Обескровлен.

      Всё, что сейчас было перед глазами у Никиты, это быстро сменяющиеся цвета. В них узнавалось сначала обычные очертания логова Лешего, обычное лицо Давида. А потом раздался рык, злой и истошный, всё закрутилось, парень из-за рефлекса схватил Давида за одежду, было непрерывное ощущение падения.       Каждая частичка окружения смешалась с другой, но вскоре все они выстроились в ровные линии, и в спокойном своём ожидании их встретила дверь, на которую они и падали.       Никита рефлекторно выставил руки вперёд, но забыл, что в одной из них он держал Давида. Но осознал это слишком поздно, когда случайно впечатал бедного парня, очень хилого на вид, в пол.       — Давид..! — позвал он его и попытался приподнять за плечи.       Сам Давид что-то простонал, зажав нос руками.       — Что… Где…? — спросил он, с усердием потирая лицо.       От странного перемещения голова кружилась, но Никита, уже привыкший к прелестям воздействия мистики на организм, смог разглядеть, что они лежат на полу в беседке перед каким-то заведением.       На мир опускалась ночь, медленно обволакивая настораживающей тьмой лес вокруг. Между елями проглядывалась дорога, а на единственном открытом месте уже появлялся сильный туман. Он был таким белым, что даже свет с трудом мог его рассеять.       Окружение с каждой секундой по капле наполнялось каким-то беспокойством, и Никита это очень хорошо чувствовал: что-то должно произойти.       — Пойдём туда? Нам нужно где-то переночевать. — Давид поднялся немного шатаясь. Он, кажется, и не услышал того, что Никита извинился, и даже не обратил внимания, что именно по его вине у него теперь красный нос.       — Если у меня хватит денег. — Никита пожал плечами и двинулся ко входу в заведение, не заметив того, что оставил Давида с висевшей на его шее совестью.       Здание было сложено из брёвен, даже крыша была из дерева, пол под ногами приятно скрипел в такт шагам. Внутри оно было немного темноватым, чёрные столы и стулья добавляли сумрачности, а свет был только возле стойки с баром и шкафчиком ключей.       — Здравствуйте. Сколько стоит одна ночь на двоих с двумя кроватями? — парень уверенно шёл к мужчине за стойкой, и вид его был комичным из-за неопрятной одежды и месива, вместо рюкзака. Позади семенил Давид, который не ожидал от Никиты такой смены настроения. Пока он ничего не понимал, потому что его голова до сих пор кружилась, и он не мог хорошо стоять на ногах.       — Тысяча, если уйдёте в шесть утра. Если позже — две с половиной, включая завтрак. — мужчина не обращал внимания на то, что Никита пытался скрыть, и вяло смотрел на парней.       — Берём. — как удивительно, что из уцелевшей наличности у него осталась именно одна тысяча. Она, конечно, уже потеряла один уголок, но это точно будет незаметно.       Мужчина развернулся, подхватил один из ключей и отдал их прямо в руки Никите.       — Не проспите. — сказал он с хрипотцой. Парни ушли на лестницу. На кольце с двумя ключами был брелок, на котором коряво написана цифра девять. От неё веяло чем-то странным и потусторонним, казалось, она излучает опасность, а сами ключи были какими-то очень холодными, в то время как в помещении было довольно тепло.       — Ты ничего не слышишь? — спросил Никита у Давида. Тот очень тихо шёл позади, как следящая лиса.       — Нет, ничего такого. Но вообще слышу плохо. — шаги парня были неровными, и он всё не убирал руки со своего лба.       — Тебе так плохо? Что ещё ты чувствуешь? — Никита остановился и положил руки на плечи Давида, чтобы и тот остановился, никуда не упав и не врезавшись.       — Ещё жарко и… как будто меня сейчас стошнит. — Никита приложил тыльную сторону ладони к его щеке и убедился, что у парня жар.       — Идём, тебе нужно отдохнуть. Это из-за перемещения, ты же в первый раз сквозь пространство проходишь, да? — он взял того за предплечье и, держась рядом, вёл его по коридору.       — Да, наверное…       Их комната находилась в конце коридора, где не было ни света, ни окна. И как только Никита остановился, окружение вдруг наполнилось короткой вспышкой фиолетового цвета. Она была короткой, можно было подумать, что «тебе просто померещилось».       — Ты видел что-нибудь? — Никита повернулся к Давиду, а у того, видно, голова закружилась ещё сильнее, и парень покосился в его сторону, облокотившись плечом о него.       — Что…? Я плохо слышу…       На секунду Никита застыл, не совсем осознавая, что только что этот парень сказал. Давид, который получил способность суперслуха, плохо слышит?       — Дело совсем дрянь. — Никита взял Давида крепче одной рукой, а другой стал торопливо открывать дверь. Шов на груди начал болеть, но это уже было не так важно.       Замок поддался, дверь открылась. Они вошли в комнату, которая была довольно маленькой и уютной. Две кровати стояли у одной стены спинками друг к другу, у другой были шкаф, стол со стульями и раковина. Никаких других дверей не было.       Для Давида Никита выбрал ту кровать, что была ближе к раковине. Если жар не начнёт спадать, ему придётся класть мокрые тряпки на голову, чтобы хоть как-то помочь. На удивление кровать не была скрипучей, а одеяло быстро поглотило половину Давида из-за своей мягкости.       Вещи валялись где-то на входе, а сам Никита стоял на коленях возле его кровати и тянул руку к его голове, чтобы снова ощутить температуру.       — Постарайся заснуть, должно помочь. — почему-то парень не смог выдержать уставшего взгляда Давида и отвёл глаза, вставая с пола, чтобы поднять свои вещи и закрыть дверь.       Теперь его ждало тягостное ожидание. Его не покидало чувство беспокойства, а так же он был взволнован из-за Давида. Никита никогда не видел, чтобы телепортация так сильно влияла на организм. Выходит, Давид слишком нежен для воздействия мистики.       Со всеми этими мыслями парень лёг на свою кровать. Он включил только небольшой светильник возле стола, чтобы если Давид позвал его, он не упал по дороге. Пол тут был неровный, периодически слышно, как строение скрипит, но на вид он был крепким.       Наступала ночь, а это значило, что где-то появится тот демон. Когда он был у Кати, карты сказали, что он гордый. Значит, есть вероятность, что он их не отпустит. Давид вряд-ли сможет прятаться или бежать в таким состоянии.       — Никит.       — Да? — парень резко раскрыл глаза и сел на кровати.       — Мне вот, что интересно. — в голове у парня пронеслась одна мысль: «он ещё думать может в таком состоянии?» — Когда ты был где-то ещё, а твоё тело — в доме Лешего, у тебя на лице было что-то чёрное. Что это было?       Никита почувствовал тот самый страх второй раз в жизни. Это страх, который он испытывал, когда пытался убежать из квартиры Кати, когда он с дрожащими руками собирал вещи. Страх, что его поймают с поличным.       — Это… Долгая история. Я обязательно расскажу её в другой раз. Сейчас отдыхай.       Не вольно, но его глаза заметили где-то на краю комнаты облик Кассандры, но либо тот быстро исчез, либо его там и вовсе не было.

