Жених поневоле

      – Пригласите ко мне разработчика уровня А Ким Сокджина, – отдает приказ Чонгук и откидывается на свое ортопедическое кресло, выжидательно смотря на дверь. То, что он собирается сделать, произведет взрыв среди высшего общества, а особенно выведет из себя его мать, которая все еще пытается контролировать все его передвижения, в том числе и людей вокруг него, а в особенности тех, кого хочет подкинуть к нему в постель. Поэтому он выбирает вариант «шокировать» своим появлением под руку со своим же подчиненным из самой простой семьи. Он не думает, что Ким Сокджин, на которого пал его выбор, откажется, да и выбора у него не будет.       – Вызывали? – дверь со стуком открывается и долговязый, слишком худой, на взгляд Чонгука, Сокджин входит в кабинет, аккуратно закрывая за собой дверь.       – Проходи, присаживайся, – велит он, изучая Сокджина снова и снова, будто убеждая себя в правильности выбора. Из всех разработчиков Ким был самым способным, умным и идейным. Последние обновления в их программах и играх были введены благодаря слаженной работы команды А, которой руководит Ким Сокджин. Да и красив был этот омега, притягательный для глаз, несмотря на худобу, которую пытается скрыть под мешковатой одеждой. – Не буду ходить вокруг до около. Ты наверняка слышал о благотворительном вечере, которое устраивает семья Пак, – Сокджин кивает, не проронив ни слова. – Ты пойдешь со мной на этот вечер в качестве моего партнера.       – Что!? – Сокджин от удивления даже соскакивает со своего места, но Чон жестом руки велит ему вернуться в исходное положение.       – Скажу правду. Мать извела меня своими попытками найти жениха среди «своих», а я по определенным личным причинам терпеть их не могу. Да и считаю, что такие браки недолговечны, лживы и показушны. Я, даже если создам семью, это будет по моему желанию и по желанию моего партнера, которого ты должен изобразить на этом ближайшем мероприятии, – говорит он, внимательно следя за бледным лицом своего разработчика.       – Извините, но Вы мне предлагаете участвовать в авантюре, которая выйдет мне боком. СМИ, да даже сами сотрудники, начнут копаться в белье моей семьи, чего я абсолютно точно не хочу. Здесь имеете выгоду только Вы, а весь основной удар придется на меня, господин Чон, – наконец-то, посмотрев на него, говорит Сокджин.       – Все, кто будет копать под тебя и распускать слухи внутри компании, будут уволены, а насчет СМИ и остальных, включая мою семью, оставь это на меня, – уверяет он Сокджина. – Разве ты не хочешь перейти в отдел главных разработчиков? Подумай, Сокджин.       – Вы пытаетесь купить меня? – выгнув бровь, спрашивает Ким, и Чонгук улыбнувшись кивает. – Я хочу перейти к главным разработчикам, но благодаря своим навыкам и усердной работе, и никак не через вашу постель, господин. Предложите это кому-то другому, – Сокджин встает, намереваясь уйти, но Чонгук останавливает его.       – Я не разрешал уходить. Разговор еще не окончен. Сядь, Сокджин.       – Вы разрушите мою жизнь, придадите огласке мою личность только лишь из-за своего эгоистичного желания подразнить свою семью и общество, где вы крутитесь с рождения, а я буду белой вороной и грушей для битья абсолютно для всех, включая обслуживающий вас персонал, – твердо говорит Ким, но на место не садится, показывая свой твердый характер. Чонгук встает с насиженного места, обходит стол и встает прямо перед омегой, заглядывая ему в глаза, где бушует темный океан.       – Сокджин, я обещаю тебе, что никто не причинит тебе вреда, пока мы будем поддерживать легенду об отношениях. А если вдруг по какой-то причине мы «расстанемся», я сделаю так, что о тебе забудут и ты вернешься в свой мир и продолжишь жить, как жил до этого. Просто помоги мне, никто из нас не останется в проигрыше. Несколько месяцев, может быть полгода и все вернется на круги своя, – Сокджин выглядит не убежденным, смотрит на него со злостью, понимая, чем сулит его отказ. – Пожалуйста.       – Никто не поверит в то, что между нами есть отношения, господин Чонгук. Мы разного полета птицы. Мой уровень максимум высота десятиэтажки и с Вашей высоты я буду лишь маленьким, ничего незначащим пятном, – слова Сокджина поражают Чонгука на мгновение, но он не готов так быстро сдаться. Ким прав, он оправданно боится, ведь знает, как безжалостны люди высшего общества, как они могут ранить и унижать лишь взглядом или кривой улыбкой. Но он уже сделал свой выбор и это – Ким Сокджин, простой разработчик, который пробивает дорогу себе сам, не боясь упасть с высоты своих достижений.       – Я дам тебе все, что ты захочешь, тебе стоит только попросить, – говорит он.       – Господин, не все можно купить за деньги, – улыбнувшись, говорит Сокджин и улыбка его кривая, измучанная, обреченная. – Когда это все закончится, я напишу заявление об увольнении, и вы подпишите мне его без лишних разбирательств. Это мое условие.       – Но почему? – Чонгук не ожидал такого поворота разговора и был в замешательстве.       – Я не буду объяснять Вам свое решение. Вы согласны? – с нажимом спрашивает Ким, и Чонгук кивает, соглашаясь, но прекратить раздумывать о причинах Кима так поступить, он не может.

