***
Прошла неделя после трагедии в Арсуфе. Все тамплиеры со всех уголков Святой земли съехались на похороны Робера де Сабле. Они проходили тайно, в крипте под собором Святого Георгия в Акре, где были похоронены все важные люди времен крестовых походов. Чести покоиться здесь удостоился и Робер. Сама церемония прощания была скромной, и время проведения до последнего не разглашалось из соображений безопасности. Хоть жизнь и продолжается, однако у всех еще были свежи воспоминания о резне на похоронах Мажд-Аддина, да и вообще никто не хотел видеть среди похоронной процессии затесавшийся белый капюшон. Дошло до того, что было строго запрещено появляться в белой одежде, даже монахам и священникам. И никакие убеждения в том, что белый - это цвет траура и печали, не убедили в обратном. В конце концов, мертвому Роберу все равно, а живым еще хотелось походить по этой бренной земле. Едва гроб де Сабле был помещен в склеп, все мало-мальски значимые члены ордена тамплиеров собрались, чтоб выбрать нового магистра. Для Марии это собрание было подобно судному дню, когда человечество предстанет перед судом Господним, ибо ни одна кандидатура не сулила для нее ничего хорошего. Все желавшие занять вакантное место были на одно лицо - высокомерные, тщеславные дураки - им было плевать на Марию, они бы позволили ей остаться в ордене и дальше действовать в его интересах. Но был один человек, который по настоящему пугал Марию - Арман Бушар, командующий силами тамплиеров на Кипре. Армана Бушара Мария не знала лично, но была наслышана о нем. Умный, расчетливый, беспринципный и жестокий, он был олицетворением хладнокровия. Бушар, воспользовавшись слабоволием правителя Кипра Исаака Комнина, родного брата Византийского императора, полностью подмял под себя управление островом и держал его железной хваткой. Для всех европейских правителей, участвовавших в крестовом походе, пребывание тамплиеров на Кипре было объяснено необходимостью прикрывать Святую землю в случае удара с моря силами сарацинов. Глупость да и только. Дрязги между Салах-ад-Дином и Ричардом волновали орден меньше всего. Главной целью Армана Бушара было превращение Кипра в неприступную крепость и тайное хранилище для святынь ордена. И пока он справлялся с этим блестяще. В отличие от Робера де Сабле и его ближайшего окружения, ныне почившего. Мария не сомневалась, что новым великим магистром ордена тамплиеров изберут именно Бушара, но в глубине души надеялась, что выбор падет на кого-то другого, ибо его избрание означало безоговорочное изгнание Марии из ордена тамплиеров. Арман Бушар считал, что женщинам не место в ордене, что они слабые и глупые, что единственное, на что они способны, - рожать детей и прислуживать мужчине. Присутствие Марии в ордене, мягко говоря, ему не нравилось, о чем он неоднократно писал Роберу, но против любимицы своего магистра он не стал идти. Но сейчас ему ничто не мешало выставить девушку прочь, как шелудивого пса, и Мария ничего не могла с этим поделать. Бушара действительно выбрали великим магистром ордена тамплиеров, о чем ему сообщили в письме, поскольку он не присутствовал в Акре на голосовании из-за «архиважной миссии». Но он подробно в своих письмах описывал, что тамплиерам нужно делать, и у Марии даже зародилась крохотная надежда, что она останется при своих правах в ордене. Арман Бушар первым делом приказал всем тамплиерам покинуть Святую землю и отправиться на Кипр. Мудрый ход. Чем удерживать малыми разобщенными силами отдельные районы Святой земли, лучше собраться в одном месте, укрепиться и подготовить ответный удар по врагам. Но оказалось, что имущества ордена оказалось так много, что отправка всех и вся на остров заняла два месяца. И самое активное участие в этом приняла леди Мария Торпе, применив все свои организаторские таланты в надежде завоевать расположение нового великого магистра ордена тамплиеров Армана Бушара.***
