Life is Strange: Последняя Надежда

Слёзы на глазах. Разбитое сердце. Именно в таком состоянии я вышла из дома моего кузена и возлюбленного Томаса МакКуина. Как он мог со мной так поступить! Почему сразу не сказал, что уезжает. Опять! Как я его ненавижу! Обещал, что навсегда будет со мной, и нарушил своё слово. Значит, что все наши «ночи любви», признание, совместные прогулки – всё было напрасно! И я впервые в жизни ударила моего Томми по лицу. Сказала, что нужно всё забыть. Но как всё забыть?! Я по-прежнему люблю его. Я уже не помнила, как добралась до дома, что сказала родителям. Пришла в себя, только когда свернулась калачиком на кровати. Рядом на столике стояла фотография, где Томми лежит на животе, зажмурив глаза и улыбаясь, а на нём в таком же состоянии лежу я. Сразу вспомнился этот день: возвращение любимого после тура в поддержку его альбома New Beginning. Сердце сжалось ещё сильнее от боли. Едва сдержав себя от желания бросить рамку с этим фото в стенку, я спрятала её в нижний ящик столика. После уткнулась лицом в подушку и не заметила, как провалилась в сон. Неделя. Прошла неделя, как мой дорогой кузен сбежал в Великобританию строить карьеру поп-звезды. В день его отъезда я вместо прощания бросила ему лишь холодный взгляд, отказавшись сопровождать до Портленда. Начался новый учебный год, и я вернулась в обычное русло учёбы и театральных постановок. Томми продолжал мне постоянно названивать и слать сообщения, но я намеренно игнорировала. Обида была всё ещё на него сильна. В тот вечер на концерте рок-группы «Firewalk» я познакомилась с одной девушкой – заводной бунтаркой Хлоей Прайс. Не знаю, чем, но эта особа сильно меня заинтересовала. На следующий день я уговорила её прогулять последние пары, и мы сбежали, запрыгнув в проходящий мимо товарный поезд, попутно рассказывая истории о себе. Узнав друг друга получше, я заметила, что у нас обеих была очень схожая ситуация: Хлоя потеряла своего отца в автокатастрофе, я – своего кузена и по совместительству всё ещё любимого человека, только не в физическом, а моральном плане. Также мы здорово повеселились, разыграв спектакль одной парочке, чтобы украсть у них бутылку шампанского. А вечером мне открылась картина, которую никак не ожидала увидеть: мой отец Джеймс Эмбер изменяет моей маме Роуз, целуя другую женщину. Гневу моему не было предела! Я даже умудрилась поджечь чуть ли не целый лес, когда сжигала фотографию нашей семьи. Позже отец признался, что та женщина на самом деле и есть моя настоящая мать. Я сначала никак не хотела верить в это, но Роуз (как ни странно, теперь моя мачеха, хотя я столько лет считала её своей родной матерью!) подтвердила это, пояснив, что та женщина уже была беременна мной, когда она и мой отец поженились. Также я узнала ещё одну тайну: в молодости, по причине, которую моя мачеха не стала раскрывать, у неё пропала возможность зачать ребёнка. Их откровения стали для меня большим шоком: папа и Роуз столько лет скрывали тот факт, что я – внебрачная дочь. Однако, узнав эту новость, у меня будто камень с души свалился: Томми – не мой двоюродный брат от слова совсем, и наша любовь нисколько не запретная. Я тут же хотела признаться в этом, но не хватило сил решиться на этот шаг: они всё же мои родители, я по-прежнему люблю их, и не хочу шокировать в ответ. По крайней мере, не сейчас. В ту ночь я сделала запись в моём дневнике, где поклялась, что обязательно попрошу прощения у Томми и расскажу всю правду. Дни стали снова идти по течению, за исключением одной детали: я была полна решимости встретиться с моей настоящей мамой хоть один раз и сказать хоть одно слово! И Прайс охотно согласилась мне помочь с поисками, несмотря на то, что её по моей вине исключили из академии. Виновата была я, а она взяла всё на себя. Тогда я поняла, что лучшей подруги мне во всём мире не сыскать. Однажды, развлекаясь на автомобильной свалке, кое место было нашим секретным убежищем, пришли двое мужчин, один из которых представился, как Дэймон. Этот тип сказал, что знает, где сейчас моя мать. Мы пытались договориться, но из-за неосторожного языка Прайс, Дэймон разозлился и набросился на подругу. Я попыталась дать отпор, за что получила от этого ублюдка удар ножом. Другой мужчина, что стоял всё время поодаль и не встревал в наш разговор, набросился на него, а Хлоя быстро посадила меня в свой пикап и на всех газах помчалась в больницу. Я старалась держать глаза открытыми, и всё то время, пока мы ехали, мне чудился образ моего любимого Томми. Казалось, я усну навсегда, так и не сказав тайну своего происхождения, не извинившись за то, что наговорила ему в последний раз. Не сказав ещё раз, что очень сильно люблю его. Но случилось настоящее чудо: врачи сказали, что нож прошёл по касательной и важных органов не задел. Тогда я впервые поблагодарила Бога, что он дал мне шанс исправить ошибку, которую допустила, оттолкнув того человека, с которым была близка с самого детства. Хлоя пообещала мне, что обязательно продолжит поиски моей матери, но, вернувшись, она сказала, что так и не смогла найти, и сильно каялась за это. Но я не могла сердиться на свою лучшую подругу, которая всякий раз была рядом, хоть и полностью потеряла надежду увидеться с женщиной, что привела меня в этот мир. Однако у меня осталась другая надежда. Надежда на воссоединение с моим любимым Томасом МакКуином. Я стал ждать хоть какой-то весточки от него, но телефон молчал, а сама так и не решалась позвонить или отправить коротенькую смс-ку. После моего выздоровления мы с Хлоей стали намного ближе, и во время нашей совместной прогулки Прайс выпалила мне предложение сбежать из Аркадии Бэй. Сначала эта мысль показалась мне очень заманчивой, но я не хотела оставлять своих родителей. К тому же страх, что «кузен» вернётся, не застав меня в городе, только подливал масла в огонь. Скоро судьба преподнесла мне новый сюрприз в лице того самого мужчины, что заступился за меня перед Дэймоном. Звали его Фрэнк Бауэрс. Мы как-то встретились в закусочной «Два Кита», когда Хлоя сидела под домашним арестом по вине её отчима – Дэвида Мэдсена. Стали общаться, и через некоторое время Фрэнк предложил мне встречаться. Сначала я не знала, что ответить, так как не хотела изменять Томми, но мысль о том, что за долгое время отсутствия он мог запросто найти другую девушку, окончательно подавила меня, и я согласилась. Фрэнк, несмотря на его не совсем законную деятельность и разницу в возрасте, оказался очень добрым и заботливым парнем, чем то напоминая моего «кузена». Поначалу мне казалось, что я и в самом деле люблю его, но позже поняла, что чувства к Томми оказались сильнее, а Фрэнк просто оказался в нужное время в нужном месте. Наши отношения холодели с каждым днём, и мне нужно было выбрать день, чтобы объяснить Фрэнку, что мы больше не пара и зашли слишком далеко. Вся эта карусель под названием «жизнь» продолжалась два с половиной года, пока однажды не случилось то, что стало мне казаться сказкой, которая никогда не станет былью: мой бывший двоюродный брат и любимый Томас МакКуин вернулся!