По следу орла

Вспышка. Свадебный пир, крики гостей. Ее несут на плечах до свадебного ложа. Все смеются, Она плачет. Вспышка. Она лежит на краю кровати, свернувшись калачиком, и тихо глотает слезы. Ночная сорочка разодрана в клочья, на постели кровь. Ей страшно и стыдно. Он смеется. Вспышка. Он избивает Ее ногами в гостиной. Она больше не кричит и не плачет. Сил больше не осталось. Во рту металлический привкус, но Ей плевать. Это просто еще один день из тысячи. Вспышка. Таверна. Она держит в руках окровавленный подсвечник. С него стекает кровь. Он лежит на кровати, он не дышит. На Ней практически нет одежды, Она наспех надевает дорожный плащ и убегает прочь. Разом все померкло. Беспроглядный мрак заполнил собой пространство. Посредине стоит Она. Совсем одна. Тишину разрывают сотни голосов, призраки Ее прошлого, которое Она так стремится забыть: — Шлюха! — Неблагодарная! — Это твой долг! — Ты не можешь отвернуться от семьи! — Ты лишь моя вещь! — Научись смирению! — Нет! Замолчите! Оставьте меня! Мария закричала и вскочила, хватая ртом воздух. Понадобилось несколько мгновений, чтобы разум прояснился, и пришло осознание, что это был лишь сон, а она сама сидела на кровати в маленькой комнатке. В комнату тут же влетели двое мужчин. Мария подняла взгляд и почувствовала облегчение. Перед ней стояли встревоженные Александр и Альтаир. Это значило, что она в безопасности. — Ελεήμων Κύριε, πόσο μας τρόμαξες, Μαρία! Τότε σκεφτήκαμε ότι κάτι συνέβη ξανά! Η καρδιά μου σταμάτησε, το ορκίζομαι στο Θεό! [Милосердный Господь, как ты нас напугала, Мария! Мы-то подумали, что снова что-то случилось! У меня сердце остановилось, клянусь Богом!] — облегченно сказал Александр и сел на стул, стоявший недалеко от входа. — Είναι εντάξει. Μόνο ένα όνειρο… [Ничего страшного. Просто… просто сон…] — голос Марии дрожал, как она ни пыталась взять себя в руки. Она опустила взгляд и поняла, что все это время сжимала руками одеяло, будто это ее последняя надежда на спасение. Девушка шумно выдохнула и потерла ладонями глаза. Это почти было правдой, как и почти ложью было то, что с ней ничего страшного не произошло. В комнате повисло молчание. Такое звонкое, что у Марии затрещало в ушах, и от которого отчаянно хотелось избавиться. — Χαίρομαι που δεν ήσουν όνειρο εκείνη τη στιγμή, Altair, [Я рада, что ты оказался не сном в тот момент, Альтаир,] — тихо сказала Мария не поднимая взгляда; ассасин промолчал. — Ναι, το σημαντικό είναι να είσαι καλά Μαρία. Ευτυχώς, αυτοί οι geeks δεν είχαν χρόνο να κάνουν τίποτα … [Да, главное, что ты в порядке, Мария. К счастью, эти выродки не успели ничего сделать…] — воскликнул Александр, но в последнюю секунду понял, что ляпнул лишнее. — Δεν θα ήταν οι πρώτοι, [Они не были бы первыми,] — с горечью ответила Мария, и на глаза накатили слезы. Девушка подняла голову и встретилась взглядом с Альтаиром. Ассасин молчал, но слова тут были лишними. За него говорил взгляд. Он смотрел на Марию с тревогой и сочувствием, и еще с какой-то… нежностью. На врагов так не смотрят. А был ли Альтаир когда-нибудь врагом? Да, по всем законам, он главная причина всех напастей в ее жизни. Альтаир - ее злейший противник, который, по большой иронии, стал единственным человеком, который все это время хорошо к ней относился, он один действительно вырывал ее из когтей смерти. Мария вдруг осознала, что, смотря в глаза ассасину, не испытывает ненависти. Новое незнакомое чувство