Мария стояла у окна и смотрела, как последние лучи солнца выглядывали из-за горизонта. Ветерок с моря принес приятную прохладу, и девушка прищурившись подставила ему лицо. Девушка мысленно прощалась с Акрой и Святой землей, которой посвятила целый год своей жизни (для Марии это казалось целой вечностью). Там за горизонтом ее ждала новая жизнь, новый виток в ее истории, и ей еще предстоит пережить его. Внутренний голос подсказывал, что все сложится наилучшим образом, только, возможно, девушка еще этого не понимает. Но это будет завтра, это будет после нового рассвета. Стук в двери выдернул Марию из мыслей. Это был Родерик, стоявший в дверном проеме и неловко переминавшийся с ноги на ногу. "Боги, и это герой осады Акры?" - с легким разочарованием подумала Мария; ее всегда притягивали сильные и уверенные мужчины, которые знают чего хотят, которые добиваются своих целей - все эти качества она видела в Робере, и поэтому последовала за ним. — Все готово? — Да. Все корабли с грузом и людьми отплыли. В гавани стоит последний. Для Вас… — Родерик с придыханием произнес последнюю фразу. — Ваши вещи уже перенесены в каюту. — Чудно, — Мария со сдержанной улыбкой подошла к юноше и взяла его за плечи; в конце концов, он не виноват, что девушка не способна ответить на его чувства. — Не стоит заставлять никого ждать. — Да, — парень будто встрепенулся. — С Вами хочет поговорить капитан Делье. Он ждет Вас на центральном балконе. — Капитан сказал что-нибудь о предмете разговора? — Простите, но нет. Мария кивнула и быстрым шагом вышла из покоев, и Родерик поспешил за ней. Капитан Делье был коренастым мужчиной средних лет, большую часть из которых он отдал армии. Капитан был типичным представителем военной элиты, которая молча выполняла любые приказы, никогда не спорила с командиром и самое главное не прыгала ни выше своей головы, ни выше головы начальства. В рыцарских романах его не стал воспевать ни один менестрель, но простой прозаичной жизни он был просто не заменим. Марию очень интересовало, что хотел ей сообщить капитан, но больше всего ее волновали ассасины, которые за эти два месяца не подали никаких признаков жизни. — Есть ли новости из Масиафа? — Мария наперед знала ответ, но надежда узнать новое всегда умирает самой последней. — Нет, ничего нового. После того, как ассасины похоронили своего повелителя, они залегли на дно. — А слухи? Про нового повелителя? Про яблоко? Родерик покачал головой. Впрочем, Марию это не удивило. После того, как ассасины разгромили тамплиеров на Святой земле, от них нет никаких вестей, будто они все сбежали в Масиаф и отгородились от всего мира. Так казалось, но глупо было так думать. То, что хашишины что-то замышляют, не вызывало у Марии никаких сомнений. Только вот что, где и когда… Мария и Родерик шли по длинному витиеватому коридору. Свет факелов тускло падал на стены и будто растекался по ним. Девушку охватило странное чувство, будто должно произойти что-то нехорошее. Она чувствовала это кожей. "Почему вокруг нет ни одного стражника? Все так спешат запрыгнуть на последний спасательный корабль? - мысленно спросила себя Мария, но потом отмахнулась: Ой, да плевать. Через час это уже будет не моя проблема." Когда Мария дошла до дверей, ведущей на балкон, она остановилась и сказала Родерику ждать ее на корабле. Парень хотел было возразить, но девушка шагнула за дверь быстрее, оставляя последнее слово за собой. Мария вышла балкон и увидела капитана Делье и парочку солдат в качестве эскорта. Заметив, что девушка идет к ним, они повернулись и почтительно поклонились. Легкий ветерок ласково коснулся ее угольных волос, и тут же дрожь пробежала по спине: чувство, что плохое вот-вот должно случится не отпускало. — Капитан Делье, рада, что Вы находитесь в добром здравии, — Мария выдавила из себя дежурную натянутую улыбку. — Странно видеть Вас здесь, а не корабле, плывущем в Лимассол. — Ничего странного. Последний корабль ждет лишь моей отмашки, — Делье подошел к Марии ближе и заглянул ей прямо в глаза. — Жаль говорить Вам, миледи, но Вы остаетесь в Акре. — Что? — внутри начинала разгораться ярость, которую пока девушка сдерживала. — По какому праву Вы мне это говорите? — Ни по какому. Это не мое решение, а великого магистра. В своем последнем письме он велел Вам оставаться в Акре, миледи, — Делье перевел взгляд на море. — Все дело в его отношении к женщинам в ордене, и в частности, к Вам. — Да как вы смеете так говорить со мной?! — Мария вскипела; ее использовали, а теперь выкидывают, как не нужную вещь. — Да если бы я не нашла корабли, тамплиеры до сих пор коровам хвосты бы крутили в Акре! — Понимаю Ваше раздражение. И полностью согласен с ним, — Делье снова перевел взгляд на девушку и тихо, чтоб только она