Проклятый художник

Тело отказывалось реагировать на внешние раздражители. Гермиона перестала ощущать что-либо, кроме его руки. Кожа под ней пульсировала и отзывалась мурашками на каждое новое прикосновение. Эти касания растворяли её. Медленно и на маленькие частички. — Ты скучала по мне? — Гермионе показалось, что глаза Драко наполнились надеждой. — Было странно, что никто не дразнит меня на уроках зельеварения, — Гермиона улыбнулась. Улыбка была искренней и тёплой. Ей действительно было одиноко без него. Это было невозможно описать или подобрать правильные слова, потому что их не существовало. Они не были близки и не общались часто, но да, она скучала. — У меня были паршивые две недели, — Драко убрал руку и сел напротив неё. Прикурил. — Да, у меня тоже, — все эти дни Гермиона ощущала физическую слабость и жуткую апатию. — Приятно знать, что я не одинок в своих страданиях. Разговор утих, но не из-за неловкости или отсутствия тем для разговора, а из-за пристальных взглядов. Гермиона разглядывала каждый кусочек его тела, лица, одежды, а Драко в точности повторял её действия. — Интересно? — Гермиона улыбнулась, вспоминая, что уже задавала ему такой вопрос, когда он рассматривал её на кухне. — Да, — на этот раз Малфой ответил по-другому. — А тебе Грейнджер, интересно? — Да, — без капельки смушения ответила гриффиндорка. — Ты не хочешь пройтись? — Может, лучше выпьем? Их души были измотаны и требовали утешения. Гермиона не нашла причин для отказа. — Я не пью огневиски. — Значит вино. Красное или белое? — Красное. Драко ушёл, пообещав вернуться через несколько минут. Гермиона отказалась думать. Она отказалась слушать голос разума. Ей хотелось забыться всего на один вечер и неважно, что раньше они не ладили. Неважно, что раньше она его ненавидела и не желала даже смотреть на него. Сейчас этого уже не существовало. Сейчас Драко Малфой вызывал в ней интерес, а остальное уже не играет роли. Парень вернулся через несколько минут, как и обещал. В его руках была бутылка вина, с неизвестной для Гермионы этикеткой и два хрустальных бокала. — Ты кого-то ограбил? — Значит такого ты обо мне мнения? Я понял, — наконец его губы изогнулись в подобии улыбки. До этого его лицо не выражало никаких эмоций и было похоже на маску боли и гнева. — Ты хочешь поговорить о том, что случилось дома? Малфой удивлённо взглянул на неё, видимо не понимая откуда она знала о его местонахождении, но не стал расспрашивать. — Нет, это последнее чего я хочу. Драко открыл бутылку с помощью волшебной палочки и налил вино. — Спасибо, что позаботилась обо мне тогда. — Я тоже приболела в те дни, готовила для себя и решила, что тебе тоже не помешает. Это довольно странно, ведь я нигде не переохлаждалась и не контактировала ни с кем заражённым… — Гермиона рассуждала вслух, когда Драко подал ей бокал и уселся напротив. — Ты никогда не думала отключить мозг? Хотя бы иногда? Полезная вещь, Гермиона. Её имя. Оно звучало так необычно, когда его произносил этот засранец. Грейнджер высунула язык и перековеркала его слова. Драко рассмеялся. Ничего красивее она не слышала ранее. Такой низкий и шершавый тембр вызвал мурашки по всему телу. Гермиона чуть ли не впервые слышала как смеётся Малфой. Искренне. Без насмешки или издевки. Лицо Драко стало серьёзным. Он подался вперёд и приблизился к Гермионе. Начал разглядывать её, будто видит впервые. — Я хочу тебя нарисовать. У тебя красивые черты лица и освещение волшебное, — одну сторону её лица освещала холодная луна, а вторая светилась от тёплого света огней люстры. Шальная мысль забралась в голову, когда он наклонился ближе, но гриффиндорка отбросила её. Видимо, вино начинало действовать. — Ну, нет. Я не умею красиво позировать, да и вообще, я слишком стеснительная для такого. — Память такая интересная вещь, один не помнит, а другой крепко держит у себя в памяти и ждёт момент, когда этот фрагмент окажется козырем и перевернёт ход игры. В его глазах заплясали живые огоньки. — За тобой должок, не уж-то запямятовала? Гермиона закатила глаза и неуверенно заёрзала на месте. Малфой победно допил содержимое бокала и оскалился, показывая клыки. — Да, Грейнджер, тебе придётся потерпеть немного. Он ещё раз ушёл в комнату, чтобы взять все необходимое, а Гермиона задумалась. «Если он хорошо рисует, то мог бы подтянуть и мои навыки в рисовании… Только как об этом попросить? Он точно откажется.» — Я надеюсь ты не будешь против, если я внесу некие изменения