Фанфики с участием: "Мишка"

Он не может не вернуться. Не потому, что все, кто покинул город когда-то, возвращаются. Он оставил там нечто очень важное. Пришла пора это вернуть.

Когда сталкер выходит из Зоны, в зоне риска оказываются научные сотрудники Горхонского филиала Международного института внеземных культур.

Как бы пошла история если бы два столпа города остались живы. Маленькие зарисовки сцен времён эпидемии и после неё.

Даниил Данковский возвращается домой после проведения тяжелой операции и застаёт спящего Артёма.

Один год сменяется другим посреди зимы, так всегда бывает. И на эту тему суеверный Город уже давно придумал подходящие обычаи. В день перевала из одного года в другой люди собираются вместе и ставят на окно своего дома свечу - иначе, по слухам, твой дом посетит злой дух. Горожане не верят. Но свечки почему-то каждую зиму в цене.

Либертий и Луцилла попадают в детский дома,где они находят приключения себе на голову и многое другое.

— Дети хотят, чтобы ты ушла из Города. — Вот так вот просто изгнать человека из Города, просто потому что он чужак? Какие жестокие дети. У меня нет ни дома, ни семьи здесь. — Ты и сама ответила на свой вопрос. Для тебя здесь нет места. // Но семья – это не про родство крови. Это про связи и понимание.

Сцена, которая могла разыграться после титров «Иронии судьбы».

— Он ранит, Медведь. И ты это знаешь. — Знаю. Но он и лечит. То, что мы видели тогда в нем, было отражением нас самих. Он стал тем, в ком нуждались, чтобы делать то, что должен. Представь, каково пришлось нам, и каково — приезжему... Каково ему до сих пор. — Конечно. Людям приходится адаптироваться к окружению, чтобы жить и выживать. Но когда змеи сбрасывают кожу, они ни к чему не адаптируются, не меняют своей сути. Напротив, они становятся больше похожи на самих себя.

Декабрь. Солнечные зайчики гуляли по стенам комнат. От изрезанных инием окон тянуло сквозняком. В доме было тихо, но тихо по-семейному. Топали маленькие ножки по лестнице, визжал чайник и с хрустом прогорали дрова в буржуйке.

И дана ему власть над четвёртою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными. [сборник драбблов]

Внеконтекстно, тепло, и в деталях. Погрейте руки о свечу на окне, обнимите тех, кто находится в одноминутье от вас. Любите, и держите ноги в тепле.

Она уже очень долго бежит от него... Удастся ли ей обхитрить врага и выйти на свободу?

Угораздит же иногда случайного путника заснуть посреди дороги. Колеса все стучат и стучат, за окном проносится поле жухлой травы, да какое-то нечеловеческое существо предлагает сыграть в карты... Стоп, что? "Пс-сс! Эй, ты. Хочешь послушать историю? Историю странную. Произошла она в Городе, окруженном Великой Степью, которой не было ни конца, ни края. Только солнце, небо да сухая трава. Земля в этих краях была особенная и родила существ особенных, каких не водилось нигде более в целом мире..."

Даниил Данковский после пережитых событий остаётся в Городе На Горхоне, проживая в одном доме с известным хирургом Артемием Бурахом. Дом никогда не бывает пустым, периодически его во владения свои завоёвывают дети, и за очередным разговором о безбашенном Спичке, Доктора понимают, что в их взаимоотношениях присутствуют некие недомолвки.

— Прошел почти год с конца эпидемии.— Начал Данковский, хитро смотря на удивленное лицо коллеги. — Ты за это время ни разу не отдохнул как следует. Да и детям отдых на море пойдёт на пользу. Гаруспик окинул взглядом детей, перевёл взгляд на Даниила и вздохнул, нервно улыбнувшись. — Убедил, ойнон. Едем так едем.   Так все и пришло к тому, что Даниил беспробудно спит на верхней полке, Мишка и Спичка не отходят от окна и засыпают отца вопросами, а сам Артемий старается понять, что происходит.

- Мне придётся наказать тебя, если ты не поиграешь со мной! - И как же ты накажешь меня, Маша?

— Прошел почти год с конца эпидемии.— Начал Данковский, хитро смотря на удивленное лицо коллеги. — Ты за это время ни разу не отдохнул как следует. Да и детям отдых на море пойдёт на пользу. Гаруспик окинул взглядом детей, перевёл взгляд на Даниила и вздохнул, нервно улыбнувшись. — Убедил, ойнон. Едем так едем.   Так все и пришло к тому, что Даниил беспробудно спит на верхней полке, Мишка и Спичка не отходят от окна и засыпают отца вопросами, а сам Артемий старается понять, что происходит.

С каждым годом всё труднее не думать о том, что он сотворил с этим городом. Иного пути не было. Но на протяжении этих четырёх лет нить души натягивается всё сильнее.