(23.07.2020)
В квартиру зашел сначала огромный букет цветов. Лучше сказать, «очередной букет цветов», пожалуй. Вероника улыбнулась как-то побито и приняла букет. На этот раз даже как-то слишком простенько — белые розы, штук 30, не меньше. Голубые глаза все также сияют. Вероника просто смотрит на боксершу, которая сама достает уже вазу, которая совсем недавно была пострадавшей в истерическом припадке Вероники. Тот самый момент, когда Вероника повалила все букеты на пол, переживая отсутствие девушки. В этот момент на бледно-розовых губах заиграла виноватая улыбка или Вероника сама присвоила им эту «виноватость». Может, ей хочется, чтоб так было? — Простишь меня? — пролепетала шатенка, не смея отойти от цветов, будто собралась ими защищаться от злой девушки. — За что прощать? — хмыкнула Вероника и постаралась как ни в чем не бывало подойти к цветам и поправить помятые бутоны. — За то, что снова пропала. — Вау, признаешься? До этого на две недели пропадала, ты так мило не извинилась! — А айфон типа не милое извинение? Эй, не ахуевай. — засмеялась Ксюша, даже не подозревая, как внутри милой брюнетки уже зарождается огонь. Веронике казалось, что те самые хрустальные ворота, что оберегали память о Ксюше и терпение, вот-вот расплавятся и потекут изо рта лавой, опаляя все вокруг. — Ромашка, слушай. Я там тебе напиздела про мой Дэ Эр. Он, правда, был! Я подарка не жду, ты не подумай. — С прошедшим. Надеюсь хорошо отпраздновала. — как птица из клетки, вышло изо рта, и в каждой букве чувствовалась язвительность. Ксюша почувствовала этот тон, на минуту замолкла, смиряя задумчивым взглядом девушку напротив. Будто боксерша пытается понять, с какого угла теперь начать примирительную беседу. — Малыш… «Отвратительная, какая же ты…» — крутилось в голове. Весь рой слов, как пчелы, проносились мимо ушей брюнетки. Только ее мысли жужжали в ушах: «Не видеть бы тебя еще пару недель, точно бы успела съехать! Сама бы нашла этого сраного Солнцева и отдала ему ключи!» Ксюша что-то старательно говорила, жестикулируя активно руками. И с каждым взглядом голубых глаз на нее, то виновато в пол, становилось тошно. Она пропала на два дня, опять, просто молчала, не появлялась в сети, телефон отключен, а теперь пришла с букетом. Иван не смог отследить местоположение. «Снова, сучка, отключила телефон!» — заключил Иван в переписке и добавил: «Хитрая у тебя дама сердца, нечего сказать) Но мы ее выманим, когда-нибудь она забудет, не переживай)» Что за издевательства?! Олеся начала переживать уже с утра 22 числа. Работать Веронике было невозможно, пока над головой болтает без умолку Олеся. Пришлось заткнуть, и только вечером извиниться. Вероника старательно общалась с недовольными клиентами, объясняла ситуацию, виртуозно врала про похороны матери. «Ах, простите, пришлось ехать на родину, хоронить, мне жаль, но…» Клиент внезапно поплыл: «Вероника, извините меня, мне так неудобно» — после этой фразы можно манипулировать на всю катушку, сколько вздумается, но брюнетка пообещала — это единственный раз. Пришлось работать после неудобного диалога с двойной скоростью, а когда за задницу тебя кусает гнев на человека, работается еще ярче и лучше! Представляя, что каждый удар подушечкой пальца о клавиатуру — это удар по милой мордашке Ксюши чем-нибудь тяжелым, даже легче дышалось! Табуированные темы хотели вырваться изо рта диким гепардом как из клетки. Ее кромсали десятки вопросов на куски, множество исходящих звонков за эти два дня. Когти дикого зверя оказались острее, чем думала Вероника. — Ксюш, тебе хотя бы чуть-чуть стыдно, вот скажи? Хотя бы… — Стыдно. Ты не представляешь как, Ромашка! — начала