Пока предложения ещё поступают, но рано или поздно появятся другие, кто его заменит. Они уже появляются — Хенджин проверяет Инстаграм своего агенства и презрительно оценивает «новые лица», игнорируя тревожные звоночки, истошно вопящие на задворках сознания. Минхо прав. И Хенджин, задвинув все сомнения подальше, коротко отвечает: — Ладно, твоя взяла. Я в деле.

Когда Итан внезапно осознаёт себя по уши увязшим в болоте неприятностей, идущим по чёрной полосе вдоль и уже, кажется, даже смирившимся с таким раскладом, лучший друг внезапно подаёт самую что ни на есть гениальную идею (которая, на самом-то деле, первой пришла ему в голову). Итан относится скептически, но все же соглашается, ведь, по слухам, это лучшая гадалка во всем городе. Но плохое предчувствие почему-то основательно закрепляется на задворках сознания.

Вы не подумайте, Итан вовсе не пялится, а всему происходящему есть очевиднейшее объяснение: Дамиано просто такой. Никто и не удивится, если однажды ему на законном основании предъявят обвинения в убийстве чьей-либо гетеросексуальности. Например, доброй половины мужского населения планеты. Такой себе серийник. Ладно, шутки шутками. Итан не пялится!

— Ты только не поворачивайся, — над самым ухом произносит Катя, — он пялится прямо на тебя. — Да похуй, — и это звучит как правда. Он блаженно прикрывает глаза и растягивает губы в легкой улыбке. Ему похуй. Пусть смотрит. Пусть ненавидит. Это больше не проблема Макарова.

Даня держит пистолет наготове, сжимая рукоять до побелевших костяшек, готовится в любой момент выпустить пулю. Он, черт подери, здесь босс, и поэтому решительно опускает ручку вниз и дергает за неё дверь на себя. Даня отскакивает назад и поднимает оружие на уровень глаз. Дула пистолетов одновременно устремляются на открывшийся дверной проем, откуда секундой позже едва ли не вываливается полубессознательное тело. Тело человека. — Кто это, блядь, такой? — тихо и вполне резонно задал вопрос Миша.