в твой и без того нежный образ, — Драко поставил перед ней баночку с серебряной и золотой краской. — Что это? — Просто скажи «да», ты не пожалеешь, обещаю. Гермиона неуверенно кивнула. Малфой раскрыл обе баночки, взял золотую и подошёл к гриффиндорке. Он развернул её той стороной к себе, которую освещала луна. Макнул пальцы в баночку с краской и поднёс их к лицу Гермионы. — Выгни шею, — его руки замерли в нерешительности всего на секунду, но Гермиона успела почувствовать это. — Не бойся, я не кусаюсь. — Я знаю, зато я да, — краешек губы изогнулся, а зрачки расширились. Драко опьянел. Грейнджер попыталась вспомнить кто сколько выпил и оказалось, что бутылка была пуста, а на её счету был всего один бокал. Не успела она подумать ещё хоть о чём-то, как ледяные пальцы Драко провели золотую линию на правой стороне шеи. Он с уверенностью проводил прямые линии на лице, шее и ушах. Когда Драко остановился, Грейнджер увидела, что он задумался над чем-то. Пальцы Драко опустили баночку с краской и направились к воротнику её рубашки. Кожа в том месте онемела. — Можно? — Да, — Гермиона решила полностью ему доверится, ведь он обещал, что никаких пошлостей не будет. Всего три пуговицы. Рубашка прикрывала все сокровенные места, больше он трогать не стал. Очертив ещё одну линию на ключице, парень облизал пальцы. — Съедобные, — ответил слизеринец, увидев широко распахнутые глаза Гермионы, — не бойся, мышка, я не настолько пьян. Снова этот смех и прозвище. Собственное тело бесконтрольно вибрировало, когда Драко Малфой так смеялся. Он повторил все махинации с серебряной краской на другой стороне лица. — Мне кажется, что мы мало выпили, — Драко взмахнул палочкой и перед ними оказалась ещё одна бутылка, — это более сладкое, думаю тебе понравится. Он открыл бутылку и поднёс к губам Гермионы, придерживая её за подбородок. Она глотнула. — Ты не боишься, что кто-то увидит нас? — Тут редко кто-то ходит, особенно в такой поздний час. Драко схватил Гермиону за лодыжку и положил на подоконник так, как было нужно ему. Начал двигать её руки и разворачивать голову в правильное положение. Сел напротив, взял карандаш и блокнот. — Я быстро рисую, поэтому долго ждать не придётся. От таких прямых взглядов хотелось ёрзать на месте или свернуться в клубок, но Драко каждый раз просил её не делать этого, когда замечал хоть малейшее движение. Сам он пил вино, рисовал и постоянно что-то стирал и перерисовывал. — Сложно передать такое, — сказал он, после очередной перерисовки. В мыслях, Гермиона расценила это как комплимент. Через тридцать минут ей хотелось разлечься на этом подоконнике. Спина затекла и захотелось пить. Наконец Драко отложил листок и допил свой бокал, наливая новый для Гермионы. Девушка сильно наклонилась вперёд, придвигаясь ближе к Малфою. — Покажи. — Нет, это только зарисовка. Осталось ещё немало работы. — Так нам придётся ещё раз встретиться? — что-то приятное распространялось в сердце от таких слов. — Надеюсь что так, не хочу мучить тебя и заставлять сидеть на одном месте так долго, — Драко встал и подошёл ближе, — спина, наверное, совсем затекла, хочешь я помогу? «Да! Очень-очень хочу!» Гермиона выпила ещё вина, тепло приятно распространялось по всему телу, а в глазах медленно все плыло. — Да, я хочу. Драко взял её за руку и потянул на себя, так, чтобы она придвинулась вплотную к его торсу. Протянул руки за её спину и начал массировать шею, плечи, спускаясь ниже. — Я могу испачкать твою одежду. Краска. — Тогда нам нужно её стереть. Драко нажимал на правильные точки, массируя её спину, тело совсем расслабилось под его напористыми руками. Вино добавляло яркости ощущениям. Гермиона перестала считать кто и сколько выпил, придя к общему выводу, что они оба пьяны. Слизеринец поднял её голову на себя и облизал щеку. Тело Гермионы загорелось, а лицо покраснело. Его действия были необъяснимы, но так желанны. — Мне продолжать? — Да. Драко принялся слизывать каждый кусочек краски. Его язык безумно обжигал, а руки, придерживающие её за затылок были каменными, но все равно нежными. Гермиона приоткрыла рот. Ей было безумно приятно ощущать эти ласки. Такие эмоции она не испытывала ни с кем, оттого всё наполнялось смыслом и новыми, неизведанными ощущениями. Когда Малфой облизал её ключицу, Грейнджер тихо простонала. Парень молча отстранился, но через пару секунд его пальцы коснулись губ Гермионы. Пальцы были окрашены в серебряную краску. — Мне кажется, что я не всё стёр.