Ксюша, да так яростно, будто перед зеркалом играла эту роль до этого. Она подорвалась к Веронике, начала целовать ее щеки. — Прости, родная! Прости! Вероника без слов с изумлением смотрела на боксершу, которая разыгрывала уже какую-то драму. — …понимаю тебя! Конечно, я бы тоже была зла! Но пойми, это было связано с работой. Это было мне важно. — Понятно. — Вероника вывернулась из объятий и вышла из комнаты. Ксюше пришлось побежать за девушкой. Та уже была в своей спальне. — Ксюш, я понимаю. Ты человек занятой. Ничего, бывает. — спокойно выдала она, складывая очередную вещь. — Да! — она будто облегченно выдохнула, громко согласившись. — Спасибо, что прини… — она опешила, переменилась в лице. — Стой, что за чемоданы? — А? — Вероника глянула на Ксюшу на секунду и продолжила спокойно складывать все. — Ну, я съезжаю. — Не поняла, что тут происходит? — Происходит мой уезд из этой квартиры. — с тем же тоном ответила девушка. — Я подумала, и поняла, что мне надоели эти качели. Ты манишь, то пропадаешь, то айфоны даришь, за который, кстати, спасибо. Я обязательно тебе отдам эти деньги, как только заработаю. — Я не пойму, ты куда собралась?! — Ксюша сначала кинулась сама зверем на нее, но оказавшись максимально близко, смогла только сжать ее запястье и выпустить, когда та прошипела от боли и дернулась всем телом от нее на пару шагов. — Ой, прости, Ромашка! — На работе своей так веди себя, — бросила она, отстраняясь и кинулась в ванную. Она не собиралась прятаться там, она просто забирала оттуда все свои бутылочки. Ксюша с волнением смотрела на Веронику, застряв прямо на входе в комнату, пропахшую гелем для душа с ароматом карамельного яблока. Ох уж эта Олеся с ее необычными запахами. Настало даже какое-то облегчение, наконец-то, Вероника будет без подруги. В диалоге наедине между двумя девушками, что пребывали в ожидании своих работяг, проскользила тема о переезде. Олеся, оказалось, намерена остаться тут сначала, а потом съехать к Жене. А Вероника? А Веронике решать самой. «Раз ты так решила, то прости, я это не поддерживаю. Я готова терпеть ее уезды» — заверила темноглазая. «Утопая в слезах ночами? Думаешь, я не слышу тебя?» — подловила брюнетка, но ответа не последовало. Длительное молчание, и: «Вероник, я не хочу съезжать с тобой, мне тут нравится. Я остаюсь, а тебе советую подумать дважды» «Дважды? Да уже раз сто подумала! Как до тебя не доходит, что над нами издеваются? Нами играются!» — выкрикнула зеленоглазая и исчезла в своей комнате. Голубые глаза внимательно разглядывали фигуру, она нервно покусывала нижнюю губу. — Так, все. — оповестила Вероника, когда все оказалось уже в тканевом мешке и она повернулась к выходу и уткнулась прямо в боксершу. — Пусти меня, пож… — Нихуя я тебя не выпущу отсюда. — закачала головой она. — Пока ты не расскажешь мне, что с тобой происходит. — А-а-а, ну, — зеленоглазая закинула голову куда-то наверх, театрально почесала лоб. — Я думаю, ты — не мое, вот и все. Легче уйти сейчас, чем потом и с болью. — Далее. — Мне надоело, что ты вечно исчезаешь, ничего не объясняешь, врешь на каждом шагу. — Я все рассказываю тебе, прекрати. Неужели, можно все довести до такого в своей голове, что ты решаешь молча съебаться? — Это ты довела меня до такого, кстати. — выдохнула слова Вероника и наконец-то спокойно посмотрела прямо в голубые глаза. В них металось удивление, страх потери или же брюнетка себе надумала это. Она прям пыталась вести себя спокойно, но венки на подкаченных руках взбухли, как и на шее, и на лбу… «Неужели она что-то испытывает, вау…» — подумалось девушке, пока боксерша вцепившись пальцами в косяк двери, а другой в