***
– Джин, садись, – говорит Чон, и Джина передергивает. Это роковое совпадение, что оба его мучителя носят одну и ту же фамилию. Но он не подает вида, садится на уже знакомый диван и поворачивает голову к директору. – Перейду сразу к делу, – не дожидаясь его согласия, начинает Чонгук и Джин на этот раз даже не моргает. Ужаснее звонка от Хосока уже не может быть, это точно. – Тебя переводят в другой отдел, это уже согласованный вопрос. Это во-первых, и во-вторых, в четверг очередной бал, где я должен присутствовать. Будь готов, – заканчивает альфа и Джин не находит в себе силы даже, чтобы вытащить из себя пару слов. – С тобой все в порядке? – Да, – врет он, но Чонгук не выглядит убежденным. Альфа внимательно смотрит на него и будто пытается прочитать его мысли. – Я могу идти? – Нет, – говорит Чонгук и Джин устало кивает. – Что тебя тревожит? – Не считая того, что под моими дверьми СМИ разбили лагерь, абсолютно ничего, – отвечает он. – Их там уже нет, – уверенно сообщает альфа и Джин кивает. Одной проблемой меньше. – У тебя какие-то проблемы? Ты кажешься встревоженным, – пытает его Чон и он проводит аналогию с его бывшим. Один Чон портит ему жизнь, другой пытается ее испортить. – Это не касается Вас, господин Чон. Я пойду, – он встает со своего места, но голос альфы останавливает его. – Мы не договорили, так что, сядь, – требуют от него и Джина начинает тошнить. Все вокруг него пытаются управлять им, будто он тряпичная кукла. – Расскажешь сам или мне придется покопаться в твоей жизни глубже? – Это не имеет значения, – говорит он, прежде чем выйти из кабинета директора.***
Сокджин хмуро смотрит в зеркало заднего вида и это точно не паранойя. Темная машина следует за ним от работы и даже не пытается замаскироваться. Хосок все-таки нашел его? Хотя он и не старался прятаться. Он знает насколько длинные руки у его бывшего. Когда он был влюблен в него, Джин закрывал глаза на все темные дела альфы, будучи уверенным, что его никогда не достигнет участь добычи. Но жизнь непредсказуема. Он жмет на газ и пытается оторваться от слежки, но от него не отстают и в какой-то момент он понимает, что это бесполезно. Хосок всегда добивается своего. Любыми способами. Но Джин думает, что он достаточно напуган, чтобы бояться еще больше. Заезжая в свой район, он все еще видит черный автомобиль и решает, что от судьбы не убежать. Найдя парковочное место, он выключает мотор и еще минуту сидит в машине, ожидая, что к нему подойдут, но не дождавшись, выходит и ставит автомобиль на сигнализацию. Он оглядывается на машину, которая стоит поодаль и широко улыбается. Это скорее всего нервное, что-то истерическое, ненормальное, но он уже давно перестал быть нормальным. В квартире тихо и темно, но он не спешит включать свет, жуткое ощущение вдруг заставляет его застыть на месте. Собравшись с мыслями, он проходит в гостиную и понимает причину своей тревоги. – Здравствуй, Джи, давно не виделись. Я скучал, – Хосок щелкает зажигалкой, чтобы подкурить свои любимые сигареты. – Проходи. Не стой на пороге, – Джин выдыхает и пройдя несколько шагов, садится в кресло и скрещивает руки на груди. – Кажется, я сказал, что с меня хватит, – говорит он и Хосок откидывает голову назад, выдыхая дым. – Что тебе нужно от меня, Хосок? Наши пути разошлись уже давно. – Нет, не разошлись. Мы любим друг друга, Джи, – с нажимом говорит альфа и Джин пропускает смешок. – Хочешь сказать, что ты меня разлюбил? Это чушь собачья. Ты никогда не сможешь разлюбить, как и я. Поэтому перестань избегать и вернись ко мне. – Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? – Джин качает головой. – Ты разрушил нас! Ты, блять, оставил меня! О какой любви ты сейчас говоришь? – Я не оставлял тебя, Джин, – делая еще