за что цепляется Сону — в номере не было балкона, только небольшое окно, и он тяжко вздыхает. На его удачу, там хотя бы была собственная крошечная ванная комната, а не общий душ с вкрученным в стену ржавым краном. Его одежда комком остаётся посреди комнаты, а сам он забирается в старенькую ванную, пытаясь настроить воду, что первые минуты была жутко холодной. Он остаётся в этом душе на добрый час, минут тридцать из которого — сидит и плачет, обхватив колени руками. Конечно, этот побег можно воспринять и как простое путешествие, получать от него удовольствие и запечатлевать воспоминания. Но Сону просто бежит. От несбывшихся мечт, от собственной слабости и разочарования. От себя в какой-то степени. Моник сказала бы, что он просто расклеился и сдался, ведь он варился в этом всего лишь год, а для начинающего актёра — это ничтожное время. И Моник была бы права. Но Сону даже не хочет больше пытаться. И это удивительно, как ему хватило всего одного раза с горе-продюсером, чтобы порвать с мечтой всей жизни, когда как другие молодые ребята по несколько лет проводят в кроватях мерзких личностей, только чтобы получить крохотные роли в незначительных картинах. И хоть как-то пробиться в высший свет. Выйдя из душа, Сону подключает телефон к зарядке и решает, что до утра ему делать нечего. Он падает лицом в подушку и зажмуривается. Утром колесо закрутится снова. Он будет ждать возле отеля выезжающих или новоприбывших, чтобы просить их о помощи и поехать дальше, куда глаза глядят. Надеясь, что земля достаточно круглая, и в итоге — он приедет куда-нибудь в Сан-Франциско? Возможно ему всё же стоит хоть разок загрузить где-то карту, чтобы понять — насколько он далёк от собственных представлений? Но засыпает Сону раньше, чем думает об этом, наслаждаясь слабым дуновением тёплого ветерка по разморённой голой коже спины.***
Просыпается он, когда вокруг темно. Надеется, что уже предрассветный час, но экран мобильного услужливо показывает час ночи, и Сону глухо стонет. Вместе с ним стонет и наконец голодный желудок, напоминая Сону о целом пакете еды, часть которой было бы неплохо уже утилизировать в себя, а не то пророчество Джея сбудется, и деньги вылетят в унитаз. К очередному удивлению Сону, в мотеле обнаруживается неплохо работающий вайфай, пароль к которому он находит на тумбочке возле кровати. Забираясь на неё с ногами, он распаковывает салат и голодно впихивает в себя вилку за вилкой, боясь что в какой-то момент даже откусит пластиковый зубчик. Вслед за салатом летят и пара квадратиков сыра. Только после того, как Сону жадно допивает половину бутылки воды, он хватается за телефон и решается прогрузить карту. И почти роняет челюсть. За пару дней своего пути с долгими ожиданиями в мотелях и на заправках, он видит отметку Артуа, и совершенно не знает — где это. Его пальцы порхают над экраном, отдаляя и приближая карту. Он прикидывает преодолённое расстояние и начинает нервно смеяться, тут же зажимая рот рукой, чтобы не разбудить соседей. Земля оказывается достаточно круглой, и Сону в самом деле двигался по пути в Сан-Франциско, от которого рукой подать обратно до Голливуда. И, может, это судьба? А, может, шанс начать всё заново, только подальше от самого ядовитого змеиного клубка и с чего-то малого, не бросаясь сразу с головой в глубокий омут? Он ещё раз изучает карту и теперь хотя бы знает, какие города называть новым попутчикам, чтобы не ехать больше по пути ветра. И всё же, удачи он окончательно лишён не был, раз умудрился вслепую добраться до Артуа. Спрыгивая с кровати, Сону распахивает чемодан и достаёт оттуда новую рубашку, на этот раз