— воспоминания Мрая —
Маленькие Маршалл и Мрай, два мальчика семи и восьми лет, играли в доме в чехарду под присмотром своей совершеннолетней старшей сестры. Точнее, сестры Маршалла. Мраю она не была родной, как и вся семья, а на лице и теле не было тех шрамов, что есть уже в зрелом возрасте. Вдруг на улице появились отчаянные крики о помощи и взрывы. — Мириам, что это? — спросил старший, прекратив игру. Девушка насторожилась, подобрав братьев к себе к ногам. Она выглянула в до этого закрытое окно. Прямо перед ним пронеслась тень, которая не обратила внимания на сидящих в доме. Все отпрянули от окна, закрыв его назад. — Где мама и папа?! — запаниковал Маршалл, опасаясь за их безопасность. — Тише, мама и папа скоро придут, а вы, — она окинула комнату взглядом, ища подходящее для них укрытие, — в подвал. Здесь прятаться больше негде. В доме был подвал со всяким хламом, куда трое быстро спустились. Младшие всë задавали вопросы, что же происходит на улице, но сестра их игнорировала, и наконец спрятав их в горе старых мешков, наказала не выходить до тех пор, пока за ними не вернутся. — Но Мириам, останься с нами! — сказал Мрай, схватив сестру за руку в последний момент. — Нет, я нужна там, а вы слишком маленькие, — проговорила она, убежав наверх. На улице был хаос: теней было очень много, и каждая проверяла, не остался ли кто-то в доме, спрятанный своей семьëй. Взрослые пытались задержать весь наступающий отряд, но их было слишком много, да ещё и неравенство в силах давало о себе знать. Многие уже лежали бездыханными телами с большими ожогами по всему телу, а кто стоял на ногах, продолжал отступать. Все кто попытался убежать были всей группой сожжены заживо. Голосов между тем с каждой минутой становилось всë меньше. Было слышно лишь треск огня и голоса тех, кто проверял дома на наличие оставшихся. Вдруг до ушей спрятавшихся донëсся громкий звук обвала чего-то сверху. Они просто вжимались друг в друга, изредка выглядывая из кучи мешков. Когда голоса совсем затихли, Мрай вылез из укрытия, осмотревшись в подвале. — Стой! Мириам сказала не выходить! — прошептал самый младший, трясясь, как осиновый лист. Брат же отмахнулся: — Там уже тихо, они наверняка разобрались с ними и просто собирают всех, — верил в лучшее мальчик. Он поднялся по лестнице, аккуратно выглянув в дверную щель. Мрай ужаснулся, когда перед носом увидел обваленную крышу их дома, покрытую пеплом и сажей. Чудом только вся конструкция не рухнула на них самих. В воздухе так же летали пепел, пыль и запах горелой плоти, от чего пришлось закрыть нос рукой. Пробираться сквозь завалы было тяжело, но он смог, собрав лишь пару занос. Тело затряслось при виде сотен трупов перед глазами, которые были свалены кем-то в безобразную кучу, а среди всех, кто там лежал, можно было увидеть очертания лиц их сестры, матери и отца, которые тоже попали под атаку теней. Захотелось забежать назад в слезах, глядя на обугленные основания домов и тишину, нависшую над всей деревней. Их деревней, где они родились, росли, и должны были ещё сделать много дел. Вдруг, кто-то приземлился рядом с ним, прямо перед носом, грубо схватив за шиворот. — Так, так, так, кто этот тут у нас? — спросил с усмешкой возникший доберман. Его голубые глаза будто бы прочитали всë, что мальчик видел до этого в его глазах. Мрай прекрасно знал кто это со страниц книг и рассказов всех вокруг. Это был сам Тëмный Король. У него были такие же, как и у теней рога, но крыльев под плащом не было. Они будто бы каждый раз собирались из какого-то чëрного вещества с едва заметным фиолетовым отливом, а потом снова распадались. — Так ты здесь не один. — Нет, пожалуйста! — он пытался навесу свернуться клубочком, прижимая к себе ноги и хвост. Но вместо того чтобы убить его, схвативший достал свободной рукой из маленького кармана ножик. — Смерть будет слишком лëгким наказанием для тебя и твоего брата, Сиé, — доберман кинул мальчика на землю, аккуратно наступив ногой на горло. — Я изничтожил весь твой клан, но тебя к ним не отправлю. Просто оставлю свой подарочек на твоëм милом детском личике. Нож медленно рассëк кожу под едва заметным слоем негустой шерсти, прямо на щеке. Из раны потекла кровь, но сделавший младшему шрам на всю жизнь лишь ухмыльнулся. Он повторил свою незамысловатую махинацию ещё несколько раз, под крики и брыкания Мрая, который отчаянно пытался выбраться. Когда сознание начало мутиться из-за