* * *
Ястреб не снайпер и тем более не штурмовик. Он один из профессиональных шпионов, который впервые пробует вкус провала после встречи с Даби. Бессмертный солдат выявляет его истинную личину в первые дни на полевой работе. Возможно, сыграло роль его полное неумение вести бой на открытой местности. Возможно, он был слишком надоедлив и не соответствовал воспитанию других солдатов. Но Даби не думает его сдавать, а тем более убивать, чего Ястреб ожидает, спрятав лицо в каменной земле. Звон в ушах мешает слушать чужую речь, но в конце концов Даби просто поднимает его на ноги и ведёт за собой в безопасный дом. И вытаскивает из горящей зоны. Парень тяжело вспоминает, как это было в реальности — это была его первая контузия, пускай что лёгкая. Перед самим началом маленького ада Даби неоткрывно рассматривал его с другого угла комнаты и, кажется, выдумывать изощренные пытки, как бы выведать информацию. Ястреб помнит, как заглядывался на длинные ноги, на длинные пальцы. Запоминал худощавую фигуру в общих чертах и не мог поверить в скрывающуюся за ней силу. А затем сверху прилетает необъятный жар, чудовищная волна придавливает сверху, слепит глаза. Даби теряется среди обломков и огня, но безупречно находит Ястреба в хаосе, хватает за шкирку, как слепого котенка, и тащит. Тащит на свет. В больнице они видятся по чистой случайности. Когда Ястреб выглядывает в коридоре знакомую сгорбленную фигуру в кресле-каталке и замирает. Даби, измученный и почти белый на здоровой коже, предпочитает молчать о своей травме, но Ястреб на то и Ястреб, чтобы разузнать о сотрясении, осколочных и новых ожогах. Один раз он заслыхал о проблемах с сердцем, когда лечащий доктор вёл беседу с командующим на заднем дворе. Даби позволяет ему приходить в палату и болтать ни о чем. На хрупкие моменты кажется, что они обычные люди, которые смотрят очередной фильм-комедию, стараясь не смеяться, иначе будет больно. О его запланированном предательстве солдат молчит, но угрожает лично самым изысканным способом. Ястреб официально отправляется на реабилитацию и повторную подготовку, и Даби умудряется помахать ему рукой в окно рейсового автобуса. Ястреб не знает причин, одновременно не хочет и жаждет узнать. Ближе к незнакомому дому его спокойное сердце неожиданно сбивается на бег. Дело не в Ястребе. Дело в другом его помощнике, который так и не остался незамеченным. Мируко оставалась шпионом среди чужих с тех самых пор, и, возможно, это она устроила крупную игру со ставкой на главную разрушающуюся силу. В доме Даби от силы несколько камер и простенькая сигнализация, что очень странно. Ястреб проникает внутрь, когда небо розовеет на закате. Комнаты внутри до безобразия большие и пустые. Строгие серые стены подпирали безликий потолок. Редкая припорошенная мебель навеивала хмурые мысли, убивающие его. Ястребу стоит вспомнить, что он пришёл забрать чужую жизнь. Неизвестно только, как забрать жизнь того, кто попросту существует. Даби делится маленькой зацепкой о себе, будучи в бреду в больничной койке: он всего лишь существо, исполняющее поручения сверху. Ястреб тогда вздрагивает, а головная боль хочет разорвать ему голову. Он знает, что бывает потом. Пока череда заданий не иссякнет существование наполняется смыслом; пока кровь в жилах кипит от адреналина краски наполняют окружение. Стоит всему калейдоскопу остановиться, как ужас накатывает с головой. Его прощенная наставница угодила в ту же ловушку, испустив дух от последней пули револьвера. Возможно, из-за этого он и прибыл пораньше. У Ястреба прекрасная интуиция и ноль желания лишать бывшего солдата жизни. Тех тлеющих угольков, которые греют воображение. Тревожность душит его мёртвой хваткой, стоит зайти на кухню. Он делает осторожнее бесшумные шаги, пытаясь проглотить ком в горле. Получается неплохо. Полупустая комната ограничивается кухонным столом, холодильником, столешницей и множеством шкафчиков. Парень выискивает кофемашину, мультиварку, целых два чайника. Скромный набор посуды, однотонные тарелки и чашки. Всё идеально до безобразной картинки из интернета. Здесь не живут люди. Он проверяет холодильник — забитый доверху продуктами, посвежее и почти испорченными. Большинство из них повторяется дважды. Еда не используется с предыдущей недели, если не раньше. Тревожный звоночек заставляет сопоставлять параллели. Когда он в последний раз ел? Леди Наган утратила аппетит за месяц до самоубийства, её постоянная сиделка постоянно напоминала о завтраке и ужине. Несмотря на забытую привычку курить, женщина стабильно заходила за новой пачкой в ближайший ларёк. Вишневые сигареты, которые Ястреб перенял себе, пылились на отдельной полке, но постоянно пополнялись. В отличие от Даби, без посторонней помощи Наган не могла поддерживать порядок вокруг. Но от забытой аккуратной кухни бывшего солдата исходит ровно та же атмосфера, как и от горстки немытой посуды и расбросанных вещей. Первый этаж остаётся пустым, и Ястреб уже без зазрений совести и боязни