***

      Скрип наполнял ночную тишину. На соседней кровати Давид спал, иногда что-то бормоча. Один раз Никита даже смог разобрать своё имя.       Было спокойно и тревожно одновременно. Парень не мог сопротивляться тому чувству, что стелилось по полу и нагоняло страх. Что-то должно произойти. И он ждал это, неподвижно лёжа в кровати. Но в какой-то момент он этого не выдержал, сел в кровати и посмотрел в окно.       Там виднелся только туман, иногда мелькали какие-то огоньки. В такой погоде бежать или бороться будет невыносимо сложно. Никите оставалось только ждать этого чего-то, чтобы понять уже наконец, как ему действовать.       Он даже не знал, насколько близко сейчас полиция. Как далеко произошёл взрыв поезда, как далеко была та больница. Может ли быть такое, что полицейские, которые гнались за ними по лесу, прямо сейчас могут быть в соседней комнате? Как бы Никита хотел попросить Давида послушать.       Парень покосился в его сторону, но разглядеть сразу не удалось, так как он выключил светильник, а из окна света особого не дождёшься.       Давид неровно укрылся одеялом, опять что-то бормотал во сне и выглядел слишком беззащитно. Это удивительный человек, Никита не выдержит, если на его совести будет целых два мёртвых человека. Особенно, если один из них будет он.       Как только у парня появилось желание попросить его одеяло, он вдруг услышал негромкий звук. Тот самый, с которым приходит мистика.       Никита поднялся чуть выше, чтобы осмотреть больше территории за окном, и ужаснулся. Даже не так, он пришёл в такой шок, что испуг разлился не только по груди, но и потёк по позвоночнику, а потом резко куда-то испарился, оставляя холодную от пота и мурашек спину.       И испугало его то, что прямо под домом, возле стен, толпилась куча Теней. Они не замечали друг друга, толкались, иногда растворяясь и соединяясь. Их белые глаза были направленны вверх, в их окна, они, казалось, смотрели прямо ему в душу. Они пытались взглядом добраться до него, а ведь это только второй этаж, выше только крыша! Кто-то из них просачивался сквозь стены внутрь, и оставалось только предполагать столько секунд осталось до их появления в комнате.       Никита встал с кровати подобрал блокнот и присел на край кровати Давида. Он пытался быстро и одновременно тихо искать страницу про Теней.       Они были простыми наблюдателями, мирными существами, никогда не нападали первыми. Но если причинить им какой-то вред, они толпой накинутся. Придут все, до кого дотянется крик того, кто зовёт на помощь. Но кто зовёт на помощь? Когда Никита бегло осматривался, никого не заметил, не было ни единой твари.       Парень посмотрел на Давида, чтобы ему в голову пришла хоть какая-нибудь идея, чтобы он почувствовал, очнулся и сказал что-то. Сейчас тот лишь снова бормотал во сне. Он попытался вслушаться в его слова:       — Он идёт, помогите… — повторял он, коверкая слова и интонации, проглатывая некоторые звуки.       Никита аккуратно стянул одеяло с его лица. Давид точно спал, он хмурился, и с каждой секундой как будто сжимался, сворачиваясь в клубок. Этот парень оставлял за собой ещё больше загадок. Никита потянул руку к его лицу и потрогал кожу. Уже не была горячей, но почему он как будто бы в бреду? Неужели это он зовёт Теней? Но как?       Тени загадочные и вредные существа с ними договориться не так-то просто, они и более сильной твари не испугаются. Для каждой нужен свой подход, чтобы узнать информацию, а числом они соберутся, когда где-то рядом будет кто-то сильнее.       И тут у Никиты будто всё сложилось. Он вдруг понял, что рядом демон, а из-за хорошего слуха Давид прекрасно слышит, что он где-то рядом. Во сне пытается позвать на помощь, а Тени приняли этот зов, как за зов одного из своих.       «Этот парень, он…», думал Никита. «Он… Кто он вообще?»       На самом деле парень пытался подобрать слово «идеален», но и оно звучало не так.       Без всего того, что осталось в его квартире, он не сможет долго противостоять демону, а полагаться на Теней — не лучшая идея. Никита был как будто загнан в ловушку, в которой от него требовалось решение. Но он никак не мог взять себя в руки. Всё вело себя неестественно.       Наверное, это из-за того переворота в мире, который он чувствовал.

