✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
Проводив Хью Картера, Хиро проследовал во двор. В это время года темнело очень рано, но летающие по воздуху магические светлячки, светили как россыпь маленьких солнц. Алекса лежала на расстеленном по газону пледе и читала какую-то книжку, Элли рисовала, а Эрик с котом на руках сидел в беседке, в то время как Честер, видимо, смирившись со своей участью, дремал у него на коленках, позволяя себя наглаживать и чесать за ушками. Хиро присел рядом с Элли. Та подняла на него глаза и радостно сообщила: — Смотри. Я нарисовала Честера. — Она протянула парню листочек с рисунком, где в чертах неровных линий угадывался несимметричный силуэт животного. — Очень красиво, — одобрил её творение Хиро, и девочка счастливо заулыбалась, довольная похвале от красивого дяди. — А хочешь, я тебя тоже нарисую? — осторожно спросила она, опасаясь, что тот откажется. — Конечно, я буду очень рад, — совершенно искренне ответил Хиро и погладил ребёнка по голове. Для него было непривычно общаться с такими маленькими детьми, и он всегда думал, что это невероятно сложно, но всё оказалось иначе. Малыши легко шли на контакт и были благодарны любой похвале, задавали множество вопросов, и когда Хиро им что-то рассказывал, затаив дыхание слушали, словно тот был глашатаем истины в последней инстанции. Так и сейчас: Элли, преисполнившись энтузиазмом, взяла новый листочек и стала рисовать портрет Хиро. Он улыбнулся и, посмотрев на Алексу, сказал: — Она любит рисовать. Можно было бы найти для неё учителя. Хорошие художники на вес золота. Алекса, отложив книгу, улыбнулась. — Да, было бы неплохо. — Наблюдая за Элли, она неожиданно поинтересовалась: — Ты уже завтра уезжаешь? Хиро обречённо поморщился и, глубоко вздохнув, буркнул: — Мы. Я еду с Ал… ой, с Майком. Удивлённо вскинув брови, Алекса заметила: — Но ты же не хотел его брать? — Я и сейчас не хочу. — Он глянул на увлечённую рисунком Элли, потом на девушку и одними губами прошептал: — Он — беглый преступник. Она склонила набок голову и осторожно проговорила: — Но, с другой стороны, и ты тоже. — Я — это другое. — Сникнув, Хиро покачал головой. — Если что-то случится, мне сохранят жизнь. Но Майку… Отправляясь с ним в Звёздные Предгорья, я знал, что в случае опасности я могу не сдерживаться. В Боре же, во дворце, там слишком много людей, которых я знаю, хороших людей, понимаешь? Девушка закивала. — Ты боишься, что, случись чего, тебе придётся сражаться со своими? — Да… Выбирая между любым и Майком, я всегда выберу его. И если нужно будет кого-то… Я это сделаю не задумываясь, чтобы защитить. Но я не хочу делать такой выбор. Мягко улыбнувшись, она посмотрела ему в глаза и спросила: — Ты и впрямь такой сильный, Хи… Джек? Хиро на секунду задумался, как лучше ответить на такой вопрос, и уклончиво пробормотал: — Если не вдаваться в подробности, можно и так сказать, но давай не будем об этом. — Хорошо. Так почему же ты решился взять его? — Ну-у… — протянул Хиро, — ты же слышала, что он грозился отправиться за мной. Я понял, что у меня не получится его остановить. Я ведь тоже не пустил его в Звёздные Предгорья одного. В этом плане я его отлично понимаю, но тем не менее мне очень страшно за него. В ответ на его слова Алекса посмотрела на парня с такой теплотой и участием, как это делал обычно Алекс, и уверенно заявила: — Вы справитесь вдвоём. Брат очень сильный и хитрый, он умеет многое, не недооценивай его. — Я не недооцениваю, — растерялся Хиро. — Я знаю, что вспоминать его прошлые «подвиги» неправильно, но сам подумай, какой у него опыт. Понимаешь, если бы не я… — Она запнулась, грустно опуская глаза. — Если бы не я, брат никогда бы не попался. Парень удручённо сжал губы. Алекса была права на все сто процентов, но это нисколько не мешало Хиро волноваться за мужа. Ко всему прочему, в памяти всё ещё были свежи те страшные воспоминания о тюрьме и тяжёлых неделях после. Увидев, как помрачнел Хиро, девушка горестно свела брови и прошептала: — Ах… Если бы можно было всё вернуть… Он, подняв голову к звёздам, тихо отозвался: — Не стоит. Что сделано, то сделано. Они замолчали. Алекса сидела, разглядывая странный сюрреалистичный рисунок Элли. Они первый раз вот так разговаривали, можно сказать, наедине, и Хиро позволил себе получше рассмотреть девушку. Если быть внимательным, можно подметить, что она обладала более мягкими чертами лица по сравнению с Алексом: скулы, линии подбородка, носа и бровей у неё были более плавными; глаза — темнее и серее; щёки осыпали маленькие озорные веснушки, и их