Случайное раскрытие фетиша

Усталость от постоянного притока информации на лекциях лишь множилась из-за третьего часа тренировки. А утомление часто превращало его язвительную речь в неконтролируемые странные реплики. Это его и погубило, потому как, Аарон не знал, почему вообще по окончании тренировки, когда Кевин критиковал всех и раздавал советы, а после уточнил всем ли понятно, он просто ляпнул: — Да, папочка. Тишина была немного гнетущей, но Аарону было не очень интересно, он мог идти, он подразнил Кевина, значит, всё в порядке. Кроме лица Дэя. Тот застыл с открытым ртом и, кажется, даже начал краснеть. Аарон хмыкнул, не придавая этому значения, слыша как, молчавшую какое-то время, команду пробрало на смех. Неважно, главное, уйти уже отсюда. Но уже более бодрым, а именно после пары кружек кофе, Аарон обдумал ситуацию, решив, что это довольно весело. Дразнить Дэя — редкое удовольствие, а ставить людей в неловкое положение ему очень нравилось. Ну, поддел он его немного за то, что ведет себя, как их строгий отец, подумаешь. Когда ближе к ночи, Аарон всё ещё не спал, наслаждаясь конспектированием в общей комнате, он не слышал шагов рядом, а заметил лишь поставленную перед ним тарелку с едой. — Ты не ужинал, если не собираешься отрубиться тут от голода, съешь. Кевин не смотрел ему в глаза, но звучал вполне серьезно и даже логично. Но Аарон не мог контролировать свой беспокойный жестокий мозг, который побуждал его делать глупости. Например, как сейчас, когда он взял вилку и довольно начал жевать салат, смотря на Дэя с коварной ухмылкой и ловя его взгляд. Что-то мирное могло бы выйти из этой товарищеской помощи, но его язык выдал из себя закономерное сочетание слов: — Ты такой заботливый, папочка. — Иди нахуй, — Кевин не смог скрыть дрожание собственного голоса и то, как мягкие красные пятна легли на его скулы. Аарон счел это великолепным. Только из-за того, как забавно стеснение выглядит на обычно вылизанном лице Дэя. Миньярд снова остался один, забавляясь тому, как легко смутить Дэя такой ерундой, как указание на его стремление опекать. Но пока это работает, почему бы не повторить это снова? Это продолжалось больше недели, когда Аарон подгадывал ситуации, где можно было бы обратиться к Кевину. Он полностью игнорировал ему имя, вызывая у него смехотворную дрожь, когда он слышал новое любимое обращение Аарона. Когда он довольно обедал под музыку, Ники нарушил его одиночество, садясь рядом. У его кузена был сосредоточенный вид, но улыбка не сходила с его лица. — Чего? — недовольно поинтересовался Аарон. — Просто интересно, когда ты прекратишь издеваться над Кевином. — Но мне весело. Пока мне весело, не перестану. И разве я издеваюсь? Это довольно безобидно, — Аарон пожал плечами, продолжая есть. — Аккуратнее, мой дорогой, на вас уже сделали ставки. Аарон нахмурился, смотря на Ники в полном непонимании. О чем тут можно было поспорить? — Ставку на что? Когда Дэй психанет и наорет на меня? — Скорее, когда зажмет в каком-нибудь углу, — довольно произносит Ники, не понимая удивления Аарона. — В каком углу? Типа побьет меня? — с надеждой поинтересовался Миньярд, иначе с чего Кевину домогаться его. Догадка проскальзывала в его голову, но он яростно отметал её. Его кузен откровенно засмеялся, не скрывая, что смеётся именно над ним, а затем наклонился и заговорчески зашептал: — Милый, когда систематически зовешь кого-то папочкой, можно оказаться в ситуации, когда ты уже его малыш. Аарон испуганно расширяет глаза, недоверчиво смотря на кузена. Предательский румянец слегка обжигает его щёки. Глупость какая, он же не имел в виду ничего подобного. И это очевидно всем, включая Кевина, так ведь? — Ники, я назвал его так, потому что он достал меня нравоучениями, как какой-то строгий и душный отец. Хэммик невпечатленно приподнял бровь и разъяснил, как ребёнку: — Аарон, если ты хотел донести такой смысл, стоило выбрать менее кинковое слово. — Ты хочешь сказать, что каждый, кто это слышал, подумал, что я, блять, подкатываю к нему? — Скорее, стало понятно, что ты случайно раскопал фетиш Кевина Дэя. Но мы были уверены, что до тебя дошло, а то, что ты не прекратил, и привело к ставкам. — На что? — На то, что вы переспите. Как минимум. — Эндрю знает? — Ага. Он не делал ставок, но Нил, да. — Блять. Как это могло прийти вам в голову? — Ну, вы