однотонную розовую и льняны брюки. Он не думает, что даже ночью будет прохладно, но, как минимум, более безопасно, когда он выйдет на поиски нормальной курилки. Дымить в комнате ему как-то не особо улыбалось. Тихонько выбираясь из номера и кривясь от чьего-то храпа, разносящегося по всему коридору, Сону бредёт в полумраке до самого конца, надеясь найти указатель или хоть какой-то знак. Но находит к своей радости стеклянную дверь, ведущую на общий узкий балкончик с «шикарным» видом на протянувшуюся вдоль мотеля дорогу и бескрайнее поле напротив. Первая сигарета пролетает быстро, следующую Сону уже тянет. Опираясь локтями о тонкие прутья перил и глядя в тёмно-синее, чистое небо, усыпанное звёздами. Мог бы он насладиться этим в Голливуде, проводя ночи в квартире, на вечеринках или съёмках? Едва ли. Так что губы его складываются в аккуратную улыбку. Он начинает находить плюсы в своём побеге на третий день пути. А его внезапно находит кто-то такой же неспящий, с тихим скрипом открывающий дверь. Сону резко оборачивается на звук и вскидывает брови, замечая в темноте блеснувшие в неменьшем удивлении карие глаза. — Не спится? — хрипловато произносит Джей, прокашливаясь и хватая губами сигарету. Сону удивляется ещё больше. — Неа. Разве ты куришь? — Пытаюсь бросать, — фырчит Джей. В его ладонях загорается огонёк, подсвечивая золотистую кожу лица. Сону пробегается взглядом по оголённым рукам, простой чёрной футболке и спортивным шортам. Ему кажется, что у Джея спортивные икры, но чёрт знает, как тени могут плясать в ночи, так что он не зацикливается на этой мысли, возвращая взгляд на лицо Джея, что уже выдыхал горький дым в душноватый воздух. Руки Джея тоже теперь ложатся на перила, а глаза устремляются в звёздное небо. — В Такоме чаще облачно, — бубнит он сквозь сигарету в зубах, щурясь. — Такую красоту в городе почти не разглядишь. — Ты из Такомы? — Сону вспоминает и про свою тлеющую в пальцах сигарету, стряхивая пепел и делая короткую затяжку. — А где это? — тише добавляет он. — Ты едешь оттуда и не знаешь? — смеётся Джей, глядя теперь на него. — Я еду из Сиэтла. — Такома по пути оттуда. Но да. Я еду из Такомы. — А куда? — Сону вдруг понимает, что за все три часа пути, они так и не узнали, куда оба держат путь. И Сону до этой ночи в самом деле не знал, но Джей явно ехал куда-то целенаправлено. — Сан Франциско. — Я тоже, — брякает Сону. — Разве ты не возвращаешься обратно в Голливуд? — вздёргивает бровь Джей, затягиваясь и выпуская в ночь порцию дыма. — Нет, — мотает головой Сону, опуская взгляд. — Хочу…что-то изменить. Зачем ты едешь в Сан-Франциско? И почему на машине, а не как-то попроще? — Как-то попроще не так дёшево, как на своей машине. Да и…есть некоторые цели,— жмёт Джей плечами. — Если не выгорит, то просто еду посмотреть город. Вдруг понравится и останусь? — Ммм, — тянет Сону понимающе, вытягивая губы. Впрочем, ситуации их мало-мальски были похожи. Оба ехали куда-то, оба ехали откуда-то. Оба, вероятно, хотели нового начала. За одним лишь исключением, что для Джея это всё вероятно было более близким по духу, нежели Сону, что даже городов дальше Лос-Анджелеса и не знал, пока не рванул из Сиэтла и не открыл карту этой ночью. — Мы в Артуа, — вдруг говорит он деловито. — Я знаю, — сияет улыбкой Джей, стряхивая пепел и облизывая губы. — У меня в машине навигатор. — Здорово. — Сколько тебе? — Двадцать. А тебе? — Двадцать пять, — Джей делает последнюю затяжку и тушит сигарету о перила, сбрасывая окурок в небольшую урну, примотанную к ним скотчем. — Актёрство в двадцать. Ты с детства в этом? — Нет, — фырчит Сону, проделывая со своей