попасться спешит по лестнице на второй этаж. Ему не объяснили причин, по которой Даби должен умереть. Ястреб не представляет, чем может быть полезен солдат, ушедший в отставку. Возможно, что-то нашла Мирко, но даже так... Если Даби серьёзно пострадал, то какой гнилой человек может попросить его вернуться на задание? Его нет ни в одной комнате, которая встречается по пути. Могло быть, что солдат ушёл в город, но ведь Ястреб не дурак, он осмотрел основные точки перед тем, как явиться в гости. Он заглядывает в закрытую спальню, тяжёлый ком больше не грозится вырваться. Он бессило рассыпается в груди пыльным полотном. Идеальный порядок мог быть где угодно, но не здесь. Не на холодных простынях, не на пустых полках. Закрытые шторы он открывает, впуская розовый свет. Одинокий телефон находится на тумбочке с левой стороны. Ястреб проверяет входящие и выходящие номера, контакты и сообщения — ему интересно, есть ли хоть кто-то, кто заметит исчезновение Даби в первые дни. Последний звонок числился с незнакомого номера за неделю до его приезда. После и до него в поле чата пусто. Звонок длился от силы пять минут с лишним. Суто деловой. Мала вероятность, что позвонил кто-то из близких или былых коллег. Ястребу не верится. Ему действительно грустно. Шум воды доносящийся за предпоследней дверью в конце коридора будоражит нервы. Ястреб выдыхает хотя бы где-то — он не будет признаваться, почему именно. Дверь закрыта не полностью, сквозь небольшую щель доносится запах мыла и горячий пар. Вода плещет, скорее всего, в ванной. Ястреб отходит к противоположной стене, прикрывая глаза. Ноги подгибаются, опуская его присесть. Что-то он переволновался. Сыграли воспоминания и травмы. Возможно, Даби просто перфекционист. Возможно, к нему иногда заходит такой же помощник, как у Наган. Слишком много возможно. Шум воды прерывается, кран закрывается. Ястреб не представляет, сколько ему предстоит ждать, но он как-то не горит желанием угрожать смертью людям в ванной. Он не горит желанием убивать. Этого человека. Проходит от силы минут 10, когда он умудряется задремать, несмотря на выпитый кофе. А затем тишину нарушает глухой стук. Пластинка о кафель. Пластинка из фольги. Грёбанные таблетки. Он залетает в комнату вихрем, замирая при общей картине. Всего секунда — его глаза видят незнакомое тело под толщей воды, и сигнал кричит: "Поднять!" Руки намокают в воде по локоть, когда он вытаскивает лёгкий груз и укладывает на пол. Человек под ним бьётся в млявых судорогах, но не может вдохнуть. Ястреб действует на автомате до момента, пока чужие лёгкие не делают первый хриплый вдох. Лужа из воды мочит колени, грозящиеся скользнуть в сторону. Он садится рядом, поддерживая незнакомца на боку. Осознание приходит медленно, силой перекручивая шестерёнки. Взгляд блуждает по белому потолку, пока под руками неуверенно поднимается грудная клетка. Ястреб выжидает минуту, прежде чем снова взглянуть на человека. Он узнает Даби только по старым ожогам. По ровным рядам скоб, сцепляющих здоровую и больную кожу. Вместо чёрной копны — белый волос; отросшие кончики сосульками прилипли к шее. Тёмные ресницы дрожали. Взгляд скользит ниже и противный ком стает поперёк горла. На белом нетронутом круге левого плеча оканчивается его рука. Даби приходит в сознание медленно, неловко пытается подняться на несуществующей конечности. Ястреб помогает ему сесть, придерживая под узкой спиной. — Что ты наделал? Что ты наделал??— остатки воды исчезают из чужого тела, кожа на ощупь холодная, и парень возвращает внимание на таблетки. Те угрожающе лежат у самого края ванны, тяжело берутся в руку. Стандартные жаропонижающие. Проклятье. Ястреб подсаживает Даби под стену, укрыв первым подручным полотенцем и осматривает комнату на другие лекарства. Ничего не обнаружив, он возвращается к солдату, не позволяя ему уснуть. Открывает через силу глаза, не встречая в них знакомого огня. Сплошная пустота. Он устал. — Сколько ты использовал? У тебя только эта пластинка? Ответь мне, не теряй сознание! Даби блуждает взглядом сквозь его и слабо кивает. Ястреб от части радуется такому исходу, вспоминая все прелести передозировки. Неровный стук зубов объявляет о главной задаче лекарств. Он замерзает. Ястреб подхватывает безвольное тело на руки, унося в спальню. Неизвестный металлический стук игнорируется его сознанием, пока он закутывает Даби в одеяла. — Не смей закрывать глаза. Не смей засыпать! Дождись меня, Даби. Всё будет хорошо... Он исследует ванную ещё несколько раз в поисках аптечки. Его неизменными друзьями становятся бинты и активированный уголь. Таблетки быстро растворяются в воде. Заставить Даби выпить эту смесь выходит тяжело, но удачно. Ястреб накладывает согревающий компресс на руках, поит неудачного утопленника чаем и растирает окоченевшее тело. Когда дело доходит до ног, его передергивает — ниже колен его ждут два новеньких протеза. Хромкобальтовые механизмы переливались на свете настольной лампы, оставляя после себя