Возмездие

Ричард шел за Алвой по обшитому дубом коридору с роскошными гобеленами. Соберано вел его к сыну, и от одной только мысли о прекрасном Росио сразу забылась и подлость Штанцлера, и печальная весть о Катари. Больше ничего не мешает просто любить его, любить, не думая о долге и мести. Алваро — не враг! И вовсе не чудовище, каким его описывали матушка, Эйвон Ларак и кансилльер. Соберано — мудрый, добрый, понимающий!.. — Герцог, у меня к Вам просьба, — негромко произнес Алваро, остановившись у резной дубовой двери покоев Рокэ. — Не сомневаюсь, что Вы будете поддерживать шалости моего сына, но проявите благоразумие. Затеи Росио могут быть опасными для него самого. — Я… Я клянусь оберегать и защищать его, соберано! — с чувством ответил Окделл. — И… называйте меня Дикон, если Вам будет угодно. — Благодарю, — улыбнулся Алва и толкнул дверь. — Идемте, Дикон. Росио в роскошной черной шелковой пижаме сидел на кровати с синим бархатным балдахином. Он был бледен, как и вчера, волосы его были влажными после купальни, а еще хмурил точеные брови, отчего между ними пролегла красивая ложбинка. — Сегодня ты должен оставаться в постели, — убеждал соберано. — Ты слаб, может начать кружиться голова… Тебе нужно еще поспать… — Я прекрасно себя чувствую! — капризно возразил Рокэ. — Мне же тут скучно одному! — Дикон, согласитесь ли Вы составить моему сыну компанию? — обратился Алва к Ричарду. — Если, конечно, у Вас нет каких-то других планов. — С радостью! — воскликнул Ричард. — Я не дам Росио скучать! — Мда, не сомневаюсь, — усмехнулся Алваро. — Что ж, мне пора. Надеюсь, за время моего отсутствия вы ничего не натворите. — Конечно нет, соберано! — в один голос отозвались Росио и Ричард. Алва ушел, Окделл присел на край кровати, любуясь синими взглядом самого прекрасного парня в Золотых Землях. В невероятных глазах его плясали озорные искры. — Почитаете мне, Дикон? — Рокэ достал из-под подушки книгу и принялся листать. — Где же я остановился… А, ну вот… — Конечно, — улыбнулся Окделл и начал с выражением: «Рурелион наслаждался триумфом, сладостным ощущением своей полной власти над привязанным к кро… к кровати...» Э-э… Гм… Росио, тут… как бы сказать… — То, что непременно бывает в гайифских романах, — закончил за смущенного Окделла Рокэ. — Близость. Их ведь ради этого и читают, разве нет? Скажите, а это правда так приятно, как там описано? Про пальцы, и то, что дальше? Ричард растерянно хлопнул пушистыми ресницами. Закатные твари, это — намек?! — Да, но… — слегка охрипшим голосом сказал, наконец, Окделл. — Чтобы понять, надо… ну… как бы сказать… Самому попробовать… — Я бы хотел узнать, как это, — бесстыдно отозвался Росио и загадочно улыбнулся. Рокэ наблюдал, как Ричард торопливо расстегивает колет. От его пламенного взгляда внутри живота сладко замирало. О, этот опаляющий страстью взгляд! Он будто ощущался кожей с того самого дня, как они впервые увиделись за ужином. Так жарко не смотрела ни одна девица, было необычно ощущать себя столь желанным. Необычно и… возбуждающе. — Иди ко мне, — хрипло прошептал Окделл, забираясь на кровать, и Росио послушно скользнул в крепкие объятия. Он не торопился, как тогда на пляже. Целовал медленно и глубоко, вжимал в кровать мускулистым телом, гладил сквозь невесомый шелк пижамы горячими ладонями, будто хотел на ощупь запомнить каждый изгиб, и от этих уверенных, властных движений в низу живота все сильнее трепетало и горело. — Раздень меня, — нетерпеливо попросил Рокэ. — Сделай уже пальцами! — Росио… — прохрипел Окделл, стаскивая с любовника одежду. — Нам… нам нужно масло… — Персиковое подойдет же? — Рокэ потянулся к тумбочке, на которой стояли алатские фиалы. Окделл растягивал удовольствие для обоих. Скользил подушечками пальцев по промежности, мягко ласкал вход, но не проникал, заставляя стонать и просить еще этих новых, будоражащих ощущений, которые накрывали сладостными жаркими волнами. — Дикон… — едва слышно простонал Росио. — Сейчас, мой сладкий… — довольно отозвался Ричард и снова открыл притертую крышку фиала с маслом. От проникновения не было больно. Но и ничего приятно тоже не ощущалось, было странно и непривычно. Рокэ поморщился, ощущая, как палец медленно проникает все дальше. — Надо глубже, и будет хорошо, — заверил Ричард и принялся другой рукой ласкать опавший член любовника. — Сейчас ты привыкнешь… — А-ах! — Рокэ выгнулся ощутив, как в него проникает второй палец. Внутри только неприятно распирало и пульсировало, не было ничего такого, о чем писали в своих романах гайифцы!.. Ричард вдруг слегка согнул пальцы и куда-то надавил. Прострелило огненным спазмом, Росио рвано вскрикнул и вцепился в простыню, дыхание перехватило. — Вот теперь будет, как в той книге, — довольно усмехнулся Ричард, поглаживая невыносимо чувствительную точку внутри. — Тебе нравится, Росио? — Сделай так еще… — простонал Рокэ, подаваясь бедрами навстречу руке. — Да, вот здесь, а-ах!.. Ричард неторопливо ласкал нежную узость, мягко скользил пальцами другой руки по сочащейся предсеменем головке, новые ощущения пьянили, отзывались мучительно-сладкими спазмами в низу живота, Рокэ выгибался, стонал, хрипло кричал что-то по-кэнналийски… Острые, на грани болезненных, ощущения взорвались вдруг ярчайшим фейерверком, Росио закричал, резко насаживаясь на пальцы Окделла и забился в сладостных огненных конвульсиях. В голове шумело, в глазах искрами вспыхивали яркие пятна… Ричард что-то говорил, но Рокэ не разбирал слов. Ему еще никогда не было так хорошо...