несчастной сигаретой те же манипуляции. — Всего год. — И уже жил в Голливуде? — Жить там — не значит быть кем-то крутым. По сути, имей деньги и живи сколько влезет. Но это не гарантия того, что каждый живущий в Голливуде — звезда экрана. — И у тебя были эти деньги? Прости, что спрашиваю, — усмехается Джей. — Можешь не отвечать. — Были, пока оставалось накопленное. И немного заработанное на каких-то мелких массовочных или рекламных появлениях. — Накопленное? Откуда ты? — Слишком много вопросов обо мне, — куксится он, косясь на Джея. — Чем ты занимался в Такоме? Что там вообще есть? — Скажем, занимался я чем-то в Сиэтле. В Такоме я просто родился и имел квартиру, куда всегда мог вернуться, — Джей облокачивается теперь о перила полностью, вздыхая. — Бейсбол. Я был в запасном запасе у Маринерс. Не слышал о таком? — Нет. — Это лига из Сиэтла. Мой отец с детства занимался со мной, я даже входил какое-то время в состав школьной, университетской, а потом и городской местячковой лиги. Пока благодаря знакомствам отца не попал в Маринерс на запасной запас, — посмеивается Джей. — Вообще, сначала я просто подносил воду. Но и этого было достаточно. Я был близок к детской мечте, как никогда. Потом, меня начали подтягивать к тренировкам. Сначала забавы ради, а потом и всерьёз, когда узнали подробнее о моём детстве и достижениях. В обход всему поставили тем, кто мог бы выйти вместо запасного. Ну, то есть, шанс один на миллион, что я когда-нибудь оказался бы на поле. Но он был. — Звучит куда позитивнее, чем мой шанс стать актёром. — А на самом деле всё наоборот, — усмешка Джея становится грустной. — Твои шансы будут доступны тебе всю жизнь, если ты не опустишь руки. У актёрства нет возраста, посмотри на многих нынешних звёзд экрана. А вот у спорта — есть. И возраст, и ограничения. — Какие? — тихо отзывается Сону. — Травмы. А я в последний год учёбы в универе очень неудачно попал в аварию с друзьями. Совет на будущее — никогда не доверяй придуркам, выпившим хоть каплю алкоголя, и зовущим тебя покататься по ночному городу. Сону хмыкает, подпирая голову рукой. И осознавая в какой-то момент, что заслушивается Джея больше, чем нужно. Больше, чем кого-либо. Даже с Моник у него были моменты, когда он отключался от её бесконечного трёпа про шмотки, мужиков и съёмки в порно, о которых она то ли шутила, то ли говорила правду. Сону бы не удивился. — Из-за этого, путь в спорт был мне частично заказан, — хмурится Джей. — Окончательно всё изменилось месяц назад, кгда пришёл новый тренер и махнул весь запас, включая меня. Как и вовсе почти не относящегося к команде. — Разве ты не мог бы попробоваться в другую лигу? — В теории, — кивает Джей, сцепляя пальцы в замок. — Сан-Франциско Джайентс или Окленд Атлетикс — ближайшие варианты. Но, сам понимаешь, кто возьмёт меня туда просто так, мимо проходящего? Это не залететь в рекламу детского пюре с милой мордашкой прямо с улицы. Без обид. — Какие тут обиды, — ворчит Сону, на самом деле чувствуя одновременно и укол обиды и смущение из-за неординарного комплимента. — Не то, чтобы я не буду пытаться. Конечно, я использую шанс. Но я не питаю больших надежд. Слишком реалист для подобного. — Я сбежал из Пусана, — шелестит Сону, решая, что это лучший момент для правды за правду. — Тоже детская мечта. — Почему не пошёл в актёры там? Сеул всё же куда ближе. — Хотелось чего-то… — поджимает он губы. — Великого. Не знаю. Не такой бешеной конкуренции и мясорубки, как у нас. — И как? — поглядывает на него Джей. — Вышло? — Вместо мясорубки получился целый миксер. Но конкуренции с моим лицом, да, чуть меньше конечно. — Всего год? Почему