зародилось в истерзанной душе, и девушке еще предстоит разобраться с этим. Но она была уверенна в одном: это было нечто большее, чем благодарность за спасение. Снова повисло тягучее молчание, которое, впрочем, не длилось долго. Вдалеке послышались голоса, и Александр поспешил выйти из комнаты, прикрыв за собой дверь. Теперь она осталась наедине с ассасином. Мария почувствовала себя неловко, и ком едкого стыда подкатил к горлу. Она отчаянно хотела что-то сказать, но боялась задохнуться. — Как твоя щека? — Альтаир первым нарушил молчание, и Мария испытала облегчение, будто тяжкая ноша упала с ее плеч. — Что? — Мария инстинктивно коснулась правой щеки и тут же дернула руку. — Вот же черт! — Сильно болит? — ассасин подошел ближе и сел на край кровати; Мария почувствовала знакомый запах сандала и миндаля, успевший стать таким знакомым. — Пустяк. Еще одна рана на моем теле. Не первая и не последняя, — девушка наигранно улыбнулась; на самом деле гематома на щеке ныла, и наверняка приобрела сине-красный цвет. — Полагаю, я должна поблагодарить тебя. Так вот… Спасибо. — Пожалуйста, — мужчина отперся руками о кровать и чуть запрокинул голову назад. — Что думаешь делать дальше? — А ты мне оставил выбор?! — воскликнула Мария, и ее щеки налились румянцем. — Тамплиеры во лице Армана Бушара считают меня предательницей, а в довершение - твоей любовницей. Так что, у меня два пути: либо в монастырь, либо в дом удовольствий. Даже не знаю, что лучше. В обоих случаях будет болеть задница. — А Бушар свечку держал? — усмехнулся Альтаир. — Лично я тебе могу предложить третий вариант. Ты можешь стать членом братства ассасинов. — Какое заманчивое предложение! — ехидно ответила Мария, театрально заламывая руки. — Может, ты мне еще руку и сердце предложишь? — А ты хочешь этого? — серьезно спросил Альтаир и заглянул Марии прямо в глаза; девушка почувствовала, как сильно в груди сжалось сердце. Снова воцарилось молчание. Мария отчаянно прокручивала в голове все возможные варианты ответа, чтоб при этом не выглядеть полной дурой. Альтаир все это время смотрел на девушку не отрывая взгляда. Мария надеялась, что освещение в комнате было достаточно тусклым, чтобы он не мог разглядеть ее порозовевшие от смущения щеки. — Что ты планируешь дальше делать? — это было лучшее, что смогла вытащить из своего разума Мария; Альтаир молча улыбнулся и отвел взгляд от нее. — Мои цели остались неизменными. Два дня назад Бушар отбыл в Кирению. Я отправлюсь вслед за ним, — спокойно сказал ассасин. — Думаю, тебе лучше поехать со мной. — На кой я тебе? — Мария изогнула бровь и пододвинулась ближе к мужчине. — Ты же отдаешь себе отчет в том, я не гожусь в качестве приманки? Моя ценность для тебя нулевая. Если ты не понимаешь этого, то ты полный дурак. — Не согласен. Ты ценна для меня, — тихо сказал Альтаир, но его слова будто выжглись клеймом в сознании; сердце девушки снова защемило. — В качестве информатора. Мария внимательно посмотрела в глаза ассасина, пытаясь понять его истинный мотив. Она не поверила его словам, интуиция подсказывала, что дело куда сложнее, чем кажется, но разум не мог найти ни одного аргумента "за". Так почему ей не найти их, отправившись вместе с Альтаиром? В конце концов, она ничего при этом не теряет. — Ладно, может и поеду. Но только если ты будешь себя хорошо вести, — ухмыльнулась Мария, не отводя взгляда от мужчины. — Договорились, — с улыбкой ответил Альтаир.

