Сюжетные дыры, повествования лишь в одну сторону и плохо раскрытые персонажи – с этим Братец Самолёт справился просто замечательно. Шэнь Юань не жалел антагониста, но негодовал, отчего учитель главного героя с каждым поступком подтверждал звание первого мерзавца и за весь роман не сделал ничего, что заставило бы взглянуть на злодея иначе. Отныне сюжетные дыры придётся заполнять – собой.

Очевидно, что подчинённые очень сильно ненавидят своего начальника. Иначе зачем расклеивать по району сомнительные листовки от его имени?

Если я и страдаю, то отравленный собственным бессильем, потому как любовь моя остаётся неразделённой – его, увы, нигде нет. Не могу найти себе по силам врага десятки лет и зим, горюю и не знаю: заплакать мне сейчас пред тобою или рассмеяться? Врагом быть – величайшее умение. Враг принадлежит мне без остатка. А без него... Я ни во что не верю.

Главное что в жизни? Найти того, с кем можно попиздеть, потрахаться, выпить и сдохнуть в один день, — то есть своего человека. Своего от кончиков пальцев до по-кошачьи нагловатого прищура и серьёзного: «Если решишь уйти раньше меня, то не надейся. Не хочу хвастаться, но степень моей вредности измеряется пакетами — в магазин я ношу свои. Проще говоря, плевать мне на твоё мнение по этому поводу».

К тридцати годам взрослеют окончательно – таковы правила, но действуют они не на всех. Потому что пока внутренний ребёнок в теле без пяти минут тридцатилетнего решает, а какую газировку ему выбрать, Сонхун считает на чужом запястье количество драже и задумывается о двойном дне. Вместо реальных часов такие – штраф, вне офиса творить что-то незрелое – приговор на пожизненное. И внутренний ребёнок Сонхуна в восторге – тоже хочет наслаждаться жизнью. Но не умеет.