Закрытая зона: Месть Дракона

      — Думаю, что все-таки в клеточку, — снова прервал воспоминания Чэнлэ Сончан. — Если надену в полоску, Янян и его мерзкий дружок снова будут называть меня каланчой.       — Чанни, Юта не мерзкий, — покачал головой Лэ. — Нельзя так говорить о людях, что тайком кормят тебя конфетами.       — Да, но после его угощений я всегда чешусь, — насупился младший.       — А потому что меру надо знать, — выдохнул терпеливо Чэнлэ. — Так, все, одевайся. У нас мало времени.       Сончан скинул с себя пижаму. На что Лэ лишь снова вздохнул, демонстративно поднимая смятую футболку.       — Ой, — смутился Сончан, а потом забрал вещь из рук родителя и аккуратно сложил.       — И когда ты научишься делать все без напоминаний? — спросил Чэнлэ. — Ладно, я на кухне. Джун будет здесь через полчаса. Будь добр, заправь кровать, чтобы нам не пришлось краснеть перед отцом.       Сончан повернулся к омеге, солнечно улыбнувшись.       — Точно! Мы же вечером поедем за отцом! Мы заберем его домой? Насовсем? Он будет жить с нами? И мы больше не поедем в то мрачное место?       — Да, малыш, — выдохнул Чэнлэ. Он и сам до сих пор не мог поверить в то, что это жуткое время, наконец, закончилось. Что скоро они с любимым снова будут вместе.       Джено в тот злополучный день приехал к обеду.       — Лэ, собирайся. Нам удалось выбить тебе свидание. Полчаса, но хоть что-то.       Омега стремительно побежал в комнату собираться.       — Джун… — бросил он на ходу Хуану.       — Я пригляжу за детьми, — кивнул альфа. — Иди.       Вскоре они с Джено уже въезжали в город, направляясь в сторону районного СИЗО. Еще издалека Чжон заметил высокого темноволосого омегу в дорогом костюме, что то и дело поглядывал на часы, заметив их, омега весь подобрался.       — Ну, наконец-то, — сказал незнакомец.       — Сам знаешь, что путь из резиденции неблизкий, — ответил Джено. — Лэ, познакомься, это Ким Чону — мой старинный приятель. Он адвокат. Именно он будет защищать Джехена в суде.       — Спасибо вам огромное, — сказал Лэ, пожимая руку старшего. — Ренджун сказал, что вам уже удалось смягчить приговор.       — В этой стране очень сложная судебная система, но я сделаю все возможное, чтобы помочь вашему мужу. А теперь идемте, у нас не так много времени.       Чону провел Чэнлэ через блокпост. Джено на территорию не пустили.       — Что ему грозит? — спросил Лэ, пока они двигались по длинному коридору. — Эти исправительные работы…       — Зачастую это стройка, рубка леса, разгрузка товарных поездов. Насколько мне известно, сейчас идет набор на строительство жилого комплекса в пятистах километрах от столицы. Днем заключенные работают, ночью спят в общих казармах. Там есть трехразовое питание и пара свободных часов: в обед и перед сном. Вот только периметр лагеря обнесен колючей проволокой, а работников охраняет вооруженная охрана с собаками и за любую провинность они получают наказание.       Чэнлэ сглотнул, сжав кулаки.       — А свидания?       — Четыре свидания в год. Два из них не больше часа, два до двух суток на территории поселения. Если есть какие-то медицинские показания, можно добиться увеличения до пяти свиданий в год.       — Есть! — сказал Чэнлэ. — У меня врожденная невосприимчивость к лекарственным препаратам и очень болезненные течки. Я… Длительное отсутствие мужа может серьезно подорвать мое здоровье.       Чону задумчиво свел брови.       — Можно попробовать. К завтрашнему суду мне будет нужна выписка из клиники.       — Я поеду туда прямо отсюда, — закивал Чэнлэ.       Еще издалека Чжон ощутил такой любимый аромат. Ноги задрожали. Чону ободряюще сжал его плечо. Лэ попытался улыбнуться, но в глазах были слезы. Когда охранник открыл дверь, а Чэнлэ увидел Джехена, сидящего за небольшим столиком, сдерживаться уже практически не было сил.       — Лэ, малыш!       Омега кинулся в такие родные объятия. Ласковые губы запорхали по лицу, а потом затянули в нежный поцелуй. Оторваться от старшего не было сил, Чэнлэ цеплялся за любимого, как за спасательный круг. Он не хотел верить в то, что у него его заберут. Чжон и сам не понял, когда этот альфа стал его смыслом жизни.       — Лэ, малыш, прости меня, — говорил Джехен, целуя руки младшего. — Я опять тебя подвел. Просто…       — Тщ, мы справимся с этим. Вместе. Ты ни в чем не виноват. Это все тот человек… Ты защищал нас.       Джехен опустился на стул, притянув омегу к себе. Чэнлэ прижимался к мужу. Ладошки омеги скользили по такому родному лицу. Кое-где были заметны царапины и свежие ссадины, оставшиеся после аварии. Омега хотел сохранить ощущение чужой кожи на своих ладонях до следующего свидания.       — Вы нормально добрались? Как мальчики? — спросил Джехен, целуя шею омеги и затягивая губами темное пятнышко метки, чтобы она как можно дольше хранила аромат альфы не только для посторонних, но и для Чэнлэ.       — У нас все хорошо. Твой друг устроил нас в красивом доме, — ответил Чэнлэ, чувствуя жар во всем теле. — Он обещал помочь связаться с Куном.       — Это очень опасно, родной.       — Вэньян должен понести наказание за все то зло, что он причинил нам и людям.       — Ты же понимаешь, что я умру, если с тобой что-нибудь случится, — сказал Джехен, а потом шепнул в самое ушко омеги. — Ты обещал подарить мне еще одного сына, помнишь?       — Помню, — ответил Чэнлэ. — Ты тоже, пожалуйста, будь осторожен. Я буду приходить столько, сколько разрешат. Я… Я не оставлю тебя одного, слышишь? Никогда.       — Я так тебя люблю, малыш.       