мокрый след на простынях. Ястреб проходит по ним пальцами, завороженно блуждая глазами по чужому лицу. Температура Даби приходит в норму спустя полчаса. Ястреб ложится рядом, перебирая белые волосы в порядке. Даби тревожно спит, дыхание у него неровное, всё ещё хрипящее. Парень не может сомкнуть глаз целую ночь, раздумывая над тем, что делать дальше. Он чёртов шпион, немного убийца и очень-очень много любит Даби больше других людей. Возможно, потому что Даби не человек — существо, в которое хочется вдохнуть настоящую жизнь. Ястреб некогда был подобным ему, безукоризненно слушался и не мечтал об обычной жизни. Но когда его пытались лишить свободы полностью — он сразу предупредил, что за этим последует. У него есть хорошие знакомые из той, привычной жизни. Он был почти готов предложить одной персоне серьёзные отношения, но отказался от этой идеи в целях безопасности. Даби подходит ему хотя бы потому, что о нем никто не знает. Без учёта служб. Ястреб неожиданно хочет забрать его себе целиком. Украсть и спрятать, лицезреть в одиночку, помогать открыться новому миру. Кажется, Даби живёт только во сне. Там ему снятся вполне живые сны, а тело по-настоящему отдыхает. Из-за этого, решение проблемы было так близко. В горячей воде. Утро появляется медленно и неспеша, пропускает внутрь бледно-желтый свет. Ястреб, умудрившийся задремать, проверяет Даби по пунктам: нормальная температура, размеренный пульс, замедленное дыхание. Лучше, чем вчера. Заходить в ванную после вчерашнего он побаивается, несмотря на полный разгром. Там стоит убраться, но обязательно не сегодня. Революция на кухне отправила большую часть еды в мусорку, среди оставшихся отбираются те, которые не навредят пустому желужку. Более того, Ястреб не до конца знает, чем ещё наградили Даби эти два года, так что еде стоит быть легкопереносимой. Он варит отдельно рис и мясо, слегка поджаривает его на сковородке. Из открытого окна долетает свежий лесной воздух, кофемашина мерно гудела под боком, и комната постепенно наполнялась жизнью. Спустя некоторое время такой окружающей тишины Ястреб не выдерживает: оставляет нарезку салата и следует к телевизору в гостиной. К его замечанию, он не находит ни одного канала с новостями. Есть фильмы, нейтральные передачи, комедии и научные каналы. Он почти уверен, что это сделано специально. Выбор падает на дешёвый мюзикл, и работа продолжается под лёгкие завывания восточного мотива. Ястреб заглядывает в спальню единожды посреди процесса, проверяя чужой сон. Даби под лучами сжался в неопределённый комок, оставляя целую руку под собой. Ястреб неожиданно вспоминает, что бывший солдат был левшей, и представляет всю тяжесть его новой жизни. Он не удерживается, зарываясь пальцами в копну волос, снова перебирает пряди, уводят их с лица. Такой хрупкий. Бессмертный солдат. Ястреб возвращается на кухню, бросает в новую кружку чайный пакетик с ароматом цитрусовых и ждёт кипячёной воды. Крепкий кофе оставляет на языке горчинку, от которой возвращается ясность мыслей. Логика и порядок. По сути, убийство Даби обозначает его ликвидацию. Ликвидировать Даби означает сделать всё, чтобы он не нарушил планы его ненаглядной Комиссии. Значит, по логике, за которую его точно убьют, Ястреб может просто выкрасть бывшего солдата и запудрить старшим мозги. А может никого обманывать и не стоит. Он поражался этой отличающейся черте. Если брать в общем, по уровню и статусу Даби всегда был выше его, но свободы во всей её красе больше было именно у Ястреба. Однако, после сегодня ночи он почти уверен, что свободы не существовало для Даби в принципе. Мюзикл оканчивается, и на время в доме становится тихо. Ястреб приправляет салат и оставляет весь завтрак на столе. С минуту поразмыслив, он находит поднос, взбирает всё на него и отправляется наверх. Бывший солдат всё ещё спит, не реагируя на звуки и запахи. — Даби,— Ястреб легонько встряхивает его, ерошит волосы, постепенно вызволяя парня из сна. Даби приоткрывает глаза, косится на него с замершим дыханием. Как будто призрака увидел — Ястреб улыбается ему самой ласковой улыбкой, оставляя ладонь на щеке. Голубизна глаз отворачивается от него. — С добрым утром, Бессмертный солдат. Как ты? Даби не отвечает. Смотрит перед собой невидящим взглядом, от которого мурашки пробегают вниз по позвоночнику. — Испугал ты меня, парень. Что это было? — хочется спросить, но Ястреб молчит, засматриваясь на едва заметные белесые шрамы на лбу. Даби поворачивается на спину, тяжело кряхтя. Парень помогает ему подняться, поправляет ему подушки и одеяло. — Я живой, — из его уст фраза звучит бесконечно тоскливо. Ястребу сдавливает сердце, невнятный порыв тянет его к Даби. Он охватывает чужие плечи, вглядываясь в пустые зрачки. — Ты живой,— он чувствует злость, поднимающуюся в груди. На людей, которые довели его до такого. На тех, кто оставил его одного наедине с личным падением.