***

      Спустя какое-то время, когда Никита уже с ногами забрался к Давиду на кровать и держал его за плечи, положив на свои ноги, снаружи начали доноситься истошные крики. Звук, который передавал могильный холод, уже въелся в голову, но до сих пор пугал своим присутствием.       Парень в его руках ворочался и хватался то за него, то за одеяло. Если у него уже в ушах звенит, то как же сейчас плохо Давиду от этого?       Никита мог только гладить его по голове и вслушиваться в то, что происходило снаружи. Демон боролся с Тенями. Было сложно сказать, кто побеждает, крики принадлежали всем, Никита сам готов был кричать.       Сначала Демон пытался прогнать их своим криком и даже добился в стекло, как тогда, дома у Кати. Но потом Тени напали на него, и с тех пор они всё кидаются на него, доставляя повреждения. Демоны отличаются и тем, что они учатся на своих ранениях и вырабатывают к ним стойкость. Вот почему оберег из ниток и бусин уже не поможет. Вот почему, Никита хотел, чтобы всё это быстрее закончилось.       Он боялся выглядывать в окно.       — Никита, больно. — промямлил Давид, пытаясь оттянуть руку от своей. Похоже, от страха Никита сжал её слишком сильно.       — Прости.       — Что происходит? — он закрыл уши руками и с болью смотрел в глаза. Но зато, похоже, что Давида не мучает «морская болезнь» из-за перемещения.       — Снаружи Демон дерётся с Тенями. — сказал он в голос, чтобы тот услышал, но, похоже, ему было плохо.       Как только раздавался крик, Давид сильнее прижимал ладони к ушам и сгибался, будто у него ужасно болит живот. К сожалению, всё, что мог сделать Никита, это прижать к себе и гладить по голове.       Им обоим было страшно.       Им обоим казалось, что сегодня они могут умереть.

***

      Когда всё стихло. Они всё ещё не дышали.       Никита нашёл в себе смелость выглянуть в окно. Ничего не было видно. Каким-то образом на улице был и туман и ливень. Просто пелена, даже глаз Теней не увидеть.       — Слышишь что-нибудь? — аккуратно, тихо спросил Никита. Они сидели рядом друг с другом на кровати и нервно ждали, пока спадёт страх и опасность.       — Только Теней. Они, кажется, говорят, что отомстили. — спустя время он добавил: — Они умирают.       Никита посмотрел на Давида и увидел в нём ребёнка. Никита тоже сопереживал каждому мифу, которого встречал, но так было в начале. Потом, когда он понял, что это уже не те люди, а монстры, когда увидел, что они могут творить, никакого сожаления уже не осталось. Но почему-то Давид пробудил в нём эмпатию. Тени защитили их, они могут теперь уснуть, но Никита боялся, что у них уже не осталось времени.       За окном уже восходило солнце. Оно распространяло свои лучи по мелким каплям в воздухе и освещало природу, подчёркивая её красоту и оторванность от человека.       Всё поле от дороги до леса было усеяно невидимой пылью умеревших Теней, отдавших своё существование за, может, только одного человека.       В комнате стало светлеть, лучи мелкой полоской появились на стене.       — Тебе надо поспать. — сказал вдруг Давид. — Ты же всю ночь не спал.       — Да, наверное. — Никита встал с кровати Давида. Он от чего-то чувствовал вину, может, за то, что ворвался в его личное пространство.

***

      Давид спустился вниз, на первый этаж, где было множество столов и стульев. Дверь на улицу была открыта, а за довольно большими окнами виднелся разгром и пара людей.       Он вышел и немного удивился: по всему участку заведения были разбросаны и ветки, и мусор и даже чья-то одежда. Со стороны какого-то небольшого сарая было много разлито какой-то жидкости. С другой, где за забором стояли автомобили, доносился скулёж собак.       — Вот жешь срань-то какая. — выругался рослый мужчина, который отдавал им ключи. — Как нам убрать всё это до золотого часа?       — Если начнём прямо сейчас, может и чище станет. А ну давай за работу! — прикрикнула женщина, тоже крупная, и пошла собирать банки и бумажки.       — Я тоже мог бы помочь. — вдруг выпалил достаточно громко Давид, чему и сам удивился.       Мужчина с недоумением обернулся и оценочно взглянул на парня. Должно быть, он не признал его. Только хотел что-то сказать, как женщина перебила его:       — От чего же нет? Пусть помогает.       — Лариса…       — Егор…       Они ещё пару секунд смотрели друг на друга, но потом мужчина хмыкнул и пошёл в сторону сарая, а женщина повернулась к нему, держа в руках ведро.       — Я собак жутко боюсь, так что поди ты прогони их. Можешь просто вывести их из-под машин, дальше делай, что хочешь с ними. Потом, можешь помочь нам здесь. — она улыбнулась, указав на парковку, где было не так уж и много машин, и исчезла.       Давид пожал плечами и направился в сторону парковки. Под ногами грунт проваливался, песок неприятно шуршал, а в воздухе до сих пор висел туман, влажность была страшная.       Парень старался не думать о том, что происходило ночью. Он итак уже устал слушать и слышать так много. Но, кажется, все оставшиеся Тени ушли куда-то, никакого могильного звука не было слышно. Поэтому ему не составило труда найти собаку.       Она спряталась, наверное, от дождя под домом на колёсах. Это было интересно, Давид ещё никогда таких не видел. Наверное, круто так путешествовать.       — Эй, иди сюда. — позвал он собаку, сунув руку под машину. Он нагнулся как можно ниже, чтобы ещё и не коснуться этой грязи. Существо начало скулить, и Давид как будто почувствовал, что это та самая собака, которая гналась за ними.       Значит ли это, что и полицейские здесь? Давид резко выпрямился и стал прислушиваться. Никаких знакомых голосов он не слышал, даже если они и молчали бы, то по одному их дыханию он смог бы определить личность. Но ничего не было слышно. Он слышал разговор Ларисы и Егора, а так же знал, сколько человек находится в заведении.       Насколько он знал, комнат на первом этаже не было, а на верху их всего с дюжину. В одной спит Никита — как успокаивало то, что он сейчас глубоко спит, судя по дыханию и сердцу. В других было мало людей, всего три человека. Но странно было то… что он кого-то слышал в подвале! Он не мог разобрать, что именно это был за звук, но это похоже, будто кто-то шептал. Очень измученным голосом.       Парень решил запомнить это, хотя может, там и крысы пищали.       Давид снова присел на корточки и попытался снова позвать собаку. Та выбежала с другой стороны машины сразу перед тем, как она завелась. Парень тут же вскочил и чуть ли не молнией отпрыгнул, сильно испугавшись.       Как он мог не заметить человека внутри?       — Эй! Ты чего там у моей машины возишься?! — прикрикнул какой-то мужчина в расстёгнутой гавайской рубашке и шортах. Он был хилым на вид, и на его фоне дом на колёсах выглядел очень большим.       Он опустился на землю и медленно пошёл к нему, даже не закрыв дверь.       — Простите, по ней была собака! — парень был взволнованным, поэтому тоже говорил громко. Очень неловко, что он потревожил кого-то.       — Нет там никакой собаки!       — Но как же… — мужчина подошёл очень близко и намеревался нарушить его личное пространство, поэтому Давид отступил на шаг.       — Не перебивай меня! — ему тут же прилетела пощёчина. Щека Давида опалилась кипятком изнутри, он как будто очень сильно прикусил её. Он попытался защитить её, прикрыв ладонью, но следом кипяток пролился на ногу. Мужчина ещё несколько раз очень больно пнул его.       Давид отступил, чтобы тот не дотянулся. Теперь он выглядел угрожающе, а из-за рубашки выглядывали татуировки. «Он гангстер какой-нибудь?», думал Давид.       — Слышь, ты наркоман что ли? — мужчина поднял голову выше, как бы показывая своё презрение, но Давид так и не понял, где он провинился и что он вообще сделал этому человеку.       — Нет…       — А выглядишь, как мой брат, ха-ха! — мужчина достал сигарету и зажигалку. Кажется, но этом и должен был закончиться их разговор, и Давид уже развернулся, чтобы поискать спасения в той собаке, но тут он продолжил: — Кстати, я ненавижу своего брата.       Тяжёлый кулак, в который как будто вложили что-то каменное, прилетел прямо в нос. По лицу в одно мгновение протекла боль и онемение, и всё это смешалось в такое противное чувство, что Давид стал ещё дальше отходить назад, прижав руки к лицу.       — Как больно… — простонал он, потирая свой многострадальный нос. Он упёрся попой в другую машину и нагнулся вперёд, потому что голова начала кружиться. Как давно он не ел?       — Так скажи, что ты делал возле моей машины? — мужчина схватил того за волосы на макушке и поднял голову, чтобы смотреть на лицо.       — Клянусь, под ней была собака… — Давид не мог чётко разглядеть лицо мужчины. Он давно уже не дрался и не ходил на тренировки. Они нужны были только для подготовки к большому делу, с которым он уже завязал, дав обещание. Наверняка уже разучился драться.       — Не ври мне! — Давид потерял способность дышать на несколько секунд, когда его ударили в живот. Он пытался, но в его горло что-то затекло, и он мог только кашлять. Давно он не чувствовал вкус собственной крови. — Ты пытался обокрасть меня!       Было хреново. Он сейчас слаб как никогда, шатался, голова кружилась. Казалось, он мог и вовсе при следующем ударе потерять сознание.       — Нет… — Давид опустил голову, не в силах даже нормально держаться на ногах, одна из которых довольно сильно разболелась. Он руками пытался держать себя за живот, удар был таким сильным, ему кажется, что сейчас у него вывалятся кишки.       — Да ладно! Я знаю проходимцев, похожих на тебя! Все они пытались обокрасть меня! — он снова схватил за волосы и поднял голову Давида. — А я не могу нести убытки… — эти слова он проговорил в его лицо. В нос ворвался противный сигаретный дым и запах, как будто во рту этого мужчины умерло уже несколько тысяч грызунов.       — Ты наркоторговец же, да? — серьёзно спросил Давид, изменившись в лице и голосе. Теперь он не выглядел таким беззащитным и слабым, как в начале их перепалки.       Парень взял руку мужчины, которой он держал его за волосы, и сильно сжал. Это не повлечёт а собой никаких травм, просто будет больно. И больно было, это видно и слышно. Мужчина тут же осел на колени и измученно постанывал от боли, что больше походило на скулёж волка, самолично наступившего в капкан.       — Обычно я не вмешиваюсь в дела, которые меня не касаются. Моё дело — найти собаку, не мешай мне. — Давиду было обидно, что его избили ни за что, но большего он сделать не мог. Это было бы неправильно. Может, этот мужчина получил дом на колёсах от своей покойной сестры или ещё что. Его голос как и обычно не казался грозным, но вот сила, с которой он сжимал руку, и безразличие, с которым смотрел на него, говорило всё за него.       Давид отпустил его руку и пошёл вдоль машины, в сторону, куда, кажется, убежала собака.       Он не хотел применять силу, но так уж вышло. Когда он шёл, то хромал и держался за живот, по лицу из носа и рта текла кровь. Как бы ему не было сейчас противно и плохо, он должен привести себя в порядок. Так быстро, как это умеет делать настоящий частный детектив!       Собака побежала к какому-то строению. Оно напоминало туалет Шрека и было расположено довольно далеко от основного участка заведения. Здесь трава уже была выше, а земля и песок под ногами хлюпали и действительно оседали. Без сапог не пройти.       С одной стороны он очень хотел помочь этой бедняжке. Может, у него даже получится говорить с животными, всё же даже Никита не знает всех способностей, которые открываются у человека, который может видеть мистику. А с другой стороны у им нужно будет двигаться вперёд, да и ботинки мочить не охота. К тому же, он уже выполнил своё задание, вывел собаку с парковки.       Однако…       Давиду пришла в голову идея. Для детектива главное иметь при себе сменный костюм или то, что поможет немного изменить внешность. Парень вернулся к мужчине и спросил:       — Какой у тебя размер ноги? — он не заходил в дом на колёсах, хоть и очень хотел бы осмотреться. Никогда таких не видел.       — Да чего тебе от меня надо! Потеряйся!       — Мне нужны сапоги. Ненадолго. Я верну их, правда. — Давид мог бы и предложить что-нибудь взамен, но у него ничего не было. Он не помнил, где его вещи, наверное, потерял их в тот день, который не помнил. Могли ли его ограбить?       — Да чёрт с тобой! — мужчина был очень зол. — Бери, но чтобы точно вернул!       — Обещаю. — парень переобулся и направился в сторону того сарайчика. Он шёл осторожно, будто слышал чьё-то шептание. Проходя сквозь высокую и мокрую после бури траву, он осматривался. Слышал только собаку, Никита до сих пор спит. Интересно, сколько сейчас времени?       