одну затяжку, говорит Хосок. – Я все еще твой и я хочу, чтобы и ты был только моим! Я хотел дать тебе время остыть, но ты нашел мне замену! Этого уебка из высшего общества! – О, так вот что тебя задело? То, что я нашел кого-то, кто богаче и круче тебя? Нашел и что? По крайней мере он хотя бы не женат и не ждет пополнения! Ублюдок! – Джин подскакивает со своего места и отходит к окну. – Ты не имеешь права что-то мне говорить при таком раскладе, тебе понятно? – Хватит строить из себя великого мученика, Джи, – он чувствует как альфа встает со своего места и подходит к нему, вставая прямо за ним. – Ты знаешь, что я женился на зло тебе, потому что ты мне отказал, – он пропускает истерический смех и отходит от Хосока. – Ты женился на моем друге, на моем единственном друге, и практически сразу сделал ему ребенка. Твое сердце было настолько разбито, что ты решил всунуть свой хуй в подвернувшего под руку! Ты настолько страдал, что даже забыл о защите! Ты был так опечален моим отказом, что не нашел другой выход, как забыться в чужих объятиях! Это, блять, не любовь! – кричит он и разворачивается к альфе, который спокойно тушит окурок о его журнальный столик. – И теперь ты травишь мою жизнь, следишь за мной, звонишь мне, угрожаешь и пытаешься контролировать! Ты болен! – Все сказал? – выпрямившись спрашивает альфа и Джин даже не отвечает ему. – А теперь послушай меня. Ты принадлежишь мне, всегда принадлежал и будешь принадлежать. С кем бы ты не был, я найду выход, чтобы разрушить это. Ты не обретешь счастья, пока я жив и пока ты не со мной. Джин знает, что Хосок говорит правду. Какая бы не была причина у Хосока чтобы жениться на другом омеге, альфа все равно будет преследовать его. Это как игра в охотника и добычу. Азарт появляется в середине игры. Они молча смотрят друг на друга. Джин так и не смог понять Хосока до конца, не смог разгадать его и привязать к себе правильно. В итоге их отношения стали больными, созависимыми и он чувствовал себя конченым наркоманом, который все никак не может слезть с иглы. Он жутко скучает по Хосоку, которого любит, но холодные, темные глаза альфы говорят ему об отсутствии чувств, уважения и понимании. Когда громкая музыка входящего звонка нарушает гнетущую тишину момент испаряется. Его вмиг отпускает, и Джин вспоминает себя свободного, которым он являлся последние полгода. Он какое-то время не понимает, что это его телефон и без раздумий принимает звонок. – Почему у тебя не горит свет? – произносит голос на другом конце и Джин смутно припоминает его. Кажется, этот голос принадлежит гендиректору Чон. – Сокджин? – У меня кое-какие проблемы… – он делает паузу, смотря в глаза Хосока и оценивая свое нынешнее состояние. – С проводкой, – заканчивает он и видит как широкая улыбка появляется на лице его бывшего. – Вам что-то нужно? – уточняет он. Сокджин будто загипнотизированный взглядом чужого и одновременно любимого человека, не может сдвинуться с места. Если бы он начал думать в правильном направлении, он бы задавал другие вопросы. – Да, выйди на улицу, – говорит Чон Чонгук и отключает телефон. Он еще пару секунд прижимает телефон к уху и слушает звуки оборванной связи. – Ты обращаешься к нему на «вы», – хриплым голосом, полной издевки говорит Хосок и Джин убирает телефон от уха. – Это такие ролевые игры? Или, о, может быть вы имитируете отношения? Как интересно… – Уходи, – выдавливает из себя Джин и разворачивается чтобы уйти, но Хосок хватает его за руку, прижимает спиной к своей груди и крепко держит в объятиях. Джин вздрагивает всем телом, когда альфа начинает целовать его в шею, в лицо, в висок, куда может дотянуться. – Отпусти. Я действительно устал от тебя, Чон Хосок, – тихо говорит он и пытается выпутаться из его объятий, но