Даня просто стоит в ночном клубе за пультом, а Руслан просто готов отсосать за свой трек.

А Даня знает, что умрёт рано. Ленточно-ниточные мыслишки о скорой кончине преследовали с детства и ковыряли нейроны мозга поразительно упрямо. Кто-то, чей голос в Даниной голове остался лишь полустёртой нотой, твердил ему, что это то самое, подростковое, проходяще-возрастное, да только через Кашина двадцать шесть лет уже перепрыгнуло, а игольчатое чувство остаётся на месте. Колет в кожу головы, ехидная тварь, и устанавливает крайний срок - двадцать семь.

Они трахаются, как в последний раз. Даня ловит нереальный кайф с оргазмов, хорошо настолько, что на слёзы пробивает. Тушенцова тоже, только с безысходности. Но правила у них такие. Даня зависим от мании, Руслан - от Дани.

- У тебя лицо слишком довольное было, - Руслан хмыкает и отводит колесо от Даниной ноги, - С добрым утром, хули.

Кашин всё-таки втискивается в шубу и смотрит на себя в большое зеркало - такой Дед Мороз мог бы существовать только в фильмах с рейтингом 18+, и то не из-за ебли, а потому что ужастик.