ты здесь? — Потому, что случилось то, к чему, как я думал, я был готов из рассказов и сотен интервью других звёзд. Оказалось, что абсолютно нет. — Дерьмо случается. Сону кивает согласно и мысленно благодарит Джея за то, что он не полез с расспросами и деталями. Он вздыхает снова, разворачиваясь и опираясь теперь о перила спиной. — Раз уж нам обоим в Сан-Франциско, — задумчиво тянет Джей, — может и продолжим путь вдвоём? Ты неплохой попутчик. Сону вопросительно и немного растеряно уставляется на его спокойное лицо. Это было взаимно. Сону с Джеем было спокойно, да и кто знает, сколько бы ещё времени он провёл в поисках нового человека, которому нужно было бы в ту же сторону. Но всё же, это предложение было неожиданным для него. — Взаимно, — только и произносит он. — Подумай до утра. Я планирую выспаться, как следует, и в полдень отправиться дальше, — Джей отталкивается от перил, убирая руки в карманы шорт. И Сону невольно опускает взгляд на его ноги. Значит, про спортивные икры не показалось… — Спасибо. Я дам тебе знать. — Спокойной ночи, Сону, — вскидывает побородок Джей, отходя спиной к двери. — И тебе. Его фигура скрывается в темноте за стеклом, а Сону запрокидывает голову к звёздному небу, кусая губы. Всё складываось не так паршиво, как могло бы. Его отвезут в новый город в целости и сохранности, всю дорогу его не будут дёргать и он даже сможет дремать. У них всего-то осталось несколько часов в пути, вместо возможных суток ожидания у Сону. И это был хороший вариант. Это была хорошая возможность. Но у Сону странно сжималось сердце. Возможно, в предвкушении нового этапа в жизни. А, возможно, и отчего-то другого, что ему было ещё не знакомо. Засыпает он уже действительно к рассвету, устанавливая будильник на одиннадцать утра.***
Сону дует на кофе в стаканчике, поднимаясь обратно в свой номер и пытаясь проснуться по дороге. Из-за усиливающейся к утру духоты и внутренней тревоги, он едва ли действительно спал всё это время. А пропадающий время от времени с телефона вайфай то и дело будил его внезапными уведомлениями. Приветственные сообщения с повтором о том, что он в Артуа, о чём он уже и сам знал, просьбы обновить какие-то приложения в телефоне, пропущенные звонки и сообщения от Моник. Она знала, что он уезжает с тем продюсером в Сиэтл, но после, как сбежал, Сону так и не удосужился ответить ей и сказать, что в порядке. Физически, как минимум. Вот и этим утром, сворачивая очередную пластинку сыра в трубочку, Сону лишь буравит тяжёлым взглядом сообщения от соседки, что новым шквалом сыпятся в мессенджер, и не хочет отвечать. Он вообще за эти дни в дороге вдруг понял, что много чего не хочет. Отдавать последние деньги на жильё возле холмов, только потому, что «там собираются сливки общества и просто богатенькие кошельки». Проводить там же завтраки и ужины, едва наскребая на них. Жить каждый день, как последний, в надежде, что именно сегодня удача улыбнётся и новый кастинг откроет другие двери. Сону мечтал о хорошей карьере, здоровом подъёме и занятому ритму жизни. Но никак не о посиделках в дорогих кафе в поисках толстосумов на одну ночь или залётных продюсеров второсортных сериалов. Он благодарен и тому, что успел получить за этот год, но если все ближайшие пять или десять пройдут у него в таком ритме…это точно не его мечта. Он застывает с сыром меж губ, вскидывая голову, когда в его дверь раздаётся стук. И вскакивает с кровати, наспех запихивая в себя безвкусную еду и взъерошивая светлые волосы, прежде чем открыть. Джей вновь в джинсовом костюме и поднятых на макушку очках, склоняет голову, приветливо улыбаясь. — Доброе