альфа все равно сильнее и его возможности не так велики при такой борьбе. – Я так скучал по тебе, Джи, – тихо, вполне искренне говорит Хоби и Джин закрывает глаза на короткий миг. Перед глазами проносится весь период их «нормальных» отношений и моменты, когда все стало хуже. – Вернись ко мне. Будь со мной. Я не могу без тебя, – продолжает альфа и Джин на секунду хочет ему верить, но как только секунда проходит, он распахивает свои глаза и качает головой. – Нет. Я никогда не вернусь к человеку, который оставил меня и разбил мое сердце. Я мог простить тебе все, Хосок, но не предательство. Ты знал, куда нужно бить и ты ударил. В тот момент ты убил не только меня, но и все светлые чувства, мою любовь, мою поддержку и мое желание принадлежать тебе. Какая бы не была причина твоего поступка, она настолько низкая, что я не могу опуститься до твоего уровня и вернуться к тебе. Ты можешь угрожать, бить, преследовать, заставлять, но я больше никогда не буду твоим по своей воле, – говорит он и, наконец-то, вырывается из чужих объятий. Он оставляет Хосока в своей квартире и уходит прочь. Выйдя на улицу он чувствует как становится слабым от пережитых эмоций и стресса, но ему нужна всего минута, чтобы стать прежним, чтобы предстать перед уже совершенно чужим человеком с которым у них отношения на публику. Чонгук выходит из той самой машины, которая преследовала его и Джин усмехается. Он притягивает к себе сталкеров? Почему уже второй по счету человек, не учитывая журналистов и всяких любителей потычить камерой в лицо, следит за ним? – Чем обязан? – спрашивает он, держась на расстоянии, но Чонгук молча подходит к нему и заключает в свои объятия. – Что Вы себе позволяете? Отпустите меня сейчас же! – Я заплатил некоторым журналистам, чтобы они запечатлели наши отношения. Я такой весь романтик, без ума влюбленный в тебя, приехал к тебе среди ночи, чтобы просто обнять. Людям такое нравится, – говорит Чонгук и Джин понимает, что пытаться что-то сделать бесполезно. Они под прицелом камер. Какое-то время следует молчание, а затем, Чонгук начинает источать сильные запахи злости и недовольства. – Ты пахнешь альфой, – строго говорит Чон и Джин прикрывает глаза от усталости. Почему этот чертов Чон выбрал именно этот день, когда он морально убит? – Это не Ваше дело, господин Чон, – отвечает он, пряча свое лицо в чужой груди. – Ты прав, но имей ввиду, что ты мой на ближайшие несколько месяцев. Ты можешь спать с кем угодно, но так, чтобы никто об этом не знал, – продолжает Чонгук и ему приходится лишь кивнуть. – А теперь нам нужно поцеловаться. Как ты любишь? Нежно, грубо, страстно, агрессивно? – Это не входило в наш договор, – подняв свое лицо на альфу говорит он. Усталость берет свое и он даже не хочет уже спорить с Чоном, который смотрит на него сверху вниз. – Мы пара, Сокджин, и поцелуи часть отношений. Это само собой разумеющееся, – с суровым лицом говорит альфа. – Ты не ответил на мой вопрос, – глаза альфы проходятся по его лицу и спускаются к губам. Джин чувствует что-то странное из-за внимательных глаз и слегка пожимает плечами. – Не думаю, что мое мнение имеет для Вас значение. Сделаем это и разойдемся. Уже довольно поздно, – сообщает он и Чон поднимает на него свои глаза. – Он ждет тебя? Наверняка смотрит в окно и нервничает… – Господин, целуйте, не тяните время, – говорит он и Чонгук усмехается. – Есть все-таки в тебе что-то властное, омега, – Чонгук перемещает свою руку к его затылку и в один миг оказываются непозволительно близко друг к другу, воруя воздух. Их носы касаются и альфа совсем невесомо трется об него. Это такой незнакомый нежный для него жест, что он обескураженно замирает. – Знаешь, твоя красота захватывает дух, – вдруг шепотом говорит мужчина и