Мы будем тлеть, сжигая небо AU

Дженнифер всё-таки решилась назначить дату, когда должен был состояться её с начальником секс. Теперь, когда она об этом думает, всё это звучит глупо, но она прекрасно понимает, почему Акихиро попросил принять её чёткое решение, а у неё никогда не было в планах заставлять его "голодать". Но девушка не ожидала, что он решит отвезти её к себе в квартиру. Он объяснил это тем, что ему надоело прятаться по кабинетам, где чуть что приходилось обратно туго затягивать галстук и идти проверять, что там натворили младшие редакторы. Его квартира находилась недалеко от самой редакции, в десяти минутах езды, в одном из жилых дворов. Коридор был длинным, но узким, с аккуратным свежем ремонты. В этом районе находились старые дома, но из-за расположения квартиры стоили очень дорого, хотя обычно имели довольно старый, античный стиль. Но Акихиро серьёзно позаботился о своём комфорте. Вряд ли у него было время убираться, да он и не выглядел как любитель взять швабру. Представлять его в таком образе было чертовски уморительно и неправильно. Когда девушка ступила на тёмный паркет, то приятно удивилась: было тепло. Видимо, под полом были инфракрасные панели. Он включил коридорный светильник, этого освещения вполне хватило, чтобы осмотреться. Видимо, Акихиро решил делать ремонт не на всём, белый потолок всё ещё был в древнегреческих узорах, выбелен, с парочкой круглых светильников. — Пойдём, — он сразу повёл её в сторону зала, широко, но пустого помещения. Здесь тоже был такой потолок, — наверное, Акихиро это нравилось, — но в остальном ремонт был современный. Это было интересное и приятное сочетание. Посреди помещения был широкий тёмно-синий диван с бархатными подушками, небольшой кофейный столик с небрежно положенными журналами редакции, напротив висел телевизор, а под ним пустые полки с какими-то антикварными украшениями. На одной полке стояла ваза с китайским драконом, на соседней пара книжек, в одинаковых коллекционных обложках, а сбоку и вовсе фигурная мини-копия статуи Венеры. Казалось, что Акихиро действительно нравится античная тематика. С противоположной стороны стояло кресло, с небольшим столиком и торшером, в углу — письменный стол, загруженный перенесёнными с работы отчётами. — Хочешь принять ванну? Дженнифер отвлеклась от обзора квартиры не сразу, немного заторможено. Она, конечно, сама проявила инициативу, но сейчас чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Молчала большую часть дороги, часто отводила смущённый взгляд и то и дело теребила ручку сумки в руках. Будто какая-то школьница. — Не откажусь, — призналась Дженнифер, убирая волосы назад и потирая шею. На него взгляд так и не решалась поднять, а он, правда ли чувствуя или считывая по её виду, и не требовал. По крайней мере, пока. Ванная была такая же просторная, как и та часть квартиры, которую она уже успела повидать. Душ, ванная, шкаф с каким-то вещами, пару халатов и раковина с двумя тумбами по бокам, на одной из которых расположились полотенца, а на другой фен, электробритва и всякие пузырьки. Такой уход за самим собой вызвал у неё внутри приятное удивление и ненавязчивую радость. Подобная черта характера в нём ей очень нравилась. Дженнифер покосилась на Акихиро за своей спиной, опирающегося на косяк двери. Он ждал, внимательно наблюдая за её реакцией. И не торопил. — Хочешь принять вместе? — показательная бравадность смутила её саму, отчего Дженнифер мгновенно нахмурилась, быстро уведя взгляд в сторону. Как же она волновалась. Акихиро усмехнулся, но ничего не сказал, оставил дверь открытой и вернулся в зал. Краем глаза девушка увидела, как он стягивает свой пиджак и бросает его на диван. Дженнифер отвернулась, когда он встал полубоком, расстёгивая рубашку, и посмотрел в её сторону. Она его смешила и умиляла, в ней появилось это после того раза, когда Дженнифер сама его поцеловала и начала признавать собственные желания. Или, может быть, он просто стал слишком поздно это замечать. Мужчина вернулся к ней в брюках, она всё так же упиралась взглядом в раковину. Он подошёл со спины, включил длинную горизонтальную лампу над зеркалом, и выключил через тот же выключатель основной свет. Она уже заметила, что у него был какой-то особый пунктик на различное освещение. В приглушённой комнате от тёмной плитки отражался тёплый, неярко оранжевый свет. — Поможет расслабиться, — пояснил Акихиро, опираясь на тумбу с двух сторон позади Дженнифер. Она почувствовала его дыхание на своём виске, его ладонь коснулась живота, тот мгновенно дрогнул и провалился. Мягкое касание прошло вверх по платью до самой шеи, он обвёл пальцами её горло, заставляя вытянуть шею, и оставил сбоку неё поцелуй. В эту секунду Дженнифер увидела его взгляд через зеркало, терпеливый, доброжелательный. Она привыкла к его хищным глазам, бегающим зрачкам по её телу, но в зеркале казалось, что к ней прижимается со спины совсем другой человек. Девушка услышала звук молнии, по спине прошёл холодок, и она поняла, что не заметила касаний между лопаток и как он расстегнул платье. Акихиро не снял его полностью, она сама стянула рукава с рук, ткань осталась висеть на талии. — Ты не видела проблем в том, когда я, не церемонясь, лез тебе в трусы прямо на столе в редакции, но стесняешься сейчас в моей квартире? — Хрипотца приятно щекотала обнажённое плечо. Не ожидая от неё ответа, мужчина положил её голову себе на ключицу и влажно поцеловал шею, на контрасте рука вздёрнула платье и провела вдоль ягодицы, хватка усилилась, но он не хотел рвать её колготы. — Как же мне это расценивать? Дженнифер закусила нижнюю губу. Своей рукой Акихиро зафиксировал её голову так, что она и просто взгляд отвести теперь не могла, была вынуждена смотреть на их отражение. Он намеренно не спешил, старался её расслабить, но и продолжал придерживаться собственных желаний. Её взгляд на них в отражение, судя по всему, являлся как раз одним из таких. Дженнифер чаще задышала, не выдерживая такой близости. Акихиро вёл себя иначе. И дело было не в том, что это она так интерпретировала его действия в угоду своих мыслей, а в том, что он и вправду действовал по-другому. Когда он вообще был таким обходительным и ласковым с ней? Благодаря его действиям её тело постепенно стало расслабляться в его руках. Плечи опустились, шея вытянулась по направлению его руки, и её тыльную сторону медленно огладила женская ладонь. — А как ты это видишь? — всё-таки тихо уточнила Дженнифер, наконец-то открывая глаза и смотря томным взглядом прямо на его отражение. Акихиро часто видел подобные взгляды у женщин, с которыми был, но её.. Не передать словами, как он его сейчас завораживал. Акихиро промычал ей на ухо. Его зелёные глаза совсем потемнели в отражении, когда он поддел лямку бюстгальтера двумя пальцами, приспустил её и коснулся губами красных следов на коже. — Я вижу, что через пять минут ты опьянеешь, — пообещал он ей, следя за этим блеском на её губах, настолько часто она их облизывает. — Через пятнадцать будешь просить меня о большем, — его пальцы потянули чашечки бюстгальтера вниз, стягивая его до нижних рёбер. — А потом начнёшь терять голову, но не сможешь остановиться. Акихиро вглядывался в зеркало, в свои собственные касания, рассматривал её грудь и рёбра, и снял этот чёртов лифчик, который закрывал её пупок. Потом стянул платье до конца, оно упало вдоль ног. Мужчина нагнулся, огладил женские щиколотки, и Дженнифер переступила через платье. Он аккуратно сложил его на свободное пространство возле раковины, не собирался отлипать от тела перед собой и на мгновение. Лёгкие касания пощекотали грудь и соски, мурашки прошли вдоль лопаток, потом ладонь легла между ними, ведя вниз. — Ты безбожно красивая. Ему нравилось её тело, и делал он комплименты исключительно ему. Акихиро заметил все детали ещё в первый раз, как увидел Дженнифер обнажённой. Ему нравилось приподнимать светлые густые волосы, находясь сзади, чтобы увидеть, как изгибается шейный позвонок. Нравилось следить за тем, как играют тени на коже, когда он сминает её пальцами. Это всё было очень красиво. Она подняла голову вверх, касаясь его шеи. Своими мягкими и немного искусанными от ожидания его действий губами. Даже в этом она принадлежала сейчас всецело ему одному. — Мы пришли помыться, — негромко рассмеялась Дженнифер, чувствуя, как его руки поворачивают её за талию к нему лицом. И в тот самый момент, когда она увидела его взгляд вот так вблизи себя, мгновенно застыла. Оказывается, всё это время Акихиро был совсем рядом. А она и не замечала. Почему-то раньше это так не чувствовалась. Мужчина только ухмыльнулся на её слова, медленно опускаясь вниз и спуская капрон вдоль её бёдер и ног. Но её оголявшаяся следом кожа не оставалась без его внимания. Казалось, он был готов огладить и поцеловать каждый её миллиметр. От его поглощённого полностью ей одного взгляда внутри что-то начало сладко тянуть. Снова он предугадал реакцию её тела наперёд: она действительно медленно пьянела от его ласк. Кончики колготок мужчина стянул так же неспешно, не забыв оставить поцелуи на щиколотках. Это начинало по новой смущать. Он ведь не всегда будет с ней таким, но.. Как же в этот момент ей было с ним невозможно хорошо. — Я могу и сама, — её ладони огладили его скулы, поднимаясь к волосам. Его чертовски прекрасным пепельно-русым волосам. Как можно было являться таким невозможным и нереальным? Это туманило голову лучше любого наркотика. — Ты пойдёшь в душ в брюках? Вслед за расслабленностью вернулись полюбившиеся ему её игривый взгляд и лукавая улыбка. Как же легко она поддавалась его играм. И с каким сводящим его самого наслаждением. Акихиро разочарованно цокнул, но всё-таки отступил. Он резким движением вытащил ремень из брюк и обвел им её талию, притянув к себе. — Ладно, я обещал тебе пятнадцать минут. Дженнифер смутилась от его действий в совокупе со словами. Он говорил о времени перед тем, как она сойдёт с ума? Как он мог говорить такое с невозмутимым лицом? Ремень оказался на тумбочке, там же и брюки. Он обернулся, когда услышал шум душа. Дженнифер не стала его ждать, пыталась разобраться в этой многорежимной душевой. Акихиро засмотрелся на пару секунд, она случайно облилась водой. Он посмеялся и поймал её недовольный взгляд, поэтому поспешил снять боксёры и присоединиться. Отодвинул её чуть в сторону, быстро нажал что-то на сенсорном экране, вода полилась мягким потоком сверху, тропический душ. Он довольно заулыбался ей, приглашая вперёд, и Дженнифер зашла, проигнорировав его самодовольство. На полочках она заметила несколько гелей и шампуней. Было ощущение, что этот мужчина подбирал запах по настроению. Или закупал для дам, которых приводил сюда помимо неё. От этой мысли Дженнифер поспешила избавиться. Она опять оказалась к нему спиной, он водил ладонями по её талии, иногда заходил ниже и оглаживал ягодицы, причём так методично, что не казалось чем-то пошлым. Но однозначно сильно отвлекало. — В чём дело? — спросил Акихиро, заметив, как она потихоньку отодвигается вперёд от него. — Ты сама позвала меня. "Да, позвала," — мысленно самой себе застонала девушка. И ей стоило бы догадаться, что он точно не откажется от такого предложения. Как самонадеянно и наивно с её стороны. — Твои действия... — она упёрлась руками в душевую кабинку, ощущая, как Акихиро заводит волосы на одну сторону и касается губами её плеча. — Ты ведёшь себя не так, как обычно. Пусть это было разово из-за того, как долго он ждал и что ей обещал.. — Мне очень приятно, — тихо протянула Дженнифер, вскидывая голову. Его холодные руки обжигали, заставляя дыхание сбиваться вновь и вновь, а сердце бешено стучать, отдавая таким давлением по всей грудной клетки, что становилось больно. И всё равно хорошо. — Снова исключение из правил? — дразняще усмехнулась девушка, чувствуя, как его пальцы начинают мягко массировать кожу её головы. Пусть и смеялась, но больше над самой собой. Пару дней назад бесилась из-за действий Саши, а теперь чудила ровно то же самое. — Нет никаких правил, — Акихиро возразил с лёгкой самоиронией, хоть голос и сохранил привычный металл. Он потянулся за одним из гелей и, если ей не показалось, всё-таки на мгновенье засомневался, какой взять. Значит он и правда всеми пользуется. В нос ударил аромат цитруса