Они сидели просто обнявшись. Слова были не нужны. Прощание было невыносимым. Сердце обливалось кровью. Чэнлэ едва удержал себя от того, чтобы кинуться на дверь, за которую двое мрачных охранников увели его сердце. Только крепкие объятия Чону удерживали омегу от обморока.       — Все будет хорошо. Вы справитесь. Я верю в вас, — сказал Чону, и Чэнлэ был благодарен старшему за эти слова.       Когда они вышли из изолятора, Чэнлэ чувствовал слабость во всем теле. Джено смотрел на него с тревогой. Чону уехал, чтобы подготовиться к суду, а Ли повез Чжона в клинику, где омега наблюдался.       — Знаешь, я ведь даже не заметил того момента, когда в разговорах с Джехеном ты перешел из статуса вечной занозы в статус смысла жизни моего лучшего друга. Он ни о ком не говорил так, как о тебе. Признайся, это магия какая-то?       — Это любовь, — ответил Чэнлэ. — Я и сам не поверил бы, если бы не чувствовал ее. Сначала, возможно, это была благодарность, а потом… Я просто потерял голову.       — Оба хороши, — тепло улыбнулся Ли.       Получить справку не составило труда, ведь здоровье омеги, действительно, оставляло желать лучшего. Его организм еще не до конца оправился от тяжелых родов. За три года они так и не смогли зачать ребенка, хотя Чэнлэ понимал, что и забот с Сончаном ему сейчас вполне хватает.       Когда они вернулись домой, Чэнлэ улыбнулся. Ренджун катал Сончана на плечах, на что младший весело смеялся, а Янян… Он сидел в дальнем углу комнаты и не сводил хмурого взгляда со старшего. Заметив их, Янян тут же подскочил.       — Хен, ты видел отца? У него все хорошо? Нас к нему пустят?       — Папа! — потянул руки к Чэнлэ Сончан. Омега забрал сына, целуя в щечки.       — Видел. Все хорошо. Нас к нему пустят, но не раньше, чем через два месяца. У нас всего пять свиданий в год.       — Четыре, — сказал Янян. — Нам с Сончаном хватит и их, а пятое оставь для себя, чтобы побыть наедине.       Чэнлэ притянул к себе младшего, обнимая. Сейчас они выглядели такими потерянными.       — Вы это… Главное не унывайте, — сказал Ренджун. — Ему это не понравится.       И они старались жить.       Чэнлэ вспомнил, как трудно было первые несколько месяцев, как плакал Сончан, когда они уходили от Джехена. Вспомнил, как однажды Джено и Ренджун приехали вечером и Ли вывел Чэнлэ на террасу, пока Хуан развлекал Сончана и Яняна. Лю все еще относился к альфе насторожено, но было видно, что в нем просыпается интерес.       — Завтра в доме Куна будет большой праздник. Его сыну исполняется шестнадцать. Будут все, включая Вэньяна. Я могу провести тебя туда.       — Ты хочешь, чтобы я испортил праздник ребенку? — покачал головой Чэнлэ. — Мальчик ни в чем не виноват.       — Мы не будем являться на торжество. Мы приедем ближе к его окончанию. Мой знакомый выведет Куна во двор, там вы и поговорите. Нам кажется, что Кун и сам уже начал что-то подозревать.       Чэнлэ повернул голову и внимательно посмотрел на Джено, что не отрывал взгляда от алеющего горизонта. Солнце медленно клонилось к земле и становилось прохладно.       — На кого ты работаешь? — спросил Чэнлэ. Этот вопрос уже очень долго крутился в его голове, но решился он задать его только сейчас. — Только не нужно снова врать про неискушенные юные умы. Не поверю. Я хочу знать, кому я доверил свою жизнь и жизни своей семьи.       — Лэ, — ответил серьезно Джено. — Ты можешь быть уверен в том, что я никогда не причиню вреда тебе и твоим детям. Джехен мой друг, брат, мы вместе бывали в таком дерьме, что тебе и не снилось, но мы выстояли. Вы его семья, а значит, и моя тоже. Все, что я делаю, я делаю ради вашей же безопасности, и если я что-то не говорю, значит, так надо. Поверь, я хочу, чтобы ты спокойно спал по ночам.       — Спокойно я смогу заснуть только тогда, когда мой муж будет спать рядом. Тебе меня не убедить. Я хочу знать, кто стоит за твоей спиной. Ты здесь по распоряжению нового правительства?       Джено вздохнул.       — Нет, Лэ, хоть я и руковожу элитной военной академией, я не согласен с линией поведения, что выбрал сперва твой отец, а потом и его преемник. Мне не безразлично то, что творит Вэньян. Сейсен должна быть похоронена…       Чэнлэ хмыкнул.       — Сколько раз на протяжении столетия произносились эти слова?       — Много лет назад Дракон поклялся, что будет снова и снова отсекать голову своей сестрице, сколько бы она себе их не отрастила.       Чэнлэ почувствовал, как мурашки побежали по телу. О клане Дракона ходило легенд не меньше, чем о Сейсен. Вечно противоборствующие стороны. С древних времен и, выходит, по сей день.       — Ты?..       — Да, Лэ. Я воспитывался в клане, как, собственно, и Джехен. Мой дед был одним из приближенных к Дракону. Когда мне исполнилось пятнадцать, меня отправили в Корею учиться. Семья Чон жила здесь уже несколько лет и шпионила на Дракона. Они приняли меня. Так я познакомился с Джехеном. Позже с Шису…       — Шису?..       — Это бывший парень Дже. Они…       — Чуть не поженились. Я знаю, — кивнул Лэ.       — Дед не делился ни с кем своими планами, поэтому то, что я так быстро продвинулся по служебной лестнице в стане «врага» для многих в клане стало неприятным сюрпризом. Моя семья назвала меня предателем и прекратила всякие контакты. Было тяжело, но нам с Джехеном удалось добиться того, чего до нас еще не добивался никто. Мы оказались почти на вершине, а потом появился кто-то, кто начал мутить воду. Вэньян попал под его влияние, а правительство спрятало голову в песок. И Дракону бы закрыть глаза на происходящее на чужой территории, но Сейсен сеет за собой ужас и смерти, что захватив один континент, могут перекинуться на другой. Дед еще при жизни был недоволен тем, что в прошлый раз все сведения о Сейсен были не уничтожены, а спрятаны. Лидер-Дракон верил в своих соратников, что поклялись ему в том, что столь противоречивые архивы больше не увидят свет, но были и другие. Те, кто что-то видел, что-то слышал, да и за собственными потомками уследить порой очень трудно. Я… Я не могу утверждать, что то, что сегодня происходит, это дело рук потомков лидеров Сейсен, но и отрицать этого мы не можем. Вэньян, за которым мы пристально наблюдаем последние несколько лет, так и не выдал своего покровителя. Им удается набирать все больше сторонников, используя давно проверенный метод. Они обещают избавить людей от страха и подарить неповторимые наслаждения, но превращают в бесчувственных марионеток, готовых на все. Мы… У нас связаны руки. Законная деятельность клана Дракона в вашей стране обходится нам недешево, а незаконная — это прямое вмешательство во внутренние дела соседа, простыми словами — война. Совет не может решиться на это.       — А Дракон? — спросил Лэ.       — Он умер около десяти лет назад.       — Не оставив наследника? Я слышал, что если у лидера-Дракона нет своих детей, то «трон» передается его ближайшему родственнику — альфе.       — Есть такое, — кивнул Джено. — Но так получилось, что у последнего Дракона не было братьев. Он был в семье один. Его папа умер рано. У него было редкое генетическое отклонение — невосприимчивость к лекарственным препаратам. Можно сказать, что он умер от боли, которую не смогли контролировать доступными способами.       Чэнлэ почувствовал, как мурашки побежали по телу.       — А дети?       — У Лидера было двое детей, — хмыкнул Ли. — Старший спился и разбился на мотоцикле, а младший — омега исчез.       — В смысле? — опешил Чэнлэ.       — Это произошло задолго до моего рождения, но со слов сторожил я знаю, что кто-то выкрал ребенка из колыбели, убив его няньку. Следов малыша так и не нашли. Старики говорят, что кто-то намеренно решил лишить Дракона головы. Ты же понимаешь, что все то, что я тебе рассказываю не находится в открытом доступе? Дракон хранит свои тайны. Сейчас кланом управляют старейшины, но каждый из них в тайне надеется, что Дракон однажды вернется. Я… Прости, но я читал документы, что ты передал Чону перед судом. Твой диагноз…       — Очень похож на тот, от которого погиб папа последнего Лидера, а мой папа… Он вырос в приюте. Ты думаешь?..       — Я не знаю, Лэ, — ответил Джено. — Я не имею права втягивать тебя в это.       — Но омега же не может претендовать на трон…       — А у старейшин есть выбор? К тому же ты замужем за представителем клана, и вы с Дже еще вполне в состоянии подарить Дракону будущее в лице Лидера — альфы.       — Но ведь я могу и умереть, как тот омега. После рождения Сончана мой организм был очень сильно ослаблен. Я… Я очень хочу подарить Джехену сына, но… Способен ли?       — Знаешь, у меня есть один знакомый. Он медик. Генетик. Занимается всякого рода отклонениями. Возможно, он сможет тебе помочь. Он давно грезил разобраться в причинах смерти того омеги, вот только материала для исследований у него было категорически мало.       Чэнлэ задумчиво потер переносицу. С одной стороны омега понимал, что ввязавшись во все это, он подвергает опасности себя и свою семью, но с другой… До сих пор он не может простить Вэньяну того, что тот с ним сделал. Да, Лэ нашел лучшего альфу на свете, у него прекрасные дети, но воспоминания о том, с чего это все началось, до сих пор бросают в дрожь. А еще была Сейсен и ее сотни ни в чем не повинных жертв. Чэнлэ хотел мести, и он верил, что месть Дракона будет жестокой. Вэньян пожалеет, что появился на свет.       — Значит, чтобы Дракон начал действовать, нужно слово Лидера? — спросил омега.       Джено кивнул.       — Покойный Лидер оставил для старейшин свой генетический материал, чтобы с помощью теста ДНК они смогли определить степень родства претендента на трон. Он верил, что кто-нибудь из его потомков рано или поздно вернется в родную гавань. Ты…       — Я должен поговорить с мужем, — сказал омега. — Это наша жизнь.       — Да, конечно, — кивнул Джено. — Но не тяни с этим. У нашего врага могут быть информаторы везде. Не меня одного мог заинтересовать твой редкий диагноз.       — Ты меня пугаешь?       — Предостерегаю. Увидимся завтра?       Чэнлэ кивнул. Кун мог стать неплохим союзником в его мести.       Когда альфы уехали, Чэнлэ опустился на пол в детской и просто наблюдал за тем, как Сончан строит пирамидку из кубиков. На душе было неспокойно. Согласится ли с ним Джехен? Захочет ли ввязываться во все это? Снова подвергать себя опасности? Но тут же Чэнлэ понимал, что именно Вэньян виноват в том, что сейчас они так далеко друг от друга. Омега думал о том, стоит ли начинать масштабную войну, но тут же понимал, что она уже идет. Сейсен уже подняла голову, и только Дракону дано ее отсечь. Снова.       — Ты слишком напряжен, хен, — заметил его состояние Янян. — Джено-ши рассказал тебе что-то неприятное? Вы так долго говорили. Что-то с отцом?       — Нет. С отцом все хорошо, — ответил Чжон. — Джено организовал мне важную встречу, так что завтра вечером вам придется побыть в компании Ренджуна.       — Я уже не маленький! Мне нянька не нужна, да и с Сончаном я сам справляюсь. Я собираюсь осенью поступать в Академию Джено-ши. Не делай из меня слабака.       — Я понимаю, милый, но Ренджун приходит сюда не для того, чтобы нянчиться с вами. Он беспокоится о вашей безопасности. Мало ли что может случиться. Присутствие в доме хена автоматически делает меня спокойным за вас и дает сосредоточится на других вопросах.       — Ты пойдешь к нему, да? К тому человеку, к которому нас вез отец.       