Спокойный вечер

      Стайлз, облокотившись о косяк двери и держа чашку в руках, задавался вопросом. Почему это всё происходит именно с ним? Ну вот как стайное собрание могло превратиться в это?       Джексон и Айзек, вцепившись друг в друга, как две драные шавки, катались по полу, пытаясь то ли вырвать глотки, то ли глаза. И при этом, эти двое сносили всё на своем пути. Они уже успели перевернуть стол, задеть тумбу, из-за чего с неё упал стакан и каким-то чудом не разбился. Стайлз не удивится, если в конечном итоге они разобьют окно и вывалятся на улицу. Повезёт, если они чего-нибудь себе не сломают.       Скотт ещё минут двадцать назад ушёл вместе с Дереком. А значит и с единственным волчарой, который мог их утихомирить. И, судя по всему, в ближайшем времени они вряд ли вернутся. Лидия же ещё в самом начале этой смехотворной «заварушки» подхватила Эллисон под ручку и вышла из лофта, напоследок бросив: «Позовите когда они утихомирятся». Ну да, конечно. Видимо, влезать в их недодраку она считала выше своего достоинства.       А Стайлз? Стайлзу было просто лень куда-либо идти. Прошлой ночью он практически не спал. Снова допоздна копошился в деле отца. Чересчур жестокое убийство. Тело женщины, изрубленное на мелкие кусочки. Стайлз «немного» забеспокоился, не могло ли к этому быть причастно какое-то сверхъестественное существо. Успокоился он лишь тогда, когда понял, что это рук всего лишь человека. Так что опасности для отца практически никакой не было. С обычным-то человеком шериф точно сможет справиться.       Так что сейчас Стайлз находился в полусонном состоянии. Ему совершенно ничего не хотелось делать. Единственное, на что хватило его сил, так это заварить себе чёрный, жутко сладкий чай.       Ещё один человек, который остался в лофте, кроме самого Стайлза и этих балбесов, был Питер. Но за всё это время он даже не удосужился посмотреть на валявшихся. Как пялился в свою старинную книгу, так и продолжал в неё смотреть, лишь изредка переворачивая страницы.       Стайлз ленивой походкой подошёл к дивану, ловко обходя катающихся по полу парней.       — Даже не попробуешь их разнять?       Стайлз остановился около дивана, краем глаза заглядывая в книжку Питера. Латинский. Кто бы сомневался.       — А зачем? — Питер недовольно хмыкнул. — Это беты Дерека. Пусть сам с ними развлекается.       — М-да. — Парень разместился рядом с Питером. Откинувшись на спинку дивана, Стайлз из-под полуприкрытых век следил за катающимися по полу волчатами. — Тебе стоит быть немного дружелюбней. Вдруг кто-то из них в будущем станет альфой?       — Рождённый ползать летать не может, Стайлз. — Питер так же неотрывно смотрел в свою книгу. — В нашем же случае, закомплексованные подростки, даже будучи взрослыми, не смогут стать альфой. Черты, присущие всем альфам, проглядываются ещё в раннем детстве. В них же этих черт нет. У них нет стержня, нет воли. Даже будь у них возможность стать альфой, они бы ее проворонили.       — Но ты ведь не можешь отрицать того, что даже рождённые ползать порой могут прыгнуть выше тех, кто умеет летать.       — Да, верно. — Мужчина отложил книгу и повернулся к Стайлзу. — Но ведь сколько бы раз они не прыгали, они всегда будут приземляться обратно на землю. И будет чудо, если они не разобьются при падении.       — Это тоже в какой-то степени верно. Но признай! Бабочки рождены ползать, и лишь со временем у них появляются крылья. С людьми точно так же. Некоторые люди, находящиеся на самом дне, могут подняться намного выше самых великих людей.       Со стороны двери послышался раздраженный и громкий рык, который привёл волчат в чувства. Они напугано подняли головы. Питер и Стайлз синхронно повернулись. В дверях стоял Дерек и злобно скалил зубы.       — На выход.       Дерек указал себе за спину и дожидался, пока парни встанут на ноги и послушно выйдут за пределы лофта.       — Я так понимаю, в ближайшее время дома вас не ждать. — проговорил Стайлз с легкой улыбкой. — Постарайся никого не убить.       Дерек лишь недовольно рыкнул на это и удалился следом за волчатами.       — И скажи девочкам, что б они шли домой! Сомневаюсь, что остальные будут в состоянии продолжать стайное собрание после твоих тренировок!       Прокричал Стайлз вслед удаляющемуся оборотню.       Парень откинулся обратно на диван. Поставив чашку на свои колени, он прикрыл глаза.       — Ты, на удивление, сегодня довольно тихий. Ты что-то натворил?       — Почему, если я становлюсь достаточно спокойным, все думают, что я что-то сделал?       — Разве обычно это не так? Опять нарушил правило отца и залез в его дела?       — Видишь ли, я не нарушаю правила своего отца.       — Потому что ты у него и не спрашиваешь разрешения.       — В том-то и загвоздка. «Нельзя» бывает только для тех, кто спрашивал. Я же не задаю вопросы, соответственно и запретов у меня нет. — Стайлз развёл руки на манер: Видишь насколько всё просто.       — Как раз таки наоборот. Вопросы – это стиль твоей жизни. Ты ведь не можешь без них.       Стайлз повернулся к Питеру.       — А было бы лучше, если бы я говорил, что знаю всё и вся? И вёл бы себя, как напыщенный павлин?       Питер удивленно поднял брови и отклонился немного назад.       — Упаси Боже. Мне сейчас достаточно напыщенных подростков. Если ещё и ты таким станешь, то я точно озверею и съем всех вас.       Мужчина для правдоподобности клацнул зубами. Стайлз не смог сдержать улыбку.       Парень вновь приподнёс чашку к губам. Питер же вернулся к своей книги. Невольно Стайлз задумался о том, что ему на самом деле очень нравилось это умиротворение, которое он ощущал рядом с этим человеком. Если бы Скотт или его отец узнали бы об этом, то точно забеспокоились.       Стайлза потихоньку клонило в сон. Либо атмосфера была слишком спокойной, либо приглушенный свет так на него действовал. Но его глаза стали всё чаще закрываться. Отставив чашку на столик, Стайлз с облегчением выдохнул. Действительно, единственное место, где он мог чувствовать себя так расслабленно, было рядом с психованным-дядюшкой. Ну не забавно ли это? Облокотившись о плечо оборотня, Стайлз прикрыл глаза. Тепло другого человека и размеренное дыхание действовали на него, как колыбельная. Это ощущение было похоже на то, которое мы испытываем в детстве, засыпая рядом со своей мамой. Мы знаем, что находясь рядом с ней, нам ничего не угрожает, и что наши сны будут самыми чудесными.       Когда Питер почувствовал, что Стайлз полностью расслабился, а дыхание выровнялось, он повернул в его сторону голову. При взгляде на мальчишку на его лице появилось тоже нежное выражение лица, с которым он смотрел на своих маленьких племянников, когда те засыпали у него на руках. Перекинув через него руку, Питер прижал парнишку ближе к себе.       Вернувшись с тренировки, первое, что заметит стая, так это уснувших, облокотившись друг о друга Стайлза и Питера. Никто так и не узнает, что прежде чем уснуть, Питер оставил невесомый поцелуй на лбу Стайлза.