и мяты, когда его руки коснулись горла. От привкуса немело на языке. — Да, сегодня и правда я не делаю то, что сделал бы раньше, — руки намного легче заскользили по её бёдрам, даже заходили на внутреннюю сторону, но не раззадоривали. — Подумал, что было бы неплохо расслабиться. Я очень давно этого не делал. Дженнифер понимала, что он имеет ввиду. Она не видела его не в напряжении и тогда, когда он касался её и прижимал к себе в офисе. Все движения были резкими, казались со стороны хаотичными, и, когда она трогала его в ответ, чувствовала, насколько твёрдое его тело. — Кажется, ты несколько раз говорила, что любишь жёстче. Мне стоит снова стать прежним? Дженнифер посмеялась немного утомлённым голосом, и Акихиро последовал её реакции. Как же ему всё-таки нравилось над ней подшучивать. — Не издевайся, — девушка прошлась вдоль своего тела, собирая пену и остатки геля, и он ощутил, как её ладони легли на его шею в ответ. — Сам ведь всё прекрасно знаешь. Как и то, что, если ты что-то такое устроишь, я приму это разнообразие. Она не видела, но кончиками пальцев, коснувшихся его лица, ощутила, как губы Акихиро растягиваются в лёгкой улыбке. Конечно, он прекрасно всё знал. И уверенно этим пользовался. Акихиро помог ей повернуться, чтобы в конечном итоге она упёрлась руками в его грудь, и она с наслаждением снова принялась касаться каждой его выпирающей мышцы. — Я тоже хочу сделать тебе приятно, — Дженнифер так и не стала открывать глаз, боясь, что в глаза попадёт пена. Она аккуратно провела подушечкамм пальцев вдоль его ключиц, найденных наощупь, опустила его за шею к себе и коснулась его губ. Больше старалась опираться на него, чтобы не потерять равновесие. — Но в этот раз уже тебе придётся меня направлять. Акихиро глухо посмеялся, из-за воды его почти не было слышно. — Тогда тебе придётся очень хорошо постараться, — расслышала Дженнифер, когда он наклонился к её уху, вытирая воду с её лица, чтобы она смогла открыть глаза и посмотреть на него. Она поймала его ехидный взгляд, пытаясь понять, на что он намекает. В его глазах появился знакомый ей бесстыжий огонёк. Он взял её руку за запястье и прижал женскую ладонь на свой живот. Чтобы она слышала его слова, ему пришлось слегка нагнуться, и торс выгибался под её рукой, она чувствовала, как смещается рельеф. — Попробуй догадаться, что ты должна сделать, — он подтянул её к себе ближе за талию, а потом резко переместил, прижав лопатками к стеклу. Так вода не мешала ей рассмотреть его лицо, а касания не размывались, ощущались чётче и ярче, и первое, что Дженнифер почувствовала, как он трогает её бедро и опускается чуть ниже, чтобы огладить внутреннюю сторону, а потом внезапно смял. Девушка болезненно вздрогнула и зашипела, она не ожидала что нежность сменится на такую жестокость. Дженнифер выгнула бровь. Акихиро не делал чего-то необычного, но в этот раз она настолько точно чувствовала, чего он хотел, что это даже немного заводило. Всё было из-за того, как обострились их чувства под напором воды, или того, как иначе он себя вёл? Все их прошлые разы Акихиро давал и один просил, но варианты выбора ей не предоставлял. Эта его неожиданная честность не могла не удивлять. Дженнифер ненадолго встретилась с его довольным взглядом, и её ладонь обхватила его член. Акихиро удовлетворённо выдохнул. Значит, она не ошиблась. Второй рукой девушка завела промокшие волосы назад и медленно осела перед ним на колени. Теперь собственное желание о том, чтобы он её направлял звучало совершенно по-новому, немного глумливо для неё самой. Пол душевой кабинки был прохладным, несмотря на тёплый напор воды, и мгновенно отдал лёгкой дрожью в коленях. Она прикрыла глаза в знак принятия правил игры, которую сама же и устроила (Акихиро только решил её углубить), и пока пальцы одной руки надавили на головку члена, вторая огладила основание. Дженнифер придвинулась, оставляя неспешные поцелуи на его торсе, рукой водя вдоль члена. Иногда её пальцы сжимались крепче, иногда, напротив, хватка ослабевала, но, пока что, Акихиро не вмешивался, давая ей возможность попробовать самой. С закрытыми глазами делать подобное было сложнее и непривычнее, она могла ориентироваться только на реакции его тела и едва слышные звуки, так некстати, совершенно отлично заглушаемые сквозь воду. Дженнифер медленно спустилась дорожкой поцелуев вниз, касаясь кончиком языка головки, чуть вбирая её в рот и присасывая кожу. Затылок ощутил поглаживания чужих пальцев, и девушка довольно мысленно хмыкнула. По всей видимости, она делала всё правильно. Хотя была уверена, что вот-вот и Акихиро пожелает, чтобы она усилила напор. Мужчина упёрся ладонью в стекло позади неё, тяжело было сдерживаться, хотелось двинуть бёдрами и вогнать зудящий член в горло до конца. Но нет, он терпел. Сам хотел расслабиться, но спина напряглась так сильно, что поясницу почти сводило, возбуждение налилось в боках протяжной болью. — Глубже, — пробасил он сквозь стиснутые зубы. Она делала всё хорошо, слегка скомкано и неумело, но это ему нравилось. Он сгрёб крепче волосы на её затылке и слегка надавил. Девушка подчинилась, и это почти привело Акихиро в восторг: как быстро она привыкает. Он вскинул подбородок, томно выдыхая: — Да, вот так... Похвалу Дженнифер приняла как надо и стала смелее, её рука ухватилась за его бедро. Он приоткрыл глаза, чтобы насладиться этой картиной, девушка перед ним на коленях очень активно орудует своим языком — он обожал это. Мужчина сжал её волосы и заставил поднять лицо, от неожиданности Дженнифер раскрыла глаза и удивлённо на него посмотрела. Он не сдержал дикой улыбки. Да, когда она смотрела в ответ, ему нравилось намного больше. — Ускорься. Он заметил странное едва различимое возмущение в её глазах, но спорить с ним девушка не стала. Видимо, в этот раз ей хотелось как-то перекрыть прошлые их неудачные попытки. Конечно, они случились не по её вине, но всё же после того, сколько Акихиро голодающе ждал, отказывать ему в этот раз не хотелось. Она твёрже обхватила член губами, чувствуя, как мужчина постепенно начинает отдаваться своим желаниям. Ещё недавно нежный Акихиро куда-то исчез — на его месте снова появился тот, с кем она зажималась в коридоре галереи Адама и трахалась в кабинете главного редактора. Такая смена настроения в нём приводила её в диссонанс, но и поднимать подобную тему было сильно не к месту. У неё, а у него так и подавно кровь сейчас приливала явно не в голову. Она стала вбирать член чаще и глубже, но позволяла ему протоколнуться настолько, чтобы ей всё ещё было комфортно. Однако Акихиро этого было мало. Нет, ему нравилось то, как она сосала, но, учитывая его предпочтения, он желал куда большего. Пальцы на её волосах крепко сжались, и не успела она толком как-то отреагировать, как её заставили взять член в рот полностью, останавливаясь только в самом конце. Дженнифер закашлялась, спешно попытавшись сглотнула вставшую в горле слюну, но и это не помогло сделать нормального вдоха. Хотела было отстраниться, чтобы вдохнуть воздуха, но ощутила лишь то, как его пальцы насаживают её голову на член сильнее. Акихиро словно и рассчитывал на то, какой у неё вызовет дискомфорт подобная поза. Кажется, даже ждал. Ведь его она полностью удовлетворяла. Каждый толчок становился быстрее и жёстче. В глазах немного щипало, по всей видимости, от начавших скапливаться слёз. Удары становились прерывистее и грубее. Дженнифер чувствовала, как начинала задыхаться. Член всё чаще упирался ей в горло. Темп набирал больший оборот. Гортань начинало саднить. Постепенно появилось ощущение, что самый малейший вздох вызовет неприятный спазм. Становилось больно. Поспевала Дженнифер за ним с огромным трудом, только благодаря, как не иронично, его умелому ведению. Насколько же он привык к этой роли, что для него она являлась настолько же естественной, как двигать пальцами на своих руках? От очередного сильного удара, её рука перестала поглаживать его мошонку, и она расслышала прерывистый стон, но Акихиро не остановился, напротив, начав напирать ещё больше. Каждый толчок теперь отдавал так и не начинающимся приступом кашля, собираясь в непрекращающийся хрип и один единый сгуток тошноты. По щекам сползли две неровные дорожки слёз, мгновенно перемешавшиеся с водой. Возбуждение уступило место одной единственной мысли о желание, чтобы он наконец-то кончил и разжал хватку на её затылке. Терпеть было уже едва возможно. Её внутренние мучения и метания продлились совсем недолго. Акихиро сделал два глубоких толчка, а потом с рваным вдохом вжал её нос в свой пах. Она почувствовала, как что-то горячее и вязкое потянуло в самом горле, когда он остановился. Затонило. Дженнифер пришлось зажмурить глаза и на силу сглотнуть. Он сел перед на корточки, вода сложила его волосы на лбу, и он лениво завёл их назад. — Умница, — его губы ласково коснулись её щеки. Он был рад разрядке больше, чем когда-либо. Слишком долго держал это в себе. Вырвавшаяся жёсткость и бескомпромиссность были тому доказательством. Акихиро легко поднял её на ноги за локти, в коленях отдало болью, выпрямиться было тяжело, но мужчина какое-то время придерживал её, разглядывал в попытках понять самочувствие. Когда Дженнифер подняла на него взгляд, то он увидел в её глазах обиду, которую высказать она не могла, ведь первая решилась ему отсосать. Мужчина коротко улыбнулся и прижал её к себе, сомкнув пальцы вместе ниже поясницы. — Сначала я оставлю тебя здесь одну, — тихо сказал Акихиро, нагнувшись к её ключице, и Дженнифер не сразу поняла, что ьот сказал, из-за шума воды. Но весьма мило, что он проявил понимание после того, что сделал. — Потом принесу тебе воды. А после отведу в свою спальню. Ты согласна? Внезапная тактичность с его стороны пугала. Он будто вернулся в себя двадцатиминутной давности, нежный и умиротворённый, а этого всплеска импульсивности вовсе и не было. Акихиро поцеловал её в шею, то ли в благодарность, то ли таким способом прося прощения. В любом случае, Дженнифер оставалось только это принять. Она поджала губу и отвела взгляд в сторону, молча кивая головой. Спорить было глупо, как бы изнутри не било чувство обиды. Только после того, как Акихиро спешно обмылся и покинул душевую кабинку, оставив напоследок на её плече мягкий поцелуй, Дженнифер позволила себе негромко выдохнуть. Вдох принёс в горле лёгкое першение, и рука сама собой потянулась к этому участку. Схватившись сильнее, чем изначально рассчитывала, она зашипела, стараясь аккуратнее огладить кожу. Место пульсировало и ныло, перетекая слабыми спазмами ниже. Было больно. Дженнифер упёрлась лбом в стенку душевой кабинки, прикрывая глаза. Их короткий петтинг немного привёл её в чувство от недавнего ощущения окрылённости. Действительно ли она желала таких отношений? Хотела ли их изначально вообще? Ей казалось, что она понимала, на что шла, но, по всей видимости, всё же ошиблась, поддавшись временным сдержанности и аккуратности Акихиро. Была ли она готова к тому, чтобы отдаваться и дальше этому безумству? Смогла бы и теперь безраздумно следовать его авантюрам? Как же с ним было сложно.. Пальцы открыли один из тюбиков, наливая шампунь, который чуть растерев в ладонях, она принялась методично втирать в волосы. Эта ситуация показала банальную правду — им поскорее следовало обговорить всё более подробно, установить некие правила. Конечно, так или иначе подобные сегодняшнему моменты давали бы о себе знать и позже, но — Дженнифер очень хотела на это надеяться — диалог по душам помог бы им прийти к большему взаимопониманию. Когда Акихиро вернулся в ванную, Дженнифер стояла перед зеркалом, завернувшись в полотенце, и сушила волосы. Отдавашись мыслям, она не сразу заметила появления мужчины, отчего его прикосновения к её талии вызвали лёгкий испуг, заставив чуть дёрнуться в сторону. — Тебе бы лучше к этому привыкнуть, — дал он короткий совет, и Дженнифер решила подумать над его словами позже, уж слишком тяжело иногда было распознать его намёки. Акихиро поставил перед ней стакан с апельсиновым соком. Дженнифер взглянула сначала на стакан, а потом на него, не понимая, что должна чувствовать, негодование или благодарность. — Так легче будет снять привкус. И только эта фраза уже свела её с ума, она покраснела и приняла стакан. Акихиро был ужасно прямолинейный