Закрытая зона: Месть Дракона

      Чэнлэ, наконец, добрался до кухни и занялся завтраком. Этот дом хранил в себе много воспоминаний хороших и не очень, но омеге все равно было уютно в нем, ведь все здесь было сделано его руками.       Они приобрели его трёх месяцев назад, когда окончательно перебрались в Корею. Дом Дэшана пришлось продать, потому что прожив там пару недель, Чэнлэ забеспокоился о душевном состоянии Яняна. Младший постоянно видел кошмары, плохо спал, плакал. Не помогало даже присутствие рядом Ренджуна. Да и Чэнлэ, чего греха таить, до сих пор мучился угрызениями совести, считая, что именно он виноват в смерти Дэшана, хотя Джехен снова и снова ругал его за это.       С домом им помог Ренджун, связавшись со своим знакомым риэлтором. Этот дом жил и с трепетом ждал хозяина, как и его обитатели. Сейчас, правда, в доме было тихо, потому что Янян с Джисоном были в Академии, но скоро он снова наполнится голосами близких и родных людей.       Чэнлэ вспомнил, как проводив Ренджуна, он поднялся в комнату Яняна. Младший закутался в одеяло, хотя было видно, как взмокли его лоб и виски. Он прижал колени к груди и стиснул зубы.       — Выпрямись, — сказал Лэ, опустившись рядом. — Так будет только хуже.       — Хен… — всхлипнул Янян, перебираясь в объятия старшего. — Я не знал, что это может быть так больно.       — Это пройдет, милый. Да, течка не очень приятное явление, но сильная боль сопровождает ее лишь в первый раз, когда организм перестраивается, а вот дальше появляются совсем другие ощущения. Скажу прямо, тебе не очень повезло. Узнать свою пару до начала первой течки и не иметь возможности быть с ним в это время — еще то испытание, но это необходимо, чтобы ни у тебя, ни у Джун-и хена в дальнейшем не было проблем. Придется подождать с близостью пару лет. Все будет хорошо. Ты справишься, я верю в тебя. К тому же, я уверен, Ренджун найдет чем тебя развлечь в такие дни. Опыта у него побольше будет.       Янян смущенно покраснел, Чэнлэ улыбнулся, а потом отправил младшего в ванную, отвлекая разговорами, а потом не сдержал улыбки, наблюдая за тем, как расширились глаза Яняна, когда боль, действительно, ушла, стоило появиться первым каплям прозрачной смазки, что принесла с собой новые ощущения и… желания.       Чэнлэ ушел, понимая, что мальчику нужно побыть одному.       Утром к завтраку младший спустился вполне бодрым, аккуратно опустившись на стул. С его губ все же сорвался легкий стон, отчего омега тут же покраснел, пряча глаза в тарелке. Когда спустился Марк, он лишь понимающе хмыкнул.       — Мы можем уйти, — сказал альфа. — Состояние Джисона стабильное…       — Не нужно, — ответил Янян. — Я, надеюсь, что в этом большом доме места хватит всем. К тому же, это место принадлежало вашему деду, хен. Это же не навсегда. От вас я угрозы не чувствую.       — Все будет хорошо, — похлопал младшего по плечу Ли, а Чэнлэ еще раз убедился, что его окружают благородные люди, что не живут за счет инстинктов и твердо стоят на ногах.       Приезда Джено Чэнлэ ждал, но и опасался. Омега не знал, как тот поведет себя, когда он поделится с ним планом Джехена. Но все же Лэ рассчитывал на то, что Ли оставит свои личные обиды ради общего дела.       Альфа появился в их доме к обеду, как всегда в сопровождении Хуана, что, войдя в дом, нервно спрятал дрожащие руки в карманах брюк. Хоть в доме и были открыты все окна, аромат мяты перебивал все остальные.       — Как он? — спросил Ренджун.       — Замечательно, — ответил Чжон. — Он очень сильный мальчик. Признаться честно, я боялся, что он не сможет даже с постели встать, а он умудряется еще и учиться. Он в своей комнате, готовится к экзаменам. Ты можешь его навестить, но…       — Мы не будем совершать глупости. Я уже давно не озабоченный подросток, Лэ.       Чэнлэ немного смутился.       — Прости.       — Все нормально, — отмахнулся Хуан. — Я, действительно, не хочу потерять ваше доверия и оправдать опасения хена. Пока он лично не отдаст мне в руки этого омегу, я даже думать не буду о нем в сексуальном ключе.       — Не перестарайся, — улыбнулся Чжон. — Иди. Он уже ждет.       Ренджун убежал вверх по лестнице, оставив Джено и Чэнлэ наедине.       — Присядем? — кивнул в сторону кресел омега.       — Рен сказал, что Дже успел о многом тебе рассказать.       — У нас никогда не было друг от друга секретов, — пожал плечами Лэ, опускаясь в кресло. — Садись. В ногах правды нет. И, предупреждая твой вопрос, скажу, что согласен на экспертизу, но будет одно условие.       — А кто сказал, что будет легко? — хмыкнул Джено, опускаясь в кресло напротив Чэнлэ. — Рассказывай.       И Чжон рассказал о том, что им нужно вернуться в Корею, о том, что Вэньян и Кун могут быть и не братьями вовсе и о том, что хочет общаться со Старейшинами через посредника.       Ли хмурился, а при упоминании Ким Доена и вовсе подскочил, нервно заметавшись по комнате.       — Лэ, ты знаешь, что режешь меня без ножа? — спросил он.       — Прости, — ответил омега. — Дже предполагал, что для тебя это будет тяжело, но у твоего начальства в клане могут быть шпионы и твое возвращение в семью может им, ой как, не понравиться. Эта мера нужна в первую очередь, чтобы защитить тебя. А я… Я и вовсе не уверен в том, что меня там ждут с распростертыми объятиями, а у меня сын…       — Нет, ты прав, я не имею ничего против инкогнито, но Ким Доен?..       — А у тебя есть другие кандидатуры?       Джено задумался. Чэнлэ видел, как тот, видимо, перебирая в голове кандидатов, нервно мотает головой, отметая одного за другим, а потом Ли и вовсе прикрыл глаза, пряча лицо в ладонях.       — Я не общался с ним почти двадцать лет, — хмыкнул Джено.       — Никогда не поздно начать все сначала, — пожал плечами Чэнлэ.       — Хорошо, — сдался Ли. — Я попрошу Сяо пригласить Кима завтра в лабораторию, а сегодня у нас важная встреча.       — С кем? — опешил Чжон.       — С Ли Донхеком, — хмыкнул Джено. — Этот омега оказался с сюрпризом.       Чэнлэ лишь вскинул бровь, но спорить не стал, отправляясь в комнату переодеваться.       По пути он заглянул в комнату к Яняну и улыбнулся. Младший сидел на коленях Хуана, что опустил подбородок на плечо омеги. В руках младшего была книга, и он что-то читал вслух, иногда отвлекаясь, чтобы что-то спросить. Рядом на пушистом ковре Сончан играл в машинки, что когда-то купил ему Джехен.       Чжон осторожно постучал, привлекая внимание пары.       — Хен, — попытался отстраниться Янян, но Ренджун обнял его крепче, смущая омегу.       — Мы с Джено ненадолго уедем. Будьте умницами. Не забудьте пообедать сами и накормите Марка с Джисоном.       — Хен… Ты… Ты оставишь нас…       — А что? Нельзя? Вы задумали что-то нехорошее? — улыбнулся Чжон, видя, как Янян усердно мотает головой. — Ну значит, у меня нет причин вам не доверять.       Чэнлэ подошел к сыну, целуя его в обе щечки.       — Малыш, я скоро вернусь, — сказал он. — Слушайся брата и Джуни-хена.       Переодевшись, омега спустился в гостиную, где помимо Джено обнаружился хмурый Марк.       — Не нравится мне все это, — сказал Ли-младший. — Может, мне с вами?       — Боюсь, что этим мы его только спугнем, — покачал головой Джено. — Я много общался с ним, пока он учился в Академии. У него очень сильно развито чувство справедливости. Он шел в полицию отстаивать закон. Во время нашего последнего разговора, он сказал, что запутался. Это тревожит, и я… Признаюсь честно, мне бы хотелось переманить его на свою сторону. Но Ли Донхек бывает очень упрям. Нужны факты, доказательства, иначе игра не стоит свеч.       — Но у нас нет и этого, — заметил Чэнлэ.       — У нас есть правда и вера в свою правоту. Главное быть уверенным в себе. Готов? Едем?       Чэнлэ кивнул, а потом посмотрел на Марка.       — Хен, проследи, чтобы они не пропустили обед.       Ли улыбнулся и кивнул.       — Будьте осторожны.       Машина неторопливо двигалась в сторону города.       — Знаешь, мне не дает покоя один вопрос, — сказал Чэнлэ, посмотрев на старшего. — Вы с Джуном так часто пересекаете границу в последнее время, как вас еще не вычислили?       Джено засмеялся.       — Дже сказал, что ваши визиты покрываются семейными обстоятельствами, но ты ведь официально не женат или…       — Нет, не женат. Да и вряд ли мне однажды улыбнется удача. У наших с Сяо родителей непростые отношения. Они ненавидели друг друга еще до моего «предательства», а теперь и подавно. Пропаганда Доена работала на ура. Сяо…       Джено грустно улыбнулся.       — Он очень любит своих родителей. Мнение отца для него очень важно. И будь мы хоть сотню раз истинными, он не сможет стать моим без согласия старшего. Уже не раз родители находили для сына «подходящего» жениха. Джун просил лишь об одной встрече наедине, а потом звал меня. Мы беседовали. Иногда добровольно, иногда после нескольких угроз, альфа публично отказывался от омеги, свадьба срывалась. Джуни в клане считается чуть ли не прокаженным, но родители все равно пытаются сплавить его в «хорошую семью». Нам обоим уже за тридцать, мы могли бы уже иметь вполне взрослых детей и жить счастливо, но все упирается в то, что даже снять квартиру и съехать омеге до сих пор запрещено. Отец обнюхивает Сяо после каждого возвращения домой и снова, и снова повторяет о том, что убьёт, если тот свяжется с предателем. И ведь его слова не простые угрозы, своего старшего сына он пристрелил, как собаку, за то, что тот пошел против его воли.       Чэнлэ сглотнул. Он догадывался, что в клане все сложно, но чтобы так.       — А есть что-то, что может поставить этого чокнутого старика на место? — спросил омега. — Могу ли я, к примеру, будучи Лидером клана, взять омегу под свое покровительство? Выдать его замуж и запретить его отцу вредить ему и его мужу?       Джено бросил взгляд на Чэнлэ, сжав руль крепче.       — В теории все возможно, — сказал альфа. — Но ты уверен, что готов вот так запросто испортить отношения с одним из Старейшин из-за нас?       — А он мне кто? — хмыкнул омега. — Абсолютно посторонний человек, а ты мой друг. Ты столько раз помогал мне. Разве не мой долг отплатить тебе тем же. Для благополучия своей семьи я готов на все, и если твой омега попросит моего покровительства, я сделаю это.       — Лэ…       Джено свернул с трассы и затормозил, чтобы крепко обнять младшего.       — Ты не представляешь, что ты сделал для меня.       — Еще ничего, — обнял старшего в ответ омега.       — Ты дал мне надежду, а это уже много.       Вскоре они все-таки добрались до большого торгового центра. Джено взял Чэнлэ за руку и они неторопливо направились по широкому павильону.       — Детский отдел? — с сомнением спросил омега, когда Ли заел его в один из магазинов.       — Это было его условие, — пожал плечами альфа.       Вскоре Чэнлэ заметил невысокого омегу, что прогуливался меж колыбелей. Темные волосы, смуглая кожа, россыпь родинок на открытой шее. Одет омега был просто, и хоть на первый взгляд выглядел он расслаблено, Лэ чувствовал его напряжение.       Между тем, омега с приятным ароматом корицы уже заметил их, помахав рукой Джено.       — Хен, как я рад тебя видеть, — обнял альфу парень.       — Я тоже, Хекки. Я слышал, ты продвинулся по службе.       Омега помрачнел.       — Да уж, — хмыкнул он, неосознанно обняв себя руками. Чэнлэ был знаком этот жест, поэтому он постарался как можно незаметнее сделать парочку глубоких вздохов, чтобы подтвердить свою догадку.       Донхек ждал ребенка. Срок был совсем небольшой, но изменения в запахе уже начались. Альфе почувствовать этого было не дано, а вот Чэнлэ, переживший все прелести беременности, чувствовал, и становилось тревожно. За Донхека и его малыша. Чжон еще раз мысленно дал себе подзатыльник за то, что уж слишком сильно в нем было развито чувство соучастия к судьбам, казалось бы, посторонних людей.       — Хек, познакомься, это Чэнлэ — муж моего лучшего друга.       Донхек внимательно посмотрел на младшего и пожал протянутую руку.       — Странно видеть вас здесь, — сказал Ли. — Ваши родители, если я не ошибаюсь, покинули континент года два назад.       — Понятия не имею, — хмыкнул Чжон. — Я не видел их почти пять лет. У нас сложные отношения.       — Понимаю. Именно поэтому вы хотели встретиться с Куном? Я… Я видел вас в тот день с Марком у калитки.       — Хек… я… — растерялся Джено.       — Не надо, — помотал головой Донхек. — Не оправдывайся, хен. Все мы не идеальные.       — Позволь лишь сказать, что мы не имеем отношения к злоключениям твоего альфы, — сказал Чэнлэ, заметив, как Донхек вздрогнул, а Джено нахмурился.       — Я знаю. Может пройдемся? Здесь есть очень милый зал с мягкими игрушками.       — И все-таки место встречи очень любопытное, — заметил Джено.       — Здесь спокойнее, — ответил Чэнлэ, уловив кивок Донхека. — Мы часто гуляли с Яняном по детским магазинам, когда на последних месяцах беременности Сончан проявлял активность. Первые и последние месяцы всегда самые трудные.       Донхек слегка побледнел, а Чэнлэ взял его за руку, осторожно поглаживая, чтобы дать понять, что они не желают ему зла.       — Странные вы какие-то, — заметил Джено.       — Вам, альфам, не понять, — улыбнулся ему Чжон, а потом посмотрел на Хека. — Хен, я, конечно, не могу подтвердить свои слова чем-то весомым, но я хотел поговорить с Куном о его брате. Вэньян связался с кем-то, кто пытается возродить Сейсен. Он пытался получить доступ к власти через меня. Он хотел привязать меня к себе меткой и ребенком, а потом с помощью нас управлять отцом, но я сбежал. У него ничего не вышло. Я уверен, что до того взрыва он смог подсадить на свой крючок кого-то из верхушки власти. Кун мешал ему. Нам кажется, что Вэньян устроил тот взрыв, а потом притаился, инсценировав свою смерть, и скоро непременно вернется за братом. Расскажи что знаешь, хен. Объединившись, мы сможем победить зло.       — Зло? — хмыкнул Донхек. — Много лет я считал, что такие как Кун — это зло. Я пошел в Академию, чтобы сражаться со злом.       Ли потянул Чэнлэ на небольшую лавочку для посетителей, что была расположена у искрящегося и умиротворенно журчащего фонтана. Джено молчаливой тенью шел за омегами.       — Еще три года назад, когда мне предложили работать под прикрытием, я мечтал, как собственноручно передам этот оплот зла правосудию. Я не гнушался ничем, чтобы попасть в близкое окружение Куна, а наше любезное правительство меня покрывало. Я… Я убивал, чтобы Кун меня заметил. Порой мне было тошно от самого себя, но я шел вперед, оправдывая себя тем, что мои жертвы — это бандиты, отморозки и прочая нечисть.       В те дни происходило что-то, что выводило Цяня из себя. Он искал предателя в своих рядах, и тогда я решил рискнуть, выдавая боссу пару подпольных притонов, что мне удалось обнаружить. Там торговали ЛПС. Цянь был в ярости. Он собственноручно расстрелял всех, кто был там тогда. Обслуга, администрация, торговцы белой смертью…       — Никогда в моих владениях не будет этой грязи! — кричал он. — Ну, Вэньян, ну сука!       В тот момент я вдруг понял, что и у этого жуткого человека есть свои принципы. Я посмотрел на него по-другому. Вот только правительство требовало результатов. Им нужны были точки сбыта контрабанды, названия кораблей, на которых перевозили товар и людей.       — Покрути перед ним задницей, — хмыкнул начальник Управления. — Эти твари такое любят.       И я… Я подчинился.       Кун сперва настороженно отнесся к моим попыткам стать ближе, а я понимал, что чем больше я узнаю этого человека, тем сильнее в душе разрастается бездна. А потом альфа познакомил меня с сыном. Джисон смотрел на меня хмуро, а я понимал, что заслуживаю его недоверие.       С каждым днем я ненавидел себя сильнее, а Кун… Он сажал меня к себе на колени и делился планами. Он рассказывал все, а я… Я как мог пытался заставить его замолчать. Ведь убедить начальство в том, что Цянь мне не доверяет становилось все труднее, а потом… Потом в Управлении я заметил Вэньяна. Он выглядел таким уверенным, пожимая руку моему боссу. Я испугался. За Куна. За Джисона, ведь знал, что после уничтожения тех притонов отношения между братьями были натянутыми, и в любой момент эта тонкая ниточка могла лопнуть. Я должен был рассказать Куну о том, что его брат спутался с министерством, но это значило раскрыть себя и увидеть ненависть и презрение в любимых глазах. Я никак не мог решиться.       За несколько дней до взрыва Кун сообщил мне о том, что у него назначена встреча и что касается она Вэньяна, а из штаба поступил приказ о немедленной эвакуации. Мне было велено уходить, но я… Я не смог оставить его одного. Тут как раз Джисон пришел ко мне и попросил сопровождать его в одно сомнительное место, где по его словам Вэньян торговал смертью. Я не смог отпустить мальчика. То, что я там увидел, повергло меня в шок. А когда мы вернулись, нас встретил хмурый Кун. Я… Я испугался снова, рухнул ему в ноги, рассказывая все, что мне удалось узнать о Вэньяне, о его связи с кем-то из Сейсен, о том, что правительство что-то готовит против него. Я ждал пули, а он… Он опустился рядом, обнимая.       — А я все гадал насколько же тебя еще хватит, — сказал он, нежно целуя. — Я рад, что ты, наконец, выбрал сторону, родной. Мы справимся.       Мы ждали провокации от правительства, но даже в мыслях у нас не было того, что они устроят взрыв. Мы ждали облавы. Когда я увидел вас и Марка, я все понял. Я понимал, что полиция уже едет, а вы… Вы были нашей надеждой докопаться до правды. Кун был разбит, да и Джисон…       — С ним все хорошо, — поспешил успокоить Донхека Чэнлэ. — Он у нас дома. Отдыхает. У него несколько переломов, небольшие ожоги, но за ним следит специалист.       — Спасибо. Мы… Мы не хотели верить, что его забрали те люди, чтобы угрожать Куну. Значит, вы тоже не верить в смерть Вэньяна?       — Увы, для того, чтобы поверить, нужны веские основания, — заметил Джено. — Кун видел тело?       Донхек помотал головой.       — Они сказали, что проведут генетическую экспертизу найденных останков. Тело было сильно повреждено. Говорят, эта тварь находилась недалеко от эпицентра взрыва.       — Ожидаемо, — хмыкнул Лэ.       — А что твои боссы, Хек, молчат? — спросил Джено.       Чэнлэ видел, как вздрогнул омега, поэтому поспешил обнять старшего, что благодарно ему улыбнулся.       — Они явно недовольны результатом, — ответил Донхек. — Меня вызвали на следующее утро. Я… Я сделал вид, что ничего не знаю и следовал плану эвакуации. Кун выпроводил меня до визита полиции, хотя позже я и приехал к нему в больницу. Босс говорил что-то о том, что должны были погибнуть оба брата, а жертв среди мирных должно было быть по минимуму. Что речь шла о закладке. Откуда взялся смертник, они и сами не знают.       — Хм, сомневаюсь, что они были так откровенны при тебе, — хмыкнул Джено.       — Хен, — натянул улыбку Донхек. — Жучки еще никто не отменял.       — Было еще что-то важное?       — Как я понял, они уверены в том, что Вэньян погиб. Они говорили о том, что им очень повезло, что этот парень оказался таким доверчивым и выдал им все планы брата. Говорили, что недаром высшие инстанции подсуетились.       — Министр?       — А то и кто повыше, — хмыкнул Джено. — Это только твой отец брезговал общаться с бандитами. Есть вероятность того, что кто-то очень влиятельный покрывает этого альфу, учитывая результаты экспертизы.       — Цянь младший, скажем, мог пожертвовать какой-то частью своего тела, — сказал Донхек. — Пальцем, к примеру.       — Сомневаюсь, что в той мясорубке, что была там, медики определили бы где чей палец, — ответил Джено. — Скорее всего к моменту взрыва экспертиза была уже готова и ждала своего часа.       — Все может быть, — пожал плечами Чэнлэ. — Управление может быть даже не в курсе этих махинаций. Они…       — Приказали мне убрать Куна, — прохрипел Донхек.       — Ну, а что я говорил, — покачал головой Чэнлэ.       — А ты что? — спросил Джено.       — А что я? — всхлипнул Донхек, уткнувшись в плечо Чжона. — Я люблю его, черт возьми! Он мой альфа! Отец моего ребенка!       Джено присвистнул, а Донхек заплакал. Чэнлэ ласково гладил его по спине, понимая, что из-за одного полоумного кретина рушится столько жизней.       — Успокойся, — присел рядом с омегой Джено, сжав его руки в своих. — Что сказал на это Кун?       — Он сказал, что я должен выстрелить. Что раз Вэньян решил стать призраком, то справиться с ним может лишь ему подобный. Но я… Я не смогу.       — Сможешь, — кивнул Джено. — Я помогу, но для начала я хочу знать, что задумал твой альфа. Сам я встретиться с ним не смогу. Это вызовет много подозрений, но ведь он может навестить нас. К тому же, я уверен, что он захочет лично убедиться в том, что с его сыном все в порядке.       Донхек поднял на альфу покрасневшие глаза.       — Что? Не ожидал? — хмыкнул альфа. — Кун не то зло, с которым я учил тебя бороться. Он, определенно, не сахар, но те, с кем связался Вэньян — это сама смерть. И знаешь, мне будет совсем не жаль, его в тот день, когда его покровители решат, что он больше не нужен. Он умрет. В муках, а вот наша задача выжить и совместными усилиями затолкать «змею» обратно в Ад.       Омеги немного приободрились.       — Я слышал, что дом мистера Цянь нуждается в серьезном ремонте, — подмигнул младшим Джено. — И он ищет временное жилище. Ну так вот, какое совпадение, дом моего деда сдается в аренду. Я уверен, что Кун-ши сможет связаться с моим управляющим — мистером Чжоном, что временно присматривает за домом, и сможет договориться с ним об аренде, скажем, левого крыла. Думаю, что для отвода глаз этого будет вполне достаточно, а там посмотрим. Послезавтра вас устроит?       — Хен…       — Тщ, — помотал головой Джено. — Все остальное потом. Увы, я не смогу присутствовать. Расскажете все Чэнлэ с Марком, они мне передадут. Нам пора, мы и так уже достаточно задержались. Я вообще здесь в командировке, что на днях заканчивается. А мне еще где-то студентов нужно найти, чтобы оправдать свои визиты, набором слушателей на первый курс Академии.       — Ну один студент у тебя определенно уже есть. Янян спит и видит, как поедет туда.       — Боюсь, тогда Джуна я оттуда силком не вытолкаю, — засмеялся Джено. — А мои преподаватели дергаными станут. Кому понравится каждый день лицезреть высшее руководство?       Чэнлэ лишь улыбнулся, а потом посмотрел на Донхека.       — Ты, хен, не вешай нос. И не волнуйся — тебе вредно. Все будет хорошо. Мы вас не бросим. Нас еще не так много, но за нами правда. Иди домой, обними своего альфу и скажи, что рожденный ползать — летать не может, а мы… Мы уже летим.       Донхек открыл было рот, но Чэнлэ помотал головой и, порывисто обняв старшего, торопливо направился к выходу. Джено похлопал Донхека по плечу и, оглядываясь по сторонам, направился за своим маленьким боссом, что отрастил поистине драконьи клыки.       — Собираешь свою команду? — хмыкнул Джено, садясь в машину.       — Ты против? — ответил Чэнлэ. — Дракон драконом, но я не отступлю. Я должен остановить Вэньяна, а для этого мне нужны те, кому я могу доверять. Отец часто говорил, что мы — это еще и люди, что вокруг нас. Знаешь, вот ты сегодня намекнул на президента, а я… Я подумал о том, что очень мало знаю о преемнике отца. Он же омега, кажется? Муж, дети, любовники?       — Э, как тебя понесло, — усмехнулся Джено. — Но ты прав, не стоит упускать его из вида. Попроси Ренджуна, он составит тебе полное досье на мистера Сон Ынсока. Он, кстати, начинал свою карьеру в штабе твоего отца.       — Они спали вместе?       — Не знаю, Лэ, — улыбнулся Джено. — Об этом лучше спроси своего мужа, он все же был начальником президентской охраны и знал всех кто и для чего к тому приходил.       Чэнлэ кивнул. Омега на посту президента открывал неплохие перспективы, но при условии, что «подкармливать» его начали задолго до триумфа.       В гостиной было шумно. Играла музыка. Сончан пытался танцевать, а Ренджун, Марк и Джисон хлопали, подбадривая младшего.       — Папа! — радостно подбежал к омеге ребенок.       — Как прошел твой день?       — Холошо, — пролепетал мальчик. — Мы с хенами иглали в плятки.       — А где Янян?       — Я позвонил Хендери и попросил того приехать, — ответил Ренджун. — Мне показалось, что Ян был уж слишком горячим, даже для своего состояния. Так эти двое уже полчаса там секретничают.       — Пойду, посмотрю, как они там, а потом займусь ужином.       — Не переживай, — ответил Джено. — Сейчас все будет. Я тоже на что-то сгожусь.       — Ты улучшил свои кулинарные навыки, хен? — засмеялся Марк.       — А то, до шеф-повара мне, конечно, далеко, но голодными вас не оставлю.       Чэнлэ улыбнулся альфам, а потом пошел наверх, прижимая к себе Сончана, что напевал невпопад какую-то песенку. Кое-где он еще картавил, а некоторые слова и вовсе проглатывал, но в целом понять его уже было можно.       Постучав в дверь, Чэнлэ вошел в комнату.       — Хен, — улыбнулся Янян, сидящий на кровати и прижимающий к животу подушку. Хендери, сидевший в кресле, кивнул Лэ. — Вы уже вернулись? Как все прошло?       — Замечательно. А у вас как дела? Ренджун сказал, что у тебя поднялась температура.       — Паникер ваш Ренджун, — тепло улыбнулся Хендери. — Просто близость истинного у каждого проявляется по своему.       — Дери-хен рассказал, как бывает у других и кое-что подсказал, — смутился Янян.       — Я рад, — кивнул Чэнлэ.       — Пап, а можно мне к блатику?       — Конечно, — ответил Лэ, опуская Сончана на кровать.       Янян тут же принялся его щекотать.       — Лэ, можно тебя на пару слов? — спросил Хендери.       — Пойдем ко мне.       Старшие вышли из комнаты, оставив детей развлекаться. Чэнлэ было тревожно. Он нервно теребил рукав толстовки, и когда дверь за Воном закрылась, тут же спросил:       — Что-то не так? У него какие-то отклонения? Мне не нужно было оставлять их с Ренджуном одних? Я… Я ведь ничего не знаю. В мою первую течку папа каждый час вставлял мне градусник в анус. Я…       — Успокойся, — обнял младшего Хендери. Чэнлэ не заметил, как начал дрожать. Янян был ему очень дорог, и он переживал за него не меньше, чем за собственного ребенка. — Все с Яняном хорошо, и поговорить я хотел совсем не о нем, а о тебе…       — А что я? — натянул улыбку Чжон. — У меня все хорошо.       — Ну да, — хмыкнул Вон. — Янян мне все рассказал. Он видел, как ты прячешь кровавые разводы на простынях.       — Это смазка. После родов она почти всегда такая. Мой врач сказал, что это нормально. С моим-то диагнозом…       — Это не нормально, Лэ, — покачал головой Вон. — А твой врач — шарлатан. Это нужно лечить!       — Но хен, — тихо сказал Чэнлэ. — Я… На меня лекарства не действуют.       — Просто все привыкли так считать, — пробурчал Хендери. — Знаешь, даже у того, другого, что, возможно, является твоим предком, была непереносимость всего лишь к 60% известных препаратов. Никто просто не стал искать, а у тебя… Ты делал анализ? К каким именно препаратам у тебя непереносимость? Да даже обезболивающих сотни видов. Я… Рен сказал, что вы собираетесь к Сяо, я… Я поеду с тобой. Сяо Джун по большей степени теоретик, а я… Я практик, Лэ. Я не только специалист общей практики, но и дипломированный фармаколог. Я могу путем подбора найти лекарство для тебя из тех, что мне известны, и даже создать новое, если будет нужно. Я вылечу тебя, черт возьми, чего бы мне это не стоило.       — Почему? — опешил Чжон.       — А потому что я не могу допустить, чтобы мой родной брат лишился сердца. Я… В прошлый раз эти заговорщики не соизволили мне все рассказать. Джено бросил лишь, что ты его друг, а я… Я ведь еще в тот день ощутил на тебе легкие ноты розмарина. Я… Признаться честно, несколько лет я вообще не знал жив ли Джехен. После вашего побега твой отец сделал все, чтобы Дже никто не смог найти, а он… Он так боялся за тебя, что даже не решился связаться с нами.       После выходки Шису Джехен не торопился появляться дома. Звонил часто, говорил, что у него все хорошо. Отец ворчал, но понимал, что и сам по воле старого Дракона много лет провел вдали от дома.       Наши родители официально были в разводе. Джехен жил с отцом в Корее, а мы с папой здесь. Брат и отец навещали нас раз в месяц. И пока старший альфа докладывал Старейшинам все, что ему удалось узнать на территории «врага», мы с папой не могли оторваться от Дже. Он ворчал, но делился с нами своей любовью. Мы очень скучали друг по другу. Последний раз я обнимал брата пять лет назад. На похоронах отца. Он, увы, не справился с последствиями инсульта. Джехен просил прощения, что не может быть рядом, что Старейшины не доверяют власти и требуют уделить больше внимания миссии.       В тот день, перед тем, как исчезнуть, он позвонил и сказал, что некоторое время не сможет выходить на связь. Сказал, что если кто-то что-то будет спрашивать, мы должны отвечать, что уже давно с ним не общались. Я просил его быть осторожным, а потом… Эти несколько лет тишины. И вот сегодня, мне, наконец, соизволили рассказать, что мой брат жив, счастливо женат и у него растут двое прекрасных детей.       — Но Сончан и Янян…       — Тщ, — обнял Чэнлэ Хендери. — Раз он признал их, значит, это его дети.       — Но он… Он в тюрьме, хен, а я… Я так по нему скучаю. Я так его люблю.       В этих объятиях было так тепло, и Чэнлэ не видел смысла сдерживать слез. Он безумно скучал по мужу, хотя, казалось бы, виделись они только вчера.       — Ну все, милый, успокойся, — поцеловал его в макушку Хендери. — Мы справимся с этим, и когда Джехен вернется, вы обязательно будете счастливы, а пока мы займемся твоим здоровьем. Ты же хочешь снова ощутить зарождение жизни?       Чэнлэ закивал. Хендери вытер его слезы.       — Когда вы собираетесь к Сяо?       — Завтра.       — Вот и отлично. Думаю, что перед тем, как ехать в лабораторию, вам нужно будет заглянуть ко мне. Я должен тебя осмотреть, чтобы понять с каких анализов нам нужно начать.       — Эй, прекрасная половина человечества, — послышался голос Джено с лестницы. — Ужин готов.       Хендери улыбнулся и покачал головой.       — И какой бесценный экземпляр пропадает, — сказал Вон. — Будь прокляты эти древние стереотипы.       Чэнлэ был полностью согласен со старшим.       Ужинали шумной веселой компанией и лишь Джисон немного смущался. На руке альфы был гипс, корсет стягивал ребра, все порезы и ожоги были аккуратно обработаны. Мальчик улыбался, но в глазах у него была тоска. Марк, сидящий рядом, старался его подбодрить, но получалось это у него неуклюже.       — Радуйся, что жив остался.       Чэнлэ лишь покачал головой, а потом протянул Джисону руку.       — Пройдемся? Здесь чудесный сад, а тебе нужно дышать свежим воздухом.       Альфа лишь пожал плечами и опираясь на руку омеги направился к выходу. Марк было поднялся, но сильные руки Джено опустили его на место.       — Сядь! Хватит с ребенка твоего плоского юмора.       Вечер медленно опускался на город, что зажигал свои огни где-то на горизонте, а здесь, в саду, было тихо. Пели птички, пахло цветами. Небольшие фонари освещали тропинку, по которой шли альфа и омега. Альфе было шестнадцать, омеге двадцать, но он пережил уже столько, что хватило бы на еще одну полноценную жизнь.       — Я… Скучаю по отцу, — прервал тишину Джисон. — Всего несколько дней прошло, но… Это получается непроизвольно. Как он там? С ним все хорошо? Он ведь, возможно, даже не знает, что я жив и у меня все в порядке.       — Скорее всего уже знает, — ответил Чэнлэ. — Сегодня я встречался с Донхеком и рассказал ему, что у тебя все хорошо. Он обещал передать Куну.       — Хекки-хен, — как-то грустно улыбнулся Джисон. — Он совсем не похож на папу, но отец его любит. Это очень заметно.       — Тебе?       — Многим, — ответил Джисон. — Тот предатель, наверное, тоже что-то видел. Я… Я боялся, что однажды кто-то воспользуется их чувствами. Они оба очень дороги мне. Когда погиб папа, мне было двенадцать. Конкуренты отца, чтоб им на том свете покоя не видать, устроили засаду на альфу, а в ловушку попал омега. Отец тогда долго не мог прийти в себя. В этот момент, скорее всего, дядюшка и выбился из-под контроля, ведь несколько месяцев подряд отец просто закрывался в своем кабинете, пил и плакал. Смерть истинного это несомненно очень тяжелый удар по психике. Я… Мне было не так много лет, но я понимал, что отца надо как-то вытягивать. Я начал хулиганить, нарывался на наказание, меня пороли, но я видел, что в старшем просыпались эмоции. Он злился.       Однажды я немного заигрался. Я тайком пробрался на склад с оружием в подвале. Там было столько всего, что глаза разбегались. А потом меня обнаружили. Я сильно испугался. В тот момент в моих руках был старинный револьвер. Что-то явно из антиквариата. Пальцы онемели. Старшие просили опустить оружие, а я… Я не мог. Это был какой-то эмоциональный ступор, а потом…       Джисон зажмурился.       — Пистолет выстрелил. Один из охранников отца упал, как подкошенный. Под ним разрасталась кровавая лужа, а я… Я ничего не видел, лишь плакал и звал папу. Последнее, что я помню о том дне — это появление отца. Меня накачали успокоительным и я уснул. Проснулся я утром, рядом лежал отец и крепко меня обнимал. Почувствовав, что я не сплю, он открыл глаза и внимательно посмотрел на меня, а я… Я не выдержал. Я снова устроил истерику и, к своему удивлению, выдал ему все, что меня беспокоило. Я ждал очередную порку, а он… прижал меня к себе, прося прощения. В тот день мы открыли новую страницу в нашей жизни. Отец взял себя в руки. Он больше не пил, а еще начал рассказывать мне о том, чем занимается. Знакомил со своими подчиненными и учил видеть подводные камни. Потом в наш дом вошел Донхек-хен. Я вычислил его почти сразу, но отец лишь улыбнулся.       — Пусть считают, что у них все под контролем, — хмыкнул он. — Врага, по возможности, нужно держать как можно ближе к себе.       Вот только, как оказалось, крысу в собственных рядах мы и не заметили. Дядюшка мило улыбался, рассказывая о новых коллекциях антиквариата, которые не мешало бы «толкнуть», ящиками вывозил со складов дешевое пойло и слишком искренне хмурился, когда кого-то из приближенных отца находили обколотым какой-то дрянью. Отец злился, но доказательств было очень мало. Я… Я решил провести свое расследование. Я попросил одного из своих знакомых, что был постарше, приобрести мне клубную карту одного из закрытых клубов, что курировал Вэньян. В тот вечер я увидел многое: шприцы, порошок, таблетки, сомнительный алкоголь, безумные пустые глаза. Лекарство против страха во всех его вариациях. Нужно было донести это до отца. Вот только за свою самодеятельность я мог знатно так получить по ушам, и тогда я пошел к хену. Я думал, что припугну его тем, что знаю на кого он работает, и что, если он мне не поможет, отец тоже узнает.       Донхек-хен меня внимательно выслушал, на мою угрозу лишь грустно улыбнулся, а я… Мне стало вдруг так стыдно. Видимо, что-то отразилось в моих глазах, потому что старший притянул меня к себе, обнимая.       — Все хорошо, малыш, — сказал он. — Ты прав, мне нечем гордиться. Я сам уже проклял себя за то, что ввязался во все это, но назад хода нет. Я помогу тебе, может это хоть немного уменьшит мою вину перед вами.       