***

Мария осматривала в зеркале гематому на своей щеке. Рана почти не болела и заметно стухла, но все еще имела сине-зеленый цвет. Но это было мелочью, ткани не были повреждены, а поэтому шрама не должно остаться. Девушка положила зеркало и встала со стула. Да какая разница, есть ли у нее шрамы на лице, теле или еще где-нибудь? Будто ей есть перед кем прихорашиваться. После всего пережитого в Англии, она никогда больше не откроет сердца мужчине и уж тем более не выйдет замуж. "Никогда не говори “никогда”", - подсказывал внутренний голос. Верно, нельзя зарекаться, ведь никому не ведано, что предначертано судьбой. Мария искренно хотела верить в лучшее, что после даже самой темной ночи всегда наступает рассвет. Но до сих пор ее жизнь походила на череду кошмаров, изредка сменяющихся просветом. Так почему сейчас должно быть иначе? Мария пошла за тамплиерами, потому что Робер де Сабле помог ей освободиться от оков, а еще предложил борьбу за лучшее будущее, за мир, в котором все будет подчинено порядку, где нет места насилию, где женщины вольны сами выбирать свою судьбу. Она свято верила, что делает все правильно, что одна принесенная жертва спасет сотни. И благородно, и цинично одновременно. Легко кидать в горнило чужие жизни, а вот пожертвовать во благо себя самого куда труднее. Но даже на это Мария была готова пойти, только орден отвергнул ее без возможности оправдаться. Значит, ей нужно найти новый путь, чтоб продолжить свою борьбу. Но сказать всегда легче, чем сделать. Раздался стук в двери, и Мария невольно вздрогнула. Через пару мгновений в комнату вошел Альтаир, и девушке пришлось приложить немало усилий, чтоб подавить улыбку. Ассасин встал в проходе, оперся плечом о дверной косяк и теперь просто молча смотрел на Марию. — Нам пора? — девушка отозвалась спустя несколько секунд, которые ей показались вечностью. — Да, корабль скоро отчалит, — ответил Альтаир, не сводя с девушки своего взгляда. — Но прежде, чем мы покинем убежище, хочу тебе кое-что дать. — О, ты мне приготовил подарок? — игриво спросила Мария и подошла к мужчине почти впритык. — Дай угадаю, это корона Иерусалимского королевства? — Пока Салах-ад-Дин удерживает Иерусалим, она ценна только в качестве куска металла для переплавки. И уверен, что тебе это понравится куда больше, — Альтаир протянул Марии приличного размера сверток. — Ты прямо заинтриговал! Если это не корона, то наверняка пос… Ах! Мария достала из свертка удлиненный кинжал. Она завороженно вынула его из ножен. Клинок был совсем новым, металл красиво блестел в свете свечей. Девушка взяла его за рукоять и аккуратно провела в воздухе. Это было первоклассное оружие, которое не постыдился бы носить даже английский король. После, она вложила кинжал в ножны и искрящимся от счастья глазами посмотрела на ассасина. — Это дамасская сталь, лучшая из всех, — сказал Альтаир, отвечая на взгляд девушки. — Мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что ты вооружена. — Спасибо большое! — Мария восхищенно ответила не сводя взгляда с кинжала. — Мои долги растут изо дня в день, даже не знаю, смогу ли я с тобой когда-нибудь расплатиться. — Я подумаю о цене, — Альтаир наклонился к Марии так, что их носы едва соприкасались. Девушка почувствовала, как сердце больно стучит о ребра. В комнате повисло молчание. Каждая секунда казалась вечностью для Марии, но нарушить ее не было мочи. За дверью послышались приближающиеся шаги, и Альтаир тут же отстранился от Марии. Девушка перевела взгляд с ассасина в сторону коридора и увидела Александра, спешившего к ним. — Το πλοίο είναι έτοιμο, όλοι σας περιμένουν μόνο. [Корабль готов, все ждут только вас.] — Ευχαριστώ Αλέξανδρε! Δεν σε αποχαιρετώ και ελπίζω να σε δω σύντομα, [Спасибо, Александр! Я не прощаюсь с тобой и надеюсь на нашу скорейшую встречу,] — Альтаир спокойным тоном поблагодарил мужчину и быстрым бесшумным шагом отправился в сторону выхода. — Ευχαριστώ για όλα, κύριε! Ο Θεός να σε ευλογεί! [Благодарю за все, господин! Да хранит вас Господь!] — сказала Мария и почтительно поклонилась повстанцу, а после поспешила за Альтаиром, на ходу надевая накидку с капюшоном.