в такие моменты, из-за этого она не могла сохранять самообладание. Сначала Дженнифер списывала это на разницу в возрасте, но чем глубже погружалась в мир Акихиро, тем лучше понимала: да нет, он по жизни такой. В отличие от неё мужчина вовсе не стеснялся ходить голым. Хотя она точно видела, что уходил он из ванны с полотенцем на бёдрах. Мужчина не стал ей мешать, отошёл к стиральной машине, наблюдая, как она приводит себя в порядок после душа: сушит волосы, умывается, полощет рот (так тоже можно было) и скованно, — наверное, из-за его присутствия, — вытирает плечи и шею. Девушка повернулась к нему сразу, как закончила. Он взял её за руку и повёл по квартире, и теперь Дженнифер прекрасно понимала, почему везде полы были с подогревом — она не видела нигде тапочки. Может, он просто любитель ходить голышом? В квартире после душа будто бы было жарковато. Его спальня всё же отличалась от общего стиля дома. Реечный потолок сначала ввёл её в ступор, такое в живую она не видела. Кровать была просторной и большой, раздвижной шкаф почти до потолка и целая грёбаная библиотека. Здесь не было стола и компьютера, да и она по пути видела ещё двери. Наверняка там есть его рабочий кабинет. Но это не помешало ему завалить бумагами всю территорию кресла и журнального столика. Напоминало комнату Саши: вроде, место есть, а всё равно всё в кучу. Дженнифер начала чувствовать неловкость, когда он неожиданно ничего не сделал. Не стал первым лезть и приставать, обнимать и стягивать полотенце. Он присел на кровать перед ней, выжидающе наблюдая. Дженнифер ещё некоторое время мялась на месте, но, не выдержав его взгляда, приблизилась, застыв прямо перед ним. — Нам нужно будет обсудить ещё раз... — она заметила, как он приподнимает бровь, и неутешительно уточнила. — Правила. Заметив промелькнувшее в его взгляде недовольство, девушка мысленно самой себе застонала, заставляя сделать вздох поглубже. Наверное, стоило дождаться более удачного момента, но навязчивость мысли о том, что после секса она и не вспомнит о необходимости этого диалога, её совершенно не отпускала. Хотя бы поэтому стоило поделиться с ним самой причиной их будущих обсуждений. — Не прямо сейчас, но после.. — она запнулась и едва заметно свела брови ближе друг к другу, напоминая ему. — Ты просил меня быть честной. И Дженнифер очень надеялась, что её открытость воспримется именно правильно, с пониманием. — Ты планируешь обсудить правила секса после секса? — иронично спросил мужчина. Он поставил руки позади себя и задумчиво вздохнул. Акихиро заранее понимал, что именно она хочет обсудить. И Дженнифер была не первая, кто хотел, но он искренне этого не любил. Всегда брал так, как хотел, и расходился. Но тут всё-таки рассчитывал на длительное сотрудничество, ему попался неогранённый алмаз и было бы глупо так скоро его лишиться. — Хорошо, — выдал он свой вердикт, и Дженнифер сразу смогла почувствовать облегчение. — Но я не хочу с этим затягивать. Скажи сейчас о том, что тебя так волнует. И его позиция была весьма ясна, хоть он и не выглядел довольным. В конце концов, если есть что-то, что может разрушить их взаимосвязь, то будет глупо сделать это по незнанию. Акихиро похлопал ладонью по матрасу возле себя, Дженнифер не спешила принимать приглашение, выглядела взволнованно, и он решил это не комментировать. Попробует её расслабить сейчас — подумает, что не хочет слушать. Дженнифер переступила с ноги на ногу, но, мысленно на себя цыкнув в очередной раз, села подле и, в отличие от прошлого раза, сама придвинулась ближе. Диссонанс от собственных эмоций и недавних ощущений всё ещё сильно бил изнутри, но она изо всех сил старалась сделать шаг навстречу Акихиро. Правда, не понимая до конца, насколько это было нужно ему. Оттого злость тянулась уже и на саму себя. — Я помню насчёт твоих предпочтений, — она взяла его ладонь, принимаясь аккуратно поглаживать его пальцы. Но в этот раз скорее с целью, чтобы успокоить не его, а саму себя, под его взглядом только ещё больше не находящей себе места. — Но я не могу воплощать их все в реальность, как бы для тебя эгоистично это не звучало. Компромисс и жёсткое подчинение с чередой на мягкость — не одно и тоже. В этот раз Дженнифер вела себя куда более терпеливо. Не злилась и старалась как можно более подробно объяснить свои переживания. Это казалось необычным, но она старалась быть с ним искренне откровенной. На столько, на сколько способна. Акихиро не совсем понимал, что она имеет ввиду, это было заметно по его вдумчивому и хмурому взгляду. Он давно отошёл от рамок собственных предпочтений, открылся женской нежности и ни капли не пожалел об этом. Конечно, он и привык, что именно женщины ожидали от него этой вопиющей жестокости, когда видели его характер и возвращались к нему снова и снова. Но Дженнифер из раза в раз была не согласна, просила о вещах, которые Акихиро было тяжело ей дать. И тем не менее, именно это вбрасывало в кровь адреналин и подогревало интерес. — Тогда скажи мне, — он поднял её ноги за щиколотки и положил к себе на колени, повернув девушку корпусом к себе, — как ты хочешь, чтобы я делал. Я долго могу слушать, что тебе не нравится, но, честно говоря, мне и знать об этом не нужно. Скажи, что делать, и я сделаю. Акихиро говорил прямо, не хотел растягивать это обсуждение и слишком сильно в него вникать, от того и казался таким открытым к новому. На деле же хотел услышать свои ограничения, чтобы понять, насколько с ними согласен. — Как я хочу? Просто вопрос ввёл её в ступор. Из тех немногочисленных раз, которые у неё были, она привыкла, что именно партёр всегда требовал и брал. Она же должна была давать. Но с Акихиро было по-другому. По крайней мере, теперь это чувствовалось именно так. Он старался выстроить ту линию поведения и отношений, которые бы были ей по душе, и слушал. Может, не сразу понимал, но старался вникнуть другими способами, чтобы осознать, чего она желает. Акихиро не забирал руки из её ладони, второй же аккуратными и неспешными движениями проводил от самых колений до щиколоток. И следил, казалось, за каждой малейшей реакцией. От такой внимательности, с одной стороны, было немного не по себе, но с другой — приятно. — Мне очень нравится твоя обходительная сторона, — призналась Дженнифер, опустив глаза к их руках. Её щёки наоились румянцем вместе с честностью, которую он хотел от неё услышать, но после проговариваемых вслух откровений внутри становилось легче. — Мне очень нравятся, когда ты используешь руки. Как ты меня ими касаешься. И.. — её пальцы чуть сжали его чуть выпирающие костяшки пальцев, отчего он приподнял брови вверх. Дженнифер совсем уж смутилась собственных слов, вжав голову в плечи. — Как ты каждый раз трогаешь шею, плечи, лопатки, бёдра.. Как сначала невесомо очерчиваешь их, а после сжимаешь в руках.. Как оставляешь на них поцелуи и укусы. Как чередуешь мягкость с приемлемой мне жесткостью. Посмотреть она не решалась, слишком уж была увлечена объяснением собственных эмоций, но хорошо чувствовала его изумлённый взгляд. Он совершенно не сводил с неё глаз. — Мне хочется тебе дать взамен не меньше, но так, как было сегодня в душе, всё-таки не для меня, — девушка чуть неуверенно рассмеялась. — Такое жёсткое подчинение мне, может, и даётся, но принять его тяжело. — Как подробно, — он негромко посмеялся, и Дженнифер почувствовала всю сконфуженность ситуации. Говорить об этом было странно, и, несмотря на то, что Акихиро довольно часто мог поинтересоваться чем-нибудь эдаким, привыкнуть к этому было невозможно. — Если я буду слишком обходительным с тобой, — он рукой мягко нажал на её плечо, заставляя лечь, и навис сверху, — то, в конце концов, ты влюбишься. И тогда мне придётся сделать кое-что намного хуже жёсткого секса. Что-то в груди неприятно йокнуло в этот момент, Дженнифер всполошилась, но старалась сохранить спокойствие на своём лице. — И ты не захочешь испытать это, поверь мне, — он легко поддел полотенце на её груди и раскрыл, обнажая небыстро, но уверенно и с небольшой толей мягкости. — Я превозношу твоё тело. Хочу видеть, как оно выгибается. Но ты всегда можешь сказать мне "нет". Ладонь проскользила от ложбинки меж грудей вниз, раскрывая полотенце полностью. Потом он приподнял её ногу за колено, согнул и положил себе на локоть, пальцы слишком нагло сжались на внутренней стороне бедра, вынуждая её инстинктивно сжаться. — Не говори так, будто я смотрю на тебя, как на секс игрушку и к чему-то принуждаю. Ты всегда была вольна делать всё, что захочешь, и в любой момент могла меня остановить. Но ты решала этого не делать... Не могу понять, то ли ты врёшь самой себе, то ли настолько меня боишься. Он наклонился ниже и поцеловал впадину между рёбер, сместился выше, на её грудь, сжал её растопыренными пальцами и вобрал в рот сосок, облизывая. Дженнифер судорожно вздохнула, её грудь поднялась под ним, он пощекотал кожу своей усмешкой. — Разве я не доставляю тебе удовольствие? Или, может, прибегаю к насилию? Довольно странно, если только один из нас потакает желаниям другого. Он перестал мучить её своими ласками, сел, жадно рассматривая её тело, и сложил руки на женских коленях. У неё перехватило на мгновение дыхание, и она закашляла, подавившись воздухом от возмущения. С его слов звучало и вовсе так, что это он тут главная жертва обстоятельств и невнимания. — Говоришь так, словно я тобой пользуюсь! — у неё расширились глаза от удивления. Она перехватила его хитрую ухмылку и мгновенно поджала губы от обиды, но всё-таки негромко уточнила. — Я действительно так мало тебе даю? Она и вправду во многом полагалась на то, как действовал Акихиро, но не думала с такой стороны, а, как теперь понимала, стоило. В конечном счёте их увлечения, пусть и имея точки пересения, лежали в несколько разных наклонностях. — Хорошо, я буду говорить более ясно о свои желаниях. Я не смогу тебе дать всего, что ты хочешь, но.. — Дженнифер вобрала в грудь воздуха побольше, приподнимаясь и смотря на него упрямым, но твёрдым взгляд. — Тогда я задам тебе тот же вопрос. Как хочешь ты? Её реакция вызывала смесь приятного замешательства и восхищения. Когда она настолько резко успела к нему приблизиться? Когда вдруг пожелала сделать этот шаг? Когда дала себе волю быть столь откровенной, чтобы прямо и без утайки говорить о своих желаниях, но главное — начать желать узнать его? В его глазах блеснула хитрая искорка, и Дженнифер уже почти пожалела о том, что спросила, из-за ощущения, что он на неё наброситься. — Ты же и сама прекрасно знаешь ответ на этот вопрос. Накатила тошнота, которую она чувствовала в ванной комнате. Да, она знала. Он раз за разом ей это демонстрировал, хоть и ненавязчиво, но сразу показывал это, как что-то должное. То же самое мужчина делал в своём кабинете, когда внезапно решал брать напором, и она терялась, злилась и обижалась. Акихиро долго ждал её реакции, когда она догадается, что он имеет ввиду, как будто читал её мысли. И только этот его внимательный взгляд помог ей понять. А, он говорил о первом их разе. По коже пробежали мурашки табуном, и он это увидел, тут же среагировал и положил ладонь на её рёбра, игриво постукивая пальцами. — Мои вкусы весьма необычны. Я думаю, не должен это озвучивать. И с этим было тяжело поспорить. Более того, она бы не хотела этого слышать. Бровь на лице дёрнулась, и Дженнифер потёрла висок. Ей не стоило и спрашивать. Ответ был слишком очевиден. — Так, ты хочешь, чтобы я тебе всецело подчинялась? — она не спрашивала, утверждала. Женская рука подняла его ладонь от рёбер вдоль груди до самой шеи, оставляя её на ней. — Чтобы только ты управлял ситуацией? Она чуть резко поднялась, отчего полотенце слетело с её тела окончательно, оказываясь где-то около его стоп. Девушка перекинула ногу, садясь поверх его коленей и проводя обеими руками вдоль мужского лица. Она очертила его щёки и скулы, проводя руками до самых волос, и крепко сжала их в своих пальцев. — И кто ещё кем тут пользуется, господин главный редактор? — её голос неожиданно наполнился едкой самодовольностью, а взгляд стал нетерпимым. Как бы ей не нравились его предпочтения, она могла их понять. Но что ещё ужаснее, внутренне чувствовала, что уже готова согласиться с его условиями. Дженнифер прищурилась и оставила на его губах жёсткий поцелуй. Внутри