— Ты должен жить, Даби. Он простирает полотенце на чужие колени, берет в руки тарелку. — Нам нужно хорошо позавтракать. Бывший солдат ему не отвечает. Не спорит и выглядит совершенно разбитым. — Ты не моё воображение?— на миг кажется, в глазах напротив что-то сверкает, но тут же гаснет. — Нет. Я здесь, в реальности. Терпение Ястреба достигает апогея, когда заканчивается и завтрак, и чай. Даби ложится обратно, и он не удерживается от мимолетного прикосновения к губам напротив. Парень, ожидаемо, не реагирует, маленькая безвольная кукла. — Не делай так больше. Никакого самолечения. Оставшись без ответа, Ястреб всё ещё переживает. Ему нужно хотя бы как-то разрядить несчастную обстановку. — У тебя красивый домишко. Столько места, столько удобств. И давно ты без работы? — Как будто ты не в курсе,— Даби натягивает одеяло, укрывая от него левое плечо. Ястреб отводит взгляд, не тревожа его лишний раз. — Мне очень жаль. Подобные мысли встречали его ещё раньше, очень пораньше. Когда Даби принял его за новенького и не отходил далеко. Когда вместо смерти дал ему второй шанс. Когда забил противника голыми руками, грозящего убить Ястреба из винтовки. Он не хотел ему зла. Ястреб, честно, пытался завербовать его, или же украсть (серьезно), лишь бы уберечь. Но Даби чёртов верный пёс, который слушает каждый приказ и прикрывает собой остальных. Это, пожалуй, единственная положительная черта, которая в нём Ястребу не нравилась. — Это, кажется, не твоих рук дело,— Даби закрывает глаза, будто желая уснуть. Он тоже что-то знает. Знает многое. Больше, чем предполагалось в самом начале. Иначе Ястреб не знает, почему Бессмертный солдат стал к нему предрасположенным. Он оставляет ладонь на чужой груди, мысленно подсчитывая дыхание. Ровное, спокойное. — Я буду с тобой рядом. Всё будет хорошо. Даби едва уловимо кивает и быстро исчезает во сне.* * *
Ближе к середине дня Даби спускается в гостиную — в чистой одежде, умытый, с мокрыми кончиками волос. Ястреб благодарит активную часть своего мозга, которая всё-таки заставила его убрать ванную для всеобщего удобства. О лезвиях, которые бывшему солдату вовсе не нужны, он умолчит. На включённый телевизор Даби реагирует слегка заторможенно, но всё же садится рядом на диван в домашней одежде. В спортивных штанах не удаётся скрыть всеобщую худощавость и металлические ступни. Свободный левый рукав безвольно висел, и Даби, кажется, специально садится так, чтобы его не было видно. Ястреб обнимает его, не задевая больного места. Добавляет звук на глупой передаче и подаёт найденный в холодильнике лимонад. Атмосфера между ними постепенно разряжается, или же совсем начинает выстраиваться из отдельных кирпичиков. До начала второго раунда непонятных соревнований на экране Ястреб находит себя перебирающим чужие кончики волос. Даби на это никак не реагирует, только спрашивает спокойным голосом: — Зачем ты ко мне пришёл?— вопрос столь буднично звучит, и Ястреб не чувствует никаких неудобств. — Украсть тебя явился,— он смотрит на парня рядом, мирно потягивающего напиток через трубочку. Бывший солдат остаётся неудивленным, почти что апатичным. Ястреб не жалуется. Он знает, что из такого нельзя выбраться за пару дней. Постепенно и медленно, он обязательно будет рядом всё время. — Ты уже всё знаешь? — На самом деле, нет. Думал, ты расскажешь подробности. Даби долго и тяжело молчит, это видно по сощуренным глазам. Что-то внутри него тяжело переворачивается, взвешивается на точных аптечных весах. Ястреб тяжело бесшумно вздыхает. Как бы ему не хотелось, но в самом начале пути нужно развернуться к проблеме лицом. Игры в обычных людей здесь не пройдут. — Тебя вызывали на новое задание? Это всего-лишь одно из моих предположений. Даби оставляет лимонад в сторону, склоняет голову ему на плечо, прикрыв глаза. — Мне звонили. Кто-то приедет за мной. Должно быть, пятнадцатого числа. Ястреб мысленно стонет. Потому что пятнадцатое число наступает завтра, и за оставшиеся почти двенадцать часов он вряд-ли что-то сделает. В случаях возвращения солдата в строй устраивают чуть ли не спецоперации, так что он уверен, что в городе уже устроили контроль. Ему нужно подготовиться. — Любишь море?— Ястреб достает телефон, включая карту. Даби на это никак не реагирует, тихо зевая. — Не знаю. — Ну, мы в любом случае попробуем,— ему нужно найти дорогу, которая не проходит через город и найти транспорт, неприметный для окружающих. Или взять катер и добраться до другого берега, ведя путь уже оттуда.— Не обещаю, что ты поплаваешь в солёной воде. Но климат там мягкий, тёплый. — Ты был на море?