недостатка воздуха, король остановился, развернувшись и просто уйдя вглубь деревни, в клубы пепла. Сил встать не было. Как морально, так и физически. У него только начала заживать прежняя рана, после потери своих настоящих родителей, которых убили на его глазах, и тут на неë посыпали солью, сделав новую рядом. Захотелось разреветься, но слëзы лишь щипали больной глаз, который мальчик не мог даже открыть. Проглотив ком в горле, он почувствовал прикосновение маленькой ладошки. Это осмелился вылезти из укрытия Маршалл. Почему его не тронули, Мрай не знал, но догадывался. — Мрай, твоë лицо... — ревущий далматин аккуратно коснулся раненой щеки, после чего быстро убежал в дом, точнее, в то, что от него осталось, за тряпками. Он не знал, где могли лежать бинты. Братья ещё сутки провели в подвале. Лишь там не пахло так сильно гарью и вонью трупов. Вскоре, что бы осмотреть всю местность после Кровавого восстания, потянулись отряды из соседних деревень и городов, которые были нетронуты. Все были ошеломлены тем, сколько было жертв, и что среди всех смогли остаться в живых всего лишь два ребëнка, которые и защищаться толком не могут. Их забрали, поставили на ноги, но оставить и вырастить в деревне не могли, а потому отправили в воинскую академию. Уже в заведении, убитые морально мальчики росли. Мрай долго был в состоянии на грани между «как же мне плохо» и «нужно двигаться дальше». Его сделали уродом, как ему казалось, что повлекло за собой травлю со стороны остальных попавших сюда. Маршалл закрылся в себе. Эмоции стали дня него чем-то, что можно использовать только с братом и кем-то очень близким. Он потерял всë, что имел: семью, друзей, дом... Остался лишь Мрай. Они оба держались друг за друга, и лишь друг в друге видели свой смысл жизни. Ранний подъëм, изнуряющие тренировки, длиной в пол дня, где каждый твердит тебе, что ты бездарность и можешь лучше, и столько же часов лекций. Их учили быть просто солдатами без воли, которые по приказу главнокомандующего будут делать абсолютно всë. После выпуска из этого ужаса, они оба уехали подальше от туда на деньги, что были им выделены ещё там, как «фора в развитии их карьеры». Мрай наконец-то смог заниматься тем, чем он хотел, а не тем, что ему навязывали, а вот младший просто не знал, что он вообще хочет? Он умел лишь драться и воевать. За любой другой интерес его наказывали. Так он и стал воином, что идëт вместе с братом по пути мести. Месть, за их сломанные жизни. Месть, за семью. И во всëм были виноваты тени, что сожгли всë, и тëмный король, что командовал ими.— конец воспоминаний —
— Именно поэтому я не хочу, что бы Маршалл отправил тебя в то ужасное место, — далматин сжал кулаки. — Я не хочу, что бы кто-то ещё почувствовал всë это. Гончик был потрясëн судьбой обоих братьев до их встречи. Он понимал их в некоторой степени, но его кошмар закончился всего за пару лет, а их длился почти половину всей жизни, так же оставив глубокие раны на сердце. — Знаешь, а ведь моя жизнь тоже была не сахар, — овчару пришлось залезть в архив своих больных воспоминаний. — В том мире, я помню почти всë из своего детства. Сначала всë было хорошо. Мы всей семьëй с хозяевами переехали в Город Приключений. Откуда — не знаю, никогда не интересовался. Но потом меня и папу забрал хозяин после развода со своей женой, а маму и моего брата оставил с ней. Я их не помню, лишь могу представлять по рассказам отца. А дальше...меня выкинули на улицу. Гончик остановился, убедившись, что Мрай тоже внимательно вникает в его рассказ, профильтрованный от незнакомых посторонних слов. — Я несколько дней жил там, а потом меня спас Райдер. Он остановил огромный грузовик, который мог меня сбить. Он помог мне оставить все свои страхи в Городе Приключений и начать новую жизнь, но как только я вернулся через много лет со своими друзьями туда... Всë началось заново. Плохих воспоминаний было слишком много. Они преследовали меня абсолютно везде. Но в нужный момент, я смог их отодвинуть в сторону. Мрай опустил голову. Видимо, слишком много есть раненых сердец, и его это расстраивает. — Я слишком долго смотрел на мир через линзы очков, которые показывают только плохое и не позволяют замечать хорошее. Нужно просто помочь Маршаллу снять их. Я знаю другого его, и поверь, он сильно отличается от твоего. Он любит шутить, петь, хоть и стесняется, всегда улыбается, душа всей нашей компании! Хотя и неуклюжий. Но это уже его