Невыносимо

Совершенно непримечательная особа в мешковатой одежде прошла мимо стойки регистрации вдоль по коридору. Молоденькая работница отеля легко поклонилась посетительнице, но та не просто не ответила тем же, но даже не обратила внимания. «Ну, и ладно, не очень-то и хотелось», — обиженно подумала девушка за стойкой. Новый клиент советовал не заводить с его партнером никаких бесед, а просто пропустить в номер. Только он, естественно, умолчал, что проблемой в общении с сотрудницей отеля будет возрастающая вероятность убийства… А вовсе не стеснительность, которую предполагала администраторша. Девушка за стойкой даже почувствовала себя уязвлённой. Такой высокий, обворожительный и приятный в общении парень с запоминающейся внешностью выбрал себе худую длинную девицу с непослушными чёрными волосами. Всякий намёк на аппетитную фигуру скрывала мешковатая одежда. От неприятных рассуждений девушку передёрнуло, и она, надев очки, взяла недочитанный журнал… Вздохнув, девушка подумала, что ей просто завидно, поэтому она придумывает всякого на пустой почве. «Разным людям нравятся разные девушки, и нет ничего зазорного в том, что Годжо-сану нравятся… Хм… Непримечательные длинные плоскодонки…» — пыталась успокоить себя администраторша. Вот ей нравятся миниатюрные девушки с формами… А под идеал парня идеально вписывался Годжо-сан… Высокий, широкоплечий… А от очень приятного разговора с ним, во время которого тот всё время улыбался и активно жестикулировал, даже стало как-то физически легче. Наконец она могла вдохнуть полной грудью, а то некоторое время её будто что-то сдавливало. И после этого скептичные подруги будут доказывать, что у людей нет никакой ауры, энергетики или чего-то подобного!.. Ну и пусть говорят! Она точно знала, что у Годжо-сана отличная энергетика… Девушка с мечтательной грустью вздохнула и решила, что, видимо, не судьба, учитывая то, с каким энтузиазмом Годжо-сан говорил о предстоящей встрече. «Наверное, соскучились, давно не виделись… Или сексом не занимались…», — это была последняя мысль, касающаяся новых клиентов, которая посетила администраторшу. Далее её так увлекло чтение журнала, что она даже не обратила внимание на звук захлопывающейся двери в конце коридора. В своём предположении о долгожданности встречи и секса работница отеля попала в точку. Но это было единственным её правильным выводом. Девушка в мешковатой одежде вовсе не была непримечательной. И даже девушкой вовсе не была. Гето зашёл в номер, аккуратно и стремительно захлопнув дверь. Та сразу закрылась на замок. До этого момента Годжо, растянувшись во весь свой высокий рост, лежал на кровати и в задумчивости играл с безвкусным брелком на ключах от номера. Он бренчал ими на уровне глаз, закрытых черными очками. Не опоздал. Даже раньше пришёл. Это было приятно. Сатору, как только заметил своего возлюбленного, хотел было вскочить и раскинуть свои длинные руки, чтобы заключить его в крепкие, такие желанные объятия. Но Гето его опередил. Он сделал резкий знак рукой, чтобы Годжо застыл на месте. Быстро подошёл и, уложив его обратно на кровать, сел сверху. Тут же встретился с растерянным взглядом из-под очков. Но как бы Годжо не был удивлён такими решительными действиями, его руки уже по-хозяйски легли на бёдра возлюбленного. Гето довольно усмехнулся, чуть прогибаясь навстречу прикосновениям. — Воу-воу, Сугуру… Я, конечно, тоже соскучился, но это… — Годжо оборвал фразу на полуслове, потому что кровь резко ударила в голову — Гето приблизился и с чувством поцеловал своего возлюбленного. А когда отстранился — едва-едва — Годжо закончил свою фразу голосом, который уже был чуть ниже, касаясь своими губами губ напротив: — Это… Так не похоже на тебя, Сугуру… — далее Годжо продолжил немного насмешливо, но в его голосе ощущалось возбуждение, которое точно ещё долго не уйдёт. — И ты совсем на себя не похож в этой всей одежде. Ты ж обычно такой аристократ… Гето чувствовал эту улыбку своими губами. Хотелось бездумно припасть к ней и целовать, целовать, целовать… Но так было неинтересно. — Это просто подарок тебе, Сатору, — отстраняясь, делая над собой наверняка заметное усилие, сказал Гето, чуть оттянул резинку свободных шанов и тут же её отпустил. Сугуру заметил, как дрогнули пальцы, которые хотели поскорее забраться