***

      Сокджин осматривает себя в зеркале и выдыхает пару раз, чтобы успокоиться. Он должен справиться, даже если на это уйдет колоссальные физические и моральные силы. Чонгук не дал ему выбора, но сейчас уйти из компании он не может. Ему нужны деньги. Банальная причина, которую такой золотой ребенок как Чонгук не поймет.       Костюм, который ему подобрали стилисты, отлично на нем сидит, подчеркивая все изгибы, но даже такая дорогая ткань не сможет скрыть тот факт, что он – обычный, ничем не примечательный и уж точно не из элиты. Даже косметика на лице, дорогие аксессуары и дорогой парфюм не спасут его этим вечером. Он выживет, но будет ли так всегда. Чонгук хоть и обещал защитить, но Сокджину верится с трудом. Для золотого мальчика это развлечение, для него же испытание. Высшее общество не принимает кого-то из вне, в некоторых случаях они не принимают даже своих, не давая им жизни.       Телефон оповещает о приезде Чонгука и он, снимает с себя штаны, чтобы наклеить пластырь с блокатором запаха. Эксцессы во время мероприятия ему не нужны, особенно те, которые связаны с его природой. Пусть он будет стерильным, пахнущим только лишь парфюмом, чем даст еще один повод для издевательств.       Чонгук выглядит как модель журнала, ожидая его у своей дорогой машины, не в самом дорогом районе Сеула, что напоминает ему о том, что они из разных миров.       – Выглядишь потрясающе, – делает ему комплемент альфа, и Джин одаривает его тяжелым взглядом и сразу же ныряет в машину, чтобы почувствовать себя хоть немного в безопасности.       – Сколько будет длиться мероприятие? – спрашивает он и Чонгук, не поворачивая голову отвечает:       – Около трех часов, но если ты захочешь, мы можем уйти раньше, – что звучит, как «если ты испугаешься, то можешь сбежать». Он кивает на сказанное и остальная часть поездки проходит в тишине, под тихую музыку, которая заставляет омегу хоть немного расслабиться.       – Почему я не чувствую твой запах? – вдруг нарушает тишину своим вопросом Чонгук, и Джин смотрит на него как на сумасшедшего. – Мне нравится твой аромат.       – Я скрыл свой истинный запах из-за соображений безопасности, – говорит он, пропуская последнюю часть сказанного альфой. Чонгук берет его руку в свою так неожиданно, что он с силой оттягивает ее назад, но альфа возвращает руку назад и обнажив запястье, прислоняется к ней носом, помечая своим запахом, в конце слегка прикусывая тонкую кожу.       – Это поможет тебе больше, чем блокатор запахов, который на тебе. Никто не подойдет к тебе, если ты носишь мой запах. Дай вторую руку, – отпустив помеченную руку, требует альфа и Джин подчиняется, протягивая вторую руку. Но из-за неудобства, Чонгук останавливает машину на обочине и сняв с себя ремень безопасности, аккуратно касается его открытой шеи и начинает метить ее, легкими касаниями носа и губ. По всему телу Джина гуляют мурашки, и лицо, как и уши, окрашиваются в красный цвет из-за смущения. Напоследок, будто в порыве, альфа целует его под челюстью, задерживаясь горячими губами.       – Хватит, – Джин находит в себе силы, чтобы оттолкнуть от себя альфу, и тот очнувшись, отходит, натягивает ремень безопасности и трогается с места. Смущенный моментом Сокджин пытается успокоится, но с каждым новым вдохом воздуха, он вдыхает запах Чонгука, что не делает ситуацию легче. Он боится признаться себе, что запах кружит голову и ему снова и снова хочется вдыхать его, а еще лучше утонуть в нем. Эти мысли пугают больше, чем гребанное мероприятие. Он снова хочет ощутить жар чужих губ на своей коже и трепетать под ними, как юнец.