всё горело от вязкого жаркого ощущения безнадёги. Казалось, что рядом с этим мужчиной она была готова стать последней шлюхой. Причём совершенно по собственной воли. Отвратительно. Эмоции секундно взяли над ней вверх, и она прокусила его губу. Как же Дженнифер была на него зла за то, как легко и ненавязчиво он её менял. Причём снова по её собственной воли. — Нам всё равно придётся найти компромисс, — она прошлась подушечкой пальца по его нижней губе, слыша его шиканье и размазывая остатки крови. — Не хочу полумер или недоговорок. Мне нравится быть с тобой честной. И снова "нравится". Они обговаривали это не так уж и давно, но у него совсем успело вылетить из головы, как он сам требовал от неё большей ясности и точности. Честности с самой собой. Но получил больше — неожиданную тягу к нему и противоречащее самому себе желание, как получать, так и покоряться. Он облизал свои губы, такая наглость тоже была ему по нраву. Хотелось приструнить её, задавить в ответ. — Я думал, мы его уже нашли, — хмыкнул Акихиро, поддержав её за талию. — Я ведь всё ещё не связал тебя. Дженнифер ненароком дрогнула от его слов. Акихиро обычно что говорил, то и делал, а ей очень не хотелось быть связанной. — И я позволяю тебе такое, — он указал пальцем на свою губу, поблескивающую от крови. — Я всецело принимаю твою злость, более того, это меня возбуждает. Он поцеловал её сам, отвечая тем же и кусая, Дженнифер простонала в его губы, но мужчина не отстранился. Ранку щипало, и когда он оттянул её зубами, всё лицо окатило жаром. Она чувствовала, как рот наполняет кровь, жёсткий металлический привкус был на его языке, но она не понимала, чья она. Боль быстро сменилась на щекочущее наслаждение, когда он начал облизываться, делал паузы, чтобы совместно совершать короткие вдохи и продолжить. Поцелуи стали совсем нежными, он гладил её спину, заставлял выгибаться, невесомо царапая ногтями. — Давай закончим разговор, — предложил мужчина на выдохе, когда отстранился. — Я найду тебе компромисс в процессе. Дженнифер хрипло выдохнула, царапая ногтями его шею. Последняя трезвая мысль о том, что такое неправильно, отошла куда-то на второй план с его поцелуями. Она непременно ему ещё выскажет за такое наглое поведение, и они поговорят. Обязательно поговорят. Но сейчас терпеть дольше не было совершенно никаких сил. Её выдержка была на пределе, а Акихиро только и делал, что распылял её желание ещё сильнее. Жар распространялся по телу непропорционально их действиям, в голову стал закрадываться прежний ядовитый дурман похоти. — Тогда тебе стоит поспешить, — Дженнифер оставила поцелуй на его шеи, проходясь вдоль его плеч. Его принятие её злости, ответный поцелуй, руки, очерчивающие её тело, — всё это заставило её окончательно забыть о каких бы то не было недовольствах. Ей хотелось больше. Странный голод заполонил собой всё её нутро, сжав с такой силой, что желудок начал отдавать болью. Было ощущение, что она жутко голодна. До такой степени, что при очередной укусе в голове промелькнула мысль, что ей действовительно хочется его съесть, попробовав на вкус всё, что он ей предложит. Акихиро улыбнулся сквозь поцелуй, губу болезненно ополило. Он уже думал, что это обсуждение никогда не закончится, лицо Дженнифер становилось всё хмурее, но оказывается злость этой девушки отлично отменяется в похоть. Она знала, зачем пришла, поэтому не было ничего странного в том, что он решил действовать другими методами, нежели просто разговором. Акихиро уложил её лопатками на кровать, она от неожиданности вытянулось по струнке под ним и вцепилась в загривок. Мужчина зарычал ей на ухо, этот тембр вскипятил её кровь. Дженнифер уже всецело поддалась всему разврату, на которую он её толкал, видела его отдачи, звенящее в ушах желание. Она забыла, что вообще существует пространство позади них, и поэтому на самом леле испугалась, когда услышала ненавязчивый рингтон. Акихиро раздражённо вздохнул, сбросил её бёдра со своих колен и быстро подскочил к столу, хватая мобильный. — Чёрт. Мне нужно ответить, — он не взглянул на Дженнифер перед тем, как покинуть спальню. Оно и понятно, ему было не нужно её одобрение. Да и Дженнифер помнила, что он всё ещё начальник с тысяча и одной проблемой. Она ждала его около трёх минут, но потом всё-таки встала с кровати. Девушка чувствовала неловкость, когда просто лежала так голая без дела. Её сразу привлекли заваленные рабочие отчёты на столике. В студии постоянно все несли работу домой, что стоит только одна Саша, а в офисах же, напротив, имелось правило, что забирать что-то запрещено, хотя бывали и исключения. Вспомнилось, как Акихиро работал с ней на студии, он был совсем не похож на грозного начальника, к которому страшно было постучать в дверь кабинета. Казалось, что главный редактор был рад работать над журналом лично, а не только согласовывать и выкидывать. Возможно, эта черта тоже оттуда. Она покопались совсем немного, под грудой бумаги лежала папка с фиолетовым корешком, внутри неё перевязанная стопка листов. Дженнифер не могла ничего с собой поделать, кроме как вчитаться. Это был ещё не подписанный договор на передачу прав на оклендский филиал редакции "Кастрос". Дженнифер не знала, что у Акихиро были на права филиал, это почти что собственичество, он может делать со зданием, что хочет. Она было порадовалась, что Акихиро старается для редакции и создаёт какие-то соглашения, пока не увидела, кто является второй стороной договора. "Эскель Кондорсе" Два слова до того выбили из колеи, что Дженнифер мгновенно ощутила, как лёгкие сжало от нехватки кислорода. Горло обожгло, и она закашлялась. Это был... просто самый ужасающий удар в поддых от судьбы, какой она только могла получить. Дрожащии руками девушка быстро закрыла папку, откладывая её на стол. Так, вот, о чём ей говорил Шоичи пару дней назад там, на балконе. "Ты правда верила в то, что хоть где-то можешь быть в безопасности?" Верила. И больше всего ощущала это до недавнего времени именно с "ним". Она ему, чёрт возьми, умудрилась начать верить, несмотря на то, что он делал, как себя вёл, и что успело произойти! Дженнифер сжала ладони. Колотящее ощущение внутри не только не успокаивалось, но и становилось с каждой секундой всё сильнее, распространяясь вспышками душащего утомления от самых лёгких. В одно мгновение в комнате будто снизилась температура. Вернулся знакомый колотящий всё тело холод. Она поджала губы, отступая на пару шагов назад. Почему она сразу не воспротивилась новым попыткам что-то построить с этим человеком? Столько раз совершенно всё ей всеми силами давало понять, что не должна вновь сближаться с этим человеком, но она это сделала. Собственноручно загнала себя глубоко в капкан ещё более. И всё из-за чувств? Ей нужно было уходить. И неважно, что пришла сама, неважно, что скажет Акихиро. Останется — у них всё равно ничего не выйдет. Не теперь. Дженнифер завернулась в полотенце, поспешив к двери, где и пересеклась с Акихиро. На его обескураженность только отвела куда-то вниз тёмный взгляд. Недавняя робость от смущения сменилась сжатостью и закрытостью. Столь координальная смена настроя не могла не выбить из колеи даже его. Да, что успело произойти за те несколько минут, которые его не было? — Мне нужно уйти, — Дженнифер сделала шаг к проёму, но Акихиро не сдвинулся с места, и она отступила обратно, словно бы на безопасную дистанцию. — Пропусти, пожалуйста. Сегодня и вправду не получится. Извини. — Звонили мне, а что-то случилось у тебя? — скептически подметил он, уперевшись рукой в косяк на уровне её груди, чтобы девушка не проскользнула через него. Он подметил довольно точно, вещей Дженнифер в спальне нет, так что у неё точно не пришло никакого "важного сообщения",, ей явно никуда не нужно, и вряд ли у неё были неотложные дела. — Почему ты передумала? Мне казалось, пять минут назад ты была положительно настроена. Он старался говорить спокойно, но внутри уже начинала скрести злость. Они даже приехали сюда, да что вообще могло случиться, мать вашу?! Дженнифер осталась стоять, пронзая его каким-то потерянным взглядом. Мужчина закатил глаза и отступил на шаг. Она сразу шмыгнула в ванную комнату через гостиную, он быстрым шагом пошёл за ней следом. Акихиро ждал от неё объяснений, но она всем своим видом показывала, что ничего не скажет. Он фыркнул и подобрался ближе, выхватывая платье из её рук. — Я в твоих глазах настолько рогатый, что даже причину не обязан слышать? Ты должна понимать, что если уйдёшь сейчас, всё закончится. Он слишком долго ждал этого дня, и так дерзко продинамить его, да ещё и в его же постели — что это за бред? У него появилось желание развернуть её и отыметь возле стиральной машины, не от желания, а из злости, чтобы проучить девчонку, показать, что и у его потаканий есть своя плата. Дженнифер остановилась, едва заметно поморщившись, прежде чем к нему повернуться. Его взгляд прошёлся по ней волной удивления. Он уже видел в её глазах нечто подобное. Почти не показываемое обычно, стараемое быть скрытым как можно глубже, но в этом самый момент настолько ярко ощутимо, что, казалось, можно было схватить, стоило только протянуть руку. Её лицо разгладилось, и она встретила его шокированный взгляд. Немного помолчала, а после со спокойствием и холодом, но едва заметным, словно больше для самой себя, чем него, нажимом произнесла: — Как тебе будет угодно. Она ограничилась коротким, но тяжёлым ответом, и, забрав платье из рук на мгновение ослабившего свою хватку мужчины, отвернулась к зеркалу. Вся девушка выглядела настолько разбитой, что ни единая подходящая тому причина совершенно не приходила. Было видно, что Дженнифер старалась действовать быстро, чтобы поскорее избавить и его, и себя от общества друг друга, от убивающей атмосферы недосказанности, которую, как бы не хотела, не могла так просто развеять, но выходило с огромным трудом. Женские пальцы то и дело соскальзывали, и молния застревала. Её не переставало колотить изнутри. Акихиро подошёл сзади и строго убрал её руки. Она много нервничала, и он перехватил это навязчивое состояние. Всё вокруг казалось каким-то заторможенным, и он всецело сконцентрировался на своей злости. Его пальцы зацепились за замочек и потянули его вверх, второй рукой он подтянул девушку ближе к себе за ткань. — Очень жаль, — процедил Акихиро, наклонившись, и Дженнифер вырвалась из его рук, резко обернувшись. Она посмотрела с возмущением, но будто бы не нашла слов и поджала губы. Он ходил за ней попятам, пока она собиралась. Это нервировало. То стоял, оперевшись на дверной проём в гостиной, то сам подал ей сумку, а потом нависал сверху, пока она надевала обувь в прихожей. Самолично открыл ей дверь и выжидающе смотрел. Всё это время он преследовал её обнажённым, но вряд ли хотел "возбудить", скорее не собирался упускать и секунды её спешных сборов. Такое напряжение ощущалась обидой. Это из-за того, что и она, и он старались слишком долго как раз-таки от этого напряжения избавиться. Вечерний воздух сжал лёгкие, Дженнифер глубже сунула руки в карманы. Её трясло, эмоций и пищи для размышления было чересчур много. Она начала жалеть о том, что не подумала вызвать такси у него в квартире. Достала телефон и зашла в приложение. Как же дорого ездить отсюда до общежития... Она обдумает всё в своей кровати. Не сейчас, не на пороге его квартиры, зная, что он может наблюдать в окно. Благо ждать машину пришлось недолго. Через семь минут подъехала чёрная "Тойота Королла" с затонированными окнами. Она быстро прыгнула в машину, и водитель, будто прочитав её желание поскорее уехать, сразу же нажал на педаль газа. Дженнифер пыталась и уткнуться в телефон, и разобрать последождевые пейзажи за окном, но не могла усидеть на месте. Дрожь не прошла даже в тёплом салоне. — Сожалею, но я не отвезу вас к универ-рситету. Дженнифер опешила от такого заявления. Она бы возмутилась, но её остановил щелчок, после которого обычно запиралась автомобильная дверь. Она взглянула в зеркало над головой водителя и ужаснулась от пронзающего взгляда Шортера. — У мистер-ра Кондор-рсе есть к вам р-разговор-р. Во рту мгновенно пересохло. Откуда он узнал, что она здесь? Её тайну выдал Шоичи? Но тот обещал молчать. Или успело произойти что-то, что поменяло положение вещей? А, может, сообщил сам