ручку, что-то опять излагала. — Хуй тебя разбери, Ксюш, правда. — выдала Вероника, усмехнувшись. — То утром убегаешь, то пытаешься остановить, пока уходить собираюсь я. Может, почувствуешь, что испытываю я и Олеся, теряя вас из виду на две недели? Дай уже пройти! — и она толкнула ее, пока та зависла в раздумьях и поддалась толчку в грудь. Ксюша отступила назад и осталась где-то там в коридоре. Вероника поймала себя на гадкой мысли, что она желает, чтоб боксерша не стояла растерянно вдали, а что-то пыталась сделать! Даже может вещи разбрасывать в разные стороны из чемодана на колесиках! Ну, хоть что-то, помимо пустых слов! Дверь за в коридоре закрылась, послышалось, как ключ вертится в замочной скважине. Она даже еще не поняла ничего, когда следом послышался голос: — Я не отпущу тебя никуда! Пока мы нормально не поговорим! Хочешь — бей, царапайся, но я не отпущу! — А что, другие, уходя от тебя, даже царапались, как дикарки, лишь бы избавиться от тебя? Нихреново ты их заебала. — посмеялась Вероника и сквозь зубы процедила: «Ой, бля…» — прежде чем почувствовать сильный толчок в спину, аж шея хрустнула, и она повалилась на постель, прямо в свои вещи. — Ты ч… Она развернулась, схватившись за голову, увидела только, как в голубых глазах играл не огонь, нет, а целое цунами. Она рывками из-под Вероники вытаскивала ее тряпье и выкидывала в сторону. Вероника поползла к изголовью, пугаясь цепких пальцев, что метали ткани, те аж свистели в воздухе. Тот же мешок из ванной и косметичка полетели в стену и с грохотом упали на пол. «Прекрати!» — выкрикнула Вероника, но ее крик был похож на писк дитя, жалкую просьбу. Горло сдавил спазм, захотелось заплакать. Ксюша тяжело грохнулась напротив нее, схватила ее за голени и рывком притянула к себе. Кожа на этом месте тут же покраснела. Брюнетка оказалась очень близко, лицом к лицу к объекту, к которому испытывала все это время столько эмоций: от собачьей преданности до бесчеловечного гнева и ненависти. — Говори, блять. Давай, скажи это! — прошептала Ксюша, сжав одной рукой лицо девушки. Щеки заболели от сдавливания, а челюсти было и не разомкнуть. — Что ты… Прекрати! — только и вырвалось из зеленоглазой и тон голоса сменился моментально. — Скажи это, скажи, что уходишь от меня, давай! — она трясла ее лицо, будто та была игрушечной, совсем не напрягаясь. — Я… — у Вероники даже закружилась голова. На глазах возникли слезы, которые пока еще не хлынули из глаз. Она старательно сдержала порыв, сглотнула спазм в горле. Ксюша обхватила ее лицо двумя ладонями, будто смиловалась, увидев блестящие прозрачные бусины у уголков зеленых глаз. — Ксюш, мы. Мы не пара. Мы… — Мы — ахуенная пара, ты просто этого еще не поняла. — покачала головой голубоглазая, и губы ее растянулись в ухмылке. Веронику откинуло на пару месяцев назад, в тот вечер, когда она увидела впервые эту ухмылку и подумала: «Ну-у, это точно золотой кубок, а я тяну только на бронзу». В это время шатенка начала шептать единственное: «Ну, прости, прости меня». Она как милый пушистый котенок начала тереться о ее щеку, продолжая нашептывать какие-то объяснения. Стена, которую Вероника строила все две недели разрушилась. А за пару дней она отремонтировала конструкцию быстрее, чем строила эти две недели из говна и палок. Наконец-то она добавила шпаклевки, а не только пустых обещаний себе в строительный миксер. Но все рухнуло, когда ее лицо оказалось сжатым двумя ладонями. Рухнуло, не успев и стройка закончиться. Неуверенный прораб и плохие строители, ну что за горе? — Слышишь меня? — М? — Вероника очухалась, вырвавшись из своих рассуждений. — Клянусь, я буду предупреждать тебя о моих