прикасается своими губами к его. Нежные прикосновения удивляют не меньше заявлений Чона и Джин в какой-то момент пытается отстраниться, но рука на талии прижимает его к себе еще теснее и хватка на шее становится практически жесткой. Поцелуй в следующий момент меняет свой характер полностью. Альфа переходит к наступлению, углубляя свой поцелуй и заставляя его следовать за ним. Сокджин включается через пару секунд, впуская в себя настойчивый язык Чона и соревнуясь с ним в технике. Наверное, это ошибка, которую он допускает, но в моменте он отключает все свое сознание, чтобы действительно почувствовать близость. Его руки плавно переходят на плечи мужчины, который пальцами массирует его поясницу, будто пытается сдержать их, чтобы не проникнуть под одежду. Запах Чона становится плотнее и гуще, будто он наслаждается процессом и к своему стыду Джин тоже чувствует это. Когда он понимает, что до момента изменения его запаха остается совсем немного, он прерывает поцелуй и слышит разочарованное нытье (?) альфы, будто у него отобрали конфету, которую он (Чонгук) еще не распробовал как следует. – Я могу идти? – спрашивает он, переводя свое дыхание, но Чонгук зарывается своим лицом в его шею и начинает дышать ему прямо в кожу, опаляя его своим горячим дыханием. – Еще пару минут, – хриплым и неспокойным голосом говорит альфа, и ему приходится сдаться. Вспомнив о том, кто ждет его в квартире он понимает, что лучше на самом деле задержаться в крепких объятиях чужого мужчины. Пару минут превращаются в десять. Джин смотрит перед собой на вывеску ночного супермаркета, где помимо информации о товаре, указано время. Альфа отодвигается от него медленно, словно нехотя и Джин не совсем понимает его действия, но в голове всплывают слова о журналистах с камерами и он почти восхищен отменной игрой Чонгука. – Ты уверен, что хочешь вернуться туда? – вдруг серьезно спрашивает Чон и Джин заторможенно кивает. – Я могу отвезти тебя куда угодно, если в твоей квартире небезопасно. – Вам не стоит беспокоиться. Я пойду, – говорит он и Чонгук кивает, смотря на него. – Спокойной ночи, – слышит он в спину, когда уходит от альфы. Сердце беспокойно бьется в груди, легкий тремор дополняет общую картину и Джин пару минут еще стоит в холле дома, раздумывая подниматься или нет. Но в итоге он приходит к выводу, что Хосок наверняка уже ушел и это квартира его, и он не может сбежать из-за своих проблем с бывшим, да бежать пока некуда. Его виза все еще на рассмотрении.***
Правда была в том, что никаких репортеров не было. Чонгук придумал это за пару минут до появления Сокджина, так как не мог объяснить свое неожиданное желание поцеловать омегу. Эта мысль не покидала его ровно с того момента, как только появились их фото в сети, где Джин так трепетно и нежно прятался в его объятиях фотокамер и акул-журналистов. Поцеловать его стало целью, которую он должен был достигнуть в кратчайшие сроки, но достигнув цели он не был удовлетворен. Ему было мало. Он садится в свою машину и поднимет свои глаза наверх, к окну Джина, чтобы увидеть свет в чужом окне, но как и в начале вечера, свет не включается и он начинает верить в то, что у омеги действительно проблемы с проводкой. Но странное чувство все равно заставляет его наблюдать за темным окном и он вздрагивает, когда видит короткий огонек, будто от зажигалки и он практически сразу же выпрямляется на месте. Кажется, за ним наблюдают, как и он за неизвестным. Через пару минут свет все-таки загорается и он отчетливо видит два силуэта. Один он узнает сразу же, но второй ему незнаком. Чонгук понимает, что занимается подглядыванием за чужой жизнью, когда пара начинает целоваться. Жгучее чувство пронзает его на мгновение и он заводит мотор, чтобы сорваться с места.***
