Ты мой яд, моя отряда, моя главная зависимость, воплощение моей извращённой фантазии. Но когда же наступит наше завтра?

Их общение — дистанция между губами тринадцать миллиметров, взгляд полный ненависти и томного желания одновременно, и руки, вцепившиеся в шею противника в двояком желании: то ли удушить окончательно, то ли притянуть к себе вплотную. Ему казалось это чем-то нездоровым. Грязным, аморальным, даже чудовищным. Невозможно одновременно ненавидеть врага и столь же сильно желать его. Но разве можно отказаться от столь идеальных фантазий? Можно лишать себя такого удовольствия? Можно ли жить по-другому?

Рано или поздно, но это должно было случиться. Когда-нибудь все тайны предстают перед миром.

— Ich hasse dich, — шипит немка. Несмотря на боль, у неё всё ещё остались силы говорить. — Ich hasse dich genauso sehr, wie ich dich liebe, — выдыхает СССР, сильнее сдавливая её горло. Вернее, он любил. Сейчас эту чувства лишь мешают. Остаться в живых должен один из них. Вдвоём из полуразрушенного Рейхстага им не выйти. Жизнь иногда слишком жестока.

Ужасная погода, поход в магазин и разговоры о будущем