Чэнлэ вздохнул. Янян уже, действительно, вырос и с его мнением нужно было считаться.       — Да, — кивнул Чжон. — Я хочу открыть Куну глаза. Жертвы множатся.       — Сегодня два каких-то обдолбанных подростка устроили стрельбу в общественном парке. Есть раненые и погибшие, — тихо сказал Лю. — Я по телевизору видел.       Чжон только вздохнул и потер виски.       — Знаешь, хен, я на твоей стороне. Я во всем тебя поддержу, только… Только будь осторожен. Ты нужен нам живым. Мне, Сончану, отцу…       — Спасибо, — обнял младшего Чэнлэ. — Мне необходимо было это услышать. Я… Я хочу попросить Чону о свидании с Джехеном. Собери завтра Сончана, мы задержимся там на пару дней. И… Будь повежливее с Ренджуном хеном. Он все-таки твой альфа…       — Я не его собственность! — вскинулся Янян, а Чэнлэ лишь покачал головой. Младший был слишком упрям.       Ночью Чэнлэ снились змеи. Они, казалось, были повсюду. Они шипели, пытались наброситься, но у омеги в руках был сверкающий меч, рукоятью которого служила голова Дракона. Было страшно, но Лэ шел вперед, куда-то в темноту. Впереди замаячил тусклый свет и каменный постамент, на котором стоял гроб. Омега не знал зачем заглянул туда, тут же просыпаясь от сковавшего ужаса.       — Я? Там был я? — сорвалось с губ.       Легкий аромат розмарина не давал сорваться в истерику. Чэнлэ крепко обнял себя руками, представляя себя в объятиях мужа. Дрожь отступила. Чэнлэ поднялся и направился в душ. Умывшись, он заглянул в комнату к младшим, а потом пошел готовить завтрак. Видение себя в гробу не хотело покидать. Что это? Игры подсознания или предупреждение?       Закончив с завтраком, Чэнлэ набрал номер Чону и попросил организовать им свидание с мужем. Ким обещал все устроить. Старший нравился Лэ. Иногда Чону мог заехать в гости попить чай. Ким мог поддержать разговор на любую тему, но в обществе детей чувствовал себя немного неловко.       — Как-то не приходилось общаться с детьми. Особенно такими маленькими.       Сончану было любопытно, и он порой намеренно лез к Киму, что мило терялся в этот момент.       — Плохой из меня, наверное, папа получится, — натянуто улыбался старший.       — Это приходит с опытом. Главное — желание. Дети должны быть желанными, хен, а иначе не стоит и начинать.       Вскоре к завтраку спустились младшие.       — Ты какой-то бледный, хен. Что-то случилось? — с беспокойством спросил Янян.       — Кошмары снились, — не стал врать Чэнлэ.       Янян поспешил к нему, обнимая.       — Мы со всем справимся, слышишь? За нами правда.       К обеду приехали Джено и Ренджун. Сончан тут же повис на Хуане, а Лэ заметил ревнивый взгляд Яняна в их сторону. Мальчишка, поди, и сам не понимал, зачем строил между ним и Джуном какие-то стены. Пытался отстаивать независимость, как Чэнлэ когда-то? Главное, чтобы не перестарался и не сделал больно обоим. Чэнлэ решил, что не будет вмешиваться. Пока, а там… Война план покажет.       — Будь осторожен! — шепнул Янян, провожая старших.       — Постараюсь, — обнял младшего Чэнлэ.       Ехали молча. Джено следил за дорогой, а Чэнлэ… Он думал о том, что скажет Куну. Он понимал, что скрывать что-то не имеет смысла, а значит, нужно быть предельно откровенным. Чэнлэ знал, что Цянь жил на две страны, и сейчас они ехали в его китайскую резиденцию, что больше подходила для торжеств.       Джено оставил машину у высокого каменного забора. Совсем рядом начинался лес. Чэнлэ поежился, воспоминания о том, как они убегали от людей Вэньяна всплыли так некстати.       — Идем, нас уже ждут, — сказал Джено.       Они вышли из машины и направились в сторону неприметной деревянной калитки, у которой стоял высокий светловолосый парень и курил. Черты его лица были слегка заостренными, но он не вызывал опасений. На вид омега мог дать ему не больше двадцати пяти, а еще… Этот незнакомец был чем-то похож на Джено.       — Это Марк — мой младший брат, — подтвердил догадку Чжона Джено. — Он уже несколько лет работает здесь. Он проводит тебя к Куну.       — Ты говорил, что не поддерживаешь связь с семьей, — хмыкнул Лэ.       — Марк единственный, кто поверил мне, — ответил Джено. — Он… Можно сказать, он и сам оказался здесь не по своей воле.       — Старейшины?       Джено кивнул.       — Кун, скажем так, первым попал под подозрения в деле Сейсен, пока Джехен не рассказал о Вэньяне и тебе. Прости…       — Проехали, — отмахнулся Лэ. — Думаю, что Вэньян на это и рассчитывал. Он хотел избавиться от брата чужими руками, а силовые структуры это или клан Дракона, разве есть разница?       Между тем они уже подошли к альфе, что приятно пах шалфеем.       — Ну, наконец-то, — сказал он, потушив сигарету. — Я уж думал случилось чего.       — Например? — нахмурился Джено.       — Да уж больно подопечный твой нервный сегодня. Так и вьется возле босса.       — Донхек? — вскинул бровь старший.       — Он самый, — ответил Марк. — Ты там ничего по своим каналам не слышал?       — Нет, а…       В этот момент раздался мощный взрыв. Столп дыма и огня вырвался в небо.       — Твою ж…       Марк и Джено сорвались в сторону особняка.       — Лэ, стой где стоишь, — бросил Джено.       Чэнлэ нервно топтался на месте, он не мог так. Там… Там был детский праздник. Там были дети! Ноги сами сорвались в сторону горящего здания.       — Лэ, ты сдурел? — заметил его Джено, когда омега оказался в пылающей гостиной, уворачиваясь от огня. Омега то и дело жмурился, замечая окровавленные и обгоревшие трупы. Сам же Ли пытался сдвинуть большой комод, которым придавило темноволосого паренька лет шестнадцати. — Тебя здесь быть не должно!       — Тебя тоже! — кинулся на выручку старшему Чжон.       