было больше, чем у мужа. Хиро скользнул любопытным взглядом на бюст: под белой свободной туникой угадывалась некрупная стоячая грудь с маленькими острыми сосками, игриво торчащими в разные стороны и чуть просвечивающими сквозь тонкую ткань. Парень задумался: ранее, до встречи с Алексом, первым его желанием было бы дотронуться до этой красивой груди, сжать и почувствовать её упругость, но сейчас он не испытал ничего подобного. Алекса была очень симпатичной и во всех отношениях приятной девушкой, но никакого желания к ней прикоснуться не возникало. Его размышления перебил Эрик. Тот наконец отпустил кота и, тихо подойдя к Хиро, с простодушной непосредственностью, присущей только детям, устроился у его ног, положив голову ему на колени, и вяло пробормотал: — Спать чего-то хочется. Неудивительно. Насыщенный новыми впечатлениями день для детей не прошёл без последствий. Оба устали, Элли уже тоже вовсю клевала носом, но всеми силами старалась справиться с собой и закончить обещанный портрет. Хиро ласково улыбнулся. — Давайте-ка пойдём в дом. А ты, Элли, дорисовать можешь и завтра. Думаю, вам уже пора спать. — Нет, ещё рано. Не хочу, — заканючила малышка, но Алекса, которая тоже заметила состояние детей, поддержала Хиро. — Джек говорит правильно. Пора спать, к тому же обеденный сон вы сегодня пропустили. Встаём, — строго скомандовала она. Элли горестно вздохнула, но послушалась.✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
Когда Хиро поднялся в спальню, Алекс сидел у окна и даже не обернулся на шаги мужа за спиной. Почувствовав, что что-то случилось, Хиро мягко положил руку к нему на плечо и, чуть наклонившись, чтобы заглянуть в глаза, произнёс: — Мы едем вместе, твоя взяла. На что теперь ты обижаешься? Вместо ответа последовал вопрос: — Тебе она нравится? — Ты о ком? — опешил Хиро. — О сестре, — холодно изрёк Алекс. От абсурдности вопроса у Хиро непроизвольно закатились глаза. Вот ещё очередной сцены ревности ему только не хватало для полного счастья. Сначала он хотел ответить что-то язвительное, но, глядя на печальный профиль мужа, вовремя одёрнул себя. — Нравится, но не в том плане, о котором ты подумал, — снисходительно проговорил он. Алекс, не поднимая взгляда, возразил: — Почему? Я наблюдал за вами, вы так хорошо смотрелись вместе. Внешне она такая же, как я, только женщина. А ты ведь всегда был натуралом. Согласись, Хиро, она идеально подходит тебе, она может родить тебе детей, все её проблемы, я думаю, решаемы походом к хорошему лекарю. В голосе Алекса была разлита невероятная тоска, он меланхолично смотрел в окно, словно боялся встретиться взглядом с Хиро и увидеть в нём подтверждение своих опасений. Хиро, вздохнув, понял, что к логике тут взывать бесполезно. Он взялся за ручки кресла, развернул его на себя и опустился на колени. Обняв бёдра Алекса и уткнувшись лбом ему куда-то между ног, начал: «Померкнет день, погаснут свечи, И даже в самый тёмный час Лишь только ты, огладив плечи, Мой путь осве́тишь блеском глаз». Алекс от удивления приоткрыл рот, но перебивать даже и не думал, а Хиро поднял голову и, глядя на мужа снизу вверх, вдохновенно продолжил: «И на чужбине, и в ненастье, Когда надежды сгинет след, Твой нежный образ — моё счастье, Отрада сердца, жизни цвет. В болезни страшной и жестокой, Руками хрупкими храня, Лишь только ты, моя подруга, Способна исцелить меня». Сердце Алекса затрепетало. Хиро читал с выражением, словно пытался собрать все свои чувства, всю любовь, и передать её голосом, достучаться до ревнивой души Алекса, обращаясь к нему, к отраде своего сердца, к своему единственному цвету жизни. «И в день великих испытаний Ты встанешь в строй, плечом к плечу, Не убоясь врага стараний, Отдашься битве и мечу. А как наступит время мира, В блаженный путь, из века в век, Пойдём с тобой, моя супруга, Родной мой, лучший человек». На этих словах по щекам Алекса покатились слёзы. Это было слишком трогательно: стоя на коленях, Хиро читал ему стихи о любви. Хиро, заметив блеск в глазах мужа, тут же поднялся и, оседлав его колени и нежно прикоснувшись губами к влажным щекам, закончил, глядя ему в глаза, в миллиметре от поцелуя: «Так каждый день тобой живу я, Душа моя и жизнь моя, Безмерно небо восхваляя, За то, что ты есть у меня». Хиро целовал не спеша, нежно и чувственно, вкладывая в этот поцелуй всего себя, успокаивая, обещая, развеивая все сомнения; отдавал и принимал такие же пронзительные ответные чувства Алекса. Не отрываясь от сладостных губ, он привстал и, подхватив на руки мужа, перенёс его на постель, развязал на