Эта жизнь осточертела ему окончательно. Терять было совершенно нечего. Он обдумал каждую мелочь. Представил, как расстроится мать, как осунется отец, как будет все равно старшему брату-наркоману. Рассчитывал, что они осознают свою вину. Одна его нога уже стояла на подъездном подоконнике, а ветер ласкал смугло лицо и развивал темные волосы. Раннее утро окутало город. Он готов выпрыгнуть, но его резко одергивает голос сзади: — Чего ты у окна застыл?