оба сейчас одиноки, ты его дразнишь, а Кевин уже несколько месяцев относится к тебе довольно внимательно, так что, почему нет? Он неописуемо горяч. — В какой момент ты забыл, что мне не нравятся парни? — Аарон прикусывает язык, удерживаясь от того, что это ещё за внимательное отношение Дэя, которого он не заметил. — В момент, как ты пялился на него в раздевалке. — Не было такого. Максимум меня пугало такое скопление мышц. — Я поддерживаю твой выбор и любое отрицание, так что, как скажешь. Но ты подумай о своем обращении, если это не то, что ты имел в виду, ситуацию лучше прояснить. Аарон был смущен, но упрям, потому по привычке, хоть и реже, обращался так к Дэю. Он начал замечать затаенные взгляды лисов, что делало ситуацию хуже. Но ещё страшнее, что теперь он замечал реакцию Кевина. Эти сжатые кулаки, этот прожигающий взгляд в ответ. Кажется, Дэй перестал краснеть и просто закипал. Значит, все неправильно поняли, и он доводил его только до злости, так? Но что творилось дальше, уже совсем не укладывалось в голове. Кевин стал странным, точнее больше обычного. Он приносил ему еду чаще, иногда хвалил на тренировках, что даже сказать «спасибо, папочка» не хотелось. Это было как-то неправильно. Может, это пресловутое внимание и правда началось раньше, а он и не знал? Мало ли, что Дэй делает, ему какая разница, а когда ему напоминают поесть, он просто благодарен, не вслух, правда. Размышлять об этом было слишком тяжело, поэтому он отгонял все эти мысли, пока ждал отключения кофемашины. Было слишком рано для размышлений, когда он сделал первый глоток кофе, а после даже не обратил внимание, кто его попросил достать хлопья, и вслепую протянул коробку. Ни что не готовило его к тому, что он слышит сонный голос Кевина: — Спасибо, детка. Аарон был благодарен, что не успел сделать ещё один глоток, иначе он бы просто подавился. Его рука жестко стиснула чашку, когда он собирался с мыслями. Непонятная дрожь пробежалась по его телу от услышанного, но если Дэй решил переиграть его в его же игре, ни черта он не получит. Потому, он обернулся на довольного Кевина и с мягкой улыбкой и нежным голосом ответил: — Всё для тебя, папочка. Руки Дэя сильно сжимали несчастную коробку хлопьев, когда он прожигал его взглядом. Их гляделки были довольно занимательны, пока их не отвлек, Нил. Он посмотрел на них обоих, а затем усмехнулся: — Какие же вы оба ебанутые. Созданы друг для друга. Если они синхронно послали Джостена нахуй, это ничего не доказывало. И, ладно, это всё стало каким-то странным, так что Аарон может взять себя в руки и объясниться. Как-нибудь потом. Сейчас ему нужно на пары, а потом ещё и тренировка, да, однозначно, потом. И если в течение пары недель они обращались друг другу не по именам, но делали это лишь в случайные моменты, когда оставались одни, ну, они это не обсуждали. Аарон ненавидел, что его не раздражает странное и довольно унизительное «детка» в его сторону. Это звучало довольно мягко, как вариация его имени, как будто дружеское поддразнивание привело их в русло, где они могут так звать друг друга. Кевин явно больше не краснел от его слов, лишь закатывая иногда глаза. А если Аарону иногда чудился огненный блеск в глазах Дэя, то он игнорировал это, как и легкий зуд под кожей, когда их плечи соприкасались, как и приподнятые брови Ники, когда он заметил, что странное взаимодействие вытекло в более тесную дружбу. Ощущение, что что-то не так, зарождалось в Аароне постепенно. Это было ощутимое напряжение в теле и большая раздражительность, что можно было списать на недосып, если бы это не возникало так часто. Присутствие Кевина становилось тяжелым и подавляющим, ему становилось слишком жарко в собственной одежде, а привычное уже времяпровождение вместе становилось мучительным. Ему не нравилось непонимание собственных реакций. Не нравилось, что его вездесущий кузен подкрался к нему вечером и выпытывал, что с ним происходит. И жестоко покусывая щеку, Аарон пытается объяснить, что так измотан и перегружен, что сходит с ума. Ники добродушно и спокойно рассуждал о переутомлении, мягко приобнимая Аарона. — Мы поедем в выходные в новый клуб, это тебя отвлечет. Новое место, много выпивки, куча незнакомок, может, тебе просто надо развлечься. Может, ты просто возбужден? Милый момент был безбожно испорчен, когда Аарон возмущенно