Акихиро, не получивший желаемого? Нет, не успел бы, слишком немного времени прошло с её ухода. Значит, Шортер следил. Чем она себя выдала? И выдала ли? Не просто ли нагнетала обстановку? Но, помятуя прошлые разы, когда Эскель устраивал ей показательные запугивания, могло статься, что Кондорсе мог к себе её пригласить и из-за какого-то "пустяка", пусть и не для него самого. Не прошло и четверти часа, когда они подъехали к очередному незнакомому Дженнифер зданию. Не заброшенное, но это едва ли ей помогло. Место, в котором кто-то бы помешал приватностному разговору по душам, Эскель бы точно не выбрал. Шортер провёл её по коридорам до лифта, на котором они поднялись на третий этаж. За закрытыми дверями изредка слышались чужие голоса. Здание было жилое. Открыв очередную из дверей, Шортер завёл её в большую гостиную, где, указав на одно из трёх кресел, занял место у окна. Эскеля ещё не было, отчего оставалось только смиренно ждать. И это ожидание давило на мозг больше всего. — Добрый вечер, мисс Ёсикава. Эскель появился всего несколько минут спустя. Его вид приводил в замешательство. Волосы чуть растрёпаны, глаза метают безумные искры, а на губах застыла холёная улыбочка. В купе с его идеально белым, как и всегда, костюмом смотрелось это по-настоящему жутко. — Надеюсь, добрались с удобством? Мужчина расположился в соседнем с её кресло, под её внимательный взгляд растёгивая пару верхних пуговиц. Он был сам не свой. Весь заведённый, словно сбежавший с важного совещания на минуту-другую для крайне важного и деликатного разговора. Но, судя по всему, не их. — Я не отвлекал вас весь вечер. В конце концов, у вас с господином Акихиро сегодня состоялось столь прекрасное свидание, — Дженнифер поморщилась. Слова Кондорсе подлили собой только ещё больше масла в огонь, заставляя злиться на себя сильнее. Она всё-таки была права по поводу Акихиро? Эскель одарил девушку довольной ухмылкой в ответ, по-своему интерпретировав её реакцию: — Не понимаю, отчего у вас столь недовольное лицо, — он взял пару виноградин из вазочки на журнальном столике между креслами, с удовольствием закидывая в рот. — Я намеренно просил Шортера дождаться окончания часа вашего свидания, прежде чем он вас отвезёт ко мне. Как некрасиво. Впрочем, то, что чувство благодарности вам не присуще, я успел убедиться уже не в первый раз. Лицо Эскеля резко приняло бесцветный оттенок, когда он лениво потёр пальцы между собой, кажется, чуть испачкав те в соке ягод. В это же время к нему со спины подошёл Шортер, протягивая включённый планшет, который он положил на столе перед Дженнифер. — Знаете, мне казалось, что я дал вам достаточно хорошо понять, что последует за отказ к сотрудничеству, — мужчина положил локоть на спинку кресла, упираясь щекой в ладонь. — Но, выходит, нет, раз вы предприняли попытку столь нагло обманывать меня насчёт вашего благопристойного понимания. Сбегали с работы, отыскав то помещение, в котором не слишком уважаемый мной, как вам помнится, человек хранил груды барахла. Неужели пытались что-то найти на меня? И.. — его взгляд совсем уж жёстким, и голос наполнился металлом, — судя по всему, нашли и скрыли. Дженнифер ощутила, как руки дрогнули при виде такого выражения лица мужчины. В комнате стоял приятный полумрак, а тёплый свет от светильниках на стенах должен был успокаивать и разряжать обстановку, но, совершенно не сочетаясь с видом Эскеля, вгонял в ужас. Изначальная цель, с которой недавно тот же Акихиро старался придать расслабляющую атмосферу, сейчас играла с ней злую шутку. — Но вот, что я совершенно не могу понять, мисс Ёсикава, — Эскель завёл волосы назад, окидывая девушку задумчивым взглядом. — Вы совершенно не глупы, так, зачем же совершаете столь опрометчивые поступки? Надеетесь, что всё сойдёт с рук, раз вы до сих пор живы благодаря моей милой даме? Дженнифер сглотнула, поднимая затравленный взгляд на бизнесмена. Всё это время он за ней следил. Она знала это, и всё же позволила себе самонадеянную надежду, что сможет его обмануть, тайком найти доказательства его вины, справиться со столь опасным для себя и других подонком, как он. И эта самоуверенность её же и погубила. — Я не знаю ничего из того, о чём вы говорите, — голос дрогнул, однако Дженннифер заставила себя продолжать говорить. — Я и вправду искала способ защититься, но не нашла, иначе бы уже им воспользовалась с огромным удовольствием. — Вот как? — учтиво оседомился Эскель, и на его губах впервые за долгое время показалась улыбка. — Так, я ошибся, и маленькая мисс Ёсикава совершенно ни в чём не повинна? Он поднялся с места и обогнул стол, подходя к ней и нависая сверху. Долго буравил взглядом, что-то выискивая в её глазах, но в итоге только негромко почти что нараспев протянул: — И снова ложь, мисс Ёсикава. Эскель оказался перед ней столь быстро, что она совершенно не успела подготовиться. Он набросился на неё подобно анаконде, с удовольствием медленно сжимающей жертву в кольцах своего тела. Дженнифер отчаянно вцепилась пальцами в крепко обхватишую её шею ладонь, пытаясь отвоевать хотя бы немного кислорода для лёгких. С каждой секундой мужчина сдавливал кожу только сильнее в боковых частях, основной упор нанося с виду такой аккуратной и мягкой, но в данный момент без труда удерживающей её ладонью. — Вы что-то нашли в том месте, так ведь, мисс Ёсикава? — Дженнифер зажмурилась, сдавливая зубы крепче от боли между нескончаемыми попытами схватить ртом воздух. — Что именно? Она упёрлась ногами в пол в попытке хоть как-то избавиться от давления, вырваться из убивающей её хватки. Ногти яростнее впились в мужскую ладонь, отчего Эскель поморщился, второй рукой хватая девушку за подбородок, заставляя её вскинуть голову и посмотреть на него. — Я сейчас вас отпущу, и вы непременно мне расскажете обо всём в подробностях. Правда, мисс Ёсикава? — Он не ждал ответа и не оставлял ей выбора. Только ставил перед тем фактом, который она была обязана принять в любом случае. — Учтите, у вас одна попытка. Постарайтесь ей воспользоваться с умом, пока я не стал проявлять грубость к вам. Его ладонь разжалась столь резко, что Дженнифер начала задыхаться с новой силой, но уже от резко поступающего в лёгкие кислорода. Во рту появился привкус желудочного сока. Начало тошнить. — Лучше говорите, мисс Ёсикава, — Эскель отступил на шаг назад, негромко хмыкая и откидываясь обратно в кресло. — У меня сегодня слишком мало терпения, чтобы его хватило и на вашу ложь. Дженнифер поморщилась, не переставая кашлять. Теперь она понимала — это было только начало. Эскель не выпустит её отсюда, пока не услышит желаемое. Потирая горло, она всё-таки подняла взгляд на своего мучителя. Обычно Эскель наслаждался процессом: это без труда читалось по его лицу и действиям, но в этот раз он был безпристрастен и спокоен. По всей видимости, что-то действительно очень сильно выбило его и колеи, раз он буквально срывал свою злость на ней. — Я же сказала, что ничего не нашла, — отрицать и дальше факт того, доказательства чему Эскель ей предоставил больше она бы не смогла, но и отдавать то, что успела найти, тоже не стала бы. — К сожалению, я не успела найти того, что искала. — Вот как? А по тому перерытому помещению так сразу и не скажешь, — Эскель прошёлся по Дженнифер беспритязательным взглядом, выдавая недовольный вздох. У него заканчивалось терпение. — Что ж, раз со мной говорить вы не хотите, уверен, что с Шортером вас диалог состоится более удачным способом. Ему надоело ждать ответа. У него совершенно не было на это времени. Эскель поднялась из кресла, вскидывая запястье, чтобы посмотреть время. — Я зайду через четверть часа, — мужчина одарил её улыбчивой, но одновременно ничего не выражающей ухмылкой. — Надеюсь, за это время вы станете более разговорчивы и открыты к нашему разговору. Когда Кондорсе вышел, напряжение многократно возросло. Шортер и Дженнифер смотрела друг на друга, он — с неимоверной выдержкой, она — в ожидании эшафота. — Мисс Ёсикава, — его голос почти что прозвучал гонгом, и девушка вцепилась в подлокотник на низком старте. Она не представляла, что ей делать. — Я же вас пр-редупр-реждал: будьте покор-рнее. Он отошёл от двери к комоду, позади него вынул какой-то кейс. Дженнифер ждала чего угодно: ножей, острых лезвий, гигантский щипцов, да хоть секатор. Но он вынул оттуда длинный эластичный бинт с глубокой чёрной полосой посередине. Девушка застыла, не понимая, что он будет делать, это явно было не страшнее длинных игл или огромных ножниц. Она держалась кремнем, пока он не начал внимательно наматывать его на руку. Дженнифер поняла моментально: её будут бить. Она подскочила и ринулась к двери, Шортер дёрнулся за ней. Девушка всем телом навалилась на дверь, когда её схватили за талию и потянули назад. Руки сами вцепились в дверную ручку, Дженнифер старалась ухватиться за дверь. Она видела впереди длинный коридор, по которому ещё недавно её вели, знала, куда бежать, помнила, что за поворотом лестница. Всё произошло слишком быстро: её сил не хватило, чтобы удержаться. Дженнифер успела почувствовать только резь в своих пальцах, Шортер швырнул её на пол позади себя. Удар о пол пришёлся на спину, такой сильный, что дыхание перехватило, в глазах всё тряслось, голова налилась цементом, а лёгкие горели. Она смогла перевернуться на живот, пытаясь начать дышать, но грудная клетка всё не наполнялась воздухом. Шортер запер дверь на ключ и сунул его в карман. — Это было опр-рометчиво, мисс Ёсикава. Он не обратил внимания на её хрипы, когда она наконец смогла задышать: сразу в глазах стало просветляться, звон в ушах прекратился. Дженнифер судорожно подтянула колени, чтобы приподняться, но её тут же придавили к полу ногой. — Будь вы невиновны, этого не пр-роизошло. Мы оба знаем, что вы вр-рёте. Но вы должны понять, что после вашей выходки, даже если вы р-расскажете пр-равду, вам больше не повер-рят. Вы сами р-разыграли с собой плохую шутку. Ей казалось, что это скрежетащее рычание отдаётся в её позвонках, пронзающее и до того омерзительное, что врезалось в память. — Скажите сейчас пр-равду. Тогда я вас не тр-рону. Дженнифер глухо застонала, морщась от давления мужской стопы на теле, становящегося с каждым моментом только больше. Шортер, как и прежде, был беспристрастен, сохранял хладнокровие. Её вид нисколько его не заботил: ни радовал глаз, ни печалил. Он просто делал свою работу. С тем самым отвратительным спокойным выражением лица, что и всегда. — Я же сказала, что ничего не знаю, — одышка мешала говорить нормально, и ей то и дело приходилось делать новые резкие вдохи, совершенно не помогающие улучшить собой ситуацию. — У меня ничего нет. Я не нашла того.. Её лицо приподняли за подбородок, и она встретилась с чёрными глазами Шортера. Какой же у него был пустой взгляд. Пробирающий до самых костей. По щекам скатилось несколько слёз, и она тихо взмолила: — Отпустите, прошу. Шортер вздохнул как-то уставше, было видно, что никакого желания издеваться над беззащитной и напуганной девушкой он не имел. Но при этом всё ещё оставался цепным псом своего хозяина. — Очень жаль, мисс Ёсикава, — хмыкнул он и резким рывком поднял её на ноги, те сразу подкосились, но крепкие руки продолжали удерживать дрожащее тело. Он перенёс её обратно в кресло, сам же быстро довязал на запястье эластичный бинт и вновь подошёл к сомнительному кейсу. — Чтоб вы знали, — он вынул оттуда бойцовскую перчатку с мягкой подушкой на костяшках, — я восхищён вашей смелостью и самоотвер-рженностью. И смеюсь над вашей глупостью. Потому что вы мне скажете пр-равду. И очень скор-ро. Когда подошёл, Шортер рванул её за руки вверх и сразу ударил вбок, под рёбрами. Сильно, она бы согнулась пополам, если бы могла. Боль сразу отдалась в ногах и бёдрах. Он был прав, она расскажет ему всё, что он только захочет услышать. Даже если придётся согласиться с тем, с чем никогда бы не согласилась раньше. То, что происходило, было чудовищно. Эскель был чудовищем. И его подчинённые точно такие же. Умолять было поздно, она это понимала. Но ничего не могла с собой поделать, раз за разом просила прекратить. Он бил в одни и те же места, точными резкими движениями, и ему было плевать, в каком она положении: стоит, сидит, валяется на полу и пытается закрыться руками. Это не продолжалось долго, он давал ей