— Даби наивно смотрит на него, игнорируя его мысленные перетяжки. Ястреб отвлекается от карты, несдержано клюет его в нос. От этого движения выражение лица солдата никак не меняется, а целая кожа на щеках розовеет. — Один раз. По работе. Но мне понравилось. Он не скажет Даби правду чисто из-за волнения за него. Это маленькая непорочная ложь, которая должна успокоить его мысли. — Мы будем узнавать все подробности вместе. Даби самостоятельно переключает канал на фильм о доисторической акуле-переростыше, и всё внимание обращено исключительно на неё. Ястреб, предоставленный сам себе, думает куда быстрее и легче. Увидев периферичным зрением, как огромная туша переворачивает корабль на бок, и как Даби заметно съеживается, он откидывает в сторону план с катером. В принципе, неплохо может пройти дорога сквозь лес, затем на трассу. Главное, подготовить машину. Фильм задерживает их до раннего вечера. Ястреб готовит ужин, пока Даби по его просьбе собирает вещи первой необходимости в сумку. Его полная покорность вызывает в нем одновременные волны радости и возмущения. Он готов поспорить, что будь на его месте кто-либо другой, эффект был бы тот же. — Я приду к тебе завтра утром,— Даби за столом слушает внимательно, тяжело обращаясь с вилкой правой рукой. Ястреб хочет помочь ему, но один взгляд прерывает на месте.— Если кто-то придёт, постарайся их задержать. Но я обещаю, что никто тебя не заберёт. — Звучит почти как угроза. Лёгкая тень улыбки кажется воображением Ястреба и быстро исчезает, оставляя после себя в глазах напротив искры. Слишком маленькие, чтобы разжечь пламя, но уже согревающие. — Дождёшься меня? — Дождусь. Это должно быть призрачной надеждой на то, что история с таблетками не повторится. Ястреб уходит под покровом ночи с сумкой через плечо, не рискует вызывать такси. Ему становится попутка в виде невзрачного фургона, подвозит прямо под стены отеля в другом городе, который ему к черту не нужен. Круглосуточный прокат автомобилей кажется ему незаконным, но Ястреб не жалуется. Выбирает бесшумную чёрную машину, обыкновенной марки. Оплачивает её на два дня и уезжает, припрятав сумку в багажнике. Поездка до нужной ему дороги посреди леса длиться несколько часов, учитывая, какой круг он совершает. Останавливает машину на обочине, включая аварийные сигналы, блокирует дверь и убегает в лес. После неудачной операции с разоблачением, Ястреб не зазря подтянул свои умения по так званой полевой работе. Несколько раз он на пробу отправляется вместе с другими на зачистку здания окруженного дикой местностью, и, эй, у него получилось! Поданую дорогу через лес к дому Даби он может пройти за два часа. В первый раз это время растягивается до раннего утра. Ястреб запоминает окружение. Подмечает особенности дороги, чтобы не заблудить. В окнах первого этажа горит свет. Ястреб уверен, что его ожидают гости. Вопрос стоял в количестве. Сколько обычно людей нужно для сопровождения одного солдата? Два? Три? Четыре уже слишком? Он осторожно прокрадывается к ближайшему окну, заглядывая внутрь. Знакомая кухня снова кажется бесцветно-мёртвой, не учитывая двух человек за столом. Даби упорно смотрит в глаза собеседнице, и новые искры причудливо переливаются в глазах. О чем идёт разговор — не слышно, Ястреб скорее отвлекается на шум в стороне и присаживается в кустах. Тихие натренерованные шаги приближаются, и действовать нужно быстро. Снова. В этот раз Даби не стоит его спасать. Человек появляется перед ним всего на секунду — высокий, темноволосый, с удавшимся шрамом на виске — Ястребу достаточно, чтобы бросится на громоздкую фигуру. Мягкая трава смягчает приземление, широкая ладонь слепо тычется ему в лицо, но парень быстрее бьёт в солнечное сплетение, сбивая весь боевой настрой на ноль. Ещё один точный удар в голову лишает противника сознания. Ястреб резво оглядывается — тишина и тёплый ветер, бросающий волосы в лицо. Он достает нож, делая осторожный надрез на чужой шее. Отходит, чтобы не запачкаться, и пробирается к главному входу. Передний дворик дома слишком маленький, огражденный деревьями, чтобы ставить сюда автомобиль. Осталось либо двое, либо одна. Большего не дано. Ястреб обходит небольшой дом по кругу — никого лишнего не наблюдается, и лишь после он осмеливается зайти внутрь. Даби оборачивается на его бесшумные шаги, будучи уже на лестнице. Первый всполох настоящего огня подозрительно ярко обжигает его, заставляя улыбнуться. — Собирай, что тебе нужно. Поспеши. Даби кивает в ответ, исчезая фурией за потолком. Ястреб не горит желанием убивать женщин — не в его правилах, поэтому ищет в доме подобие верёвки. За неё подходит крепкий пояс пальто, которое он находит в коридоре на вешалке. За свою свободу женщина, с виду хрупкая, разбивает ему нос, но проигрывает. Привязанная к столу под стеной, она готова перегрызть ему глотку зубами. Ястреб предпочитает заткнуть её импровизированным кляпом из чистого полотенца. Промывает нос, затыкая его ваткой, и следует к Даби. К его ожиданию, процесс проходил медлительно. Ястреб усаживает его на кровать, сбрасывая всё на быструю руку. Молния звучит успокаивающей мелодией для него. Ястреб хватает парня за руку и ведёт к выходу. Выбирает самую неприметную куртку, натягивая на голову капюшон. — Идти придётся долго. Если будет тяжело, скажешь сразу. Без молчанки. Даби кивает, и они вместе выходят на улицу. Ястреб обводит его другой стороной от убитого человека. Дорога идёт в умеренном темпе, молча. Дорожная