спихнул руку Ники и ушёл, понимая, что снова лишь рассмешил его. Его кузен вообще был генератором самых странных идей в его жизни, поэтому, оказавшись в спальне, обнаружил, что на его кровати раскидано несколько маленьких мешочков. Ники просто кинул это в него сегодня днём, сказав, что ему нужно что-то новое в образе. Аарон услышал только это, прослушав все пояснения, как это часто бывало, если с ним говорили, пока он читает. Но раз уж теперь ему придется это убрать, можно и посмотреть. — Что за херня? — Аарон задал вопрос в пустоту, рассматривая содержимое. Кружево, бисер, что-то с шипами, кожаное. Почему Ники решил, что он наденет чокер добровольно? — Эй, я возьму твою зарядку, Эндрю снова украл мою и, оу, что это? — Кевин без предупреждения ворвался к нему, сразу утаскивая провод. Конечно, он просто говорил, что возьмёт какую-то вещь, а не спрашивал разрешения. Кевин внимательно разглядывал, сидящего Аарона и всё обилие украшений на шею, которыми он обложился. Неясная решимость отразилась в глазах Миньярда, когда он схватил мягкую черную полоску, пытаясь нацепить её на шею самостоятельно. Крошечные застежки выскальзывали из его пальцев, заставляя его недовольно выдыхать и агрессивно смотреть на Кевина. Примерно так Аарон всегда и просил о чем-то, и что? Усмехнувшись, Дэй приземляется на его кровать, откидывая его руки. Тонкие прикосновения длинных пальцев вызывают легкое покалывание на шее, но Аарон стоически молчит. Ткань мягко обнимает его шею ниже кадыка. Но это как-то не так. Недостаточно. — Там есть застежка, чтоб сделать потуже? — спокойно интересуется Аарон, вообще не понимая, зачем ему это нужно. Не то, что бы легкий чокер слетел бы с него, не то что бы он собирался его носить. Когда рука Кевина быстро утягивает полоску ткани сильнее, Аарон, кажется, понимает, что ему было нужно. Несильное, но ощутимое сдавливание почему-то очень приятно воспринимается всем телом. Думать об этом не очень хочется, да, и Кевин всё ещё где-то за его спиной и дышит ему в затылок. Горячий воздух на выдохе уже обжигает ухо Аарона, когда он слышит: — Любишь, когда тебя душат, детка? И Аарон может только надеяться, что его тряхнуло всем телом только внутри. Потому что жар пронизывает не только его лицо, но и жадно обжигает прямо там, где красуется чокер, переходя к грудной клетке, пока не распространится по всему телу. Навязчивое «почему» прокручивается в голове снова и снова. Может ты просто возбужден? Ну, пиздец. Аарон вскакивает, нервно вытирая вспотевшие ладони о штаны, он не хочет оборачиваться, а удушье ощущается уже где-то в рёбрах, не давая нормально дышать. Быстрое и почти незаметное движение освобождает его от давления на шею, но не избавляет от невозможности сделать нормальный вдох. Сильное и стабилизирующее прикосновение рук Кевина на его плечах немного отвлекает от нарастания паники, скребущей в груди. — Дыши, Аарон, просто дыши. Кевин мягко сжимает и разжимает пальцы, не оставляя Аарона, просто создавая ритм для его выдоха и вдоха. Кажется, Дэй готов его отпустить, но это только он, потому как его руки резко перехватывают, возвращая на плечи обратно. — Эй, всё хорошо, мало ли странных интересов у людей, ну, да, асфиксия — удовольствие не для всех, конечно, — Кевин старается звучать нейтрально, но всё же посмеивается, что только становится более явным, когда Аарон с силой шлепает его ладонь. — Кто бы говорил, а, и я что по твоему совсем ненормальный? Чтоб ловить паничку из-за такой ерунды. Аарон праведно возмущается, пока не понимает, что сказал. Ему нужно уйти в спячку на месяц, чтоб перестать говорить всякий бред. Может быть, Дэй побудет тупым для разнообразия и ничего не найдет в его словах. По тому как Кевин сильно впивается в его кожу руками, стоит понять, что нет. Теперь уже нельзя оставить без внимания, что причина такого резкого страха это гребаные слова Кевина. Но он не в силах обсуждать это, ему нечего сказать, а словить настоящий приступ — совсем не то, чего он хочет. — Не надо, Кевин, не говори ничего, не сейчас. Почти привыкнув к давлению пальцев, Аарон резко замечает, что Кевин отошел от него, пошумел где-то сзади и не оборачиваясь, ушел из комнаты. Предательские украшения насмехались над Миньярдом, всё также разбросанные по незаправленной кровати. Это всё из-за них, а глобально, всё из-за Ники. Забыв