перерывы. И не сказал ни слова за всё это время, но в ушах всё ещё звучал его рык, как будто её терзал зверь. Не было ни крови, ни хруста костей, ничего, только боль от ударов, чугунная, наливная и накопительная. Он не ударил её много раз. Хотя хватило бы и одного. Стук в дверь, Шортер вспомнил, что её запер. Он взглянул на обнимающую себя за рёбра Дженнифер, свернувшуюся в кресле. Да, она была готова говорить. Эскель любил чистоту. Поэтому первым делом он пошёл не открывать дверь, а снимать перчатку и разматывать бинт. Господин мог подождать, он прекрасно знал, что именно делает его подчинённый. Эскель зашёл в комнату со стаканчиком ароматного кофе в руках. Его запах мгновенно распростронился по всему помещению, заставляя на языке скапливаться слюну. Дышать нормально представлялось возможным и без того с огромным трудом, а с этим ненавистным горьким запахом и вовсе невозможным. Её начало мутить. — Вижу, что вы готовы поговорить, мисс Ёсикава, — Эскель занял прежнее место, перехватывая на себе, казалось, ничего не видящий взгляд сжавшейся в кресле девушки. — Вы можете, конечно, не торопиться, но советую не затягивать. Я бы предпочёл, чтобы вы успели поспать перед новым рабочим днём. Дженнифер сжала губы крепче. Внутри всё горело от боли, и сказать слово едва представлялось возможным. Как бы ей сейчас хотелось резко проснуться и понять, что всё, происходящее с ней сейчас, не более чем страшным сон. Один из ужасных ночных кошмаров и только. — Записная книжка.. Эскель удовлетворённо закивал головой. Он и секунды не сомневался в том, что она заговорит. Все они в начале были показательно упрямыми и храбрыми, но стоило немного надавить, как давали слабину. — И что же в ней? Дженнифер потупила глаза в пол, поджимая искусанные губы. — Записи Артура о приёме препаратов вашей компании, — молчать и дальше не представлялось возможным. Какой бы ценной не была улика, если хотела жить, она должна была отдать её в руки Эскеля. — Анализы, показатели, сведения, касающиеся его состояния, записи о побочных эффекты. Эскель потёр подбородок. Даже того, что она перечислила, было не мало. Стоило бы догадаться, что тот проныра-параноик может начать вести дневник наблюдений за своим состоянием. Очень неудобные сведения. — И где она? — Эскель отпил кофе, избавляясь от крышки и впуская аромат в комнату сильнее. От него ещё пуще закружилась голова. Дженнифер поморщилась от болезненной щекотки в пазухах носа, чуть отводя голову. Лёгкие стали гореть с ещё большей, чем прежде силой. — В редакции. Эскель постучал кончиком пальца под стаканчику, внимательно оглядывая девушку. Записи можно забрать и утром. Не было смысла спешить. — Хорошо, завтра вы передадите их Шортеру. Эскель смерил её выжидающим взглядом, стараясь уловить каждую малейшую реакцию тела и эмоцию. Не было заметно, чтобы она врала. Возможно, что девчонка что-то не договаривала, а возможно, что уж слишком сильно на него самого сейчас давила собственная злость. Но всё же стоило перестраховаться и усилить слежку за ней. Эскель отставил стаканчик с недопитым кофе на стол, неожиданно мягко улыбаясь Дженнифер. От такого зрелища внутри передёрнуло. Что ещё успел задумать этот человек? — Что ж, не смею вас задерживать в таком случае. Шортер отвезёт вас домой, — Эскель поднялся из кресла, проходя к двери, но на пороге, щёлкнув пальцами, повернулся к ней лицом. — Ах, да, касательно ваших отношений с господином Акихиро. Постарайтесь не слишком докучать ему своим присутствием. Дженнифер аккуратно сглотнула, сжимая дрожащими пальцами ткань одежды сильнее. Она не могла понять этот приказ. Эскель был против её отношений с главным редактором, но почему-то не настаивал на разрыве. Из-за того, что как раз вёл с ним переговоры насчёт передачи филиала "Кастроса"? В его глазах она и вправду могла так хорошо влиять на людей своими словами, что он беспокоился о нечто подобном? С губ едва не сорвался смешок. Это было даже забавно, не будь ложью. Иначе сейчас она бы не сидела в этой душной комнате. Шортер поднял её с места и неожиданно встряхнул, как будто малейшее движение не отдавало болью. Он подтолкнул её к двери и стал придерживать за плечо, то ли с мыслью, что она может упасть, то ли считал, что у неё может откуда-то взяться желание предпринять вторую попытку побега. — Пойдёмте, — поторопил её Шортер и не стал ждать ответа. Было довольно забавно, но всё ещё до безумия страшно думать о том, что именно в такой жизненной ситуации у неё появился личный водитель и секретарь. Следит за её расписанием, возит туда-сюда, да ещё и всегда оказывается в "нужном" месте. Чудо, а не работник. Эскель не зря напомнил ей про работу. После сегодняшнего Акихиро ни за что не даст ей отгул, не отнесётся с понимаем и к тому, чтобы она отдохнула в Сашиной коморке. Вчера она думала, что тяжёлые дни позади, а сейчас пытается понять, сколько сможет ещё выдержать перед тем, как её доломают. Она всё не могла понять — за что? За то, что вырвалась из родительского дома? За то, что захотела сама вершить свою жизнь? За величавую гордыню? Или может из-за неудачных отношений с мужчинами? Жизнь, тупая ты сука. Кондорсе был дьяволом во плоти. И она даже по-еретически не могла об этом никому рассказать. Иначе то, о чём учил её Шортер в прошлый раз, придётся применить на практике. Хотелось вычистить желудок только от воспоминаний, она хотела максимально оттянуть возможность такого исхода. И всё равно липкий страх нагнетал, Дженнифер была почти уверена, что её разберут на запчасти, наживую, и боль будет последним, что она запомнит. *** На следующий день, когда Шортер вёз её в редакцию, она судорожно думала, как быстро и незаметно прошмыгнет через всё здание туда-обратно, чтобы передать компромат. Но её опасения оказались не то, что не напрасны, а преуменьшаны. Впервые Шортер зашёл в редакцию следом за ней. В этот раз он не пытался идти в стороне и делать вид, что они не знакомы. На ресепшене никто не задавал вопросов, но все заметно переглядывались. Самым худшим было то, что он прошёл так до самой студии, с утра там так много сотрудников, что ни в одном пыльном углу невозможно было найти одинокий квадратный метр, обязательно кто-нибудь проскочит мимо. В кабинете Саши самой Мориц не было, это было очень кстати. Когда она передала ему записную книжку, Шортер коротко её пролистал на содержимое, а потом спрятал во внутренний карман. Он не стал идти по обратному пути, вышел через грузовую парковку рядом со студией. Дженнифер была готова поспорить, что Кондорсе дал ему задачу обратить на себя внимание в редакции. Будто бы Дженнифер не достаточно нервничала. Из-за этого она полдня провела в прострации, а ещё потому, что приняла столько обезболивающего, что уже и на воду смотреть было тошно. Оно совершенно не помогало, постоянно было жарко, из-за этого в ушах шумело. Она не могла ни на чём сосредоточиться. Совсем не помнила, зачем именно пришла к главному редактору, но он уже долго что-то ей объяснял, показывал какие-то бумажки. Щелчок пальцами прямо перед носом. Дженнифер почти подскочила от неожиданности. — Внимательней. Это важно, — пригрозил Акихиро и ткнул пальцем в лист перед её лицом. Она не поняла, о чём он, пока не вчиталась в текст, и Акихиро раздражённо вздохнул: она совсем его не слушала. — Прошу прощения, — тихо произнесла девушка, не поднимая на него взгляд. Горло першило, и она в очередной раз потянулась пальцами к шеи, пытаясь хоть немного успокоить приступ. Ей пришлось с силой сжать глаза, чтобы хотя бы сосредоточить взгляд на говорящим перед ней редакторе. Акихиро никак не касался вчерашнего вечера, и, если честно, Дженнифер была искренне ему за это благодарна. Выяснения отношений в принципе были не в его стиле, но с тем, как зол вчера он был, можно было ждать чего угодно. Но и в этот раз своим показательным безразличием и холодом Акихиро оказал ей неоценимую услугу. — Я сделаю всё, что вы говорили, и перепроверю тексты, — Дженнифер потёрла висок, заставляя себя придать большую твёрдость голосу. Она забрала листы с его стола, сжимая их излишне сильно, что послышался хруст бумаги. Даже такой малейший звук резал слух настолько сильно, что внутри всё пробирало от новых спазмов. От него руки сами собой разжались, и листы немного разлетелись по полу. Дженнифер опустилась на корточки, принимаясь собирать документы, попутно негромко говоря: — Студийники просили вас спуститься к ним, — закончив, она поднялась, покачиваясь. В глазах на мгновение потемнело, но после нескольких глубоких вдохов стало легче. — Один из переведённых редакторов заявил, что без вашего мнения насчёт проекта и с места дальше не сдвинется. Акихиро раздражённо цокнул. В последнее время именно со студийниками было больше всего проблем. Стоило ему наладить работу на одном этаже, как проблемы ждали уже в другом. — Без моего мнения ни один бы выпуск с места не сдвинулся, — недовольно процедил он и скрестил руки на груди. Было ярко видно, что сегодня порядок вещей в редакции бесил начальника больше обычного. Но он хотя бы не срывался на подчинённых. По крайней мере, не на Дженнифер. — Хорошо, если встретишь его, передай, пусть поднимается сам. Мне есть чем заняться, помимо того, чтобы бегать из одного в здание в другого, — махнул он рукой, и Дженнифер лишь покорно кивнула. Без проблем: она скажет ещё одному недовольному человеку, что всё не будет так, как он хочет, почему бы и нет. Спорить она всё равно не станет, хотя роль посыльного ей уж очень не кстати. Девушка прижала бумаги к груди, коротко попрощалась и развернулась к двери, когда он её окликнул, внезапно оказавшись очень близко: — Стой. И она остановилась. Девушка услышала шуршание его одежды за своей спиной, а потом лёгкое касание приподняло волосы. Дженнифер резко обернулась, почти подпрыгнула. Акихиро стоял с невозмутимым лицом, пронзал её взглядом, и она потерялась: то ли просто уйти, то ли подождать, когда он что-то скажет. Дверь отворилась и почти стукнула Дженнифер по затылку, она успела среагировать и отойти. — Ой, — Саша опешила, чуть не влетев прямо в начальника и Дженнифер. Её вид до этого мгновения был очень яростный, она очевидно пришла с новой порцией недовольства к Акихиро. Саша быстро сменила эмоцию удивления на своё обычное недовольное лицо: — Что это за-.. — Мориц, нет, — отрезал Акихиро, и Саша возмутилась ещё больше: сказал как собаке. — Не сейчас. Я не буду выслушивать твои жалобы, у меня нет времени. — О, зато я их выслушиваю! — парировала Саша, энергично раскинув руки. — Я что, начальник отдела? Почему ко мне приходит каждый второй студийник? У меня сессия, меня вообще тут быть не должно. — Тогда я не понимаю, зачем ты пришла, — огрызнулся Акихиро, с каким-то нелепым вызовом подняв свой подбородок. Этот жест её жутко бесил. — Вы сами искали фотографа на выходные! Я здесь! Но к проекту вы меня не подключили, а я всё равно им косвенно занимаюсь. Акихиро вздохнул в попытке унять гнев. Всё было ясно, Саше нечем было заняться, она злилась, что из-за сессии не попала под проект, и на самом деле была рада помогать, поэтому и пришла требовать включить её в список. Но нет, он был уже утверждены, он не будет менять всё в сотый раз из-за её мнения. — Не нервируй меня, — Акихиро потёр пальцами переносицу. — Хочешь найти себе дело? У Ёсикавы их много, она поделится. Саша не успела задохнуться от возмущения, как он выставил её вместе с Дженнифер за дверь. Она грозно ударила с той стороны двери, потом быстро приняла отходчивый вид, громко цыкая, и уже с придиркой сказала: — Нервный какой. — Пожалуй, — неопределённо согласилась Дженнифер, поправляя волосы. — Пойдём. Дел действительно очень много. Разговор нето что не клеился: она и не пыталась его построить. Последние силы уходили на то, чтобы заставлять сейчас себя передвигать ногами, готовясь к очередному недовольную студийнику. Как же она устала от всего этого. Саша на разговор тоже не напрашивалась, просто шла позади неё. Видимо, всё ещё была поглощена своим раздражением на главного редактора. В студии было ещё громче, чем обычно. Декабрь начался всего несколько дней назад, но на нижних этажах стояла настолько сумасшедшая атмосфера, что для полной зрелищности общей картины не хватало разве что передвигающегося между столов на одноколёсном велосипеде с