Фанфики с участием: "Джозеф Кавински/Ронан Ниалл Линч"

Джозеф поедет в чёртов лагерь с Ронаном или без, оставив того в одиночестве. Грязное принуждение, он ведь знает, что Линчу всё-таки придётся ввязаться в это

– Нахуй Пэрриша. – Чего? – Нахуй. Пэрриша.

— Я не стану больше повторяться. Ронан вновь выпрямляется, и мысли Джозефа рассыпаются под его холодным взглядом. Он хотел ему ответить, выплюнуть всю грязную правду в это жестоко красивое лицо, но сил лишь хватило на кривую ухмылку. Кавински до сих пор волнами бросало в жар от каждого мимолётного движения Линча на нём. Он не мог даже пошевелиться, не говоря уже об ответных словах, что просто застряли комом в его горле.

Если я тебя попрошу больше не выносить из снов, ты согласишься?

Сборник драбблов по Воронятам. Раньше назывался Bittersweet.

– Мы с тобой теперь подельники, Линч, знаешь об этом? – он наклонился так близко, что Ронан мог ощущать его дыхание на своих губах. Так близко, что Ронан мог разглядеть черные глаза за черными стеклами солнцезащитных очков. И все, что читалось во взгляде Кавински, было: я сожру тебя заживо. Ронан растянул губы в улыбке, острой, как лезвие: – Как скажешь. Он не собирался что-то менять в их сложившихся за все время не-отношениях: только вечное соперничество – и больше ничего.

может быть, это было ужасно, но Джозеф должен был это сделать. он не мог терпеть, потому что терпение — злейший враг. особенно когда терпеть нужно было тайну о чувствах к Линчу.

au, в которой ронан живёт с тяжким грузом детского предсказания: линч убьёт свою истинную любовь, если поцелует её.

— тебе придется поехать со мной, — говорит прокопенко. — э-э-э-э… — начинает линч и набирает было воздуха, чтобы объяснить, почему он так не думает. — с кавински что-то не так.

— Знаешь, что забавно? Из тысячи ругательств ты используешь только одно в отношении меня. Я сам лично наблюдал, как ты поливаешь разнообразным трехступенчатым матом всех вокруг, но мне ты говоришь всегда одно и то же. «Иди. На. Хуй». Это же что-то значит? — Или ты хочешь, чтобы значило? — Не переводи стрелки. — Я еще раз повторяю, мне не слабо. — Докажи.

Линч в очередной раз поддаётся на провокацию Кавински.

У его азарта острые скулы, сучий взгляд поверх очков и нож во весь бок ослепительно белой тачки, чьи фары грозятся своей въедливой яркостью выгрызть Ронану расширяющиеся зрачки, обглодать глазницы.

«Смерть — скучный побочный эффект. Ты все равно не сможешь помочь мне... с тобой же», — хотел прокричать Кавински, но просто отвернулся от Ронана и позволил дракону снести его всеми своими злобой, отчаянием, ненавистью ко всему живому, любящему и любимому. Моргнув в последний раз, он погрузился во тьму... Но теперь неожиданно приходил в себя.

По большому счёту, Джозеф Кавински был рудиментом жизни, удалённым за ненужностью, выброшенной дефектностью, ошибкой в коде. Ронан понятия не имеет, как это работает, но стыки этого неправильного пазла впаиваются ему под кожу.

Кавински каждой ухмылкой на его рёбрах выплясывает розами разбитых бутылок, оставляя узоры царапин — шрамы, что будут с Ронаном дольше, чем вечно.

День Св. Валентина для Ронана Линча полон сюрпризов

Кавински заглушает его грохотом электронной музыки и рёвом мотора, работающего на высоких оборотах, но знает, что если он — или кто-то другой — прислушается внимательнее, то ранним утром, когда он один и кайф выветривается и ясность вползает в сознание, можно услышать, как сердце Кавински выстукивает "Линч, Линч, Линч".

Он делает шаг и протягивает руку к податливому рту Ронана, в которой зажал маленькую таблетку, содержащую в себе так много интересных возможностей. Тот так послушно берет её, замечая лишь необычность цвета, красный ему идёт. Чёртова блядина, чуть не обсосал пальцы, Кавински уже вело.

сборник драбблов

джозеф кавински был чертовой опухолью, паразитом и подонком, да только ронану абсолютно насрать.