странный инцидент на пару дней, Аарон мог только с сомнением смотреть на дурацкие украшения, которые запихнул в верхний ящик комода. Дурацкие шейные ремешки не испугают его больше! Поэтому, он смело выбрал белое, на его взгляд, немного похабное кружево, с трудом застегивая его на своей шее. Новый клуб — сомнительное удовольствие, но Эндрю уже согласился, так что... В эти дни никакого странного взаимодействия с Кевином не было, пока он не пялился на шею Аарона, конечно. Но это ничего, с этим можно было жить. Хотя он почти скучал по тому, как беззаботно себя чувствовал, называя Дэя папочкой. Что с ним не так? Маленькое подначивание так сильно вышло из-под контроля, а он всё только усугублял. Думать об этом не хотелось, особенно, когда они уже оказались в каком-то мрачном месте. Здесь не было привычной, разрывающей слух, музыки, скорее что-то более обволакивающее и томное. Транс — был самым подходящим для описание жанра. И что-то в этом было. Или что-то определенно было в пяти коктейлях, которые быстро вскружили ему голову. Клубы не отличались для него по своей сути. Это просто место, где можно серьёзно напиться и затеряться в толпе, изображая подобие танца. На деле это было лишь легкое покачивание бедер, пока руки зарывались в собственные волосы. Иногда чокер напоминал о себе лёгким давлением, но оно казалось таким недостаточным. А вот рука на его шее была более чем достаточной. И могла бы напугать, если бы за властным движением не последовал шепот знакомого голоса: — Недостаточно туго, детка? И, блять. Тупые предположения Ники видимо были правильными. Жар и напряжение, что преследовали его не первый день имели конкретную причину. Это было желание. По своей сути такое простое и низменное, но при этом такое тягучее и глубокое. Желание вело его тело, когда он вжался спиной в тело за собой. Желание побуждало его подставить шею под прикосновение и плавиться, когда сжатие усилилось. Его руки безвольно упали с головы, а всё тело медленно расслаблялась, имея сильную опору за собой. — Ты — маленькое злобное создание, когда ты только начал свою грязную игру, я думал, что хочу тебя придушить. И какая ирония, ты любишь это, детка. Рука Кевина сжималась и разжималась на его шее, уверенно оказывая правильное давление по бокам. Не для того, чтобы он задыхался, а для того, чтобы чувствовал власть над собой. Принятие ситуацию давалось легче, когда музыка обволакивает пространство, алкоголь травил его кровь, а пальцы Кевина давили его кожу. — И что ты решил со мной сделать, папочка? — достаточно громко, прорываясь через тяжесть окружающих звуков, спрашивал Аарон, довольно задрав голову, в попытке поймать взгляд. В мутном красноватом оттенке тёмного зала можно было уличить лишь яркий блеск расширенных зрачков и довольную ухмылку. Её хотелось содрать с лица Дэя собственным зубами. Хотелось порезать язык об острую скулу. Хотелось столь многого, но тяжесть в теле была такой сильной. И, очевидно, заметной, по тому, как Кевин быстро повел его вглубь заполненного зала, протискиваясь между тел. Аарон понятия не имел, что это за странный уголок с диваном, как и не знал, была ли необходимость усаживать его на колени, как куклу, но не возражал. Если бы он был с собой честен, это было больше, чем отсутствие возражений. То, как легко Кевин маневрировал его телом и с какой-то уверенностью мог обхватить его талию обеими руками — будоражило. — Чего ты хочешь, Аарон? — зубы жестоко задели его мочку. Обдумывать что-то так тяжело. Двигаться на чьем-то теле тоже. Но всё же ему удалось перевернуться, сталкиваясь лбами. Не оставляя себе времени на легкое жжение в голове от удара или возможности сомневаться, Аарон впечатался своими губами в губы Кевина, надеясь, что этого ответа достаточно. Казалось, что это было чем-то долгожданным, а он и не знал об этом до этого. Терпкий привкус виски и горячая слюна — последнее, что могло бы завести Аарона, но его вело. Хотелось лишь сминать чужие губы, отрываясь для короткого вдоха только затем, чтобы вернуться снова. И просто целуя снова и снова, пока голова не закружилась настолько, чтобы вцепиться ногтями в плечи Кевина и смотреть на него с приоткрытым ртом. В глазах Дэя не было той воспламеняющей похоти, которую Аарон ожидал найти. Была лишь мягкая улыбка, обращенная только к нёму и теплота в глазах. Что-то