Его встретила хлипкая дверь, состоящая из нескольких досок, скреплённых другой. Она выглядела чертовски старой и внизу имела дыру, через которую, должно быть и пролезла собака. Рука дёрнула за ручку, и та мигом отвалилась, после чего покосилась и дверь. Она сошла с петель и чудом на задела отпрыгнувшего Давида. Он оглянулся, надеясь, что его не отругают за это.       Внутри всё было тухлым и пыльным. Этот сарайчик наверняка намного старше того здания, в котором находится мотель. Здесь были сплошные садовые предметы: грабли, серпы, косы, секаторы, которых хорошенько поела ржавчина. Собака пряталась в углу и лаяла на него.       В этом лае он слышал страх и какую-то скорбь. Сейчас, когда он уже привык к своему слуху, ему не казалось это чем-то сказочным и мистическим. Та волшебная пелена уже спала с его глаз, и он пытался научиться этим пользоваться. Настало время узнать, может ли он говорить с животными.       — Эй, всё хорошо. Я не причиню тебе зла. — проговорил он, выставив ладони перед собой, и стал опускаться на корточки. — Что ты здесь делаешь?       Собака продолжала лаять, но через весь этот поток звука он не мог разобрать ничего существенного. Он ничего не понимал, и никакие странные, как будто чужие мысли ему не приходили в голову.       Он слышал только страх и печаль.       Печаль и страх…       Кто же знал…

***

      Никита проснулся от стука в дверь. Он резко раскрыл глаза и вскочил с кровати, как будто его положили на иглы. Между дрёмой и бодрствованием он увидел кровь. Не знал, чья она, его или кого ещё, но в этом моменте были заключены самые сильные эмоции, сводящие с ума. Преобладающим был страх. Этот страх заставил его сердце участится так, что он не смог даже нормально вздохнуть.       — Комната девять, выселяемся! — это был мужчина, который отдавал им ключ. Похоже сейчас уже шесть часов.       — Да, я собираю вещи. — сказал он, покачиваясь не месте и держась за голову. Слишком резко встал. Сон никак не сходил с глаз.       — Не забудьте закрыть. — тот мужчина ушёл, а Никита осмотрел комнату. Сейчас она казалась куда уютнее, чем вчера вечером. Хотя на стекле теперь виднелась пара трещин. Туда ломился Демон ночью.       Парень подобрал вещи, завернул их в рюкзак и ополоснул лицо в раковине. Как давно он не пользовался душем и не умывался? Какой сегодня вообще день недели? Должны быть выходные…       Он вышел в коридор и закрыл дверь, спустился по лестнице, что предательски скрипела. Когда перед ним открылся зал со столами, он несказанно удивился, увидев Давида с двумя тарелками супа.       — О, Никита! — он поднял руку и махнул ему. — Иди сюда!       — Откуда у тебя деньги на завтрак? — ещё больше удивился парень, настороженно подходя к столу, за которым сидел Давид. Неужели он обокрал его? Стоит ли теперь ему доверять и идти бок о бок с ним?       — Я заработал. — он выглядел таким довольным. — После… ночной бури много всего поломалось. Я помог починить, и Лариса угостила меня супом. Я и для тебя попросил. — он улыбался. Да так широко и ярко, что у Никиты пропали все сомнения на его счёт. Если представить их ауры сейчас, то необыкновенно яркая световая волна сейчас лишила это помещение всех тёмных сил.       — Да? Спасибо, Давид… — только и смог сказать Никита, когда сел за стол и вдохнул запах горячей еды. На вкус она была просто прекрасна, Никита не знал, как он мог жить без такого вкусного супа в таком жестоком и опасном мире.       Будучи чертовски голодными они оба умяли этот суп чуть ли не за минуту и сердечно поблагодарили Ларису за такое тёплое прощание. Никита согласился вымыть посуду, чтобы не испортить впечатление, оставленное Давидом, и ушли.       Они стояли с минуту перед длинной дорогой, на одной стороне которой был этот мотель, где на ночь могли остановится путешествующие люди. На другой был виден небольшой пруд и лес. Наверное, они очень далеко от города.       — Куда нам дальше идти? — спросил парень, у которого из них двоих самое приподнятое настроение. Никита смотрел на него и думал, «Как будто и не было того кошмара ночью».       — Честно говоря, не знаю. Давай туда, куда-нибудь точно придём. — он повернул налево и стал идти вдоль дороги.       — Давай. — Давид поспешил за ним следом.