утро? — Отчасти, — кивает Сону, отходя от двери, но Джей мотает головой, не проходя внутрь. — Я зашёл уточнить насчёт моего вопроса ночью. Не настаиваю, но… Но это был бы лучший из вариантов, да, Сону понимает. Для них обоих, чтобы Джею не уснуть однажды за рулём или не подбирать по дороге сомнительных личностей. — Мне только нужно собраться, — окидывает Сону взглядом растянутую на себе футболку и вчерашние шорты. — По-моему, для поездки в три часа, ты выглядишь в самый раз, — усмехается Джей. — Да, но в Сан-Франциско хотелось бы приехать в чём-то приличнее. — Мне подождать в машине? — Да. Если не трудно. — Могу пока забрать твой чемодан, — указывает Джей за спину Сону на раскрытый посреди номера багаж. — Ну…или нет. — Я сам, — отмахивается Сону. — Десять минут. Я спущусь. Кивая, Джей уходит к лестнице, а Сону, захлопнув дверь, начинает метаться по комнате, сгребая в кучу упаковки от сыра и бросая их в урну под небольшим столиком. Кое-как накидывая на кровать покрывало и стягивая с себя футболку, заталкивая её поглубже в чемодан. Конечно, никому не будет дела до того, как он выглядит, но есть шанс, что Сону наткнётся на кого-то в городе и…он вздыхает, оседая на кровать с розовой рубашкой в руках. Есть шанс, что ему придётся устроиться на самую простецкую работу, чтобы оплачивать какое-нибудь жильё и мотаться в свободные часы по местным кастингам, если такие вообще будут. И ему стоит уже оставить мышление Моник с ней же, в прошлом. Надеясь теперь только на себя и свои силы, а не на какие-то призрачные шансы и возможности. Запихивая по карманам несколько купюр, пачку сигарет и мобильный, Сону застёгивает чемодан и кивает самому себе, готовый уже покинуть номер. Стаканчик с недопитым кофе напоминает о себе переслащённым ореховым ароматом, и Сону нехотя берёт и его с собой, спускаясь вниз и возвращая ключи от номера на ресепшен. — Я смотрю, вкусы в завтраках что у спортсменов, что у актёров одинаковые, — посмеивается Джей, салютуя таким же стаканчиком и зажатым в пальцах плавленным сыром. — В таких-то условиях, — хмыкает Сону, отдавая ему свой чемодан. Уже будто по обыденной привычке, едва только ремень безопасности защёлкивается поперёк его груди, он закуривает, свешивая руку в окно и уставляясь вперёд, на залитую жарким солнцем дорогу. Стаканчик с остатками кофе оказывается несильно зажатым меж бедёр. — Если ехать не быстро, — садится рядом Джей, облизывая губы и пристёгиваясь, — то навигатор показывает три часа. — Ну, я точно никуда не тороплюсь, — жмёт плечами Сону. — Выглядишь неважно. Можешь подремать пока, я разбужу. — А куда…в какое конкретно место в городе ты едешь? — Пока в ближайший дешёвый мотель, как этот, чтобы хоть немного ориентироваться в местности. А там посмотрим. — Тогда, да. Разбуди меня там же, пожалуйста. Сону одним глотком допивает остывший кофе, бросая стаканчик в импровизированную мусорку-пакет под своими ногами, что они оставили там ещё вчера, и докуривает сигарету, пока тёплый ветер врывается в открытое окно, ероша светлые прядки. Однако сон не идёт. Вместо этого Сону снова накрывает тревожность, и он искусывает губы, пока Джей настукивает по рулю мотивы вчерашних песен, не меняя даже репертуар. И Сону не против. Его мысли всё равно громче, хоть ему и приятно такое трагично-романтичное фоновое сопровождение. Он думает о том, насколько ещё хватит того конверта с деньгами и как лучше сэкономить? Как аккуратно попросить Моник переправить ему оставшиеся в их квартире вещи и вообще сказать ей о том, что он не вернётся в ближайшее время? Как справиться одному, ведь там ему повезло встретить её на одной из