Где-то послышался вой сирен.       — Нужно уходить, — появился словно из ниоткуда Марк. На его рубашке были заметны кровь и подпалины. — Это подстава. Взрыв прогремел как раз в тот момент, когда Кун вышел на встречу с вами. Я «выманил» его из дома, а значит, подозрения падают на нас. Кто-то очень не хотел, чтобы Лэ встретился с Куном. Теперь Цянь-старший будет винить нас в этих смертях.       — Это Вэньян! — хором сказали Лэ и Джено.       — Не знаю! Нужно уходить, пока здесь нет полиции.       — Кун?       — С ним Хек. Цянь в шоке, а Ли явно что-то знает, но молчит.       — Разберемся с ним позже. Забираем мальчишку и уходим.       — Но… — опешил Марк. — При чем здесь Джисон? Кун с ума сойдет, если не обнаружит сына.       — Это его немного отрезвит, — прорычал Джено, наконец, сдвинув комод и поднимая младшего на руки.       — Вэньян хотел подставить нас и избавиться от наследника, — сказал Чэнлэ. — Не думаю, что узнав о том, что мальчик еще жив, он не придет его добивать.       — В этом есть логика.       Вчетвером с бесчувственным и окровавленным подростком на руках, они направились к машине, успев покинуть территорию до того, как полиция устроила обыск с собаками.       Джено достал телефон, набирая чей-то номер.       — Дери, нам нужна твоя помощь. У нас раненый. Встретимся в резиденции. Там сейчас Ренджун. Мы уже едем.       Чэнлэ осторожно протирал влажной салфеткой окровавленное лицо совсем юного альфы. Совсем мальчишка. Как у Вэньяна рука поднялась? Хотя тут же вспоминались и другие жертвы, но… Но ведь этот мальчик был его родным племянником.       Когда они приехали домой, уже совсем стемнело. Марк на руках вынес раненого из машины. Стоило им войти в дом, как Чэнлэ услышал топот ног, а потом его сжали в крепких объятиях. Нежный аромат мяты заполнил легкие.       — Хен, — тихо всхлипнул Янян. — Я так испугался. Я узнал фамилию… Там по телевизору говорят про взрыв. Десятки погибших, раненых, а потом… Потом приехал доктор Вон.       — Со мной все хорошо, малыш. Мы не успели войти в то здание.       — И слава Богу, — сказал Ренджун, держа на руках сонного Сончана, что потянулся к Чэнлэ. — Он категорически отказывался засыпать без тебя.       Чжон улыбнулся альфе.       — Из тебя получится замечательный отец, — сказал омега.       — Это еще когда, — сказал Хуан, бросив мимолетный взгляд на Яняна и грустно улыбнувшись.       В этот момент со второго этажа спустился Джено. Чэнлэ успел заметить, как они скрылись там с мальчиком и незнакомым омегой.       — Что говорят в наших доблестных СМИ? — спросил Ли.       — Говорят, что взрывное устройство привел в действие смертник. Личность пытаются установить. Возможно, это был кто-то из обслуги или из гостей. Кун с легкими травмами доставлен в клинику. Говорят о семи погибших. Среди них Цянь Вэньян, секретарь Куна и кто-то из приглашенных гостей. Около десятка раненых. Джисона объявили пропавшим без вести.       Джено выглядел хмуро, а Чэнлэ… Он не мог уложить полученную информацию в голове. Вэньян мертв? Его мучитель покинул этот свет?       — Этого не может быть! — сказал Лэ. — Он не мог так подставиться. Я не поверю в его смерть пока не увижу тела.       — Мне тоже это кажется подозрительным, — сказал, спускаясь, Марк. Рядом с ним шел невысокий брюнет лет тридцати, сжимая в руках ручку своего чемоданчика. — Вы были правы. Только ему не выгодна встреча Куна и Лэ. К тому же я просто уверен, что Ли Донхек что-то знает о случившемся. Именно он сказал мне о подставе и велел уходить. Это твой бывший студент, хен, а еще он работает на правительство, не забыл? Он уже второй год сдает Куна властям, а тот словно этого не замечает.       — Я, кстати, тоже обратил на это внимание, — сказал Джено. — И тут только два варианта: либо Кун следит за тем, как далеко омега может зайти, либо…       — Здесь замешаны чувства, — хмыкнул Чэнлэ.       — Ладно, разберемся, — ответил Джено, а потом посмотрел на доктора. — Дери, как там мальчик?       — Ну в целом, неплохо. Парочка переломов, ушибы, порезы, возможно, небольшое сотрясение. Угрозы для жизни нет. Сейчас он спит, но через пару часов проснется. Важно, чтобы рядом был кто-то знакомый. Лишние стрессы ему ни к чему.       — Я побуду с ним, — кивнул Марк. — Мы, вроде, неплохо ладили.       — Хорошо, а я приеду к обеду, привезу лекарства.       — Лэ… — посмотрел на омегу Джено.       — Мы завтра едем к Джехену, — сказал Чжон. — Через два дня я дам тебе ответ на твой вопрос, но… Думаю, что предупредить твоего знакомого стоит заранее.       — Я надеюсь, что вы примете правильное решение.       Вскоре в гостиной стало тихо. Джено и Ренджун увезли Хендери, Марк поднялся к мальчику, а Лэ… Лэ пошел на кухню.       — Вы ужинали? — спросил он, заметив Яняна, что идет следом.       — Да, Джуни-хен нас покормил, — ответил младший.       — Он замечательный, правда? — сказал Чэнлэ, опустившись на стул. — Я с ним до конца жизни не расплачусь.       — Он делает это от чистого сердца. Я… чувствую. Ты… У тебя все хорошо?       — Честно? Не знаю, — ответил Чэнлэ и снова ощутил крепкие объятия. — Я слишком хорошо знаю историю, чтобы понимать, что мертвым ему сейчас быть намного выгоднее, чем живым, и от этого еще страшнее. Раньше мы хотя бы видели, где он и чем занят, а теперь… Теперь он может наносить удары откуда угодно.       — Ты думаешь, что все еще нужен ему?       Чэнлэ выдохнул, пришедшая в голову мысль не давала покоя.       — Ему нужен не я…       Чжон посмотрел на младшего сына, что дремал, уткнувшись в грудь омеги. Лэ неосознанно обнял ребенка крепче. Нет, он его никому не отдаст.       — Сончан? Он… Он может попытаться забрать у нас Чанни?       — Вряд ли. Возиться с ребенком, да еще и с омегой, это не в стиле Вэньяна. Сегодня он попытался избавиться от племянника, чтобы не делиться властью. На очереди брат и…       — Сын, — шепнул Янян, а потом громче добавил. — Нет, мы этого не допустим.       — Конечно нет, — ответил Чэнлэ. — Вэньян видит во мне того наивного мальчишку, которого когда-то обманул, но я вырос, отрастил клыки, когти и крылья. Он еще пожалеет, что когда-то выбрал именно меня. А теперь иди спать. Завтра рано вставать.       Утром за ними заехал Чону, и они отправились в путь. За завтраком удалось перекинуться с Маком парой фраз, из которых Лэ понял, что мальчик знал того, кто подорвал их дом и привел его к ним именно Вэньян.       Встреча с Джехеном как всегда была эмоциональной. Сончан не слазил с рук отца. Янян тараторил без умолку о том, что собирается поступить в Академию и что Джуни–хен обещал помочь омеге с подготовкой к экзаменам. Чэнлэ же просто любовался ими. Он, конечно, видел, как осунулся и похудел любимый человек, но Лэ снова и снова повторял себе о том, что главное, что он жив. Что пусть и раз в два месяца, но он может его видеть, обнимать, целовать и говорить о том, что любит.       Уже ночью, лежа в постели, (им выделили маленький домик на границе поселения) испытывая оргазм и чувствуя сцепку, Чэнлэ смог дать волю слезам, крепко вцепившись в своего альфу.       — Малыш, не плачь, — целовал его Джехен. — Мне больно видеть твои слезы и знать, что вина за них целиком лежит на мне. Я должен быть рядом, а я…       — Ты ни в чем не виноват, слышишь? Не смей даже думать об этом! Просто я…       Чэнлэ прикусил губу, прикрыв глаза и чувствуя, как его снова заполняет семя альфы, что тяжело дышит, снова затягивая кожу метки.       — Что тебя беспокоит, родной? Расскажи…       И Чэнлэ рассказал о взрыве, о «смерти» Вэньяна, о паранойе Куна, о таинственном Ли Донхеке, о подозрениях относительно Сончана и о предположении Ли Джено.       — Мне нужно твое согласие, — сказал омега. — Без него я даже не посмотрю в сторону Дракона. Я не могу никому доверять так, как тебе. Ты — моя совесть, Джехен. Ты же знаешь, что я был далек от дел своего отца и ничего не смыслю в управлении и политике. Власть никогда не привлекала меня, но…       — Сейчас в тебе говорит жажда мести, — сказал Джехен. — И знаешь, я могу это понять и принять. И если все, что ты предполагаешь — верно, то Дракон — это единственный способ защитить семью. Да, мы с Джено давно покинули клан, но я уверен, что многие там встанут на твою сторону.       — Многие? Значит, не все?       Чэнлэ почувствовал, как спала сцепка. Джехен поцеловал его в кончик носа.       — Идем-ка в душ, а потом перекусим и поговорим.       Чэнлэ понимал, что в клане Дракона все не так просто. Что никто не будет сгибать спину перед каким-то выскочкой, но он верил в людей, что были рядом, а в своего мужа он верил еще сильнее.       Водные процедуры перешли к обоюдному минету, а потом, вымывшись, они все же добрались до маленькой кухоньки. Хоть и шел второй час ночи, сна не было ни в одном глазу. Они отоспятся потом, вдали друг от друга, а сейчас Чэнлэ хотелось продлить эти мгновения рядом с любимым.       Джехен с аппетитом уплетал приготовленный Чэнлэ поздний ужин, а омега сидел напротив и не мог отвести от него взгляда. Чон на это лишь улыбался.       — В общем, поступим вот как, — сказал альфа, отложив, наконец, приборы. Взяв омегу за руку, он потянул его к диванчику. Чжон снова оказался в родных объятиях. — Соглашайся на тест ДНК, но не спеши открывать свою личность. Действовать будем через посредника. Джено еще рано компрометировать себя перед своими боссами. Есть у меня один человек на примете. Он внук одного из старейшин. Ему поверят. Сошлемся на то, что наследник опасается за свою жизнь. И в этом есть доля правды. Начинать войну не спеши, посмотрим к чему придут следователи в деле о взрыве в доме Куна и как, и где проявит себя Сейсен. Вам бы я посоветовал перебраться обратно в Корею. Поближе к Академии. Здесь Вэньян умер, и чтобы перебраться через границу ему будет нужно себя как-то легализовать. Рынок подпольных документов здесь курирует Дракон, так что если мистер Цянь все же решится на это, твой наставник узнает об этом первым.       — А если у Вэньяна уже есть поддельные документы?       — Это значит, что его покровитель, уже свободно общается с верхушкой власти Кореи, а значит…       — Война неизбежна.       Джехен лишь крепче обнял младшего.       — Думаю, что вам нужно переманить Куна на сторону Дракона раньше, чем Вэньян вернется за ним.       — Знаешь, я тут недавно вспомнил кое-что. Там, в тот жуткий день, Вэньян говорил, что Кун никто. Подкидыш. Что он не имеет права на наследие предков. Может… Может и не братья они вовсе?       — Все может быть, — пожал плечами Джехен. — Поделись этой мыслью с Джено. Этот вопрос можно решить в два счете, установив степень родства Джисона и Сончана. У омеги Джено под рукой целая лаборатория, грех этим не воспользоваться.       — Это тот самый профессор генетических наук? — хмыкнул Лэ. — Они…       — У них сложные отношения. Сяо… Он принадлежит клану, а Джено… Он до сих пор для большинства из них предатель. Его дед был еще тем затейником. Лишь один человек в клане знает, что Ли до сих пор предан Дракону. Именно через него и передается информация старейшинам. Именно с его внуком я хочу тебя познакомить. Попроси Джено связаться с Ким Доеном. Ли будет ворчать, но это самая безопасная кандидатура.       — Они не ладят?       — Скажем так, тогда, двадцать лет назад именно Доен должен был отправится в Корею шпионить, но что-то у них там не заладилось с документами и дед Джено буквально бросил в неизвестность своего старшего внука. Трудно судить чего в вашей стране добился бы Доен, но Джено пробил себе путь сам. Ким был обижен на Ли, настраивал против него клан, поддерживая слухи о предательстве. В общем, показал себя не с очень хорошей стороны.       — Тогда почему ты предлагаешь именно его в качестве наставника?       — Ну, во-первых, Доен уже давно не тот обиженный мальчик. Он добился влияния и уважения в клане. Во-вторых, Доен чтит законы клана и силен не только в боевых искусствах, но и в истории, традициях и праве. Ну а в-третьих, Вэньян — личный враг Доена, потому что пару лет назад омега Доена погиб от отравления неизвестным препаратом.       — Лекарство?       Джехен кивнул.       — Из того, что Джуну удалось узнать, омега пришел в бар в плохом настроении после ссоры с альфой. Там он встретился с улыбчивым барменом, что предложил ему способ отвлечься. Позже этот альфа в слезах и соплях доказывал следствию, что эффект должен был быть другим.       — Ошибка в рецепте?       — Или банальная непереносимость, кто сейчас разберет, — пожал плечами Чон. — Ведь правительство так и не признало возобновившийся оборот Лекарства против страха, заменив кричащее название непримечательным ЛПС.       — А откуда Ренджуну известны такие подробности? — спросил Чэнлэ. — Я ведь… Я так и не поинтересовался кем он работает. Он…       — Первый заместитель министра внутренних дел республики Корея. Под его патронажем находится Академия Джено.       Чэнлэ открыл рот, а Джехен засмеялся.       — Не ожидал?       — Это все… То есть он относится к числу тех, с кем нам предстоит бороться. Он… Почему? Он ведь должен был первым доложить министру о том, что на его территории распустил крылья дракон.       — Джун… Он просто один из немногих, кто видит, что происходит в стране и пытается хоть что-то делать. Помнишь, что я просил твоего отца связаться с Куном, но тот посчитал это ниже своего достоинства, а Джун… Он пришел к нам сам и предложил объединить усилия.       — А им с Джено ничего не будет за то, что они так часто бывают здесь?       — Ну пока эти визиты можно представить, как личные обстоятельства. У обоих здесь находятся омеги.       — Но Янян не признал Хуана…       — А я сейчас и не о нем.       Чэнлэ опешил и повернулся к мужу.       — Ренджун женат, милый, хотя они с мужем уже года два, как не живут вместе.       — Но он не говорил…       — А для чего?       — Но Янян…       — Почувствовал это в первый же день, поэтому и держался в стороне. И правильно сделал. Тот омега еще тот склочник. Джун так и не смог добиться от него подписи на документах о разводе. Хуан все еще надеется решить все мирным путем, не привлекая внимания к своей персоне судом. Яняну в этом вертепе делать нечего.       Джехен насупился.       — Ревнивый отец, — чмокнул его в нос Чэнлэ.       — А что? Разве я не прав?       — Давай пока не будем вмешиваться. Они истинные.       — Яняну пятнадцать!       — А Ренджун уже давно не школьник, в котором кипят гормоны.       — Ты прав, но…       Чэнлэ поцеловал любимого. Чжон очень хорошо знал Яняна, да и Ренджуну почему-то хотелось верить.       А дальше они снова растворились друг в друге, стараясь ласками сократить расстояние, что скоро снова возникнет между ними.       — Я с тобой, слышишь? Мы справимся.       Уехали они поздно вечером. Сончан снова плакал, да и Янян старался урвать еще хоть немного тепла старшего. Джехен обнимал их крепко, стараясь подбодрить.       — У мальчика скоро течка, — шепнул Джехен Чэнлэ у самого выхода. — Не оставляй его одного.       Чэнлэ кивнул, целуя мужа, а потом служебная машина увезла их к КПП, где к удивлению всех, их встретил Ренджун.       — У Чону там какие-то слушания, — ответил на не заданный вслух вопрос альфа.       — В восемь вечера? — с сомнением спросил Чэнлэ.       — Так выехал-то я из города в шесть, — пожал плечами Хуан. — Он прислал сообщение, что не успевает. Джено решил выловить Донхека, ну не Марка же за вами посылать. У него с Джисоном забот хватает.       — Да, прости, — попытался взять себя в руки Чэнлэ. Джехен рассказал ему много. Слишком много.       Ехали молча. Сончан уснул. Янян опустил голову на плечо Чэнлэ, крепко сжав руку старшего. Чжон буквально чувствовал, как тому неуютно в обществе Хуана, и только сейчас он смог его понять. А тут еще и течка…       Чэнлэ вспомнил свою первую течку. Боль, стыд и неприятные ощущения, неизведанные желания и папу, что заходил в его комнату каждый час и вставлял градусник в… Омега невольно поежился. Туда, где было жарче всего. Он объяснял это тем, что так проще всего определить начинающееся воспаление, что может возникнуть при отсутствии партнера. А еще так можно было быстро определить зачатие, но Чэнлэ так и не понял от кого тогда он мог забеременеть. От святого духа? В общем Чэнлэ вспоминал то время с ужасом, и решил, что со своими мальчиками он будет действовать по-другому.       Чэнлэ видел, как Янян неосознанно прижимал к себе ноги, а Ренджун периодически бросал на них взгляд в зеркало. Чэнлэ смотрел в ответ. Это получалось непроизвольно.       — Лэ, что произошло? — спросил Хуан, когда омега, уложив Сончана и отправив спать Яняна, спустился в гостиную. — Ты… Ты смотришь на меня так, будто я нарушил все заповеди мира.       Чэнлэ обошел старшего и пошел на кухню, чтобы налить себе воды. В горле пересохло.       — Как поживает твой муж? — спросил Чэнлэ, вернувшись и остановившись у окна.       — Ах, вот в чем дело, — хмыкнул Ренджун. — Хен решил устроить мне веселую жизнь.       — Он отец, что заботится о своем ребенке! — ответил омега. — А ты…       — Что я, Лэ? — ответил Ренджун. — Я понимаю Яняна, но вам-то чего злиться?       — Не понимаешь? — заводился Чэнлэ. — Я… Я уговаривал мальчика быть к тебе помягче. Я… Я думал о том, что ты сможешь подарить ему счастье, а ты… Ты даже развестись не можешь по-человечески. Твой муж…       — Инвалид, Лэ! И я… Это я виноват в этом!       Чэнлэ замер, а с лестницы раздался хриплый голос.       — Как? Как это случилось?       Хуан и Чжон вместе обернулись на вцепившегося в перила Яняна. Чэнлэ поспешил к младшему, крепко обнимая. Омега понимал, что за все время их знакомства с Яняном аромат мяты впервые был таким концентрированным. Янян прижался к старшему, тихо всхлипнув.       — Ты почему не спишь? — спросил Лэ.       — Я уснул, а потом… Меня начало тошнить. Я шел в ванную умыться и услышал ваш разговор.       Чэнлэ выдохнул, а потом посмотрел на Ренджуна, что выглядел слегка ошалело.       — Что? Ты еще не готов воспринимать его как полноценного омегу? Думал, что он на всю жизнь останется ребенком, с которым можно прийти поиграть?       — Лэ, — опешил Хуан, глядя на омег глазами, полными отчаяния, и Чжон понимал, что злость уходит.       — Мы ждем. Ты должен нам объяснение, и тогда, возможно, я смогу тебя понять, а Янян…       — Простить? — с надеждой спросил Хуан, а потом опустился на диван, закрыв лицо ладонями и глубоко вздохнув. — Мне было семнадцать, когда я познакомился с Сонелем. Тогда мне казалось, что нет на свете омеги милее него. Он день ото дня говорил мне о том, что истинность — это изжившие себя стереотипы. Что у нас непременно все будет хорошо. Поженились мы через три года и упорно пытались зачать ребенка, но это было бесполезно. Спустя пять лет мы все-таки обратились в клинику, где у нас определили несовместимость. Сонель… Он изменился. Он стал раздражительнее. Мы ругались. Назначенное лечение не давало результатов. Врач предложил нам ЭКО, но к тому времени мы уже оба понимали, что ребенок наш брак не спасет. В тот день мы ехали в гости к его родителям. Снова ругались. Я уже и не помню с чего все началось, но оскорбления омеги задевали за живое, я отвлекся всего на мгновение, чтобы поставить мужа на место, пропустил перекресток и несшийся на нас фургон. Удар пришелся со стороны Сонеля. Мы перевернулись. Я отделался парочкой переломов и сотрясением, а он… У него был поврежден позвоночник. Я… Я до сих пор не могу себе этого простить. Я оплатил лечение, переоборудовал дом, перевез из деревни родителей омеги, но вот уже на протяжении трех лет слышу только проклятия. Из них два года я пытаюсь понять, почему, если я ему так противен, он не ставит свою подпись на бумагах о разводе? Да, я бы мог обратиться в суд, но как это будет смотреться со стороны? Муж-тиран пытается избавиться от беспомощного супруга? Я предлагал ему деньги, обещал, что оплачу все лекарства и процедуры, но он… Он продолжает оскорблять, но не хочет отпускать, хотя фактически, как супруги мы не живем вместе уже больше четырех лет. Когда я увидел Яняна, я был ошеломлен. Я сразу понял почему он убежал. И причиной был совсем не мой возраст.       — Запах, — сказал Янян. — От тебя еще немного пахнет им, а это… Это говорит о долгой близкой связи.       — Прости меня, малыш, — сказал Ренджун, а потом поднялся и подошел к омегам, опускаясь на колени. — Прости, если сможешь. Ты… Ты нужен мне. Очень. Клянусь, что к твоему совершеннолетию я разберусь с Сонелем и мы сможем пожениться. Не прогоняй меня. Я готов на все ради тебя.       — Поднимись, — сказал Янян. — Мой альфа не должен ни перед кем унижаться. Я… Мне тяжело это принять, ведь я совсем не так представлял нашу встречу, но я постараюсь, а еще… Ты познакомишь меня с тем человеком?       — Зачем? — хором спросили Ренджун и Чэнлэ.       — Может у меня получится убедить его отдать то, что ему не принадлежит?       Чэнлэ задумчиво свел брови, а ведь может и получиться, ведь истинная связь до сих пор остается в приоритете.       — Ладно, уже поздно. Джун, тебе пора, — сказал Чжон.       Альфа грустно улыбнулся.       — Можно мне…       — Остаться? Нет! — категорично заявил Чэнлэ.       — Хотя бы обнять.       Янян отстранился от хена и сделал несколько шагов в сторону альфы, что тут же прижал его к себе, целуя в макушку и что-то шепча ему на ухо. Младший цеплялся за него и кивал. Лэ видел, как краснели щеки омеги. Спустя некоторое время Янян отстранился, «клюнул» старшего в щеку и, улыбнувшись, убежал наверх. Ренджун тоже улыбался, а в уголках его глаз сверкали слезы.       — Лэ, ты же убедишь хена в том, что я не желаю Яняну зла. Я люблю его больше жизни.       — Я постараюсь, — ответил омега. — Но и ты не подведи меня. Судят не по словам, а по поступкам.       — Я сделаю все, чтобы заслужить ваше доверие.       — Не перестарайся. К тому же твоя работа не особо сочетается с тем, чем планируем заняться мы.       Ренджун засмеялся.       — Он и об этом растрепал? Что ж, тогда стоит пояснить. Я против всего того, что может навредить моей стране, а Сейсен и Вэньян — первые в этом списке. Если ради того, чтобы избавиться от них мне придется пойти против своих и объединиться с «проклятым контрабандистом» Цянь Куном и древней силой — я сделаю это.       — Похвально, — хмыкнул Чжон. — Я это учту, а теперь вали-ка ты домой. Я устал и жутко хочу спать.       — Спокойной ночи, — улыбнулся Ренджун и направился к выходу, но у самой двери обернулся. — Лэ, Дракон больше не миф, ведь так?       — Так, — ответил омега. — И он еще разберется с теми, кто пытался сделать его таковым.