****

      Чонгук представляет его, как своего парня сначала родителям, которые как истинные представители высшего общества одаривают его презрительными взглядами. Госпожа Чон даже умудряется сказать «очередное убожество», не в лицо, но так, чтобы все вокруг услышали ее. Старший Чон был более сдержан в своих высказываниях, но это не значит, что он принял выбор сына.       – Следите за языком, мама, – угрожающе говорит Чонгук, проходя мимо родителей. Альфа держит их руки вместе, демонстрируя их всем желающим, которые буквально не сводят с них глаз.       – Я приобниму тебя за талию, – шепчет в какой-то момент Чонгук, и Джин смущенно улыбается, зная, что за ними следят. – Эти ублюдки думают, что лучше и выше тебя, но каждый второй здесь собравшихся злоупотребляет алкоголем, часть из них играют в азартные игры и спускают свое состояние безвозвратно, а их отпрыски через одного тщеславные, высокомерные выблядки, которые торчат, спиваются, плетут интриги и попадают в скандальные истории. Среди них ты в сто крат лучше и достойнее. Поэтому голову выше, Сокджин, – омега кивает на услышанное и действительно приподнимает голову, чтобы увидеть, с каким отвращением и усмешкой все смотрят на него. Он инстинктивно жмется ближе к Чонгуку, и делает вид, что что-то говорит ему и альфа будто почувствовав его страх, улыбается, прежде чем поцеловать его в уголок губ.       – Это обязательно? – шепчет он, чувствуя, что начинает краснеть.       – Да, мы должны демонстрировать свои чувства друг другу. Они все смотрят на нас и скоро начнут нападать. Будь готов и не отходи от меня ни на шаг, – предупреждает Чонгук, и действительно группа молодых людей, преимущественно омег подходят к ним.       – Здравствуй, Чонгук, давно не виделись, – начинает один из них, держа в руках бокал шампанского. – Как дела? – спрашивает он и переводит свой взгляд на Джина, растягивая свои в ядовитой улыбке. – Это твой новый?       – Не суди о людях по себе, Хан, – улыбается Чонгук и поворачивает свое лицо к омеге. – Это мой Сокджин. Любовь моя, знакомься, перед тобой наследник корпорации Цай, Хан. Любитель менять людей как перчатки, это касается не только сотрудников, но и друзей, а также альф. Правда ведь, Хан. Кто твой новый на этой неделе?       – Грубиян, – рычит на Чонгука омега Цай, и развернувшись уходит со своей свитой восвояси.       – Жестко, – шепчет он, улыбаясь во все тридцать два. Чонгук отражает его улыбку и подзывает к себе официанта, чтобы достать им выпивки.       – Как я уже говорил, я ненавижу это общество и не собираюсь с ними любезничать. В отличие от них, я создал свою компанию своими мозгами и своим трудом, а они не могут удержать даже то, что досталось им от предков. Их не за что уважать, – отпив с бокала, говорит альфа и Сокджин думает, что возможно, Чонгук не такой уж и говнюк с золотой ложкой во рту.       Весь вечер проходит в обмене «любезностями» Чонгука и тех, кто пытается как-то задеть его или самого альфу. Чонгук, как понял Сокджин, очень хорошо проинформирован о каждом человеке на этом мероприятии, что ставит его в выигрышную позицию, нежели тех, кто пытается атаковать вслепую. Чонгук мягко, вежливо и не очень посылает их заниматься своими делами и не мешать им «наслаждаться» вечером, что было большим преувеличением.       Мать Чонгука пару раз пыталась прямо при Сокджине представить своего сына нескольким «достойным» омегам, но Чонгук своим коротким и грубым «не интересует», останавливал ее.       – Я не дам своего благословения тебе быть с этим… с этим…       – Ох, мама, твоя память все ухудшается. Ким Сокджин, моего омегу зовут Ким Сокджин, попробуй запомнить. Но не бойся, я тебе всегда помогу вспомнить при надобности его имя, и кто сказал, что мне нужно твое благословение, чтобы любить кого-то? – широко улыбнувшись, спрашивает он у матери, которая багровеет от злости. – Береги себя и не налегай на спиртное, это плохо влияет на твое здоровье. Скажи отцу, что мы с Сокджином покинули сие прекрасное мероприятие. Доброй ночи, – Чонгук прикасается к щеке матери губами, будто целует его.       – До свидания, госпожа Чон, – Сокджин делает поклон и схватив протянутую руку, спешит за альфой, который лавирует между людьми.       – Будь готов к тому, что сейчас нас будут фотографировать СМИ, – успевает предупредить Чонгук, когда будто миллионы вспышек фотокамер ослепляет его. – Держись за меня, можешь даже не улыбаться. Ты и без этого красив.       Журналисты кричат имя Чонгука и задают бесчисленное количество вопросов, которые остаются без ответа. Джин прячется в объятиях альфы, пока они ждут свою машину и как только автомобиль паркуется прямо перед ними, охрана чистит для них дорогу. Чонгук открывает для него дверь, помогает сесть и застегивает на нем ремень безопасности и только после этого, что-то говорит особо наглому журналисту и присаживается на свое место.       – С тобой все хорошо? – спрашивает Чонгук у него, когда машина заводится и трогается с места.       – Да, спасибо, – шепчет он пересохшим горлом. – Что ты ему сказал?       – Кому? – альфа давит на газ и автомобиль мчится по полупустой автостраде.       – Журналисту, после того как закрыл за мной дверь, – Чонгук не спешит отвечать ему, и Джин начинает нервничать. – Господин Чонгук, что Вы ему сказали? – переходит он на официальный тон и это, наконец-то, действует.       – Обращайся ко мне на «ты», Сокджин.       – Вне спектакля Вы остаетесь моим начальником, господин Чон, – напоминает он.       – Да, извини, ты прав.       – Так, что Вы сказали?       – Что ты мой жених.