кучей предметов на носу клоуна. Теперь и вправду можно было смело вешать на дверь табличку "Оставь надежду всяк сюда входящий". Они прошли в коморку Саши, и на мгновение Мориц удивлённо застыла в дверях, осматриваясь по сторонам. Комнату было не узнать. Дженнифер навела солидный порядок, так, что всё необходимое и используемое, находилось на видных и легко доступных местах, а редко эксплуатируемое — в ближайшей доступности. Её скорпулёзность к работе наконец-то вернула коморке вид маленькой студии, коей изначально она и предполагала быть. Будто бы даже стало светлее. — Здесь все материалы, — от мыслей об усердие подруги её отвлёк кашель самой Дженнифер, вернувшийся с несколькими папками и прикрывающей рот ладонью. Приступ першения в горле и в лёгких её всё никак не отпускал, разливаясь настоящим огнём. — Акихиро был уверен, что у тебя будет достаточно свободного времени, чтобы ты решила заглянуть на студию за работой, так что сказал подготовить всё заранее. Девушка выдала из себя лёгкую ухмылку. Грозный начальник, как всегда, предугадал всё заранее. Это становилось даже как-то банально и просто. Но, как было бы хорошо, если бы и в её жизни всё так же выстроилось хоть на несколько грёбаных процентов легче. — Кстати, он хочет предложить тебе поучаствовать в одной фотосъёмки на днях, но, зная тебя, первым бы, конечно.. — Дженнифер подняла глаза на Сашу, неожиданно встречая шокированный взгляд подруги. Что вызвало у неё такую реакцию? Ответ пришёл спустя несколько долгих стучащих по вискам ударов, за которыми в мгновенно разразившейся тишине комнаты послышались звуки чего-то капающего. Губы и подбородок обожгло что-то тёплое, и Дженнифер прислонила пальцы к лицу. У неё пошла кровь. — Всё.. в порядке. Я просто немного.. Собственный голос резко стал слышаться куда более слабо, и в глазах забегали чёрные круги. Тело сковало слабостью, и в попытке удержать равновесие она отступила на пару шагов назад, ударяясь лопатками в дверцу шкафа. В спине отдало болью, и последняя соединяющая её с реальностью нить порвалась. Дженнифер часто закашляла, чувствуя, как и во рту начинает скапливаться металлический привкус. Казалось, лёгкие совершенно перестали справляться со своей задачей. Одной ладонью всё ещё стараясь удержать тело от падения, второй она непроизвольно сжала ткань в область груди. Воздух больше не поступал в её лёгкие. Она не могла дышать. Саша быстро подскочила к Дженнифер хватая её за плечи, и она, будто почувствовав, что её держат, свалилась на пол. Саша только и успела подхватить её и в конце, чтобы она не разбила голову. — Дженнифер! Ты меня слышишь? Почему-то она кричала, Дженнифер видела, как широко открывался её рот в испуге, но не слышала слова. Понимала, что её тормошат, но не чувствовала этого. — Не отключайся! Эй! Саша не могла привести её в чувство, она не понимала, что происходит: вот Дженнифер ходит и выполняет служебные обязанности, а потом через мгновение у неё начинается эпистаксис и обморок. Саша похлопала Дженнифер по щекам, и, не получив реакции, судорожно нащупала пульс на шее — ускоренный, кроличий; положила ладонь на грудную клетку — та не поднималась. В голове забили тревожные колокала, она спешно достала из кармана мобильный и поднесла экран к приоткрытому рту. Дыхания не было. — Чёрт... На помощь! Саша выбежала из кабинета в попытке привлечь внимание. На такой истошный крик мгновенно сбежались люди. Двое парней сразу ринулись к Дженнифер, Саша кусала локти позади. — Она не дышит, — жалобно предупредила она, и один из них рыкнул: — Скорую вызывай, твою мать! Саша сама не понимала, что происходило, всё было как в тумане, не помнила, что говорила оператору, как плясала вокруг Дженнифер и двух студийников, пытаясь подобраться ближе, помочь, но её всё отгоняли. Скорая приехала очень быстро, с мигалками. Двое парней, что были с ней, положили Дженнифер на плед и отнести к грузовому отсеку, делали искусственное дыхание и постоянно проверяли пульс. Саше не разрешили поехать в скорой, сказали, что она будет мешаться. Дженнифер быстро осматривали на месте, пока она пыталась добиться своего присутствия в машине экстренной помощи, и последнее, что она увидела, как в её горло вставляют трубку. *** Акихиро узнал о произошедшем только через пару часов. И не узнал бы, если б не спустился в студию. Внизу творился полный хаос, Акихиро не мог понять, почему внезапно вся работа встала, сначала и разбираться не стал, ругал всех отбившихся от рук. Но общее уныние сыгнорировать не смог, как и пропажу Дженнифер. Саша рассказала о произошедшем, и он жестоко её обругал, не стесняясь подлых выражений при других работниках. Акихиро не задержался на работе, позвонил в больницу сразу с требованиями: они должны были сообщить ему всё, что произошло, в каком состоянии его работница и смогут ли её перевезти в частную клинику. Его не утешили, сухо сказали о том, что позвонят, когда появятся данные. Он был её работодателем, он нёс за Дженнифер огромную ответственность в редакции, поэтому он избежал вопросов о семейной связи. Конечно, ему никто не позвонил. Это настолько взбесило Акихиро, что он приехал лично, чтобы от него не смогли отмахнуться. Мужчина ругался в холле, громко и размашисто, даже когда получил нужную информацию. С его помощью ей сразу же назначили "очень занятого" лечащего врача, и он быстро вынес вердикт. У Дженнифер повреждены почки, множественные ушибы в области боков и поясницы, что наверняка и стало причиной. Повреждение оказалось довольно серьёзным, функции нарушены, у организма случился болевой шок, как следствие: другие органы приняли удар на себя, в особенности лёгкие, из-за эпистаксиса она чуть не задохнулась, кровь залила её горло, и она не могла дышать самостоятельно. Он объяснил, что это лишь стечение обстоятельств, не нужно проводить операции, органы все целы, способны функционировать, и анализы вовсе не критические. Успокаивал как мог, проще говоря, хотя это не помогало, Акихиро всё ещё выражался только оскалами. В таких случаях больница была обязана сообщать о произошедшем в полицию: как ни крути, а на лицо была механическая травма от побоев. Он намекнул вовсе не тонко, Акихиро довольно оперативно достал из заднего кармана бумажник. После и лицо доктора смягчилось, он рассказывал, какое у девушки слабое тело, как это влияет на внутренние органы, что если Акихиро останется таким же начальником, то она умрёт от переутомления. Но врачи молодцы, сделали всё, что в их силах, и она сможет быстро восстановиться. Сам же Акихиро пропускал всё мимо ушей, ему было неинтересно вникать в то, как медработники себя нахваливают. Это ведь их грёбаная работа. А грёбаная работа Акихиро — следить за своими сотрудниками. И он с ней не справился. Дженнифер пришла в себя лишь вечером. Во рту всё пересохло, горло зудело от тупой боли, а лёгкие будто онемели. Каждый вздох давалось сделать совсем сложно. Осознание, что она в больнице пришло тогда, когда взгляд уткнулся в открывшуюся дверь, из-за которой сначала послышался усталый голос доктора, а затем недовольный главного редактора. Врач что-то упорно пытался донести до, казалось, буквально враждебно настроенного к каждому его слову Акихиро, в то время как последний с огромным трудом удерживал остатки самообладания. Вот как.. Так, всё успело дойти и до его ушей. Вероятно, и Кондорсе уже тоже был в курсе. Интересно, как он отреагирует на произошедшее? С восторгом или её будет ждать очередное наказание? Дженнифер прикрыла глаза, судорожно выдыхая. Одни только мысли приносили столько боли, что было тяжело держать глаза открытыми. Зашедшие в палату лечащий врач и Акихиро, разумеется, оказались несказано рады её пробуждение. Старый американец с забавной фамилией Боерц, как значилось на бейджеке, задал ей вопросы, но, получив только односложные и короткие ответы, покачал головой. И сам знал, что ей тяжело говорить, но спросить был обязан. Напоследок побещав, что они снова поговорят с утра, когда ей станет лучше, Боерц, в конце концов, оставил её наедине с всё это время молчавшим Акихиро. И, судя по тому, что главный редактор не покинул палаты ни тогда, пока шёл осмотр, ни сейчас, напрашивался очевидный вывод, что он жаждал ответов. — Прошу прощения. Кажется, я переутомилась, — Дженнифер отвела взгляд, пытаясь за улыбкой скрыть нервозность. Он точно знал, каково её состояние, но пока тянула с ответом, у неё было хоть немного времени, чтобы придумать убедительную отговорку, причину, по которой бы Акихиро не стал влезать в её проблемы. Но она упорно не шла на ум. — Простите, из-за меня, должно быть, застопорилась вся работа. Акихиро стоял у окна, и над Дженнифер нависала его грозная тень. Она много раз видела его не в духе, но сейчас это было почти за гранью. Он настолько зол, что пытается себя сдерживать. — У тебя всё ещё хватает наглости лгать? Дженнифер ненароком дрогнула. Ей в голову влезли кадры из вчерашнего дня. — Бессовестная. Он был как рассерженный родственник, пришёл отругать, в каком бы состоянии она не находилась. Но Дженнифер прекрасно понимала, почему. Она доставила ему очень много проблем своей внезапной госпитализацией. — У тебя три минуты, чтобы рассказать мне правду. В этот раз без прелюдий, прямо так, как он любит — нагнуть и по классике. Она знала, что его терпение кончилось ещё вчера. С этим обмороком получилось очень неудобно. Дженнифер потёрла плечо, сжимая дрожащими пальцами сквозь ткань больничной пижамы кожу. Будь этот разговор вчера, до того, как она узнала касательно передачи им филиала, до того, как поняла, что и через него Эскель за ней следит, она бы сказала. Ей хотелось это сделать уже давно, было просто критически нужно. Но вчерашний вечер поменял всё слишком резко. Теперь бывшее желание поделиться с ним собственными переживаниями осталось в ней лишь грустной и меланхоличной насмешкой над самой собой. — Я упала по дороге назад. Там было темно, удивительно, как ничего не сломала, — она сглотнула с трудом выступающую слюну. Причина всё никак не находилась. — Но восстановление, как теперь понимаю, всё равно понадобиться. Лучше бы этого разговора не было, лучше бы он, как и утром, оказался показательно безразличен к случившемуся, лучше бы не давил своим лицемерным недовольством. Не нужно было о ней беспокоиться. Только не ему. Это приносило куда больше боли, чем она могла подумать изначально. Это разрывало её изнутри. Потому что она всё ещё хотела ему поверить и снова быть откровенной. — Не волнуйтесь, я буду в порядке. Всё ведь не так уж и серьёзно. Его бровь потянулась вверх. Что ещё должно произойти, чтобы она вывалила всё наизнанку, и насколько страшна эта правда, что она её так боится? Странно, но Акихиро немного подуспокоился, хотя и не ожидал, что её упрямость дойдёт до такого абсурда. — Хорошо, — кивнул мужчина, чем её совершенно обескуражил. Она собиралась стоять на своём до конца, морально к этому подготовилась, а он внезапно меняет тон и уводит взгляд. — Можешь отдыхать, — Акихиро отошёл от окна. Солнце ещё не зашло до конца, и оранжевый свет неприятно ударил по глазам. — Ты права. Мне будет намного проще пересмотреть камеры наблюдения с парковки и найти машину того постороннего, которого ты привела сегодня. Акихиро бросил на неё холодный взгляд: он и вправду это сделает. Это было бы для него совсем не сложно. Но в мороз бросало одно осознание — как же чревато. Акихиро поймал её, как ребёнка. Ему было не отказать в логике. Прямо с утра её привозит мужчина, значит он вправе предполагать, что предыдущий день они провели вместе. И ведь он видел изменения в ней со вчерашнего вечера. Этого не заметил бы только слепой, хотя такими и являются большая половина работников редакции, в особенности — Мориц. Дженнифер чувствовала себя ничтожно маленькой перед его угрожающими согласиями. Так подло вынуждает рассказать всё, и ведь не спросишь, специально ли. Дженнифер всё-таки подняла на него взгляд. Непонимающий, нерешительный, неверящий. Он и вправду хотел помочь? Но почему? Он ведь был связан с Эскелем, с этим подонком в отвратительно белоснежном костюме, от которого ей было не скрыться нигде. Именно по этой причине она и отказала ему вчера, именно поэтому продолжала упрямо молчать, именно поэтому... Дженнифер опустила пустой взгляд на свои ладони. Неужели