под резинку, чтобы узнать, что же имелось в виду. Гето в очередной раз подумал, что, наверное, такие сильные чувства Годжо были бы на руку в их идеологическом противостоянии. На слабое место можно было бы давить… Если бы с необходимостью преодоления личных интересов не сталкивался и сам Гето. Поэтому любовь никому из них преимущества над другим не давала. А только… Сатору тоже коснулся этой темы. Несмотря на волну возбуждения и любопытства, он строго и серьезно сказал: — Лучше бы ты мне в подарок не убивал людей. — Ну, я могу уйти, — с ноткамт обиды произнёс Гето. — Нет, Сугуру, — властно сказал Годжо. Голосом, чуть более твёрдым, чем обычно. Чем обычно с Гето. И в этом «Нет» было всё. «Нет, не надо». «Нет, не можешь». «Нет, не уйдешь». И Годжо был абсолютно прав. Гето заводили эти властные нотки, этот голос, эти уверенные прикосновения больших ладоней к его бёдрам, этот невыносимо уверенный взгляд невыносимо небесных глаз. Гето заводил Годжо. Все в нём. И это было взаимно. В ответ на краткое «нет» Гето так же кратко хмыкнул. Строптиво и согласно одновременно. Будто он признавал своё поражение и при этом ставил себя выше всего этого. О, Годжо всё это прекрасно почувствовал и не мог не улыбнуться. Весело и очень довольно. Ему почему-то было до одури приятно вот так каждый раз разгадывать Гето, улавливать грани его эмоций и чувств. Гето знал это. Он хотел видеть эти улыбающиеся невыносимо любимые глаза полностью, а потому вновь приблизился к Годжо и, сняв очки зубами, откинул их вбок. У Сатору перехватило дыхание. Сначала — от нежности. Потом — от секундой вспышки возмущения. Одно стеклышко очков разбилось об угол тумбочки. А Гето нахально улыбнулся, возвышаясь над Годжо. — Ты это специально, Сугуру? — он больше утверждал, чем спрашивал. Сугуру легкомысленно пожал плечами и высунул язык. — Ты в них слишком на гражданского похож. Годжо рассмеялся: — А ты в этой одежде — будто бы нет! — Это тоже специально, — загадочно проговорил Гето и медленно провёл ладонью по скуле возлюбленного. Тот ластился к ней, чуть наклоняя голову вбок и смотря глаза в глаза. — Да? — Сатору перехватил пальцы возлюбленного и стал целовать их. — Для чего же, Сугуру? — А тебе всё сразу расскажи, — с хитрым прищуром сказал Гето. В его глазах плескалось удовольствие. — Давай сначала о насущном. Было радостно видеть его таким — весёлым, довольным и __близким.__ Но последняя реплика заставила Годжо досадливо вздохнуть. Во время их встреч они старались избегать насущного, потому что это самое насущное было камнем преткновения в их отношениях. Не дождавшись ответа, Гето продолжил: — Я чувствовал следы изганного проклятия, совсем свежие. На девушке той. Мы же договорились, что не пользуемся проклятой энергией во время наших встреч. — Мелочно это как-то для тебя, Сугуру… — протянул Годжо. — И вообще, предлагаю сократить это правило до «не используем проклятую энергию друг на друге в целях, связанных с причинением вреда». Её ведь не только для защиты и нападения можно использовать… — вместо окончания фразы Годжо подмигнул и чуть сжал бёдра Гето. — Я знаю, но… — Сугуру закусил губу, но взгляда не отвёл… Забрался руками под свободный свитер Сатору и заскользил к вороту, сминая ткань и вновь ложась на возлюбленного. Годжо быстро высвободил руки из свитера, который тут же оказался на полу. Они соприкасались носами. — Но, понимаешь, я не хочу так… — Гето вновь шептал в самые губы Годжо. "Хочу по-обыкновенному, будто мы просто совершенно обыкновенная пара совершенно обыкновеных влюбленных, которая решила не мешать соседям и переместить свои ласки в отель». Снежной лавиной это накрывало обоих. В ушах Годжо всё сильнее звенело, сердце билось где-то в горле, он не слышал ни начала, ни продолжения фразы Гето. Годжо не слышал. Чувствовал. В кратких перерывах между поцелуями Годжо шептал: — Сугуру, Сугуру, Сугуру… Я так невыносимо люблю тебя. Сатору запускал руки под кофту возлюбленного, широко оглаживая его спину. Под прикосновениями тот старался прижаться всё ближе и ближе, и несвязный шепот все отчётливее превращался в стоны. Гето пропускал светлые волосы сквозь пальцы, отчаянно оттягивая, и пытался углубить поцелуй. Годжо положил свои большие и теплые ладони на плечи Гето. Тот замер. Сатору чуть отстранился и