1899 / Сериал, 2022

«Что потеряно — будет найдено»

Шагая по пустым коридорам «Цербера», куда выходили двери кают первого класса, капитан чувствовал себя призраком, словно он один остался на целом корабле, как если бы среди пассажиров разгулялась чума или как если бы умер он сам, а неупокоенная душа не нашла ничего лучше, кроме как вернуться в море, с которым его связывало гораздо больше, чем с материком.

Исследовательский институт Генри Синглтона был самим воплощением его владельца: всё в этом наглухо закрытом здании подчинялось строгой иерархии — даже не верилось, что в такой стерильно-педантичной обстановке располагается не медицинское учреждение или секретный военный объект, а разрабатываются до безумия прорывные технологии.

Они были молоды, счастливы и влюбленны...

С каждой новой перезагрузкой его било под дых так же, как в первую. Он знал, что все умершие воскреснут через восемь дней — без единого воспоминания о случившемся; он же продолжит помнить, и холодное лезвие страха за Мору и отчаяния, что он не может ее спасти, будет с каждым разом входить всё глубже и вспарывать легкие.

Девушки вроде Моры подобны сверхновой - нельзя удержать в объятьях и даже дотянуться, словно расстояние - миллиард световых лет. Но Дениэлю почти удается.

Эйк знает, что сейчас произойдет. Он видел это в своих грязных фантазиях, о которых никогда и никому не расскажет, но которые даже не пытался гнать прочь, – напротив, он принимал их со всем возможным радушием и со всеми вытекающими последствиями.

Всего доля секунды требуется для того, чтобы осознать в полной мере, что с ней происходит, и тут же забыть об этой догадке, пленившись заманчивым теплом двух прижавшихся к ней тел.

Конца вопросам не было видно края. И что им ответить? «Простите, мы сами не знаем»? Сборник драбблов.

Мора не понимала, почему её руки так легко справлялись с застежками его одежды — будто бы она делала это уже десятки раз. Тело помнит… Наверное, в этом все дело. Её тело, её пальцы помнили, как расстегивать его жилет и рубашку, как легко разделаться с застежкой ремня, как помочь ему выбраться из брюк и обуви. Точно так же, как его руки помнили, как расцепить сложные крючки её платья, как распустить её прическу, как легко подхватить и перенести её на широкую, стоящую поперек каюты кровать.

Они найдут выход и обязательно проснутся, а пока у них есть ещё пара минут.

Анхель отрава, но Рамиро согласен принять этот яд.

Боги существуют до тех пор, пока в них верят — но никогда не могут умереть до конца. Слабеют, вырождаются, становятся смертными... но никогда не могут умереть до конца. Аид живёт долго — дольше, чем остальные, но, без Персефоны, не слишком счастливо.

Она смотрит в его глаза и пытается понять, действительно ли она сейчас не спит и это не очередная иллюзия ее разума? Может ли так быть, что она сейчас снова услышит шепот, призывающий проснуться и все вокруг не более, чем чья-то иллюзия, сотворенная невидимым творцом? Эйк молчит, обдумывает что-то и хмурит брови, отводит взгляд. Хочется подойти ближе, разгладить пальцами морщины, снять усталость и грусть с красивого лица. Странно, с Даниэлем такого чувства не было.

soulmate!AU, где прикосновения людей обжигают кожу

Мора лишь хотела быть капельку счастливее. Именно поэтому она создала всё это — и, если быть предельно честной, вовсе не жалеет.

Рамиро добрый. Он бросается на помощь по первому зову, даже если зовут в общем-то и не его. Бежит так быстро, как только позволяют худые, непривыкшие к скорости ноги.

Иногда бессоница бывает весомым знаком изменить свою жизнь.

Услышав от Моры слова о том, что у неё всё это время был муж и ребёнок, Эйк переносит все пять стадий принятия неизбежного. И не сказать, что у него получается их пережить.