сумка тянет плечо, но Ястреб не жалуется. Он держит чужую руку крепко, не смея нарушить хрупкое молчание между ними. За него это делает Даби. — Ты подучился ориентировке на местности,— небольшое замечание с его стороны сопровождается тоном, знакомым Ястребу до глубины сознания. Тон приятно удивленного учителя. Из затерянных воспоминаний всплывает тот самый забытый разговор перед взрывом. Даби учил его ориентирам. Мох растёт на северной стороне, звезды и созвездия указывают на стороны света, тень от окружающих предметов тоже может играть роль. Даби проводил ему целую лекцию вместо того, чтобы добить. А Ястреб слушал одним ухом, вторым улавливая знакомый свист. — Мне пришлось. Было ужасно стыдно не знать таких вещей. Они безумно полезны. Машина оказывается впереди, когда будильник оповещает о восьмом часу. Даби усаживается на заднее сиденье вместе с сумкой. Ястреб заводит автомобиль дрожащими пальцами и звонит на знакомый номер. Томура на том конце сонный выше нормы. — Слушаю? —У меня небольшие проблемы, Томура-кун. — Я в тебе не сомневался. Заслыхав знакомое имя Даби заметно хмурится. Ястреб ничего не может с этим сделать. Шигараки был одним из тех, на кого его магия шпионажа всё же подействовала. Парень с неприметной внешностью и точными знаниями, как выдать смерть за несчастный случай, легко перешёл на его сторону, выдав почти все секреты, известные ему на момент первой встречи с Даби. У него есть полное право его ненавидеть. Но этот человек сейчас играет роль не меньше самого Ястреба, придётся немного подождать. Ещё совсем немного, и больше никакого вранья. Честное слово. — Я выполнил поручение Комиссии... слегка иначе, чем планировалось изначально. — Ты его не убил,— проницательности Томуры можно только позавидовать. Ястреб испускает один театральный вздох и признается: — Да, ты прав. И теперь мне нужно придумать, как вывезти его из этого места домой. Спроси у Скептика, он должен хорошо понимать это дерьмо. Некоторое время на том конце трубки тишина. Ястреб успевает подумать, что и Томура, и Скептик куда лучше подходят его объединению, и что они вообще делали на стороне тех, кто удерживал Даби — непонятно. Забавно получается, ещё глядишь, он затащит и Тогу с Компресом, выдающихся особенностью незаметного воровства особо ценных бумаг и предметов. — Открой карту, если есть рядом. — Слушаюсь, только ты на громкой связи,— он оставляет телефон на подставке, всматриваясь в серые обозначения дорог. Что-то в этом есть удивительное — оставить Даби в городе на краю страны. Могло ли это быть как-то связано с заданием, на которое они его отправляли? Нет, серьёзно, что мешает продумать шаг на два года вперёд? За такое время он мог, предполагаемо, восстановить остатки сил и снова быть полезным. Ястреб просто обязан купить Мирко хотя бы букет. — Небольшая часть границы находится в лесу. Её звали Тринадцатым отрезком. Она хорошо охраняемая, но если навести шума в ближайшем посёлке, то служащие отойдут от мест. Дерьмовая система, но она существует. — Значит, мне стоит устроить гражданский теракт? Опять?— хочется добавить, только вот Даби за спиной не обязательно это знать. — Необязательно. Скептик займётся. Позвони мне, когда будешь подъезжать к той области. Дам указания. — Ты мой герой. Томура сбрасывает трубку, не дослушивая до конца. Чувства Ястреба разбиты. Он поворачивает на ровную прямую дорогу и оборачивается к человеку позади. Даби наконец расслабился, откинувшись на спинку сидения. Блуждающий взгляд останавливается на нем в безмолвном диалоге о чем-то большем. — За дорогой следи. Ястреба как будто выводит из оцепенения. — Да. Да, конечно,— он отворачивается назад, позволяя глупыми сердцу биться чаще. Потому что он мимолетно увидел на лице через зеркало заднего вида улыбку. И не может теперь успокоиться.* * *
Чем ближе становилась лесная полоса, тем гуще становился воздух. Ястребу не нужно оборачиваться, чтобы видеть заметное волнение человека позади. Даби перестаёт свободно дышать — едва заметный вдох и выдох, который не может его выдать. Вся его фигура группируется во что-то болезненно-напряженное, готовое чуть что выскочить из авто или драться. — Не волнуйся,— Ястреб надеется, что эти слова сработают. Что их пустой звук в такой тяжёлой ситуации вызовет хотя бы каплю сарказма или иронии, но отвлекут от основной проблемы.— Это быстро закончится. Ещё несколько часов и мы будем на другой стороне. Подумать только, несколько часов, правда? Всего несколько сраных часов после стольких лет взамперти кажутся секундами. Вскоре, когда они сидят уже в другой машине — неприметном автобусе с содраной обивкой — а Даби мерно спит под боком, Ястреб не в силах описать точные детали, преследовавшие его на протяжении всего путешествия. Он точно несколько раз заставлял Даби резко пригнуться, когда среди тишины улавливались тревожные звуки. На особо тяжёлом склоне он несёт солдата на руках, и тот непроизвольно жмурится, пряча восхитительный свет в глазах. Ястреб не отпускает его до самого автобуса, игнорируя все протесты в виде млявых толчков. Возможно, они болтали. Возможно, несколько раз Даби падал, терялся среди сухих веток, царапая руки. Ястреб неотрывно держит их всю дорогу к городу — забинтованные умелыми руками госпожи Нарико. Под тихий рёв двигателя, укачанный теплом и близостью, бывший солдат засыпает. Ястреб задумывается о появлении его маленькой бессонницы. Ему поможет мятный чай. Обязательно молоко с мёдом. Ястреб будет рядом, оберегая его сон от опасностей. Впрочем, единственными опасностями на берегу моря могут быть разве что комары и мистические русалки...* * *