тоскливо взглянул на своего возлюбленного… Это долгое мгновение разрушилось резким движением — Годжо сел, и вместе с ним — Гето. Сатору в течение всей жизни постоянно выдавал что-нибудь эдакое. Неожиданное, странное, сложносовместимое… В разное время, в разных ситуациях это вызывало самые разные эмоции у Гето. Но здесь и сейчас это не пугало, не удивляло, не заставляло напрячься. Только сильнее возбуждало. Эта цепляющая, харизматичная непредсказуемость, эта страстная, звериная хаотичность… Этот Годжо Сатору… Он нырнул под кофту Гето с головой, стал быстро-быстро целовать живот и грудь. Гето задыхался. Жар от каждого мимолётного поцелуя расходился по всему телу. Нет. По обоим телам… Вскоре безразмерная кофта с высоким воротом тоже оказалась на полу. И Годжо увидел первый сюрприз — массивный чокер с металлическим кольцом. Сатору чуть отстранился, чтобы полюбоваться — Гето опирался одной рукой позади себя и быстро дышал. Возбуждение давало о себе знать, поэтому больше испытывать своё терпение и терпение Годжо не хотелось. Тот снова звериным движением подобрался ближе и, тяжело дыша, прошептал: — Это ведь не всё… Я тебя слишком хорошо знаю, Сугуру… Годжо смотрел в упор своими невыносимо красивыми глазами, своим невыносимо уверенным взглядом. В его невыносимо уверенном голосе звучали шальные нотки… И всё это всё сильнее возбуждало Гето, которого вновь разгадали. Годжо резко схватился зубами за кольцо, потянул на себя и так же резко отпустил. Прежде чем Гето успел вновь опереться на руки, Сатору придержал его за талию и приблизился к самому уху: — Сугуру… Я так невыносимо тебя хочу, — произнеся эти слова, Годжо стал играться граться зубами и языком с мочкой правого уха и серёжкой. Тем временем пальцы потянулись к безразмерным штанам, явно скрывающим ещё кое-что кроме вставшего члена. На Гето оказались черные джинсовые шорты, а ноги обтягивала крупная сетка. Годжо понимал, что, скорее всего, чулков. Невыносимо хотелось побыстрее стянуть с Гето эти шорты, чтобы проверить свои догадки (и не только для этого). Невыносимо хотелось удовлетворить своё любопытство и другие потребности. Невыносимо хотелось Гето. Годжо знал, что он мог бы сейчас сделать с сюрпризом Гето всё, что заблагорассудиться. Но вот так быстро всё стянуть… Было, конечно, очень заманчиво, но не интересно. И пока Годжо ещё силился контролировать себя, он решил, что насладиться сюрпризом Гето сполна. — Тебе нравится, Сатору? — спросил Гето, с удовольствием наблюдая реакцию возлюбленного. Взмокшие ладони, вновь расположившиеся на бёдрах, учащённое дыхание и пульс, изучающий и всепроникающий взгляд говорили красноречивее любых слов Годжо, у которого от увиденного пересохло горло. Спросил, не потому что сомневался. Спросил, чтобы как-то разрядить обстановку, чтобы не сойти с ума от крышесносного возбуждения и сумасшедшего напряжения между ними. Вместо ответа Годжо закинул ногу Гето себе на плечо, нагнулся, игриво оттянул зубами сетку, отпустил. Гето чуть дёрнулся. Сатору накрыл горячими губами краснеющий участок кожи и широко лизнул, забираясь языком под сетку. Гето чуть простонал и запрокинул голову. В ней так сильно стучала кровь, что он едва услышал ответ на свой вопрос. — Нравится?.. Ты просто не представляешь, как, — прошептав это, Годжо стянул с Гето джинсовые шорты. Чулки были с широкими манжетами, подстать чокеру… Годжо завёл ладони под обе ягодицы Гето и, сжав их, дал знак Гето перевернуться на живот. Тот желанно повиновался. Годжо наконец освободил от штанов и себя, и прижался сзади… И над самым ухом вновь зазвучали сбивчивые, полные животного желания слова: — Тебя вылизать, Сугуру?.. Я могу. Хочу. Очень хочу. Ты хочешь?.. — Годжо нетерпеливо укусил Гето за плечо. И лизнул. — И чего тебя сегодня так тянет языком работать, Сатору?.. — Да я вроде всегда, — улыбнулся Годжо, а потом прошептал. — И… просто соскучился по твоему вкусу, — с этими словами Сатору укусил его в другое плечо и провёл по укушенному месту носом, судорожно вдыхая любимый запах. — Я просто невыносимо соскусился по твоему вкусу, Сугуру. Когда Годжо произнёс первую фразу, Гето ещё хотел пошутить о том, что встречается с извращенцем… Но потом… Он слишком сильно понимает Годжо. Слишком сильно любит его. — Можешь делать со мной всё, что угодно, Сатору.