могла услышать, сказал: — "Дева из Акры" как никто другой достойна служить ордену на Кипре. Вы доказали это своими трудами на общее благо. Но это мое мнение, а есть приказ, которому я подчиняюсь. — Ладно, — Мария подошла к перилам и руками оперлась о них; она уже едва держала себя в руках. — Только, капитан Делье, окажите мне любезность передать великому магистру, что леди Мария Торпе прибудет в Лимассол другим кораблем и очень настойчиво спросит его светлость о таком решении. — Как скажете, миледи, — Делье почтительно поклонился и пошел прочь. Мария стояла с непроницаемым выражением лица, но в душе бушевал такой пожар, что если бы он вырвался наружу, то превратил бы в пепел Акру и все ее окрестности. Все шло прахом. Вся жизнь Марии шла прахом. — Черт! — крикнула Мария и со злостью скинула поднос с вином и кубками; посуда со звоном покатилась по каменному полу балкона, и вино красным пятном растеклось по полу. — Я была в полушаге от получения рыцарского звания, а теперь я ничуть не лучше любой портовой шлюхи. Если бы только я могла до тебя дотянуться, я бы не оставила от тебя и мокрого места, Ла-Ахад! — У тебя есть такая возможность. Знакомый запах сандала и миндаля ударил в нос и прошиб до самой головы. Мария резко развернулась. Никаких сомнений, это был он. Белые одежды, капюшон, закрывавший добрую половину лица, сильный бархатный голос… В десяти шагах от нее стоял Альтаир ибн Ла-Ахад, "бесшумный орел". "Рано или поздно мы все умрем от клинка котенка", — в памяти всплыли однажды сказанные слова Робера. "Пришел и мой черед", — подумала Мария, не отрывая взгляда от ассасина; но если ей и суждено сегодня умереть, то пусть это будет на ее условиях. — То-то я думала, куда подевалась вся стража, — небрежно кинула девушка, медленно кладя руку на рукоять кинжала. — Оказывается, у нас нежданные гости. — Почему тамплиеры отплывают в Лимассол? — холодно спросил ассасин, игнорируя ее слова. — На Кипре климат лучше, — кинула Мария; ярость и пережитая боль уже переливались через край, и она резким движением вынула кинжал из ножен. — Я не хочу тебя убивать, — сказал Ла-Ахад все тем же невозмутимым тоном. — Зато я хочу! Мария кинулась вперед на ассасина. Теперь без гигантских доспехов и шлема она сможет показать все, на что способна. Ее движения были быстрыми, девушка ловко теснила ассасина, который впрочем лишь оборонялся. И это злило Марию еще сильнее. Она сделала резкий выпад вперед, и Ла-Ахад лишь чудом успел увернуться. Да, леди Торпе искупит все свои ошибки прямо сейчас, а заодно и завоевать расположение Бушара, принеся ему голову ассасина. Неожиданно нога Марии слегка поехала на пролитом вине, и она на долю секунду потеряла равновесие. Ассасин воспользовался этим: он ловко перехватил ее руку, выбил кинжал, прижал к стене и приставил лезвие скрытого клинка к ее горлу. — Думаю, что сегодня никто не умрет. Послышались шаги. Это были другие ассасины, всего около десяти человек, и они, остановившись чуть поодаль от Ла-Ахада, молча смотрели на него, будто ждали дальнейших распоряжений. — Думаешь, что ты выиграл? Как бы не так! Твое братство обезглавлено, а священная реликвия Бог знает где! — прошипела Мария с бессильной злобой. — На счет яблока Эдема можешь не переживать, оно спрятано в надежном месте, — ассасин наклонился к лицу девушки так, чтоб она могла видеть его глаза. Мария плюнула ему в лицо. Глупый и бессмысленный шаг, раскрывающий полное бессилие перед сложившимися обстоятельствами. Ее единственным утешением будет, если Ла-Ахад хоть как-то отреагирует на этот поступок, выдаст хоть какую-то эмоцию. Но этого так и не случилось. Ассассин все с тем же невозмутимым видом, игнорируя удивленные взгляды братьев по ордену, ухмыльнулся краешком губы и вытер лицо рукавом. — Сопроводите Марию-ханум на корабль. Мы сегодня же отправляемся на Кипр, — не отводя от девушки взгляда сказал Ла-Ахад; два ассасина тут же подошли к ним и связали Марии руки. — Мы? — громко спросила Мария, но ее вопрос так и остался без ответа. Девушку вели по тому же самому коридору, что она шла на встречу с капитаном Делье. Теперь ей казалось, что это было целую вечность назад. "Мы станем свидетелями конца времен…" — слова Робера всплыли в памяти Марии, пока ее вели коридорами замка. …и дай нам, Отец Понимая, сил пережить это, — прошептала девушка.