У Феликса за спиной тридцать три года, сын подросток и никакой личной жизни, лишь работа и никому не нужные переживания. Сынмину шестнадцать и ему кажется, что он тяжёлый груз для своего папы. И с этим нужно что-то делать.

Точно ветерок, Сынмин лишь лёгким карамельным шлейфом скользил по судьбе Хёнджина, очаровывая, дразня и улетая дальше. Хёнджину никогда не удавалось поймать ветер.

Сынмин всегда с радостью готовит ужин, не смотря на свою усталость, даже если знает, что они сядут есть только в четыре утра. Он всегда следит за уютным дизайном их квартирки и зажигает свечи, что наполняют комнаты приятными ароматами, располагающими к отдыху. Любит включать гирлянды и ночники с тёплым светом, вместо основного освещения. Всё, только бы Хёнджин вернулся в их гнёздышко и сразу же ощутил уют. И он знает, что потом точно также сделает Хёнджин, ведь комфорт у них на первом месте.

"Я справлюсь" – пишет однажды Сынмин на руке. На внутренней стороне ладони, а после с кривой улыбкой на устах, прижимает дрожащую конечность к груди. С отчаянием сидя на холодном полу в школьном туалете, эти отпечатки чернил на руке – единственное, что придаёт сил.

Море отчаяния затопило мир Сынмина. На грани того, чтобы погрузиться в него с головой и сдаться в руки уготовленной судьбе, он находит спасательный круг. Упорно цепляется за него. Только вот не является ли он на самом деле якорем, что лишь на дно утянет? — Помогите мне, доктор Хван.