Даби адаптируется к новой жизни размеренно, если слово "адаптация" обозначает прощупывание почвы и нахождение возможных путей отступления. Ястреб не жалуется, никуда не спешит. Он позволяет Даби спать с включённым ночником и медленно оборачивает парня к себе лицом, оставляя оголенное плечо на подушках. Ему страшно — несуществующей конечностью не оттолкнешься от поверхности, не отскочишь от удара. Ястреб снова играет с чужими волосами, не отводя глаз, и душащая тревога в сапфирах сходит на нет до следующего утра. Ближе ко второй недели он просыпается посреди ночи на военных истинктах, чувствуя лёгкий вес на груди. Почти невесомый, греющий грудь. Он косит глаза в сторону и перестаёт лишний раз дышать. Даби мирно спит, аккуратный нос прячется в воротнике рубашки. Короткий постриженный волос разметался по подушке, спокойное дыхание мерно покачивало грудь. Целая, дрожащая ладонь выделяется на его тёмной пижаме, костлявые пальцы неуверенно держатся за верхнюю пуговицу. Ястреб осторожно накрывает чужую руку своей, отдавая спасательное тепло ледяным суставам. На следующее утро Даби умалчивает об этом. Встречаясь взглядом с сонными глазами напротив, он слегка улыбается, смазанно и наивно. Ястреб тянется к нему, хочет привычно за эти дни накрыть чужие губы в несерьёзном подростковом поцелуе. Но Даби неожиданно отклоняется назад, и в светлых сапфирах вспыхивает то самое. Маленькое пламя. Он щелкает Ястреба по носу и изворотливым зверем выходит из спальни. Чем дальше шло время, тем незаметнее становилась его хромота. Шум на кухне, главной в котором была неизменная кофемашина, ведёт его к Даби. Тот по утрам выбрал себе привычку готовить — пускай, что не умеет. Он старанно учится, и Ястреб остаётся его неизменным помощником. Будничная работа в небольшой комнатке наполняет маленький мир красками. Морской климат действительно идёт Даби на пользу — ярче всего это видно в моменты его полного успокоения, бессознательного наблюдения за штормовым морем. Ястреб может спокойно исследовать худощавое тело — Даби никак не реагирует, голубизна его глаз переливается в такт шумным волнам. Маленькая сирена.* * *
После жаркого дня Даби выглядит измученным, но довольным до предела возможностей. Ястреб наблюдает за подтаявшим ручьём мороженного на его руках и улыбается своим глупым мыслям. Рано, Ястреб, очень рано. Даби улыбается спрятанному за облаками солнцу и позволяет убрать потекшую сладость с рук. Живой огонек в глазах трепещет. — Что тебе больше понравилось?— в руке у бывшего солдата некогда было фисташковое мороженое. Свое, клубничное, Ястреб дал попробовать в начале набережной, с которой они открыли свою прогулку. — Оба,— Даби говорит едва слышно и, не встречая чего-то волнующего его душу, издаёт тихий смешок. Ястреб улыбается в ответ, обнимает его за пояс, отводя в нужную сторону. Парень не спорит, не спрашивает о подробностях. Последние идеи его главного предателя оставались безупречными. Ястреб толкает вперёд стеклянную дверь, пропуская Даби внутрь. Стальные звоночки отвлекают его внимание, бывший солдат оборачивается на маленький шум с интересом. Прохлада залы, окруженной оранжевыми стенами, возвращает мысли в порядок. Ястреб обнимает своего парня (это звучит безумно круто, только ему всё ещё не стоит спешить и объявлять Даби об их новых ролях) за плечи и подводит ближе к стойке. Он старается не водить его за руку — солдатские рефлексы твердят Даби, что у него всегда должен быть шанс ответить на опасность. Пока его единственная ладонь свободна — он расслабленно держит плечи. — Кумико-сан! Даби садится на высоком стуле слегка неловко, осматривается на висящие лампы и таблицу с имеющимися напитками. — Ты меня обманул,— бывший солдат не выглядит расстроенным. Выстукивает на полированном дереве известную только ему мелодию, которая никак не складывается в азбуке Морзе. — Я не обманывал!— Ястреб играет до конца, потому что знает, как этот кавардак может помочь ему выстраивать доверие. Как иронично.— Я познакомился с этой женщиной, когда ждал подходящее время для задания. Она хорошая женщина, только слепая. Даби кивает, оборачивая голову на шум. Вскоре из небольшой дверцы появляется низенькая фигура женщины в летах. Длинный седой волос собран в хвост, лёгкое сетчастое платье обводило худощавую фигуру, а Ястреб находит небольшие параллели, которыми она схожа с бывшим солдатом. — Мой мальчик, напомни свое имя,— женщина подходит к стойке, легко проскальзывая между знакомой обстановкой.