— Иногда я представляю о том, как это может быть, — продолжает Астарион, и тени в сумеречной комнате делают его холоднее. — Смотреть на всех свысока? Решать чужие судьбы? Голос его мнимо кроткий. На сегодняшнюю ночь правит бал Астарион, Эстель — лишь очаровательный компаньон, правая рука или, если угодно, консорт. — Верно, мой славный.

Как сложен мир, когда в голове мелькают кровавые образы, а руки против воли не подчиняются, творя жестокость во имя отца. Нилэ, отродье Баала, борется с внутренними демонами, отделяя себя настоящую от безвольной глупой куклы, какой ей выгодно быть в руках божества насилия. Не без помощи окружающих, конечно же.

“Всего лишь небольшая вечеринка”, – пишет Эстель своему агенту, расстёгивая три верхние пуговицы на белой рубашке с золотистой вышивкой. Он выключает телефон, не интересуясь, впрочем, мнения агента о его желании оставить время на личное. Сегодня он здорово повеселится, выпьет пару-тройку бокалов вина или коктейлей и, возможно, с кем-то переспит – мало ли, какие интересные знакомые есть у Гейла. Вот они, простые радости! Завтра Эстель собирается забыть, как он закончит сегодняшний день.

Чуткий слух и нервы, натянутые до предела, выцепили звук шагов – стук каблуков чужих туфель по половицам. И если это не разыгравшееся воображение, подменяющее действительное желаемым, если по шагам действительно можно было узнать человека, он всё-таки нашёл его первым. – Ты даже не постараешься спрятаться?

Обычно боги даруют жизнь. Обещают лучшее будущее для своих последователей и последовательниц. Дотторе – лже-бог, кто-то равный по силе, но оскверняющий саму суть божественности своим существованием. Он умел созидать и преображать, был силён в этой стезе как никому изначально смертному не удавалось быть. Но, в отличие от архонтов, исцеление Доктора было извращённым эгоизмом ради подтверждения величия собственного ума.