Если театр начинается с вешалки, то его нездоровая любовь, дурацкая зависимость – с всепоглощающей ненависти к проклятой зазнобе с двумя бездушно-искрящимися черными бриллиантами вместо глаз. Он прошел все стадии принятия – от отрицания и попыток переключения внимания на кого угодно, до депрессии, усугубляемой крепким алкоголем и тяжелыми препаратами.

Если можно проснуться в другом времени и в другом месте, нельзя ли проснуться другим человеком?

"Человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нем" (с) Джоан Роулинг.

Вермонт, США. Два враждующих клана изгоев не могут поделить сферы влияния. Главы кланов Аддамсов и Торпов готовы стереть друг друга с лица Земли. В каждой семье есть дети романтически-подросткового возраста. Звучит как печальная шекспировская пьеса? Но что, если наш Ромео - ветреный ловелас, а Джульетта абсолютно лишена чувств? Как быть, если романтическая трагедия в современной интерпретации - результат глупого спора, из которого никто не выйдет победителем?

Чарльз молчит слишком долго. Неприлично долго. Однако Эрик не торопит, потому что ему все равно. Он не отталкивает Ксавьера, но и не впускает его, не позволяет стать частью чего-то сокровенного. Потому что это чертовски сложно – позволить кому-то еще управлять тобой. Поделиться своим построенным мирком с кем-то, кто так не похож на тебя.