нём халат и опустился поцелуями к груди. Припадая к его правому соску, он сжал пальцами левый, выбивая из Алекса влажный, протяжный стон. Ладони Алекса обхватили затылок Хиро, а потом поднялись на макушку, вытащили длинную шпильку из аккуратно собранного пучка волос. Чёрный шёлковый водопад рассыпался по телу и белью. Алекс, постанывая от всё более страстных и чувствительных ласк, скомкал пряди на затылке, намотал на кулак и потянул вверх, на себя, чтобы впиться в горячие губы, тем самым давая себе возможность наконец освободить Хиро от одежды. Нетерпеливо дёрнув за рубашку и оторвав при этом несколько пуговиц, он скинул её и ловко перевернул Хиро на спину, сам тут же оказавшись на нём. — Эй, это запрещённый приём, — делано надулся Хиро, но его рот быстро заткнули жарким глубоким поцелуем. Терзая губы любимого, Алекс поспешно разделся, а потом стащил с мужа штаны вместе с бельём. Терпения у Алекса совсем не осталось, он чувствовал себя слишком голодным до этого тела, поэтому, пошло облизнувшись, он наклонился и взял в рот член Хиро, сразу проталкивая его в горло на полную длину. Муж замычал и, приподнимая бёдра, толкнулся в горячий рот до упора. Потянувшись руками вверх и сжав его соски, Алекс соскользнул со ствола, оставляя во рту лишь головку, и принялся с упоением посасывать разгорячённую плоть. Вскоре на его затылок опустилась рука и властно надавила, снова насаживая рот Алекса на твердокаменное естество. Комната наполнилась смачными чмоками и всхлипами. Хиро, вскидывая бёдра, не стесняясь таранил рот мужа, вызывая у того слёзы, но Алекс и не думал останавливаться, позволяя овладевать собой так, как нравилось Хиро. Лишь когда Алекс понял, что любимый на пределе, он, игнорируя крепкую хватку на своей шее, отпрянул и, развернувшись спиной к Хиро, подрагивающими от возбуждения рукам схватил с тумбочки пузырёк со смазкой. Залезая в неё пальцами, он обильно зачерпнул, размазал гель по члену супруга и по своей промежности и, не меняя позиции и помогая себе рукой, опустился на член. Тут же последовало сдавленное шипение и мучительный вздох, проигнорировать который Хиро не мог. Он привстал и, прижимаясь к спине Алекса, одной рукой обхватил его за грудь, а второй нежно провёл по стояку. Алекс плотно зажмурился и упёрся руками в коленки супругу, давая себе возможность расслабиться, а Хиро начал покрывать поцелуями его плечи и спину. — Люблю тебя, мой мальчик, — трепетно шептал Хиро между поцелуями. — Только тебя… такого, какой ты есть… Будь у меня выбор среди всех самых красивых… и самых лучших во всех смыслах женщин и мужчин этого мира… — Языком пересчитывая острые позвонки Алекса и ласково прикусывая кожу, он продолжил: — Я бы не задумываясь… вновь выбрал тебя… потому что они могут быть лучшими для кого угодно… но не для меня… для меня лучший — это ты. Алекс повёл бёдрами, шумно вздохнул и прошептал: — А для меня — ты. Хиро, мягко обхватив член Алекса, задвигал рукой, подталкивая мужа к активным действиям. Тот привстал и опустился вновь. Понимая, что болезненные ощущения пропали, а по позвонкам пробегают приятные искорки удовольствия, он принялся ритмично насаживаться на член, ускоряясь и всё громче вздыхая. Внутри Хиро жаркий узел возбуждения томно расползался волнами от паха по всему телу, готовый излиться лавиной обжигающего наслаждения. Отпустив Алекса, он откинулся на спину, разместив руки на его подтянутой заднице. Он не направлял, а просто сжимал упругие половинки, позволяя Алексу действовать как ему хочется. Когда движения Алекса стали резкими и размашистыми, а вздохи и стоны сорвались на крики, Хиро подхватил его и, повалив на живот, несколькими толчками довёл и себя, и Алекса до пика. Тёплое семя наполняло Алекса и текло через край, пока Хиро, не останавливаясь, рвано вбивался в него, продлевая их общее удовольствие. Алекс выстанывал имя Хиро и отчаянно комкал руками шёлковые простыни, захлёбываясь в невероятном блаженстве, и неистово жаждал, чтобы оно никогда не кончалось. А когда они оба отдышались, Алекс тихо, чуть хрипловато проговорил: — Знаешь? Это моё любимое стихотворение. Я не ожидал от тебя услышать его. Оно такое чистое и бесхитростное… Всегда, когда я читал его, у меня щемило сердце. Может быть, всё потому, что спустя всего несколько лет после его написания любимая жена Карла Ито Лориана погибла в бою. Жизнь поступила с ним ужасно жестоко. Несправедливо. Хиро сполз со спины мужа, ласково приподнял его разомлевшее тело и, разместив на своей груди, крепко обнял. — Да, — вымолвил он, целуя Алекса в макушку, и сомкнул веки.