— Я так много раз слышу разные голоса, зовущие меня по имени. А кто где — не разберу. Ястреб достает кошелёк, смотря на блестящую кофемашину. Либо его маленькая авантюра сработает и ружье выстрелит, либо Даби убьёт его свободной рукой. — Я не говорил вам своего имени в прошлую встречу. Не было смысла,— Кумико кивает, прозрачные зелёные глаза обращены к выходу. Ястреб набирает в лёгкие побольше воздуха и выпаливает краткое грозящееся убить его: — Я Кейго. Секундная тишина, которая длится до следующей реплики, убивает его морально и в настоящем — сердце грозится остановиться под взглядом голубых глаз рядом. — Приятно познакомиться, Кейго,— Кумико-сан улыбается ласковой улыбкой, от которой Ястреб мог бы млеть, как млеют котята от маминого тепла. Но рядом сидит его маленькая бомба замедленного механизма, и осталось решить, правильный ли провод перерезан. — Ты сам? — Не сам. Со мной друг,— парень, он наш парень — твердит его самодовольное эго, но разум голоса твёрже.— Он такой скромный, впервые видит море. — О,— выражение её лицо приобретает вид куда мягче, что-то на грани с состраданием, которое Даби из прошлого терпеть не мог. А теперь сидел тихо, не подавая виду. Не скажи бы Ястреб о его присутствии, госпожа Кумико так бы и не догадалась. — И как ему море? — Очень... необычно,— Даби подтягивает к себе поближе маленькую вазу с искусственным песком и кактусами. Фантомные иголки не причиняют боли. — Я рада. Вы чего-то желаете? Разговор заходит в неожиданно другое русло. Ястреб моргает несколько раз, осознавая, что бомба не взорвалась, а второй сапёр обрывает ему весь план на корню. — А что такое бабл-чай? Шестерёнки в голове неожиданно встают в ступор для того, чтобы сразу вернуться в рабочее русло. Свободный тон Даби подлавливает его за самое уязвимое место, и Ястреб не знает, как это реагировать. Кумико-сан складывает ладони вместе. — Это тёплый напиток. В чёрный чай добавляется молоко и желейные шарики с фруктовым сиропом. — И какие вкусы есть? — Есть яблочный, лимонный, виноградный... Банановый, клубничный, черничный... вишня, груша, манго... много ещё есть. На твой вкус. Даби думает несколько долгих секунд, в течение которых кажется Ястребу восковой фигурой. — А есть... малиновый? Кумико-сан кивает. — Есть. Тебе в большой стакан или маленький? — Маленький. — А тебе, Кейго? Когда его настоящее имя звенит в воздухе, Ястреб выскальзывает из мыслей. В какой-то мере, он эгоистично благодарит судьбу за утраченное зрение женщины напротив. Ибо то, каким он застал себя за наблюдением фигуры Даби, могло вызывать слишком много вопросов. Скорее, осуждения. Он готов поклясться, что почувствовал настоящий экстаз за те минуты, которые длился диалог. От того, как легко ложится на слух тихий голос, от того, как свободно парень напротив жестикулирует единственной рукой и улыбается краем губ. Как горящие глаза исследуют непривычные названия на доске. Он его хочет. Уже. Святые небеса, что с ним будет дальше? — Эй, Кейго,— голос зовёт его настоящим именем, и он готов растечься на месте лужей,— выбирай. — Я... мне то же самое. Кумико-сан кивает и на выработанных привычках отворачивается к рабочему месту. Её движения точные и лёгкие. Такие будничные. Даби наблюдает за всем процессом с выработанным за годы вниманием к мелочам. Голубое море штормит, притягивает взгляд и грозится утопить незадачливого шпиона. Во второй раз. — А как же тебя зовут?— Кумико-сан вылавливает из отдельного стаканчика ярко-красную трубочку, точно попадая ею в отверстие крышки. Подаёт их вместе, знакомо складывая руки. Нещадное время для Ястреба останавливается. — Я Тойя. Ястреб призывает к голосу разуму до последнего, но руки управляются чем-то другим, тем, что заставило его выкрасть этого человека и посадить с собой за один стол. Он хватает Даби — Тойю — за плечи, притягивая к себе. Неловкий стук зубами в первом поцелуе выбивает из колеи. Здравая мысль напоминает, что он хотел сделать это красиво. Начать с бывшим воином осторожно и нежно. Всё катится в пропасть до момента, когда чужая ладонь не зарывается ему в волосы, мягко оттягивая назад. Даби не выглядит расстроенным, напуганным, тем более злым — он криво улыбается, облизывая губы. — Дотерпи до дома, аморальная ты скотина. Ястреб пускает тихий смешок, оставляет женщине необходимую купюру. Тойя — отныне исключительно Тойя — берет в руку свой напиток, всё ещё позволяя заточить себя в кольце рук. — Приятно познакомиться, Тойя-кун. — Мне тоже, Кумико-сан. Ещё заглянем к вам завтра. — Обязательно скажешь, понравилось ли тебе. Тепло улицы снова сбивает со скорости, которой Ястреб хочет добраться до квартиры. Выглянувшее из-за облаков солнце слепит глаза, обжигает кожу мягким касанием. Тойя упорно смотрит на жёлтый диск в ответ, не боясь ослепнуть. — Кейго,— он пробует краткое имя, будто на вкус.— Мне подходит...