она ошиблась? Неужели Акихиро действительно никак не был связан с Кондорсе? Неужели всё было правдой до каждого его малейшего слова, реакции на неё и вздоха? Осознание страшной истины накрыло её с головой. Снова стало нечем дышать. Ощущение было ещё хуже, чем вчера, когда она нашла ту чёртову фиолетовую папку. Когда открыла её. Когда так легко отдалась мыслям, что и он на стороне Кондорсе. Дженнифер услышала, как Акихиро быстро делает к ней несколько шагов, будучи готовым действовать в любую секунду. Она подняла воспалёные глаза, встречаясь с его напряжением. В нём не было и грамма фальши. Злость, волнение, желание обругать, но только не одарить очередной, кажется, теперь постоянно окружающей её ложью. — Прости, — Дженнифер задрожала. Она обхватила свои плечи, мотая головой. В уголках глаз защипало, и слёзы полелись по её щекам, несмотря на безудержные попытки от них избавиться. — Прости меня. Прости за то, что ушла вчера.. Я ведь действительно думала, что ты связан с ним, думала, что и через тебя он следит за мной. Думала, что ты на его стороне..! Столь долго копившиеся внутри чувства вырвались наружу нескончаемым потоком. Дженнифер рыдала навзрыд, будучи не способной остановиться. Как же ей всё это время было страшно. Как хотелось хоть кому-то рассказать, доверить эту ужасную тайну, открыть правду, почувствовать хоть чью-то поддержку. Почему никто раньше не замечал того, что с ней происходило? Почему несмотря на все попытки, она оставалась неуслышанной? Неужели ей и вправду было так легко обмануть остальных, списав своё состояние на личные проблемы, учёбу и работу? Из-за этого Эскель так её опекал? Из-за этого столь тщательно следил за каждым её словом и реакцией? — Я не знаю, что мне делать.. Не знаю..! — Дженнифер сжалась, закрывая лицо руками. — Мне очень страшно, Акихиро. Очень. А он только и рад продолжать ломать меня, восторгаться каждой новой извращённой пытке и паранойи из-за его слов, действий, да, самого обычного чёртового шарфика! Всё это приносит ему неописуемое удовольствие. Акихиро присел на кровать и сразу прижал девушку к себе. Она поддалась этим объятьям моментально, пыталась спрятать в его рубашке чувство уязвимости. Из-за плача он не разобрал все слова, у девушки была истерика, она задыхалась и проглатывала слова. Мужчина понял суть: кто-то над ней жестоко и незаконно измывался уже какое-то время. — Тише, — негромко сказал он ей на ухо, но её плечи вновь с силой дрогнули. — О ком ты говоришь? Дженнифер подняла на него преисполненный надеждой взгляд. Он уже один раз не поверил её подозрениям насчёт этого человека, и у неё был страх, что сейчас произойдёт то же самое. Акихиро прочитал это на её лице и удивлённо протянул: — Кондорсе? Вместо ответа она всхлипнула на его грудь. Акихиро нахмурился, задумываясь: если их спонсор травил её, то у много появляются объяснения. Она думала, что Акихиро с ним заодно, с чего бы? Увидела контракт о полномочиях? Чёрт возьми. Его теперь нельзя будет подписывать, ни в коем случае. Нужно найти нового спонсора, чтобы поднять франшизу. Но как выгнать старого? Он дёрнул головой, слишком много мыслей, которые сейчас не помогали ни ему, ни Дженнифер. — Только недавно ты не могла дышать. Успокойся, — наказал он ей, стараясь говорить, как можно спокойно. Самого же трясло изнутри. Если информация о Кондорсе правда, то под угрозу попала не только Дженнифер, но и вся редакция. Акихиро не мог понять, почему она молчала. Нет, он осознавал, что Дженнифер боялась до ужаса, видел это прямо сейчас, но почему не сказала вообще никому? Мужчина взял её лицо двумя ладонями и заставил смотреть на себя. — Сейчас ты спокойно выдохнешь и начнёшь рассказывать, — его строгий голос не сочетался с мягкими касаниями на щеках, но придавал Дженнифер уверенности, она и вправду начала успокаиваться. — С самого начала. Девушка поджала губы, но вместо ответа быстро кивнула несколько раз головой и прижалась к нему крепче. Её не переставало колотить изнутри, но уже от облегчения. Он ей поверил. Взаправду поверил. Как же от подобного осознания на душе в одно мгновение стало легче. Акихиро не торопил, аккуратно оглаживая её плечи и шею. Он старался если не придать большее ощущение защиты, то хотя бы помочь немного расслабиться. По ней и без слов было видно, как сильно она в этот момент нуждалась в подобном чувстве. И находила в его руках. Дженнифер понадобилось пару минут, чтобы хоть немного прийти в чувства после нахлынувших на неё эмоций и начать говорить. Её голос продолжал то и дело подрагивать, и, когда становилось совсем уж сложно говорить, она брала паузы, переводя дыхание. Лёгкие всё так же, как и прежде, болели, но это настолько отошло на задний план, что она не особо обращала на щемящее в груди ощущение — всеми силами была сосредоточена на том, чтобы её рассказ был наиболее полным и лаконичным для него. — Я не хотела вчера уходить.. После основного её пересказа оба замолчали на некоторое время: Акихиро детально обдумывал её слова, продолжая успокаивающе поглаживать, а Дженнифер сосредоточиться для продолжения разговора, отдаваясь его мягким прикосновениям. После изливания души ей стало немного лучше. — Но у тебя на столе.. подсмотрела контракт на передачу филиала "Кастроса". Если честно, я испугалась после того, как только на днях оказалась обнаружена ещё одним из его людей, — она поджала губы, зарываясь носом в ткань его рубашки сильнее. Только бы всё происходящее в этот момент не оказалось сном. Только бы он не забрал эти свои тёплые объятья, это чувство защищённости и безопасности. Казалось, без них она могла просто умереть. — Я понимаю, что очень сильно задела тебя вчера. Прости меня. — Я многого не знал, — сказал Акихиро, ловя её удивленный взгляд. Видимо, до конца не могла поверить в то, что всё ему рассказала. — Так что не нужно извиняться за это. Ты пострадала. Она ожидала, что Акихиро будет её страшно ругать и за вчерашнее, и за долгое молчание. Но не стал. Он уже сыграл плохого полицейского, ему хватило её нервного срыва. — То, что ты нашла, это не передача филиала. Я бы ни за что не лишил себя места, — хмыкнул Акихиро. — Это разделение прав. Я хотел расширить редакцию, чёрт. Его брови грозно сошлись вместе. Всё пошло не по плану, и, честно говоря, Акихиро был в тупике. Несмотря на проблемы в редакции, его план шёл как по маслу, теперь же абсолютно всё обернулось против него. — Я бы отвечал за дела в редакции, а Кондорсе за её пределами занимался бы, скажем так, внешней политикой. Он практически цедил слова, внутри его пробирала злоба на самого себя. А ведь ещё тогда удивлялся, почему директор такого крупного предприятия согласился тащить за собой маленькую редакцию, пусть и не обделённую популярностью. — Мориц тоже не в курсе? — неожиданно спросил он. Дженнифер поджала губы, отрицательно помотав головой. Акихиро взглянул на неё ошарашенно: — Вы, кажется, подруги. И так было ясно что он имел ввиду. Дженнифер смолчала обо всём Саше, зная, что между ней и Кондорсе что-то есть. — У меня не было доказательств, а мои предостережения оказались бессмыслены, — Дженнифер чуть пропершила горло, потирая его ладонью. Говорить было всё ещё больно, но дышать будто стало куда свободнее. Кто бы подумал, что один единственный разговор по душам принесёт ей столько облегчения. — Кондорсе приказал мне единственное — следить, чтобы у Саши складывалось правильное и нужное ему впечатление о нём. И это было проблемой. Потому что и Саша в целом очень своеобразно реагировала на всё, что касалось Эскеля. Она могла пытаться отрицать это и дальше, но, и отбросив раздражение Мориц в их недавнем разговоре воскресным вечером, Дженнифер не могла не заметить слишком уж эмоциональной реакции подруги. Кажется, её слова тогда сильно задели Сашу за живое. Причём не столько её саму, сколько тему её взаимоотношений с мужчиной, с которым у неё, казалось, не было чего-то серьёзнее обычного секса. И если тогда Дженнифер была права по этому поводу, ход дел усложнялся ещё сильнее. Девушка вобрала в грудь побольше воздуха, высказывая очевидную и неприятную правду: — Как только я скажу Саше, он тут же это заметит. И меня снова будет ждать.. наказание. Последнее слово слетело с её губ с неприятным предыханием и затравленным страхом, словно Дженнифер уже готовила себя к тому, что ей его не избежать. Что, скорее всего, так и было. — Он постоянно везде следит через своих людей за мной. Помнишь, когда ты застал меня в редакции в начале месяца? Это из-за обыска моей комнаты в общежитие. Он и тебе сказал вчера не докучать. Видимо, из-за филиала, — она свела брови вместе. — И я не исполнила его указания. — Не волнуйся, я не стану сразу разрывать с ним контракт, это было бы слишком опрометчиво, — успокоил её Акихиро. — Буду оттягивать дату до последнего, пока не придумаю, как всё провернуть. Чтоб ты знала, я превосходный лжец. Дженнифер покосилась на него с недоверием. Лжец он или нет, Кондорсе обмануть было очень тяжело. Как только он начинал что-то подозревать, то сразу вставал на дыбы. Он никогда не ждал момента, когда догадки подтвердятся, ему было проще выбить правду. Не стоит забывать, что он — псих. Он может себе и просто что-то надумать, а тебе придётся доказать, что это не так. — А насчёт Мориц... Тут требовалось подумать. Она была сообразительной, но больно ведомой. Девушка может противостоять тебе, вступать в самые настоящие дебаты, постоянно злиться, и при всём при этом её легко было склонить в свою сторону. Она не посмотрит в этот момент, что ты за человек и можешь ли её обмануть. Это называется — думать излишне рационально. В её случае ещё и отбросить эмоциональные отношения. Так что в их ситуации, возможно, это был ещё и плюс. Проблема заключалась в другом: у неё всё на лице написано. Поразительной честности мимика. Саша, конечно, совсем не была излишне эмоциональным человеком, она стрессоустойчивая и рассудительная. Но безумно вспыльчивая. Что она будет делать, если всё узнает? Продолжит играть любовницу магната? Едва ли у неё выйдет. Но оставить всё как есть — ещё худший выбор. — Я подумаю, как ей сказать. — он мысленно дал Саше оплеуху. Её не нужно было бы вообще в это втягивать, не будь она так намертво зажата в тисках Кондорсе. — Но ты отдыхай. Пока что больница — самое безопасное для тебя место. Но не эта, — Акихиро фыркнул, вспомнив свой диалог с доктором. — Я сделаю так, чтобы тебя перевели в частную клинику. Там к тебе никто не подберётся. Хоть мужчина говорил доброжелательно и откровенно, с него не сползало задумчивое выражение лица. Ему было, о чём думать. Вопросов имелось намного больше, чем предполагаемых ответов. И был один, который волновал его больше всего: знал ли, что вытворяет Кондорсе, их общий знакомый Адам Рихент. Этот человек мог быть куда хуже, чем думал о нём Акихиро. Так уже, как минимум, произошло с самим Кондорсе. — Я пойду, — он поднялся с кровати слишком резко, и Дженнифер упала на подушку. В боку и пояснице сразу закололо, и неприятная, горячая боль отдала в лобок. Врачи её предупреждали, что ходить в туалет какое-то время может быть больно, и теперь, вспомнив об этом из-за боли, Дженнифер немного испугалась этого будущего приключения. — Извини, — бросил он, не посмотрев в её сторону. — Я приду завтра в обеденный перерыв. Тебя уже переведут. Дженнифер куснула губу. С их последним получасом разговоров совершенно не хотелось, чтобы он уходил, но и попросить его остаться не выходило. Просто не поворачивался язык после того, что успело произойти между ними за последний день. — Да, конечно. Дженнифер поджала к себе ноги чуть сильнее, укутываясь мысками в одеяло. Акихиро сначала молчал, но, в конце концов, повернулся обратно, пододвигая одеяло. Просто мелочь, но и от столь маленького заботливого жеста мгновенно что-то приятно потянуло в желудке. Однако сейчас злиться на себя за излишнюю эмоциональность не было ни сил, ни желания. Напротив, хотелось отдаться им посильнее, укутаться, как в спасительное от ночных кошмаров одеяло. Внутри наконец-то всё отпустило. Акихиро явно поскорее желал остаться один на один со своими мыслями, чтобы обдумать всё, как следует, но перед тем, как он бы встал и покинул комнату, она со знакомой только ему робостью негромко протянула: — Спасибо тебе. Я буду тебя ждать.