улиц, экстренно ищущую соседа в свою небольшую, но дико дорогую квартирку? Мечты. Так ли они хороши, когда ты пытаешься к ним стремиться или некоторым из них лучше оставаться мечтами на всю жизнь, чтобы иметь призрачную возможность однажды их исполнить и не жить с пустой грудной клеткой простым приземлённым человеком? На очередной и последней остановке, спустя пару часов, Сону из машины не выходит. Ему всё же удаётся задремать, а Джей не тревожит его, пока выходит и, кажется, заправляет бак. Сону слышит его, но намеренно не открывает глаза, стараясь урвать жалкие мгновения дрёмы. Как знать, когда теперь у него будет возможность поспать, если в новом городе нужно будет из кожи вон лезть для очередного этапа выживания? Работать на тех же должностях, от которых Сону бежал из Пусана, едва удалось накопить нужную для переезда сумму. Всё циклично, он усмехается про себя. И вот ты бежишь от бедности и сжирающей тебя работы, в надежде осуществить мечты и никогда больше не нуждаться в копейках. А вот ты возвращаешься к исходному. Только декорации вокруг тебя меняются. А ты всё тот же. Жалкий и мечтающий. Карабкающийся к несбыточному и далёкому. Он уже не может держаться и открывает глаза, когда до его слуха доносится всё больше шума и сигналов машин, а вокруг не оказывается бескрайних полей и пустой дороги, расстеленной впереди. Они въехали в город, и Сону не сдерживается, жадно рассматривая похожие друг на друга домики, здания. Похожие на те, что были в Лос-Анджелесе и в то же время удивительно другие. Ощущения у Сону внутри совершенно другие. И воздух другой. Его никто не знает здесь, он никого не знает. И, может, шанс начать всё заново совсем не так плох, пусть и начинать придётся с самого ноля? Может, в этот раз, всё пойдёт иначе? Лучше. Красная ауди тормозит перед трёхэтажным зданием с ярко-зелёной вывеской «Мотель», а со стороны Джея доносится тяжёлый глубокий вздох. — Полагаю, мы ещё не раз увидимся, если ты будешь жить здесь какое-то время? — склоняет он голову, глядя на Сону поверх чёрных очков. — Думаю, да, — осторожно кивает Сону. — Значит, можно не прощаться. Точно не до тех пор, пока не разойдёмся по комнатам, — фырчит Джей, отстёгивая ремень одновременно с Сону. Они снова проходят внутрь вместе, снова забирают ключи-карты вместе, поднимаются на этот раз на третий этаж, отмечая, что в этом мотеле кондиционеры даже в коридорах. И холодный воздух неприятно морозит липкую кожу. Сону снова улыбается краем губ, когда они останавливаются сперва перед его комнатой. — Ты был отличным попутчиком, Сону, — улыбается ему в ответ Джей, снимая с плеча свою сумку и протягивая ладонь для рукопожатия. — Ещё увидимся. — Спасибо за помощь, Джей, — их руки ненадолго сцепляются, но Сону первым торопится разжать их. — Увидимся. И первым снова прячется в комнате. Но, едва только закрывает дверь, он вспоминает о том, что вообще-то, обещал Джею денег за дорогу. Вообще-то, он, кажется, забыл в его машине тот дурацкий пакет с мусором. А ещё, на всякий случай, взять номер. Распахивая резко дверь, он не сдерживает усмешки, потому что Джей так и стоит возле неё, неловко потирая переносицу. — Я должен… — Не хочешь пообедать в соседнем кафе? Он качает головой, приваливаясь виском к двери и прикусывая нижнюю губу. — В этот раз без рагу из койотов? — В этот раз из местных птиц точно, — хмыкает Джей, кривя губы в ухмылке. Мечты. Иногда они разрушаются так, что взрезают осколками внутренности и ранят тебя, если не на всю жизнь, то на очень долгое время. Но иногда, возможно, им всё же стоит не сбыться, чтобы в жизни открылась совершенно другая дверь. Или не одна.