В общем хен, пользуясь своими связями, достал нам шпионские камеры, и мы снова отправились в тот бар. Вдвоем.       Я старался держаться поближе к старшему, ведь он был омегой, хоть и с боевым опытом, но мне казалось, что именно я ответственен за него перед отцом. То, что эти двое любят друг друга по-настоящему, я словно чувствовал.       В целом все прошло замечательно, мы с хеном получили много снимков, даже образец порошка добыть получилось, но на выходе я буквально влетел в Вэньяна. Хена, к моему облегчению, дядя не заметил.       — Так, так, так, кто тут у нас? — хмыкнул Вэньян. — Цянь Джисон. Мой дорогой племянник. Какими судьбами?       — Да вот, решил посмотреть что это за чудное место, о котором столько судачат в городе. Вы очень знамениты среди молодежи, дядюшка, — решил я прикинуться дурачком.       — А ваш отец, молодой человек, знает какие заведения посещает его несовершеннолетний сын?       — Зачем же его расстраивать? — хмыкнул я. — Надеюсь, что и вы придерживаетесь такого мнения, дядя. Нам нет резона друг друга подставлять. Не будем отвлекать отца от дел насущных. У него и без нас забот хватает. Он, кажется, готовится к свадьбе.       Бровь Вэньяна слегка приподнялась.       — И кто же его избранник?       — Уверен, вы узнаете об этом первым, — хмыкнул я. — После меня, естественно. А сейчас, простите, мне пора. Шумная толпа начала действовать мне на нервы.       Я обошел его и поспешил к выходу. За поворотом в небольшом тупике меня ждал Донхек.       — Хен, кажется, он не поверил ни одному моему слову.       — Разберемся, — ответил старший, а потом мы поспешили домой, где нас встретил внимательный взгляд отца.       — Джисон-и, иди к себе, нам с твоим отцом надо поговорить, — сказал Донхек.       — Но…       — Иди.       Я ушел, но недалеко. Из коридора я слышал все, о чем они говорили. Слышал исповедь омеги. Слышал, как он плакал, слышал, как отец убеждал его в том, что все будет хорошо. Несколько дней мы жили в напряжении, а потом… Отец, несмотря на мое сопротивление, решил устроить мне праздник. Того бармена привел Вэньян. Он говорил, что на него работают лучшие. Я слишком отвлекся и не заметил вовремя, как изменился взгляд того парня. Я бежал предупредить отца и хена, но не успел.       Джисон замер, а Чэнлэ невольно поежился от той боли, что промелькнула во взгляде младшего.       — Это я виноват.       — Брось, — обнял Джисона Чэнлэ. — Ты не мог предвидеть всего. Правительство давно хотело избавиться от обоих братьев, а Вэньяну мешал Кун. Он, видимо, с детства был на него за что-то обижен.       — Ну еще бы, когда умер дед, отцу было слегка за двадцать, а дядя был не старше меня, естественно, что все управление семейным бизнесом легла на старшего, а младший, судя по рассказам отца, любил тусовки, не хотел учиться и считал, что все блага падают с неба. Отец пытался его контролировать, тот злился, требовал независимости и половину бизнеса. Если задуматься, дядя лет пять-шесть назад с трудом управлялся с десятком охранников, а потом… Появились эти его бары.       — Вэньян лишь лицо, — хмыкнул Чэнлэ. — Марионетка, которой умело управляют. Цель кукловода посеять смуту, запугать людей, а потом…       — Даровать им спасителя? — посмотрел на старшего Джисон. — Это проверенный способ. Посеять смуту, чтобы подарить уязвленным умам мессию света, которому люди отдадут все, что у них есть.       — Заманчиво, — задумчиво сказал Чэнлэ. — Тебе бы учиться. Не хочешь поступить в Академию вместе с Яняном?       — Я? Цянь Джисон в правительственной полицейской Академии? — хмыкнул альфа. — Отца удар хватит.       — Ну в ближайшее время ему будет явно не до этого, да и Цянь Джисона мы не сможем легально вывезти из страны, а здесь нам оставаться небезопасно.       Джисон задумчиво свел брови. Чэнлэ его не торопил, ведь от его решения зависело его будущее.       — Я должен посоветоваться с отцом, — серьезно сказал парень.       — Хорошо, — улыбнулся Чжон. — Он будет здесь послезавтра.       Джисон повернулся к Чэнлэ, что улыбнулся.       — Нам есть, что обсудить, а ты, если есть желание, можешь позаниматься вместе с Ренджуном и Яняном. Из старшего, я смотрю, получился неплохой учитель. Сидеть в комнате, думаю, тебе будет скучно, а Марк… Согласись, он неоднозначный собеседник.       — Он забавный, — улыбнулся Джисон. — Шутки у него, конечно, так себе, но он старается.       — Что есть, то есть, — улыбкой ответил Чэнлэ. — Ну что, идём в дом? Становится прохладно.       — Хен, а ты… Что Вэньян сделал лично тебе?       Чэнлэ грустно улыбнулся.       — Использовал. Влюбил в себя, изнасиловал практически, сделал мне ребенка, а потом с нашей помощью хотел диктовать условия моему отцу, что в то время был президентом.       Джисон открыл рот.       — Значит… Сончан… Он мой брат?       — В этом-то вся и загвоздка, Сон-и, — посмотрел на младшего омега. — У нас есть предположение, что Вэньян и Кун не братья вовсе. И твой отец…       — Действительно, не имел отношения к бизнесу семьи Цянь.       Чэнлэ развел руками, а потом все же потянул младшего в дом, где было шумно. Джисон, неуверенно улыбнувшись, сослался на усталость и, пожелав всем хорошего вечера, отправился в свою комнату.       — О чем вы говорили? — опустился рядом с омегой Марк.       Янян с Хендери строили какой-то замок из разбросанного Сончаном конструктора. Сам же ребенок сидел на коленях Джено, что читал ему книжку. Ренджун стоял у окна и разговаривал по телефону, а Марк… Ли не сводил взгляда с Чэнлэ, что откинулся на спинку дивана.       — Обо всем понемногу. Он рассказал, как погиб его папа. Сказал, что скучает по отцу и Хекки-хену. Сказал, что бывал в одном из баров Вэньяна и что ему удалось сделать несколько фото и добыть образцы порошка. Сказал, что Вэньян явно догадывается об этом.       — Отчаянный, — сжал кулаки Марк. — Мальчишка! Неужели он полез туда один?       — С Донхеком, — хмыкнул Чжон, заметив промелькнувшее смятение в глазах Ли. — А еще он сказал, что ты забавный, но у тебя очень странные шутки.       — Ну да, — почесал затылок Марк, явно смутившись. — Придется над этим поработать.       Чэнлэ засмеялся, обнимая старшего, что улыбнулся ему в ответ.       — Тебе идет, — сказал Ли.       — Что? — спросил омега, вскинув бровь.       — Улыбаться. Делай это почаще.       Рядом с ними опустился мрачный Ренджун и потер виски.       — Что-то случилось? — спросил Чжон. — Кто звонил?       — Чону, — ответил Хуан, откинувшись на спинку дивана. — Сонель устроил истерику в клинике. Перебил кучу всего, подрался с медбратом. Главврач не знал в городе ли я, поэтому связался с моим адвокатом.       — Знаешь, хен, — сказал Марк. — Иногда мне кажется, что у этого омеги не все дома.       — Если бы, — грустно вздохнул Хендери. — Он прошел полное медицинское освидетельствование. С головой у него, увы, все в порядке.       — Вы?.. — опешил Янян.       — Да, требовали экспертизы, — кивнул Хуан. — Эта истерика не первая. Только этой клинике я возместил ущерба на приличную сумму, но были и другие.       — Но это несправедливо! Он… Он пользуется своим положением.       — Увы, доказать это практически невозможно, — сказал Дери, обнимая Яняна.       — Должен быть способ, — кивнул сам себе младший. — Мы его найдем.       Вскоре Хендери, Джено и Ренджун уехали. Марк поднялся к себе, а Янян убежал в душ. Чэнлэ поднял Сончана на руки и направился в детскую. Нужно было выкупать малыша и уложить. Омега улыбался, наблюдая за тем, как младший купает своих пупсов. Звонкий смех придавал сил. Лэ понимал, что каждый день благодарит бога за сына, но проклинает его отца.       Мысли невольно снова возвращали в тот жуткий день. Омега снова прокручивал в голове слова Вэньяна. С годами чувства притупились, оставляя лишь сухие факты. Сейчас Лэ и не вспомнит почему когда-то в школе заинтересовался историей государства со всеми ее плюсами и минусами. Может это отвлекало от дел насущных. Сейсен в старых книгах были представлены, как воплощение самой смерти, и возможно, это имело место быть, но как быть с той, другой частью, где потомки ее лидеров вместе с Драконом боролись за мир? Двойные стандарты? Вэньян грезил о завоевании мира, а ведь, и правда, Сейсен, как монстр, была представлена только на двух континентах. Там, за океаном, никто не знает о религиозной организации, что когда-то боролась за чистоту крови и однажды перешла на методы террора и запугивания населения.       Вернувшись к тому, что Вэньян говорил что-то о наследии предков, Чэнлэ задумался, а могло ли семейство Цянь быть хранителями тайны? Может, это самое наследие имело место быть? Но тут же вспоминался рассказ Донхека и отношение Куна к наркотикам и ЛПС в частности. Он назвал их грязью. Так белый порошок называли в клане Дракона, но никак не в Сейсен, где к нему относились чуть ли не как к святыне. Могло ли семейство Цянь претендовать на наследие Дракона? Вряд ли. Они не входили даже в «священную двадцатку» — семьи, из которых выбирали членов Совета старейшин. Цянь вели свой бизнес за территорией клана. Но Кун? Вэньян назвал его подкидышем. Может, покровитель Цяня-младшего пудрит ему мозги, выгодно тусуя ложь и правду? Что если именно Кун — наследник. Сейсен, Дракона — не важно, а их таинственный кукловод мечтает занять его место. Да, младший сын последнего дракона был омегой и пропал почти во младенчестве, а старший? Он погиб в довольно зрелом возрасте. Теоретически, он мог оставить наследника, ведь судя по образу, что «нарисовал» Джено, тот альфа жил на широкую ногу и не особо разбирался в связях.       Лэ подумал, что не уточнил, какая разница в возрасте была между старшим и младшим братьями. Его папе сейчас слегка за сорок, Куну тридцать семь. Чисто теоретически, он мог быть Чэнлэ… братом?       Или он может являться наследником Сейсен, предки которого когда-то боролись бок о бок с Драконом, освобождая мир от яда. Общины в свое время разделились на тех, кто поддерживал Ким Минсу и тех, кто был против священной войны, развязанной этим альфой. Наследие Сейсен — это не то, чем стоит гордиться, если… Если в твоих мыслях нет планов по захвату мира.       Чэнлэ вытащил Сончана из ванной, подарив по поцелую его розовым щекам.       Вэньяну кто-то вбил в голову, что от Куна надо избавиться, что пока он жив, власти младшему не видать. Почему? Бизнес Цяня-старшего не так масштабен. Уже сейчас, учитывая то, что возможно, у Вэньяна под каблуком все министерство, а то и сам президент, Кун никаким боком не сможет ему навредить. Зачем убивать-то? Кун мог что-то потребовать? На что-то претендовать?       Было еще кое-что, чего Чэнлэ не мог понять. Для чего Ли Кибом, к примеру, шифровал свои дневники, если собирался уничтожить всех, кто знал о Лекарстве. Он ведь еще тогда говорил, что разработку великого человека превратили в ширпотреб.       Чэнлэ помотал головой, Сончан повторил за папой, на что омега улыбнулся. Было слишком много вопросов, и ответы на них знал только один человек. Кукловод, что прятался сейчас за спиной Вэньяна.       Чжон решил, что как только вернется в Корею, навестит главный архив. Что-то должно было остаться. В сводках полиции, в вырезках из газет. В мемуарах очевидцев.       Омега подоткнул одеяло, прикрывшему глазки сыну. Младший обнял плюшевого щенка, что подарил ему Ренджун и улыбнулся, когда папа поцеловал его в лоб.       Грудь Чэнлэ сдавило тупой болью. Он пытался отогнать истерику, которая накрывала его, когда он оставался один. Все-таки Джехен за последние четыре года совместной жизни его очень разбаловал.       Омега поспешил напомнить себе, что он не один. У него были Сончан и Янян, Джено и Ренджун, Хендери, Марк, Джисон и даже Донхек с Куном. Он сможет продержаться. Осталось не так много.