интимное и значимое прослеживалось в этом выражении лица, заставляя Миньярда задуматься. Обо всех этих совместных ужинах, напоминаниях выпить воды, о пледе накинутом на его плечи, тихом обсуждении фильмов и не таких агрессивно-критичных советах на тренировках. Чёрт его дери, он нравился Кевину. Точного отношения к этому открытию не было, но присутствовало стремление упиваться моментом, пока они могут, пока они скрыты в темноте. Руки Аарона мягко обхватили лицо перед ним, выдыхая прямо в губы: — Сделай со мной всё, что хочешь. Я доверяю тебе, папочка. Кевин улыбнулся ему в губы, крепко прижимая к себе, и целуя, целуя медленно и чрезмерно, упиваясь каждым всхлипыванием и легким подергиванием в теле. Большие ладони успокаивающе скользили по трясущемуся телу, задерживаясь на пояснице. Пальцы лениво дергали шлёвки джинсов. Эта плавность не могла устроить Аарона, пока его мозг подкидывал ему пугающие описания. Движения Кевина были трепетными, заботливыми и даже любящими, а он просто не мог с этим справиться, но мог намекать лишь вжимаясь в сильное тело и хныча в рот в кратких перерывах, пока они не изучали губы друг друга. Но видимо нытья было достаточно, чтобы Кевин уловил его настроение. Это было понятно, по тому, как быстро и едва заметно для Аарона, его джинсы оказались расстегнутыми, а перед лицом замаячила ладонь. — Оближи. Если кто-нибудь посмел сказать, что Аарону нравятся приказы, он бы закопал всех, как ненужных свидетелей. Его язык размашисто лизнул подставленную руку, ожидая, когда к нему уже прикоснуться. Совершенно небрежно и невзирая на неудобства, Кевин прикасается к его члену. Горячая кожа руки касается такой же разгоряченной плоти. И это очередное открытие, что сильная мужская ладонь может так идеально сжимать и тянуть его, будто он нуждался именно в этом. Может, всё именно так. Ему нужны были тугие и настойчивые поглаживания, от которых он мог только бесстыдно выгибаться, пытаясь толкаться в сжатый на члене кулак, но безуспешно. Хватка Кевина — беспощадные оковы, а он просто в плену мучительной нужды в разрядке. По телу проносились волны тепла, по его лицу скользили влажные губы, а Аарон просто сорванно дышал, запрокидывая голову. Неожиданный поток холодного воздуха трепал его волосы, но температура его тела не падала, он плавился, принимая и укус плеча, и жестокое повторяющееся снова и снова движение пальца на гиперчувствительной головке. Его бедра тряслись, но быстро стало понятно, что его неспособность контролировать свое тело только подстегивала Кевина, в его движениях появилась чуть большая скорость, а свободная рука болезненно впилась в поясницу Аарона ногтями. Аарон не чувствовал своих ног, чувствуя себя невесомым. Его единственный ориентир — накатывающее непрерывное удовольствие, микротоками окатывающее всё тело, хотя источником были лишь ловкие скользящие движения. Просто вверх и вниз, сдавив основание, отгоняя близость оргазма, и опять, пока его дрожащие пальцы не нашли волосы Кевина, используя их как рычаг, чтоб столкнуть их лица. Его голос был слабым, когда он лизнул губу Кевина: — Пожалуйста. И если всего, окутывающего каждую клеточку, жара было слишком много, то поцеловать его и сжимать шею было окончательным, необратимым и побуждало уже размытый фон исчезнуть на долгие секунды. Интенсивные и тяжело поддающиеся описанию спазмы сокрушали тело Аарона. Бесконечное напряжение внизу живота разбивалось вдребезги, пока безостановочные движения на члене заставляли его задыхаться, но пальцы на его сонной артерии мешали сделать полноценный вдох. Головокружение ударяло по его телу, даже не давая полностью осознать, что его тело дрожало в крепких руках, отдавая всё, что у него есть. Казалось, Кевину нужно всё. Каждое подергивание мышц и каждая капля его спермы. Лишь великолепная сила воли и крепкие объятья привели его обратно на землю. В голове была пустота, а тело было ватным и таким лёгким. Аарон понятия не имел, сколько времени, когда оказался в машине. Не знал, что три пары глаз подозрительно изучали его, когда он навалился на тело Кевина, вяло прижимая его к себе. Аарон чувствует как сонливость забирает все его попытки оставаться в сознании, перед тем как закрыть глаза, есть только теплые губы нежно касаются его щеки. Тихий голос, звучащий с уверенностью обещания: — Я с тобой ещё не закончил.