Когда на утро Джин не появляется на работе, он думает о том, что омега после бурной ночи решил отдохнуть и это ему определено не нравится. Поэтому он не дожидаясь окончания рабочего дня, едет к Джину за ответами. Возможно, картина, которая застряла в его голове не дает ему покоя, но он хочет убедиться в своих догадках. Если у Джина с этим парнем все серьезно, то им нужно обговорить детали и как можно скорее, чтобы ничто не могло испортить его планы. Омега не спешит открывать дверь, но он настойчиво нажимает на кнопку звонка и когда слышится щелчок замка, Чон убирает с кнопки палец и не дожидаясь приглашения входит в чужую квартиру. Первое что бросается ему на глаза это полнейший разгром квартиры. Ощущение, будто по помещению прошелся крутой ураган и разнес все. Он осматривается и когда догадка озаряет его, он молниеносно поворачивается к омеге, который так и стоит, держась за дверь. К его облегчению на Джине не было серьезных повреждений, но когда он натыкается как его шею, он не может сдержать своего рычания. Вся шея была болезненно синей, со следами пальцев и зубов. – Кто это сделал? – подавляя свои инстинкты, спрашивает он. – Это все еще не Ваше дело, – уставшим и севшим голосом отвечает омега, и указывает ему головой на выход. – Я не сдвинусь с места, пока ты не скажешь имя этого ублюдка, Ким Сокджин! – переходит он на крик и поздно понимает, что таким образом пугает Джина. Он проводит пальцами по волосам, и проходит вглубь квартиры, где местами он видит капли крови. Чонгук чувствует как от гнева все его тело начинает буквально гореть, поэтому он возвращается назад к Джину и сново, тщательно осматривает его. – Это не моя кровь, – говорит безразлично Джин, и от его пустого, лишенного жизни голоса, Чонгук хочет выть. – Мне нужно привести в порядок квартиру, уходите. – Ты здесь не останешься, – заявляет он не терпящим возражений голосом и Джин устало выдыхает, прикрывая свои красные глаза и трет сбитыми пальцами переносицу. – Я сказал уйти. Почему вам, альфам, так сложно выполнить такую маленькую просьбу, а? Почему вам всем так хочется показать свою власть над нами? Что не понятного в том, что я говорю, господин Чон? Я попросил Вас оставить меня! – кричит Джин и смотрит на него ненавидящими глазами и Чонгук видит в них столько боли и отчаяния, что ему кажется, что тяжесть этих эмоций просто придавливает его к месту. – Просто уходите. Я не Ваша забота, и если Вы беспокоитесь о своем вечере, то я буду вовремя и при полном параде, чтобы стать в очередной раз посмешищем для Вашего элитного общества. Чонгук оценивает состояние Джина и понимает, что не может оставить его одного со своими демонами. Кто бы это не сделал, Чонгук может выяснить и без помощи омеги, но он чувствует ответственность за самого омегу. Он чувствует вину за то, что оставил ночью Сокджина одного и допустил все это. Это не романтические чувства, а просто человечность, простое желание помочь и защитить более слабого. – Ты переедешь ко мне и это не обсуждается, – говорит Чон и Сокджин смотрит на него уничтожающим взглядом. – Будешь жить в гостевой комнате, пока не восстановят твою квартиру, хорошо? Я втянул тебя в это, Сокджин, и я разберусь со всем. Просто доверься мне. Дай мне тебя защитить, Джин. – Вы не сможете, – выдыхает омега и скрещивает руки перед собой, закрываясь от него. Но Чонгук не собирается сдаваться. – Ты плохо меня знаешь, – говорит он, подойдя к Джину и заглядывая в его воспаленные глаза. – Просто дай мне свое согласие. – Наш уговор останется в силе, господин Чон. Через полгода весь этот фарс закончится и Вы без лишних вопросов подпишите мне заявление на увольнение, – напоминает омега и Чонгук без раздумий кивает. – Я всегда держу свое слово, Ким Сокджин.