уездах. Обещаю! — заверила Ксюша, глядя широко распахнутыми глазами ребенка. Так наивно полагает она, что ей поверят. Забавно. — Мне не нужны эти обещания, Ксюш, мне нужны ответы. — устало проговорила девушка. — Задавай! — ответила она, отстранившись чуть от нее. Как-то замялась, опуская глаза вниз, потерла нервно ладони о ткань спортивок. Будто студентка мнется перед ответом на вопрос в билете, который совершенно не выучила. «Где ты работаешь?» — повисло громкое в воздухе. Ксюша подняла взгляд, сощурилась. «Понятно» — заключила Вероника, и хотела встать уже было. — Ты требуешь слишком много, — вздохнула Ксюша, поднявшись вместе с ней. — Ты хочешь денег и ответов на вопросы, которых нет. Я все тебе уже рассказала. — Боксом столько не заработать. Прекращай врать, Дмитриева. — двоих даже кинуло в дрожь. Всегда она была Ксюша, а тут аж по фамилии? Да Вероника похрабрела! — Вероник, я тебя прошу, не делай глупостей. — Ты их делаешь, значит, и я имею право. — У меня по глупостям золотой билет. — хмыкнула Ксюша, разглядывая, как Вероника собирает свои вещи с пола. — Ладно, я пойду. — Угу. Девушка спокойно стала собирать вещи, погрузившись в свои мысли. Размышляя, куда сейчас поедет, в какой отель? А что потом? Что делать без голубых глаз? К кому бежать, у кого спасаться? А где работать? Самая близкая подруга увязла в болоте и не желает вылезать, руку даже для спасения не подает. Только плачет и вязнет дальше. «А я молодец!» — заверила себя она. — Когда сдашься — позвонишь, Ромашка! Пока! — крикнула Ксюша и сначала мелькнуло: «Только уходит? Странно» а потом… — Нет! — крикнула девушка, выбегая из спальни. На ее глазах дверь захлопнулась, ключ повернулся два раза в одном замке, и завершающий в другом, несчитанное количество раз! — Прекрати! Выпусти! Ебанулась совсем?! — забарабанила в дверь Вероника, а за ней послышался только легкий смех. — Слышишь?! Выпусти! Девушка догадалась и выглянула на улицу. Начала кричать прямо с балкона. Ксюша спокойно дошла до своего «Форда», только потом театрально закинула ладонь за ухо, мол «Что-что? Я вас слушаю» а потом развела руками: «Упс, нелепость, я вас совсем не понимаю!» — Да твою же мать! — рыкнула Вероника и ударила ногой в стену. — Сука!***
— Немедленно приезжай и открой меня! — кричала истерически Вероника в трубку, а Ксюша только посмеялась и выключила. 10 сброшенных звонков. Это уже вам не шутки!Вероника: «Ты чокнулась?! Ты не имеешь право! Я вызову МЧС-ников!»
Ксения: «Да? А что случилось?»
Вероника: «Не строй из себя дуру! Ты заперла меня!»
Ксения: «Ой, случайно) Я приеду завтра и открою)»
Вероника: «Сейчас!»
Ксения: «Не-не, никак не могу, Ромашка. Иди понюхай розочки, выпей глицинчику, родная»
Вероника: «Это не нормально!!!»
Ксения: «Названивать мне столько - ненормально. Остынь»
Вероника: «Привет, ты надолго у Жени?»
Олеся: «Прости, ко мне едут отнимать ключи. Я тебя не открою»
Вероника: «Олесь, это не смешно, открой меня!»
Олеся: «Нет, тебе это во благо. Перебесишься и простишь нас»
Вероника: «Да вы окончательно тут все ебнулись?»
Олеся: «А может все-таки ты? Ведешь себя как ребенок»
Вероника: «Я все решила. Хватит с меня!»
Олеся: «Ты убивалась вместе со мной по Ксюхе, пока их не было две недели.
Ты также плакала и тебя ломало, как нарика, от недостатка ее. Чё, передоз, что ль?)»
Вероника: «Чушь городишь»
Олеся: «Ты — да. Успокаивайся там. Пока»
Вероника: «Нет!» — и это сообщение осталось непрочитанным следующие четыре часа.
«Идиотка!» — заверещала Вероника, забившись в истеричном каком-то припадке прямо на диване. Ее раздражала запертая дверь, Олеся, Ксюша, и даже то, что делает эта чертовка прямо сейчас!