изюминка, которую не отнять. — Петь? — удивился Мрай. — Мне казалось, он это ненавидит. Всегда затыкал уличных певцов и никогда не ходил на концерты. — Возможно, ему просто не нравится тот факт, что кто-то хочет петь и может это делать, а когда он этого хотел — ему это запрещали и не позволяли, — предположил Гончик. — Согласись, неприятно ведь. — Верно. Они долго молчали после душевного диалога, в ходе которого оба открылись, после чего ящер всë же предложил пойти назад, раз они ничего не выбрали из профессий. — Пошли. Дома у Маршалла уже решим, когда выдвинемся ко мне в пекарню, смотря по обстановке в городе. Тени так просто не оставят убийство одного из них. Начнут расследовать, а тех, кто будет покидать город — останавливать, если не убивать, — Мрай подал лапу младшему, что бы помочь встать. Тот, конечно же, принял помощь, только положив свою ладонь на опору, как его сразу же подняли на ноги одним движением. Надо бы ему привыкать к размерам его собеседников, чтобы понять, что им поднять его — как игрушку в лапах держать. — Всë в порядке? — Да, просто спина немного болит, пошли уже в город, — они двинулись назад. По дороге они просто завели обычный разговор на бытовую тему, лишь изредка посматривая, не будет ли снова сюрприза в виде тени, прогуливающейся по городу. Когда же они оказались в лесу, на половине пути к точке назначения, обоим стало не по себе. Что-то внутри так и кричало об опасности. И ведь действительно. Уже скоро они наткнулись на маленькую банду разбойников. Их было четверо. Двое преградили дорогу спереди, а остальные отрезали путь назад. Рогатый, разумеется, вжался в уже доставшего оружие ящера, который уже не знал, куда можно отступать и куда девать младшего. Схватка началась быстро, но сначала Мрай успел вскинуть лапу вверх, запустив свистящий снаряд огня в воздух, который как фейрверк взорвался в небе. Видно, что разбойники были ещё неумелыми, и среди всех лишь один был матëрым бойцом. Ящер толкнул овчара в зелëные кусты, после чего все четверо кинулись на него. Гончик мало что смог увидеть из-за своего падения, но как только попытался встать — ощутил чьи-то холодные руки на шее. Глаза испуганно забегали по неизвестному, который начал душить рогатого, уже приметив цепочку на шее, но кареглазый, в панике стал размахивать всеми конечностями, и вдруг в глаза врагу полетел небольшой сноп искр из лап, из-за чего разбойник вскрикнул от боли, схватившись за глаза и оставив того. Гончик быстро вскочил и побежал туда, где есть хоть какая-то защита в виде далматина. Только выскочив, он заметил, как вдалеке приближается Маршалл, бежа на помощь. Видимо, вот для чего Мрай запустил снаряд в небо. Гончик посматривал на поднимающегося и явно разъярëнного врага, который был пятый, что прятался в ожидании своего часа, и на занятого боем Мрая, которые еле разбирался со всем. Подбежавший Маршалл быстро помог обезвредить всех, и даже схватить пытающегося дать дëру пятого. Церемониться с нападавшими братья не стали, и потому, Мрай, попросивший немного от них отойти и развернуться для деликатного дела, сначала поблагодарил за быструю реакцию брата, а потом вместе с младшим ящером оттащил убитых в кусты. — Теперь можно идти, — сказал парень со шрамами. — Ты сам как? — Я в норме, — потерев шею, начал он. — Но произошло что-то странное, когда я отбивался от того типа в кустах. — И что же? — без заметного интереса спросил подоспевшийся на помощь голубоглазый. — У меня из рук вылетели искры! Это было как-то так, — он повторил жест, а как явление повторилось, отпрыгнул назад. Угольки потухли чуть коснувшись земли, а братья немного отступили от места, куда они покатились остановившись, что бы те ненароком не прожгли обувь или одежду. — Я случайно! — Ты мне должен сотку, Маршалл, — победно прищурился Мрай. Видимо, они ставили ставки, будет ли у потеряшки магия. — Ладно-ладно, признаюсь и каюсь, был не прав, — он расставил лапы в жесте «сдаюсь». — Пошлите уже, пока ещё не выскочили эти. Дважды повторять не пришлось и все трое через пару минут ходьбы вернулись в дом. Рассказав, что по городу шастает Бейрут, который жаждет мести за смерть жены, Маршалл нахмурился, проворчав, что слишком быстро объявился хвост, но принял тот факт, что брат с Гончиком останутся у него ещё на пару дней. Остаток дня они провели вместе за разговорами и ужином, а Мрай так и не рассказал младшему брату, что поведал о их прошлом овчару.