***
Валентайн... Мог бы помочь своему коллеге с этим? Звучит, наверное, не очень... Хотя... Минуту понаблюдав за сие действом, мужчина парой движений отключил скрытую камеру, установленную в комнате Майкла, и встал со стула. Он прекрасно помнит дорогу, поэтому направляется по самому короткому пути туда, где его не ждут, но уж точно не будут против его присутствия.***
Минуя назойливый красный хвост и включая-выключая в коридоре свет, Сирена добредает до двери в комнату своего "друга" и стучит в неё. Дай бог, чтобы ему открыли, иначе всё было насмарку.***
Через минуту ему и правда открывают. Раскрасневшийся Майкл выглядывает из-за двери в одних трусах, и то, натянутых наспех. Коллега прищуривает глаза, стоя прямо перед чужим лицом. - А, ты? - Да. Пустишь внутрь? - Ну... Проходи, что-ли? Чего так поздно и не у себя? - А ты почему так поздно и не спишь? - Справедливо. Когда он входит, за ним закрывают дверь нажатием нескольких кнопок. - Просто я подумал... Сегодня был загруженный день, и мы бы могли помочь друг другу расслабиться. - А? Майкл сначала не совсем понимает, но через пару мгновений до него доходит. Их ведь и правда не связывает сейчас ничего, кроме этих обжиманий по кладовкам и каютам, чего еще стоило ожидать? Однако нельзя сказать, что его что-то не устраивает. - А. Ну, раз уж ты сам пришёл, не имею права отказывать. Правда, начал я уже без тебя. Тот садится на криво заправленную кровать, пока другой окидывал взглядом место, которое раньше – в порыве страсти – ему осматривать было некогда. - Это видно. - В смысле? - Ты вышел ко мне полуголым. - Я всегда так сплю.. - Ты ведь в курсе, что пижамы нам выдали здесь бесплатно именно для того, чтобы некоторые индивиды как ты, не светили своим торсом где попало? - Если бы тебе этот торс не нравился, тебя бы тут не было. Валентайн на это лишь раздраженно вздыхает, закатывая глаза и поворачиваясь на коллегу. Минута молчания. - То есть ты правда? - Тебя что-то смущает? - Нет, но я.. Хотя, неважно. Главное –сними одежду, если не хочешь запачкать свой костюмчик. - Именно это я и собирался сделать. Неторопливо расстегиваются пуговицы, развязывается галстук, съезжает вниз бегунок на молнии, штаны больше не держатся на складной талии. Параллельно с этим Майкл быстро стягивает с себя трусы, которые не давали покоя ему и неимоверно давили всё это время. Но завороженные глаза его наблюдают за тем, как аккуратно складывает свою одежду и очки и кладет их на небольшой комод у кровати Сирена, а руки невольно тянутся обратно, продолжить то занятие, за которым его застали. Однако придётся ещё немного подождать: кому-то нужно было сначала порыскать в этом самом комоде. То, что нужно, быстро нашлось, ведь это не первый раз в комнате Майкла, когда им понадобилась смазка. Выдавив на руку нужное количество, Сирена закрыл тюбик и положил обратно, а мужчина повернулся к ожидающему его другу. Усаживается поудобнее, пока взгляд направлен на расставленные ноги и нетерпеливые руки. Их пришлось подвинуть, чуть поморщившись от холода, и заменить влажной от смазки и теплой рукой Валентайна. Когда мужчина нежно кладёт руки на коллегу, одну мягко опуская на чужую плоть, другой поглаживая внутреннюю сторону бедра, чужое тело изгибается под его прикосновениями. Сбитые, хоть и тихие вздохи ласкают уши после каждого движения, словно перед ним не опытный мужчина, перепробовавший чуть ли не все возможные позы, а молодой юноша, впервые вообще почувствовавший чью-то любовь. Движения рук Сирены медленны и размеренны, что выводит нетерпеливого Майкла из себя, но он не подаёт виду, сжимая с силой ни в чем не повинную простынь. Только вот на самом деле это прекрасно видно, и его не намерены мучить слишком долго. Постепенно набирается темп, умоляющие возгласы имени того, в чьей власти сейчас татуированный мужчина, становятся громче. Из-за этих стонов пришлось остановиться и поменять расположение рук – они легонько призывали поменять позу ног, что рунолог и сделал. Сирене пришлось встать на колени, приблизиться к чужому телу... Он устроился поудобнее и медленно опустился, одной рукой опираясь о твердую грудь, другой слегка направляя орган, чтобы всё прошло в лучшем виде. Как тот “оседлал” своего партнера, они начали двигаться в унисон, принося друг другу удовольствие быстрыми, но резкими толчками. По лицу Майкла было видно, насколько ему это нравится, и его коллега оттого продолжал лишь с большим энтузиазмом, по возможности вместе с этим стимулируя и свои эрогенные зоны. Предэякулят обоих выступил скорее, чем ожидалось. Однако то был лишь знак продолжать. Они оба поняли, когда наступит ключевой момент, и Сирена остановился. На зло, “в отместку”, точно так же, как это делал тот, что под ним, в кладовке, заставляя умолять. Конечно, им обоим это нравилось, раззадоривало, но терпение Майкла не вечно - он грубо положил холодные руки на талию партнера, овладевая ситуацией. Движение продолжилось без особых усилий верхнего. Громкий стон заставил мужчину чуть ускориться, а потом и вовсе прижать чужую невероятно мягкую и красивую задницу к себе, заполняя отверстие вязкой белой жидкостью. Несколько “толчков” сопровождалось громкими стонами и хлюпающими звуками, которые медленно сошли на нет через пару минут. А Сирена поднимается на коленях и присаживается обратно на простыню, нещадно пачкая её. Аккуратно пристраивается позади, не слишком довольный таким концом. Мужчине хочется больше, чем хватило его партнеру.***
Секунда, и теперь уже Сирена лежит перед привставшим на локтях Майкле. Он знает, что его коллега собирается сделать, и это будоражит его еще больше. В миг, когда его члена нежно касаются мягкие губы, клубок - и что в голове, и что чуть ниже живота - запутывается, сжимается еще сильнее. Он откидывается назад, предоставляя мужчине перед ним возможность делать все, что ему вздумается. Но Майкл аккуратен, он знает, что делает, даже если сейчас он уже устал от всех этих тяжелых телодвижений. Язык проходится вдоль и поперек, пока руки остаются в неизменном положении: вечно холодные прикосновения бы отвлекали от сути, перетягивали бы на себя внимание. А мурашек, которые уж точно не от холода, он добился и так. Когда стоны чужие учащаются, Майкл прикладывает чуть больше усилий, чтобы приблизить пик удовольствия. И этого более чем хватает – рот, лицо, и простыня под ними теперь еще более липкие. Им обоим стоит отдышаться еще разок.***
- Я всё ещё удивлён, как тебе удалось помыться, заставить помыться еще и меня, а потом вместе со мной сменить простынь, при том, что мы оба падали с ног от усталости. Они лежат на одноместной кровати под одеялом, прижавшись друг другу вплотную. - Я бы не смог спокойно уснуть в этом беспорядке. - То есть ты правда собираешься... Ну, спать тут? Со мной? - А это не было понятно? Или может ты против? - Не, не, я ж ничего не говорю, просто.. Не знаю, ты постоянно ведешь себя так, будто выше этого. - Мое поведение не всегда точно отражает то, что я на самом деле думаю. Так просто легче вас всех выносить. Кажется, Валентайн не узнает до самого утра, услышал ли Майкл эти слова, потому что сейчас он славно посапывал своему коллеге в ключицу.